Кубки взметнулись ввысь, лорд ответил своим. Колыхнулось вино, но не перелилось через край.
Только успели осушить бокалы, как за креслом патриарха появилась фигура слуги. Он наклонился, заставляя лорда Вейховена и его сына повернуть головы. После ожидаемого всеми известия (это было заметно по радостным лицам гостей), молодой лорд соскочил, с грохотом опрокидывая тяжелое кресло, на что его отец рассмеялся густым басом. Лихо подкрутив ус, намоченный в вине, он оглядел замерших в предвкушении гостей.
— У нас есть еще один повод прокричать «Слава!» — произнес патриарх, поднимаясь с места. — Только что у моего сына родился девятый ребенок! Девочка!
Супруга лорда Вейховена ахнула и прижала платок к лицу, пряча от гостей слезы счастья.
— Да будут они с матерью здоровы!
— Счастья малютке!
— С преумноженным богатством рода!
— Слава! Слава! Слава!
Счастливый отец малышки порывисто поднял налитый до краев кубок.
— Выпьем за новорожденную леди Алекс Вейховен!
— Слава! Слава! Слава!
— Пойду посмотрю, как там Вайда и малышка, — спустя час супруга патриарха положила ладонь на его предплечье. — Ты справишься без меня?
Тот ласково мазнул взглядом по прекрасному лицу.
— Иди. Не буду тебя мучить.
Она поднялась и, быстро наклонившись, в знак благодарности подарила мужу легкий поцелуй. Тот усмехнулся в пышные усы.
Мало кто из гостей заметил отсутствие леди Вейховен — все внимание переключилось на праздничное представление. Танец одетых лебедями танцовщиц и их партнеров, изображающих благородных львов, сопровождался пением сладкоголосого хора из Шаму.
— Ох, госпожа! — у дверей в покои, откуда слышался плач малютки и незатихающие стоны роженицы, вытирала слезы верная служанка. — У нас беда!
— Что такое, Ласси? — сердце в испуге сжалось.
— У леди Вайды открылось кровотечение! — надежда на благополучный исход погасла, когда Ласси тихо добавила: — Лекарь сказал, что он бессилен. Без рода Оживляющих ее часы сочтены.
Леди Вейховен, гася крик, прижала ладонь ко рту.
— Старый король слаб, на него надеяться нельзя, — ее голос звучал надрывно.
— Тогда, может быть, принц?
— В последнее время между нашими семьями напряжение…
— Мы все равно отправили во дворец посыльного.
— Почему же не порталом?! — леди Вейховен вытащила из-за ворота амулет перемещения. — Мой супруг как чувствовал, обязал носить его с собой.
Малышка заплакала еще громче. Встревоженная леди Вейховен распахнула двери и ужаснулась. Простыни, на которых лежала бедная Вайда, потемныли от крови. Кругом валялись такие же красные тряпки, на полу лужи воды, а лекарь, потный то ли от страха, то ли от приложенных сил, в изнеможении привалился к кровати. Выли от безысходности повитухи, и совершенно никого рядом с новорожденной девочкой. О ней будто забыли.
— Мама, — прошептала белыми губами Вайда. У нее не было сил даже на то, чтобы протянуть вошедшей руку.
— Я сейчас, деточка, — леди Вейховен кинулась к кровати, сжала ладонь снохи, почувствовав в ответ слишком слабый отклик, — я сама пойду за принцем. Если надо, я притащу короля, но ты будешь жить!
— Позаботьтесь об Алекс…
Свекровь повернула голову к затихшей вдруг девочке и, увидев, что та распеленалась, подхватила малышку на руки. Оставив умирающую на попечение поднявшегося лекаря, открыла соседнюю дверь, за которой была приготовлена комната для новорожденной.
— Где все?!
Детская оказалась пуста. Такую безответственность хозяйка замка не простит. Нерадивые служанки получат по заслугам, но не теперь. Сейчас главным было передать девочку в заботливые руки. Схватив теплое одеяло из стопки приготовленных, леди Вейховен толкнула вторую дверь, ведущую в коридор, и замерла — Ласси лежала на пороге с перерезанным горлом.
В комнате роженицы, которую леди Вейховен только что покинула, человек в театральном костюме льва убивал лекаря. Тот визжал, безуспешно пытаясь уползти от нападающего. Повитухи лежали ничком у кровати, а у еще дышащей Вайды был вспорот живот. Хозяин короткого меча вытирал с него кровь детской пеленкой.
Леди Вейховен тихо, пока ее не заметили, притворила дверь и на цыпочках вернулась в детскую.
— Тише-тише, милая! — шепотом произнесла она, успокаивая скорее себя, чем согревшегося в ее руках ребенка. Не осознавая того, она схватила со столика еще несколько пеленок, накрыла ими младенца и выскользнула на балкон, который опоясывал весь третий этаж. Привычно пахнуло ароматами ранней осени, ветер задрал юбку, качнул люстры, висящие на цепях, но леди Вейховен, не веря, что происходящее не сон, неслась к музыкантской ложе, нависающей над главной залой, где сейчас пировали ничего не подозревающие муж и сыновья.
Но, увы, и там она увидела лишь горы трупов. Супруг даже не успел достать свой меч. Старший сын был пригвожден копьем к столу, а призванные потешать гостей актеры и охрана, казавшаяся прежде надежной, добивали тех, кто еще подавал признаки жизни.
Парадные двери с шумом открылись и на пороге появился юный принц. Во всем своем великолепии.
— Надо предупредить об опасности! — прошептала леди Вейховен, приближаясь к перилам. — Он ведь пришел спасти Вайду!
— Никого не осталось в живых? — спросил тот, кто в будущем наденет корону Агрида.
— Нет, Ваше Высочество. Замок оцеплен. Не проскочила бы и мышь.
В этот самый момент принц поднял голову и встретился взглядом с леди Вейховен, которая застыла с грудой детских пеленок в руках.
— А эта? — спокойно спросил будущий король.
Леди Вейховен сделала шаг назад, и тут же балконное ложе осветилось рваной молнией портала.
Саша закричала от ужаса, и Источник выбросил ее на поверхность.
— Что ты видела? Что? — Дюша стоял на коленях у самой кромки воды. Протянул руку, помогая Саше выбраться. Та, обессиленная легла на гальку и прижалась щекой к острым камням. Тело не слушалось. Сделалось тяжелым, неуправляемым.
— Где Магия? — просипела Александра.
— Ее время коротко, поэтому я так торопился, — Дюша подтянул девушку к себе, взял на руки, прижал к груди. Обоих колотила дрожь. — Я думал, ты уже не выплывешь.
— Я видела, — выдохнула Саша. Голова соображала плохо, но надо было решиться: или открыться Дюше полностью, или придумать какой-нибудь правдоподобный ответ. Перевес в сторону откровений решила пришедшая на память фраза Магии: «И я рада, что король не добрался до тебя, Смерть». Они оба знали, что из себя представляет король. — Я видела, как принц из рода Оживляющих уничтожил целую семью.
— Какое имя носил погибший род?
— Вейховен.
Дюша выдохнул с болезненным стоном.
— Что? — Саша подняла глаза на Смерть.
— Я так и думал. Ты видела смерть своих предков.
— Там были сотни трупов! Сотни! И дети, много детей! Только та новорожденная девочка родилась девятой по счету!
Сашин рассказ кипел эмоциями. Дюша пальцами вытирал ее слезы, качал в объятиях как малого ребенка. А волны бились и бились об их ноги, словно сам Источник негодовал от предательства, случившегося много столетий назад.
Когда Александра закончила, на ее плечи лег черный сюртук, еще хранящий тепло хозяина. Рядом на корточки присел лорд Гердих Цессир.
— Вейховен — это род Забирающих магию, — глухо произнес он.
— Род Палачей, — прошептал Дюша, заставив при этом слове Сашу вздрогнуть. — Поэтому при патриархе убийцы не решились применить магию. Били наверняка: мечами и стрелами.
— Позже в вине обнаружили парализующий яд.
— Палач?! — Саша не могла поверить. — Мой предок палач?
— Почему ты удивляешься? — рот Цессира в негодовании кривился. Александра поспешно приняла неприязнь на свой счет, но последующие слова вновь ввели в сомнение. — Это весьма почтенный род. Кристально честный, не идущий на уступки и уговоры. Неподкупный. Палач призывался только тогда, когда короне требовалось лишить магии ту или иную семью. Навсегда. Низвести до уровня простолюдинов, отняв возможность перерождаться в Тень. Жестокое наказание, но преступления оступившихся магов были в сотни раз страшнее, — Гердих, грустно улыбнувшись, поднялся. — Когда лорд Вейховен шел по переходам королевского дворца, каждый из нас обмирал от ужаса — возможно, это был чей-то последний час владения магией.
Гердих отошел в сторону, видя смущение Саши, вспомнившей, что она совершенно голая находится в руках чужого мужчины. Пока она судорожно натягивала сюртук, Цессир-старший продолжил свой монолог.
— И как такого титана удержать на поводке? — спросил он клубящийся над водой туман. — Одного его жеста было достаточно, чтобы накопленная веками магия слетала, словно лепестки увядшей розы. Да, главу рода называли Палачом — он без лишней суеты, всегда хладнокровно, обезоруживал врагов короны. «А что будет, если лорд Вейховен саму корону запишет во враги?» — наверняка не раз спрашивал себя наследник трона. В тот день, когда погибли патриарх рода Забирающих магию и его сторонники, умер старый король. Приход к власти Элькассара Третьего решил судьбу этой многочисленной семьи. А помог ему окрепнуть в мысли, что Вейховен враг, лорд Баргир Син из рода Читающих мысли.
— Я помню Магистра, — откликнулась Смерть. — Он тоже из Первых магов.
— С ним вообще отдельная история, — Гердих обернулся, и Дюша понимающе кивнул. — Вовсе не прадед Изегера Ханнора был виноват в том, что король сделал Баргира Магистром. Элькассар просто захотел, чтобы род Читающих мысли прервался. Он все заранее рассчитал. Нет жены, нет наследника, а, значит, родовой амулет семьи Син так или иначе достанется ему. И хотя сейчас у короля нет строна Читающих мысли…
— Старуха Ури-ца распылила его. Слишком уж непочтительно разговаривал с ней Элькассар, — пояснил Дюша.
- …я в его присутствии гоню неподобающие мысли прочь. Я сама преданность, — Цессир-старший грустно ухмыльнулся.
— Правильно поступаешь, — Дюша вздохнул. — Я недавно случайно заметил на шее Элькассара сделанный Магистром амулет. Никогда не догадаешься, подслушивает он твои мысли или нет.
— Поэтому я никогда не расслабляюсь.
— Ты говорил о роли Баргира в гибели рода Забирающих магию, — напомнил Дюша, отпуская Сашу, которая уже чувствовала себя лучше. — Что такого страшного он мог рассказать Элькассару, чтобы тот решился на уничтожение знатной семьи?
— Син, желая выслужиться, нашептывал будущему королю, что не всегда Палач согласен с мнением короны и перед тем, как лишить дара того или иного мага, предается предательским размышлениям. «Зачем лишать магии носителей столь ценных знаний? Они оказали бы несомненную пользу отечеству». Или взять еще более ужасные мысли: «Король слаб, а потому уничтожает любую опасность его власти». Благодаря предательству и роковому стечению обстоятельств вся семья, собравшаяся на празднование тысячелетия патриарха, погибла. Поговаривали, что в преступном замысле замешены члены рода Выращивающих саар, что косвенно подтвердилось их повышением по иерархической лестнице. Но… в каждом деле есть упущения. Вольные или невольные.
Поскольку за родом Забирающих магию долго и тщательно следили, контролировали все их сделки и соглашения, после уничтожения семейства перепроверили наличие артефактов и вздрогнули, когда не досчитались амулета перемещения в иные миры. Такой мог забросить так далеко, что отследить его не удалось бы. Поименный список гостей мало что дал, вроде бы все были на месте, но наличие окровавленных простыней в одной из спален показало, что жена старшего сына патриарха разродилась прямо перед нападением, но вот куда делся младенчик, никто ответить не мог. В каком мире его искать? И какого пола был ребенок? Это тайна так и осталась нераскрытой, а потому Элькассар Третий до сих пор не знает покоя. Я уверен, что он ерзает на троне, стоит ему вспомнить, что один из носителей магии выжил. Да, тот ребенок рос без строна, но родовая магия могла в любой момент проснуться, и тогда Агрид заимел бы большую проблему.
— У кого в руках окажется столь мощное оружие, тот и будет править миром, — Дюша смотрел на клубящийся над Источником туман. Там вновь летали хищные птицы и сбрасывали вниз людей.
— А разве он не у короля на хранении? — Александра читала о судьбе артефактов погибших родов в учебнике «Служение Отечеству».
— Нет, — Гердих покачал головой. Кому, как не главе Тайного ведомства, знать подробности давнего дела? — Настоящий строн не нашли. Видишь ли, Саша, — лорд Цессир посмотрел на девушку с такой щемящей тоской, что та затаила дыхание, — с главным артефактом Палача все несколько иначе, чем с прочими родовыми амулетами. Строн Забирающих магию передавался наследнику тогда и только тогда, когда патриарх переходил в царство Пресветлой пары.
— Раз так, он должен был находиться на шее лорда Вейховена, — Саша пока не ощущала свою причастность к погибшему роду, но хотела выяснить хотя бы для себя, что стало с семейным артефактом.
— На груди патриарха нашли нечто похожее на строн, но тот оказался фальшивкой.
— Неужели моя семья осталась неотомщенной? Ведь были свидетели тому, что Элькассар сам затеял резню? И если строн все-таки у него (а я уверена, что это принц заменил его на подделку), то это служит прямым доказательством участия Элькассара в геноциде целого рода.
— Все, кто участвовал в бойне, были уничтожены. Свалили, конечно, на Сытых колдунов, с которыми Вейховен вел смертельную войну.
— Я ненавижу короля, — выдохнула Саша.
— Наша армия пополнилась, — улыбнулся лорд Гердих Цессир.
Дюша помог Александре встать. Она пропустила мужчин вперед, опасаясь, что короткий сюртук больше покажет, чем скроет.
— У меня еще много вопросов! — крикнула Александра в спину уходящему прочь Цессиру.
— У меня тоже, — ответил он и, поеживаясь от холодного воздуха, скрылся в ночи.
Глава 36. Кто есть кто
— Дюша, может, ты, пока я одеваюсь, догонишь лорда Гердиха и спросишь, где мой муж?
Смерть, переступив порог, тут же сделалась прежним ангелочком.
— Я не оставлю тебя здесь одну.
— И что я сделаю? Лишу магии ваш Источник? — ляпнула Саша и тут же уловила как напрягся златовласый мальчик. — Блин! Я и это могу?
— Я как раз боюсь обратного. Вдруг Источник захочет утопить потенциальную угрозу?
— Почему же не утопил, когда я бултыхалась в нем? Он же видел, из какого я рода.
— Свидетелей было много, — буркнул Дюша. — А один на один может и не удержаться.
Саша как могла отжала волосы. Хорошо, что Цессир не забрал свой сюртук, хоть какая-то польза от того, кто в одной паре с королем против ее брака.
— Ой! Я не поняла? Так Гердих за короля или против него?
— Тс! — цыкнул Дюша. — Глупая. Разве я подпустил бы к тебе врага?
— Судя по тому, что я слышала от Гаррона, папочка против моей кандидатуры на пост вечной жены. Если сравнивать принцессу и танцовщицу, то первая ему больше пришлась ко двору.
— Цессир осторожен. Если ты не хочешь, чтобы твои мысли услышали, лучше сразу думать так, как понравится королю. Знаешь, сколько доносчиков крутится вокруг значимых фигур? Нельзя ошибиться ни словом, ни мыслью.
— Вот это конспирация, даже родной сын поверил.
— Мастерство.
Спускаться вниз со скалы оказалось еще труднее. Ветер просто рвал одежду на части и пытался сбросить идущих по бесконечной лестнице.
— Дюша, лучше бы ты сейчас, а не у Источника, заделался тем мускулистым мужиком. Я даже на спину к тебе согласна залезть.
— Нельзя. Меня не должны лицезреть в истинном виде. Или ты хочешь быть затоптанной гурьбой девиц, жаждущих добраться до моего тела?
— Пф! Я же выдержала твою неземную красоту.
— Ты еще раздетым меня не видела. Знаешь, какой у меня…
— Стоп! Оставайся малышом, — прервала его бахвальство Саша, боясь узнать новые подробности о телосложении неотразимой Смерти. И так информацией голова переполнена.
Уже идя вдоль крепостной стены, решилась задать на самом деле волнующий вопрос:
— Вы с Магией назвали меня одной из Первых. Я читала, что их всего десять. Я — раз…
— Это я «раз», а ты в замыкающих.
— Хорошо, ты раз. Скажи, а кто еще в этой цепочке? Это не секрет?