Обе девушки встали, но он предупреждающе вытянул руку, чтобы остановить их.
«Никаких расспросов, дайте отдышаться».
Он упал на софу и закрыл локтем глаза. Грудь лорда тяжело вздымалась. Сразу стало понятно, что ему пришлось изрядно побегать.
Через некоторое время Изегер сел, оправил рубашку. Взглянул на замерших девчонок и грустно улыбнулся. Протянутый женой платок принял, вытер лоб, пятерней зачесал назад волосы, быстро скрутил в хвост кожаным шнурком.
— Ну? — не выдержала Джулия.
— Во дворце переполох, — голос лорда Ханнора был хриплым, будто ему пришлось много кричать. — Оборотни исчезли все разом. Вместе с псом.
— Они утащили Рона в Хаюрбат? — Саша не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Если хаюрдаги взяли Гаррона с собой, значит, он жив. Иначе труп бросили бы там же, в зале переговоров. — Но зачем им собака?
— Ты называла пса по имени? — Изегер внимательно посмотрел на Сашу. Ее глаза широко распахнулись, что уже было ответом на вопрос. — Видимо, Хаюрб понял, кто попал к нему в руки.
Тяжело вздохнув, лорд Ханнор полез за пояс и извлек на свет помятую бумагу. Даже не листок, а клочок. Его неровные края и затертый вид вроде бы делали сообщение, оставленное второпях, незначительным, но три слова выбили у Саши дыхание.
«Я жду тебя».
— Кто это написал? — Юля сунула свой нос.
— Хаюрб… Я хорошо знаю его почерк.
— Но, может, он написал не тебе? Во дворце сотни людей.
Лорд Ханнор посмотрел на жену с обожанием. Та смутилась, и ее щеки окрасились румянцем.
— Король песков не стал бы обращаться к кому-либо, тем более к Элькассару, на «ты», — Изегер поцеловал Джулию в висок. — Записка для Александры. Это вызов. Не придешь, Рон умрет.
— Подожди-подожди, Изегерушка, — мстительно прошептала Юлия. — Вот проживу еще лет сто, и стану такой же умной!
— Боже! Ну почему я не сдержалась! Зачем звала его по имени! Я его сгубила!
— Успокойся! — лорд Ханнор встряхнул Сашу за плечи. — Посмотри мне в глаза!
Александра подняла голову и встретилась взглядом с Изегером.
— Запомни. Если бы ты не назвала пса Гарроном, он был бы уже мертв. Остался бы лежать окровавленной тушей на полу. А теперь у них есть предмет торга.
— Я пойду к Хаюрбу! Дайте мне амулет! — Саша требовательно вытянула ладонь.
Изегер опять тяжко вздохнул.
— Женщины…
Юля стукнула его кулаком по плечу.
— Юные и неопытные. Отчаянные и делающие глупости. Порывистые и… — он перевел глаза на жену, — …прекрасные.
— То-то! — удовлетворилась специально для нее произнесенными словами Джулия. — Только о кровавой туше — перебор. Ты напугал Сашу.
— Нет, я не боюсь. Я готова…
— Ты решила сдаться? Отдать себя врагу в обмен на жизнь Рона? — взгляд Изегера был пытлив. — Нет, это, конечно, подвиг. Пожертвовать собой и все такое… Но не лучше ли принять вызов и победить?
Джулия с сомнением осмотрела фигуру Саши.
— Мы ведь ей поможем, Изегер?
— Конечно. Но последняя битва за ней.
— Я смогу. Я убью Хаюрба!
— Я против убийства песчаного короля, — неожиданно твердо произнес лорд Ханнор.
— Почему? — в два голоса спросили Юлия и Саша.
— Он, конечно, гад. С этим трудно поспорить. Но он удобный для Агрида гад. Хаюрб, занятый внутренними распрями, подозревающий всюду предательство, с упорством маньяка прореживающий кланы оборотней, ни разу не доставил Агриду существенного вреда.
— А битва у реки Ягуд? — напомнила Саша.
— Да! Ты тогда выслал меня на Землю, — тут же встала в позу Юлька, — а сам, оказывается, махался с волками!
— Дорогая, у тебя было важное дело. Забыла? Ты же выбирала сковороду по руке. Как я мог отвлечь тебя на пустяки? Ну, потрепали мы их, они нас, и разбежались. «Битва при реке Ягуд», — с уничижительной интонацией произнес главный пограничник королевства. — Слишком сильно сказано. Но должны же историки хоть что-то записывать в свои анналы? Живем-то в целом скучно. И чтобы дальше так же жить, Хаюрб нужен Агриду живым. Я не так давно беседовал с одним эльфом-контрабандистом, — Изегер со значением кивнул Саше. Та сразу поняла о каком контрабандисте говорит лорд Ханнор, и почему-то вдруг подумалось, что та встреча не закончилась дружеским расшаркиванием. — Так вот он в подробностях описал, кто из наследников песчаного короля является претендентом на его трон. Звери. Хаюрб по сравнению с ними душка. Старшенький, Ашраф — настоящий садист, о других и говорить не хочу, чтобы вас не пугать. Стоит Хаюрбу умереть, они вырежут друг друга, а победивший тут же захочет утвердиться во власти. Как вы думаете, с кем он начнет войну под звучным воззванием «Месть за отца»?
— И что же нам делать?
— Выручать Рона. Но по-умному. Без всяких жертвенных заявлений.
Юлия вновь стукнула мужа по плечу. Тот рассмеялся.
— И еще, — лорд Ханнор будто по щелчку пальцев сделался серьезным. — Я нигде не нашел Гердиха. Он словно в Ягудовой бездне сгинул.
— Ты в гарнизоне сыскарей искал? Папочка, наверное, отряд собирает, чтобы за Роном в Хаюрбат пойти.
— Там его тоже нет. Ни во дворце, ни дома, ни в ведомстве. Но зато я нашел раздетого до нижнего белья Первого советника. И он ни сном, ни духом о стычке между волками и псом. Он вообще вел себя странно. А глава стражи уверяет, что лорд Червильд был в зале переговоров и даже накинул на плечи Саши сюртук.
— Да, ко мне подходил такой толстенький дядечка.
— Эх, ты, «дядечка». Советник одним росчерком пера решил судьбу бунтующей шахты в Северных горах. Не пожалел золотоносную жилу. Велел засыпать горняков заживо, чтобы другим неповадно было.
У Саши вновь перехватило горло. К прежнему страху прибавилось волнение за судьбу Гердиха.
— Где же тогда лорд Цессир?
— Сдается мне, что вовсе не «дядечка» прятал твою наготу, Саша, а сам Гердих. Чванливый Червильд на шаг не подошел бы к рабыне, низшему для него существу, не то, что отдать собственный сюртук.
— Да, король тоже удивился, это все заметили. Но куда же лорд Цессир делся потом?
— Гердих ни за что не оставил бы сына, — Изегер в раздумье постучал указательным пальцем по губам. — Выходит, в то время, как вельможи кинулись прочь из зала переговоров, он воспользовался суматохой и скинул с себя образ Первого советника.
— Но ты же сам сказал, что из людей в драке за Рона участвовала только Александра, — напомнила Юля.
— Я думаю, Гердих повторил подвиг Гаррона…
— …и поменял лик на волчий! — закончила за Изегера Саша и закрыла ладонью рот. Она вспомнила, как вцепилась волка, который со страшным рыком драл Рона, но пасть его не была испачкана кровью!
— Рискованный шаг, но только так он мог отправиться вслед за сыном. Теперь, я полагаю, оба Цессира в песчаном Хаюрбате.
— А нам что делать? — Джулия прониклась общей тревогой. В ее глазах застыли слезы.
— Выручать наших. Но сначала мы должны вооружиться.
Джулия похлопала себя по сапогу.
— Я готова. Клинок Карторы всегда со мной.
— А ты, Александра, готова? — Изегер пытливо посмотрел в Сашины глаза.
— Копье. Дайте мне копье. Им я владею лучше всего.
— А что на счет дара, Саша?
— Я… я не знаю, — растерялась Александра. Если в минуту страшного отчаяния дар так и не проявился, значит ли это, что ей просто не дано стать достойной наследницей Палачей? Но она же чувствует, чувствует, как в ней бурлит сила!
Саша приложила ладонь к груди. Вот и сердце заходится в бешенном ритме.
Лорд Ханнор понимающе качнул головой.
— Пришла пора узнать, — сказал он и поднял руку. Прочертил в воздухе вертикальную линию, заставив ткань пространства разойтись в стороны.
— Мы куда? — Юля боязливо заглянула в портал, но не увидев ничего похожего на пески Хаюрбата, смело шагнула в прореху.
— Призраки рода Вейховен ждут нас, дамы, — торжественно произнес Изегер. — Надеюсь, они подскажут, где патриарх Сандр спрятал амулет Забирающих магию? Без него ведь тяжко, да, красавица? Магия вроде есть, а пользоваться ею не умеешь.
— Мы вот так просто пойдем и найдем строн? — в голосе Александры сквозило неверие. — Его искали тысячу лет…
— Никто из них не был потомком рода Вейховен, — успокоил ее Ханнор, занося ногу для перехода. Оглянувшись, он по-мальчишески подмигнул Саше. — Как же вовремя с тебя сняли амулет Меняющих лики. Ты бы просто не выдержала тяжести двух стронов.
— Я сильная, — Саша сжала руки в кулаки. — Я все выдержу.
Портал полоснул по глазам лучами светила. Там, куда переходили трое, Тарилла еще не думала уступать место Лурусу.
Глава 43. Лебедь и лев
— Я здесь могла родиться, — с придыханием произнесла Саша, осматривая раскинувшуюся перед ними деревушку. Выкрашенные в пастельные тона домики тонули в изумрудной зелени. Широкая река, делившая селение надвое, текла неспешно, и также неспешно огибала холм, поросший вековыми соснами. На самом его верху, будто корона на голове великана, виднелась зубчатая крепостная стена, к которой вела дорога, выложенная белым камнем.
— И здесь ты могла умереть, — напомнил о давней трагедии Изегер. — Что? — спросил он у Юлии, кинувшей на него укоризненный взгляд.
— Нам туда? — Сашу тянуло к древней крепости. Она еще не услышала ответа, но уже побежала вперед и остановилась только тогда, когда из-за разлапистых елей показалась каменная кладка.
То, что издали виделось ажурными башенками и бойницами, на самом деле оказалось полуразрушенным остовом замка. Нет, вовсе не корона покоилась на голове великана — груда камней, обглоданных ветрами и дождями.
Александра не сдержала слез. Она плакала как разобиженное на весь свет дитя, которое обманули взрослые — поманили конфетой, на деле оказавшейся пустым фантиком.
Догнавшая Сашу Юлька крепко обняла за плечи.
— Прошло более тысячи лет, — тихо произнесла она. — Мало какие заброшенные строения вынесут груз времени.
— Здесь больше никто не жил?
— Нет, — Изегер встал рядом. Он не видел родовое гнездо Вейховенов, когда оно могло поразить воображение, но даже сейчас в огромных валунах, служивших основой крепостной стены, чувствовалось былое величие. — Кто захочет спать, пить, есть в замке, где были загублены сотни душ?
— Зачем я здесь? — спросила Саша у ветра, что трепал ее волосы. — Разве можно найти песчинку в развалинах?
— Ты права, — Изегер был удручен. Он очень надеялся, что стоит привести Александру, и спрятанный Вейховеном строн отыщется самым невероятным образом.
Лорд Ханнор сам прошел через веру, периодически сменяющуюся неверием, когда в течение семидесяти лет ждал возвращения утерянного где-то на Земле родового амулета. И ведь дождался! Строн Рвущих пространство не только вернулся, но и привел с собой Джулию.
Изегер с нежностью посмотрел на жену, обнимающую Александру. Ветер путал их волосы, переплетал темные пряди со светлыми. Такие разные и такие похожие. Так хочется, чтобы они были счастливы.
А тут…
Пусть бы сама крепость придала Саше силы. Протянула ниточку между теми, кто ушел навсегда, и маленькой девочкой, готовящейся противостоять двум королям.
Но не случилось. Слишком велико оказалось разочарование.
— Если бы строн был спрятан в замке, Элькассар его обязательно нашел бы, — Саша раздосадовано отвернулась, будто сама крепость была виновата в том, что не дождалась последнюю хозяйку. — Здесь все разнесли по камешку.
— Разве это он разрушил замок? — Юля свела брови. — Не время?
— Нет, не время, — Изегер вдохнул полной грудью. Недавно прошедший дождь сделал запах хвои особенно острым. — А довершили крестьяне из ближайших деревень. Дорога из камня, бывшего когда-то частью замка Белый лебедь, тянется аж до самой границы с Эльфийским княжеством.
— Он так назывался? Белый лебедь?
— Сандр Вейховен построил его для любимой жены. Она была из рода Ходящих по воде.
— Слушай, — Юлька пихнула Сашу локтем, — может, ты тоже, как земной бог, сумеешь ступать по воде?
Ей хотелось отвлечь подругу.
— Нет, — Саша, в последний раз оглядев развалины, повернулась к ним спиной, — в Источнике я камнем пошла на дно.
— Источник? — Джулия требовательно посмотрела на мужа. — Какой такой Источник? Он в академии?
— Тебе, дорогая, Источник не нужен. Ты и без него прекрасно рвешь пространство.
На счастье Изегера внизу, в деревне, послышался печальный звон колокола.
— Призыв к вечерней молитве, — лорд трижды поцеловал собранные в горсть пальцы и приложил ладонь ко лбу. — Я слышал, этот храм ровесник замка.
И опять путников постигло разочарование. Святое строение было деревянным и каким-то несуразным: один его бок выперло, точно живот у беременной женщины.
Вышедший навстречу служитель поклонился и жестом пригласил войти внутрь.
Саша невольно сделала шаг назад. Она не могла отделаться от мысли, что стоит им переступить порог, и они уже никогда не выберутся, станут частью храма, поедающего людей: крестьяне, оглядываясь на незнакомцев, по одному исчезали в его черном чреве.
Седовласый служитель, заметив страх в глазах гостьи, мягко улыбнулся.
— Если вы пришли помолиться Пресветлой паре, то боюсь вас огорчить: в храме вы не найдете ее изображения.
— Мы не… — замялась Саша. Она не знала, как закончить, чтобы не обидеть старика. Тот понял, а потому поспешил заполнить затянувшуюся паузу:
— Но вы никогда не простите себе, что были в наших краях и не увидели фреску, которой более тысячи лет.
— Я же говорил! — Изегер без раздумий шагнул в темноту, и его спутницам пришлось подчиниться.
Александра застыла с открытым ртом: всю «беременную» часть строения занимала композиция, вырезанная из единого куска дерева — древнего, местами треснувшего и потемневшего, но по-прежнему могучего. В том месте, где в храмах обычно стоят огромные скульптуры Шаагиля и Афарики, застыла совсем иная пара: лебедь прижимался ко льву, широко распахнув крылья. И не было понятно, то ли он искал у хищника помощи, то ли сам его защищал.
- Эта фигура наполнена магией любви, — служитель храма любовался ею вместе с гостями. Притихшие крестьяне расступились, позволяя пришлым подойти ближе. В этой глуши им нечасто доводилось видеть магов.
— Жители нашей деревни верят, стоит женщине дотронуться до лебедя, а мужчине погладить льва, и их мечты обязательно исполнятся.
Саша робко протянула руку к лебедю. У нее есть мечта, но так глупо верить деревенским байкам!
— Не будем вам мешать, — священник поклонился и перешел в другую часть храма, к кафедре. Крестьяне поспешили за ним. Рассевшись по скамейкам, они открыли небольшие книжицы и принялись нараспев повторять слова молитвы.
— У нас и так с тобой любовь, — Ханнор притянул к себе жену, — незачем в труху стирать лебединые крылья.
— А вдруг я загадала что-то другое? — Джулия крутанулась в тесном захвате, но Изегер удержал, не дал ей вырваться на свободу.
— Я исполню любое твое желание.
— Пустишь в академию? — она сделала хитрые глаза.
— Угу. Только после рождения первенца.
Юлия фыркнула, а Изегер незаметно для нее погладил лапу льва.
Александра сосредоточенно рассматривала старинную скульптуру, будто вросшую в мертвое дерево. В ней, отполированной руками тысячи людей, она искала не исполнения желаний, а утешения. Так старики, скучающие по былому, листают альбом с выцветшими фотографиями, гладят лица ушедших, улыбаются себе молодым.
Палец скользил по изогнутой шее лебедя, обрисовывал повернутую в профиль голову птицы, сомкнутые челюсти льва.
— Ой! — испугавшись, Саша отдернула руку.
— Что? — Юля обернулась через плечо.
— Нет, показалось…
— Изеге-е-ер, ты видишь это? Лебедь повернул голову. Теперь он смотрит прямо на нас. Бли-и-ин. Это же просто жуть… — Джулия подобно деревянной птице вжалась в своего «льва».