Скрежет засовов, яркий свет. Все просыпаются. Видны знакомые лица. Чубайс, Порошенко, Луценко, Гриценко, Абрамович, Лисин, Ахметов, Коломойский… В общем, все самые отпетые.
Лица измождённые и похудевшие. Не такие лоснящиеся, как сейчас. Антураж в стиле старого кино. Лучше полосатые робы и такие же шапки.
Дверь открывается и входит новый заключенный. Одет так же. Все изумлены. Немая сцена в стиле «Ревизора» Гоголя.
Пауза.
В палате суета. И ускоренное перемещение. Все суетливо и быстро меняют койки приближаясь на одну ближе к параше. Самая престижная — становится свободной. Новый зэк подходит к ней и садится. Потрясенный зритель видит его лицо. Актер похожий на эту роль уже есть.
— Ну и что мне с вами делать?
Все зэки нестройным хором произносят:
— Здравствуйте, Владимир Владимирович.
Украина в экстазе. За рубежом успех обеспечен. Кроме одной страны купят это все.
— Надо будет мне с них втрое запросить. Классно-то как.
— Ты ведь сейчас в Киргизию поедешь?
— Да. Бишкек. И Гюль тоже. Дед заболел. Все соберутся.
— Семья это святое. И кстати будет вам троим там пожить, пока всё не прояснится. На всякий случай.
— Пустяки, меня в титрах не бывает. Разве что в ведомостях на зарплату. А если ты имеешь в виду эпидемию, то у нас там, в самом деле, лучше. Высоко в горах в дальнем родовом ауле можно веками отсиживаться и никакая зараза не достанет.
— Главное не попасть в иные списки и в иной…. Аул? В самом деле, выглядит неплохо.
––—––—––—––—–
Уже в самолете потрясла до глубины души новость о том, что с Кубы высылают обратно в штаты нелегальных эмигрантов. Довольно жестко высылают. Ресурсов для того, чтобы надежно закрыть свою береговую линию у страны нет, но это и не является проблемой. Скрыться беженцам негде.
Отношение у местных жителей к штатам как у нас к Гитлеру. Даже хуже. Тех, кто пытается так спастись от угрозы эпидемии, ловят сразу и без церемоний. Тем, кто попадает в тюрьму, ещё можно сказать повезло. Некоторых даже сажают в обычные ямы, заставляют работать на полях, бывают и похуже эксцессы.
Да и нет в не самой богатой стране этого мира возможностей для того, чтобы принять такое число беженцев. Все отели забиты битком и в номерах пять звезд спят по очереди по сотне постояльцев в каждом. Кроватей не хватает и лежат на полу. Причем платят за это в сутки столько, что могли бы прежде год жить в нормальных условиях.
––—––—––—–––
Уважаемые телезрители у нас на канале Fox News сенсационная трансляция. Пока на CNN идут репортажи о победном и триумфальном входе нашей армии в окрестности Лос-Анжелеса, мы получили редкую возможность познакомить вас с другой альтернативной информацией о происходивших там событиях.
Сегодня утром к нам дозвонилась из Атланты штат Джорджия некая миссис Милли Ризен, домохозяйка и попросила оказать ей помощь, чтобы забрать своего шестилетнего племянника. С её слов получается так, что его, плачущего и заблудившегося добрые люди нашли на улице и вывезли в Тихуану из центра Лос-Анджелеса буквально вчера. Родители ребенка то ли пропали без вести, то ли погибли и он сейчас у чужих людей ждет помощи от своей страны.
Республиканцев и нашего странного президента такие вещи не волнуют, но мы сразу же организовали частный самолет из Атланты и послали съемочную группу из нашего тамошнего филиала редакции. Они уже в Мексике. Передаю им слово. Дороти, как там у вас дела?
— Спасибо, Мариэн. Мы долетели и нам дали посадку в Тихуану, шторм, наконец-то пошел на убыль. Вот, мы уже подъезжаем к ресторану некоего Диего Коэльо, расположенного на окраине Тихуаны, где временно ютится забытый своей страной её юный гражданин. Сейчас мы уже выходим и вот-вот в прямом эфире состоится встреча малыша и родной сестры его матери. Это вы видите впереди перед нами тот самый дом и ресторан, судя по вывеске.
Далее шел репортаж уже без голосового сопровождения тележурналистки. Из второй машины арендованной телекомпанией в аэропорту выбежала тетя Милли, ей навстречу из дома выбежал ребенок. Мальчик споткнулся и упал, но сразу же вскочил и тут же оказался в объятьях любящей тётушки.
Ребенок был вполне искренним и очень обрадовался родному давно знакомому человеку. Хоть и сквозь слёзы. Тетя Мили — тоже, но и немного напоказ. Для телевидения она старалась развернуться так, чтобы было видно и её лицо, и лицо Сэмми.
Без каких либо дурных мыслей, просто все так делают. Но это так — вторично. Слезы Сэмми она утирала заботливо и то, что малыша она по-настоящему любит, было очевидно всем.
Единственный зал ресторана через сеть был заранее зарезервирован целиком и после некоторой суеты все разместились в нем. Сэмми посадили так, чтобы дневной свет, всё ещё довольно скудный из-за продолжающегося, хоть и менее интенсивного урагана, падал на его лицо в нужном ракурсе. Пришлось включить дополнительное освещение ресторана и добавить переносную подсветку. Малыш сидел на коленях своей тёти и посматривал на чужих людей уже менее испуганно.
Все устроились за большим столом довольно быстро и репортаж возобновился после рекламной паузы.
— Сэмми, расскажи мне и всем телезрителям про того, кто тебя спас? Как это было и когда?
— Он сильный и большой. Очень.
— Сильный и большой? Как я?
Малыш удивился и помотал головой:
— Сильный. Очень.
— Как Геракл?
— Кто?
Глава 24
— Кто?
— Чарли найди в сети и покажи малышу видео с последнего чемпионата культуристов.
— Окей, без проблем. Уже готово. Смотри, Сэмми. Такой?
— Нет, он большой и сильный. Его зовут Мих. Он на разных языках говорит и его все понимают.
— Мик? Надеюсь это не Микки Маус. Дети!!! Наверное, Майкл. Он что, выше этих крутых парней? Чарли, покажи ребенку этих качков на фоне нормальных людей, малыш по изображению на экране не может сравнить видео с реальностью.
— Могу даже найти тебя, ты двенадцать лет назад брала интервью у Шварцнегера.
— Память у тебя. Это была неудачная съемка и прическу мне Марта тогда сделала отвратительную. Хотя давай. Подходит и ребенку проще будет. Посмотри на экран, Сэмми, это я а рядом самый большой и сильный на земле человек. Он в кино снимался.
— Я видел. Терминатор. Но Мих сильнее. Очень.
— Мне этот мих стал уже нравиться. Надо бы его найти. Ээээ… Как вас, Диего, кажется? Вы этого Миха видели?
— Да, конечно. Сэмми они сюда привезли на такси. Целая компания. Там были один мужчина, очень мощный и крупный, две девушки, новорождённый младенец и Сэмми. Пробыли недолго, торопились уехать подальше. Могу понять. Сам начинаю подумывать. Слухи ходят жуткие, а граница вирусу не помеха.
— Неплохо бы их найти и взять интервью.
— Попробуйте, может получиться. Они уехали в аэропорт Мехикали, там он больше нашего и пока не отменял рейсов из-за шторма. Вряд ли им удалось улететь. Сейчас это просто невозможно.
— Чарли, свяжись с нашими, пусть быстренько через госдепартамент получат содействие службы безопасности аэропорта. Крупный, спортивный парень с двумя женщинами и младенцем. Найти просто.
— Делаю. Проблем не будет, пару лет назад я там работал по выдаче наркобарона Альвареса Мо.
— За что я тебя и ценю. Всё знаешь, всё помнишь. Работай. Малыш, Сэмми, а как этот дядя тебя нашел?
— Я потерялся. Папа пришёл домой странный. Укусил маму, они подрались. Мама меня вывела на улицу и сказала, чтобы я шёл к бабушке. У нее дом недалеко. А бабушка мне не открыла. Я долго звонил в дверь. А потом я пошёл домой. А там по дороге плохие дяди ломали магазин и стреляли. Я убежал и потерялся. Я долго ходил по пустым улицам промок, замерз и плакал. А потом он меня нашел. Он хороший и обещал найти маму и папу. Он быстро тётю Милли нашел. Он всё может. Я знаю.
— Ужас какой. Слезы на глазах. Рекламная пауза. Гарри поправь камеру. Нужен крупный план, лицо, слёзы. В Нью-Йорке подкорректируют. Всё. Продолжаем.
Сэмми, а откуда ты знаешь, что этот Мих на разных языках говорить может?
— Не знаю. Он со всеми на их языках говорил и с тетей Гюль и здесь со всеми.
— Правда? А ты сам, какие языки знаешь?
— Никакие. У нас дома убирает Анита, она часто мексиканские каналы смотрит и мне объясняет, а тетя Гюль на другом языке с Бусей говорила.
— Гюль? Буся? Чарли набери в сети. Чьи это имена?
— Уже. Пока полного соответствия нет. Скорее это прозвища среди своих. Гюль — похоже на азиатские имена. Редкие, что хорошо. Проще будет искать в аэропорту. В тех столпотворениях, которые сейчас во всех транспортных узлах, найти людей сложнее, а вот по документам будет проще. Хотя, это же Мексика, но всё равно зацепка.
— Милли, а что вы можете сказать обо всём этом?
— Я просто счастлива найти племянника. Хочу ещё раз поблагодарить этого Миха, который не бросил чужого малыша среди того кошмара, что там творился. И, конечно, вас, Дороти, и вашу телекомпанию. Если бы не вы, я бы сюда выбраться не смогла. Вы ведь возьмете нас с собой обратно в Атланту?
— Конечно. Места есть. Это с вашей стороны очень патриотично и по-американски. Не бросать своих. Не оставлять Родину в трудное время.
— Если быть честной, то не знаю, как бы я поступила в других обстоятельствах, но сейчас мне нужно срочно домой. Своих трое чуть постарше Сэмми. Муж присматривает и папа обещал подъехать после работы.
— Да. Нам всем нужно домой. Надеюсь, что порядок будет наведен в ближайшее время. Сэмми, мне тут одна мысль в голову пришла. Ты имя Карла Маркса там, в Лос-Анджелесе не слышал?
— Да.
— Слышал? Чарли, это в прямом эфире?
— Да.
И ассистент, и мальчик ответили одновременно. Дороти встрепенулась и почувствовала запах сенсации:
— Очень хорошо. Ты только не волнуйся. Сосредоточься и скажи нам. Где ты его слышал и может быть видел самого мистера Маркса.
— В телевизоре. Мы сидели в подвале и там был телевизор. В нём дядя говорил про Маркса. Карла. А это кто?
— Эх, какая жалость. Я как раз надеялась, что это ты мне о нём что-нибудь расскажешь.
— Дороти. На камерах их нет, аэропорт Мехикали битком набит людьми и все на нервах, но эти четверо паре полицейских запомнились. Имена пока не установить. Вообще бардак и был сбой в электронике. Пришлось перезагружать компьютеры и часть последних данных не восстановить. Найти сейчас полиции их не удалось. Думаю — улетели в Гавану. Похоже, этот Мих и в самом деле всемогущий. На Кубу сейчас вообще не попасть. Остров. В такие места весь мир устремился.
––—––—––—––—–
Мой персональный водитель встретил меня в аэропорту. Нас четверых. Сразу повеяло человеческим теплом, спокойствием и безопасностью. Хороша страна Куба и люди здесь хорошие, да и то, что это остров в данной ситуации придает уверенности.
— Пабло, знакомься. Гюль, Бусайра, маленькая Михаэла.
— Привет, я Пабло, лучший водитель такси. Правильнее говорить Микаэла. Это кубинское имя.
— Своих заведи и называй, как хочешь. — Буся возмутилась и одёрнула нахала.
Тот этого даже не заметил. Весело и приветливо, как всегда, улыбаясь в тридцать два зуба, он повёл нас к своей машине.
— Пабло, ты в мой домик на берегу не заезжал?
— А как же. Если бы не я, то его бы захватили бешеные гринго. Они валом валят и мы их постоянно на берегу отлавливаем. Это у нас охота такая. Засады устраиваем, патрулируем побережье на катерах. У нас дружина и нам военные даже автоматы Калашникова выдали. Старые, но безотказные до сих пор. Мы проверили.
— Ужас. Вы в людей стреляли?
— Да, Бусейра. Точнее пугали. Это просто. Гринго, когда без авианосцев, пугливые, как кролики. Столько лет они нас угнетали санкциями, теперь наша очередь. Развлекаемся, как можем. На полях они работают, рыбу чистят и упаковывают. И это всё только за право жить хоть под кустом и за еду. Деньги их уже никому не нужны. Где этот хваленый доллар?
— Это интересно, но ты отвлекся. Дом мой сейчас в каком состоянии? Выбраться отсюда в Европу будет не просто, и в любом случае нам бы неплохо было отдохнуть на побережье.
— Тебя на нашем празднике запомнили и ты почти свой. Могу уговорить девчонок, они помогут с уборкой и готовкой.
— Ой, это было бы чудесно. Мы там такого насмотрелись и сейчас хотя бы пару дней прийти в себя. Покупаться в море, выспаться толком. Мы заплатим в любой валюте.
С испанским языком у Бусейры не очень, скорее смесь русского, английского и испанского, но она старалась и её поняли. Надеюсь — правильно.
— Деньги не нужны, а вот помощь на Терре в Столице многим нашим была бы кстати. Дом купить хотим в складчину.
— Плохо, я ещё не в Столице. Не добралась, да и не тянет, если честно. Большие озера мне понравились и там интересно да и выгодно играть можно. Губернатор там правда из рода Тверских, а под ними Госсовет Империи… Жуткий козёл и стража просто зверская. Чуть что, сразу в кутузку, а то и на каторгу. Трое игроков по мелочи на месяц сели. Вой в сетях жуткий подняли. Мих, ты друзьям Пабло пособишь?
Я кивнул.
— Мих? Мой брат троюродный тоже под этим ником зарегистрировался. На удачу. И ведь повезло. Самый высокий уровень из наших, деревенских. А дед мой ник Михалыча выбрал. Это клан «Ветераны». Ведь правда, что он настоящий русский генерал? Боевой, а не кабинетный.
— Да. И человек очень хороший. Собрал в клан инвалидов всех войн со всего бывшего союза и обеспечил их капсулами. Теперь они в клане и играют почти круглосуточно, забыв о своих увечьях.
— Мы знаем. У нас сейчас много переводов публикуют и те, кто постоянно играют, уже начинают русский язык понимать. Ваша игра стала важной для кубинцев. Наши кланы пока слабые, но правительство уже создало свой, единый. Скоро мы всем нашим врагам покажем, что такое Куба и кубинцы. Пощады не будет. За всё рассчитаемся.
Домик у моря встретил нас приветливо. Девочки быстро обустроились и приспособили всё, что нашли под наши нужды. Пабло был озадачен на предмет доставки пары кроватей и ещё тысячи всяких мелочей.
Гюль не торгуясь купила всё нужное и обязала меня расплатиться в Столице червонцами. Три сотни — придется там ещё и родню Пабло искать и деньги выплачивать. Деньги крошечные, но времени на всё это уйдет не мало.
Должно быть, червонцы нужны Пабло или его соседям срочно и всё заказанное он привез через пару часов. Мы успели искупаться и бесцельно полежать на пляже. Америка с её кошмарами ещё долго будет покидать нас, но начало положено.
Море, солнце, легкий бриз, зонтик, шезлонги, коктейли в запотевших стеклянных стаканах. Почти крестница надувает пузыри, лежа в люльке в тенечке. Вода настолько теплая и чистая, что и малышку приобщили к морским ваннам. Сначала возмущенно пищала, потом понравилось.
Потом Буся развлекала дочь на линии прибоя, Гюль пыталась учить её жизни, хотя своих детей ещё нет даже в проекте. О чем ей тут же и напомнили. Сестры поцапались и тут же помирились с истинно восточным темпераментом.
Просто лежу, ничего не делаю, ни о чем не думаю. Идиллия. Закрыть глаза, подышать, расслабиться, дать напряжению последних дней медленно вытечь….
— Что разлегся?
— Опять с Бусей поцапалась?
— Ничего в воспитании не понимает. Это ладно. Но ведь и не хочет понимать. И это после всего того, что я для неё сделала.
— Гюль, я о твоей семье знаю очень мало. Что такого ты для неё сделала?
— Много чего. Так сразу не вспомнить. Игрушки ей свои отдала.
— Когда выросла из них?
— Не важно. Примчалась вот за ней. Что бы с обеими там было?
— Это да.
— И не смей намекать, что спас нас обеих.
— И в мыслях не было.
— Сволочь, слушай, а как ты думаешь, что теперь Америке совсем кранты?
— Что? Да ты вся на нервах. Из-за Лос-Анджелеса кранты? Нет, конечно. С чего бы? Пока это тысяч пять сгоревших домов, разграбленные магазины, много побитых стекол и отсутствие прибылей у страховых компаний на пару лет. Одни налоги с прибылей Голливуда на фильмах по этой тематике всё окупят года за три. За десять — максимум.