— Вернись! Лиана, вернись! — кричал я, прихрамывая и ругаясь себе под нос.
Возможно, это было наказанием за мое поведение, но нога мучала больше, чем раньше. На пороге я остановился и с гримасой боли на лице схватился за бедро. Одна из служанок подошла, чтобы помочь, но я резко оттолкнул ее.
— Пошла прочь! — прорычал я. — Приведите ее ко мне! Она должна вернуться! Иначе я вас всех уволю!
Она не вернулась. Я просил, угрожал, посылал слуг, шел один, стучал в дверь, а потом сладкими словами пытался выманить из комнаты, но мало что получалось. Девушка закрыла дверь на ключ и отказывалась выходить при любом условии. Я приставил охрану. В одном обещании девушка была верна, она не пыталась убежать.
К концу дня я все слуги были наказаны, но, вернувшись в свои покои, понял, что это мне совсем не помогло. Я прекрасно понимал, что виноваты не слуги. Виноват я.
Я проклинал свою слабость. В тот вечер я впервые почувствовал себя старым и обессиленным. Неудивительно, что молодая красивая женщина не хотела иметь со мной ничего общего.
— Значит, ей пора смирится с этой мыслью. — фыркнул я своему отражению в зеркале, после чего пошел к кровати и с тихим стоном сел на ее край, потирая бедро.
Придется вызвать врача. Я ненавидел эту мысль, ненавидел что зависел от других. Что во мне был такой жестокий изъян, что не позволял вести нормальную жизнь. Была ли хромота причиной, по которой Лиана отталкивала меня.
Я прекрасно понимал, что не молод и не красив. Я выглядел почти как отец. Мать, которая умерла при родах, была прекрасна, но, к сожалению, я не унаследовал от нее ничего. Молодость, в свою очередь, я растратил на тщетные поиски женщины, отличной от остальных, и на развлечения. Однако время ускользнуло от меня гораздо раньше, чем я ожидал.
Итак, как я мог теперь ожидать, что кто-то вроде Лианы заинтересуется мной? Немолодым и без того уродливым, неуклюжим, горьким человеком, который все еще расплачивался за ошибки прошлого?
Ну, я не был так стар, ведь не прошло и года с тех пор, как мне исполнилось тридцать лет. И все же, беспокойство и мучившая травма сделали из меня человека, который производил впечатление гораздо более старшего, чем я был на самом деле.
Я зашипел от боли, помогая себе руками уложить в постель неработающую ногу. Сам виноват.
Закрыв глаза, я погрузился в беспокойный сон.
Утром я послал одну из горничных отнести Лиане поднос с завтраком. Я не хотел видеть ее сегодня, но понимал, что морить ее голодом унизительно. Я мог злиться на нее, но все же собирался сдержать данное ей слово и отвести ее к алтарю.
Вскоре оказалось, что Лиана впустила в свои покои всех учителей, более того, удивила каждого из них вежливость и отношением к науке. Она показалась им всем удивительно умной ученицей, хотя она еще мало что знала и трудно было не заметить явных недостатков в ее образовании. Я пропустил вопрос о ее происхождении и воспитании во время бесед с учителями.
Когда наступило время обеда, я решил помириться, в связи с чем предпринял еще одну попытку выманить ее из комнаты. И в очередной раз мои усилия ни к чему не привели. Я накричал на девушку, несколько раз ударил кулаком в дверь и ушел.
В последующие недели дела шли не лучше. Единственные новости, которые я узнавал о девушке, были от педагогов. Они восхваляли свою новую воспитанницу и поздравляли меня с таким счастливым. «Барышня выглядит сегодня гораздо лучше", "Барышня отказывается принять подарок от его сиятельства". И все в таком роде.
Этот абсурд и мой гнев достигли своего апогея. Я покинул Доринж, чтобы отправиться в столицу по делам. Когда я вернулся, оказалось, что девушка наконец вышла из комнаты и почти весь день бродила по садам. Однако, узнав, что лошадь моего сиятельства видна на горизонте, она поспешила обратно в свою комнату и объявила, что никого не хочет видеть.
И все же казалось, что часы, которые она проводила в одиночестве в своих покоях, были не совсем бесплодными. Вскоре выяснилось, что она довольно быстро усвоила правила, господствующие в нем, традиции, а также основы этикета.
Однажды учитель грамматики, подав, как обычно, отчет, объявил, что с девушкой уже можно иметь короткий светский разговор. Девушка понимала больше, чем показывала. Если герцог пожелает, то уроки нужно участить.
Но я не пожелал. Я пожелал, чтобы учитель взял свои деньги и ушел.
Настал подходящий момент для того, чтобы начать планировать официальный бал, на котором Лиана была бы представлена как моя невеста и будущая герцогиня. В этом убеждении убедил еще один учитель, уверивший меня, что девушка освоила танцы, а также с небывалой ловкостью справилась с игрой на фортепиано. Она также пела песни, которым научил наставник. Но он подозревал, что было бы достаточно какого-то поощрения, возможно, со стороны жениха.
Я пригрозил, что, если еще раз услышу подобные слова, учитель скоро лишится своей должности, поэтому мужчина быстро закрыл рот и ушел.
Прошла осень и стала приближаться зима. Снаружи уже царила характерная для этого периода прохлада. В воздухе висела морось, и небо почти без перерыва покрывали тяжелые темно-серые облака.
Это было подходящее время, чтобы устроить бал, подобные развлечения пользовались наибольшим интересом, когда занятия на свежем воздухе уже не приносили удовольствия. Кроме того, тяжелые зимние наряды были наиболее подходящими для бала, тонкие летние платья и рубашки выглядели не так красиво, а надевать зимние наряды во время лета граничило с безумием.
Впрочем, оставалась еще одна небольшая проблема. Со времени памятной ссоры за ужином Лиана все ещё не хотела разговаривать со мной. Я старался убедить ее выйти из комнаты, но она покидала ее лишь тогда, когда я покидал дом. И это раздражало непостижимо.
В этот вечер я решил попробовать еще раз. Я подошел к двери и сильно постучал в нее. Игра на фортепиано прекратилась, и все же я не услышал ответа. Я поджал губы и снова постучал, на этот раз громче.
— Уходи! — сказала она. — Я не хочу тебя видеть!
Не зная почему, кроме внезапного наплыва гнева, я почувствовал еще что-то. И это не было негативным чувством. Вскоре я заметил, что улыбаюсь. Сердце колотилось как бешеное, как тогда, когда я искал ее по всей округе. И когда нашел ее. Я до сих пор помнил, как прелестно она выглядела в белом чепчике, с корзиной ландышей и лаванды в руках. И ужас в ее светлых глазах.
Последние недели я убеждал себя, что ненавижу ее, что гнев на нее превышает все границы и сводит с ума. Но на самом деле я прекрасно знал, что никогда еще не любил ее больше, чем сейчас. Мне хотелось увидеть ее, еще раз взять за руку, поцеловать ее и прижать к груди.
— Немедленно открой дверь! — потребовал я. — Как твой будущий муж, я требую повиновения!
— Ни за что. — ответила она.
Ее голос был рядом. Так близко. Я мог бы поклясться, что она стоит прямо у двери, прижавшись щекой к поверхности, возможно, с рукой на дверной ручке, как будто она боялась, что какой-то магической силой мне удастся ее открыть.
В этот момент я как никогда желал обладать такой силой. Особенно когда я представил ее стройную фигуру, прижатую к двери, грудь слегка вздымается в такт ускоренному дыханию, губы раздвинуты и слегка дрожат от гнева, смешанного со страхом.
— Открывай, или я выломаю эту чертову дверь. — сказал я тише, желая проверить, услышит ли она. Если бы услышала, это означало бы, что она стоит у двери, и нас разделяет всего несколько дюймов дерева.
— Тогда вам придется вставить новые. — вызывающе ответила она.
Значит, она услышала. Уголок рта слегка дрогнул, когда я отошел от двери. Я огляделся вокруг и заметил проходящего дворецкого. Я махнул ему рукой и, когда тот подошёл, я потребовал, чтобы мне принесли инструменты. Сначала слуга удивился, но, когда я пригрозил поркой, тут же двинулся выполнять приказ.
Он вернулся через несколько минут, неся здоровенный ящик, который положил на пол и отошел в сторону, ожидая приказаний. Вместо них он услышал только, чтобы он ушел. Слуга склонил голову и поспешно удалился, словно боясь, что я передумаю.
Тем временем я достал из ящика тонкую отвертку, которую вставил в замочную скважину. Послышался тихий лязг и сдавленный возглас. С поразительным спокойствием я достал отмычку, которой затем стал свободно оперировать в замке. Несколько раз он почувствовал легкий толчок, словно Лиана попыталась вставить ключ обратно в замочную скважину, но безуспешно. Вскоре я услышал еще один металлический звук, и, когда я нажал на ручку, дверь открылась.
ГЛАВА 13. ЖЕЛАНИЯ
Она выглядела именно так, как я представлял. По правде говоря, я уже начал думать, что Лианы никогда не существовало. Что я ее себе выдумал. Хотя, возможно, мою одержимость можно было бы назвать болезнью. Сомнений не осталось то, что вызывала во мне эта девушка, было безумием, которое я не мог контролировать.
Лиана была бледнее и худее, но это не отнимало ее обаяния, напротив, она приобрела теперь странную легкость, которой ей прежде не хватало. Ее светлые волнистые волосы были собраны в небольшой пучок на затылке. Вопреки господствующей моде, у нее не было на лице косметики, на ней также не было украшений. Хотя у нее было много сережек и ожерелий всех видов. На ней было только простое белое платье и туфли из мягкой кожи.
Она была прекрасна. Я еще раз понял, почему именно ее выбрал из всех тех простодушных девиц, которых встречал на своем пути. Те, может быть, и были более образованными, знали больше о мире, но ни одна из них не могла сравниться с той, что стояла перед ним.
И все же она была другой. Она держалась совсем по-другому, вероятно, благодаря упражнениям осанки, урокам танцев и хорошего воспитания. Взгляд ее тоже отличался от того, который я так хорошо помнил. Теперь она смотрела с необыкновенной проницательностью, с упрямством, которое скрывалось за застенчивостью, возможно, страхом.
— Ты меня не поприветствуешь? — спросил я нежным тоном, протягивая в ее сторону обе руки. Она не подошла. — Лиана.
Она стояла в скромной позе. И походила на фарфоровую куклу, немую и неподвижную. Я не мог отделаться от мысли, что нужно ее разбить. Сломать.
— Ваша Светлость. — отозвалась она через некоторое время таким же пустым тоном как все эти недели назад.
— Почему бы тебе не поздороваться со мной? — спросил я, теперь уже с некоторой твердостью в голосе.
— Прошу прощения, Ваша Светлость. — ответила она, после чего элегантно поклонилась по-королевски.
Тем не менее, это заставило меня снова возмутиться. Она вела себя так глупо. Как будто действительно ненавидела его, а это было невозможно. Должно быть, соскучилась пока была здесь в одиночестве. Жаждала увидеть его хотя бы на мгновение, так же, как я жаждал увидеть ее.
На краткий миг мне захотелось причинить ей боль, услышать ее плач, увидеть ее слезы. Но я быстро овладел собой и подошел к ней с угрожающим выражением лица. Она слегка вздрогнула, но не отстранилась.
— Лиана. — снова заговорил я, обхватив ее подбородок и осторожно приподняв его. — Ты должна смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю.
Казалось, она очень старалась найти какой-то способ уклониться от этого, но, понимая, что другого выхода нет, глубоко вздохнула и быстро моргнула, прежде чем в очередной раз вздохнуть.
— Конечно, Ваша Светлость.
Я терпеть не мог этот тон голоса. Он был лишен всяких эмоций. Я предпочел бы, чтобы она кричала на меня.
— С сегодняшнего дня ты должна присутствовать на всех приемах пищи каждый день. Кроме того, каждый день ты будешь проводить со мной два часа, в течение которых мы будем общаться или каким-либо другим образом проводить время. — потребовал я тоном, которым обычно пользовался, обращаясь к слуге. — Всякий раз, когда я приду к тебе, ты должна открыть мне дверь, иначе у тебя вовсе не будет двери. Когда ты это сделаешь, я хочу, чтобы ты поприветствовала меня. С сегодняшнего дня я также ожидаю, что ты будешь называть меня по имени. Ты меня поняла?
Лиана, которая все это время стояла молча и неподвижно, кивнула.
— Да, Ваша Светлость. — ответила она.
***
ЛИАНА
В то время, однако, мой ум работал на максимальной скорости, движимый ужасом. Казалось, я потеряла свое единственное пристанище и никак не могла избежать встречи с драконом. Более того, своим поведением я привела к тому, что вынуждена была встречаться с ним чаще. Я не могла себе представить, что могла бы делать наедине с ним в одной комнате целых два часа, если не могла вынести его присутствия хотя бы на четверть часа.
Но в то же время я не понимала, почему герцог не наказал меня за то, что я несколько месяцев скрывалась от него. Я была уверена, что он был раздражен этим, потому что он злился, и он имел на это полное право.
Возможно, я недооценивала его. Что если, образ чудовища, который я нарисовала себе в голове, был лишь воображением, чем-то, чего в сущности не существовало. Я вспомнила первый бал, на котором встретила его. Сначала он пугал, но вскоре этот страх прекратился, и я наконец решила, что могу понравиться ему. Неужели все это время я недооценивала его и на самом деле дракон был не так уж плох?
Мужчина тем временем отпустил мой подбородок. Взял мои руки в свои, слегка приподняв их и поцеловал.
— Где кольцо? — заметил он, наморщив лоб.
***
АДАМ
— Я сняла его во время игры на рояле. — быстро ответила Лиана, и я с удовлетворением обнаружил, что услышал едва заметную нотку паники в ее голосе. Ну, по крайней мере, краем глаза я мог заглянуть внутрь ее сердца.
— Я не желаю, чтобы ты снимала его вообще. — ответил я, отпуская ее руки и подходя к инструменту. Драгоценный камень действительно лежал на рабочем столе, рядом с кучей нот. Я поднял его и вернулся к девушке. — Когда я говорю, что ты должна носить его на пальце все время, я имею в виду абсолютно все время. Ты поняла?
Лиана сглотнула слюну.
— Так точно, Ваша Светлость.
Ее голос дрожал, как будто она немного испугалась. И хорошо, подумал я. Ей было страшно, иначе она не могла бы повиноваться, а хорошая жена должна знать, где ей место. Если бы она не слушала меня, она не могла бы быть хорошей женой или хорошей герцогиней.
***
ЛИАНА
Я не могла не заметить, что, хотя герцог был нежен, когда в очередной раз обнял мою руку, его прикосновение все равно было не из приятных. Было что-то странно резкое в том, как он надевал кольцо на мой палец.
— Никогда не снимай, моя дорогая. — сказал он, глядя мне в глаза, и в его взгляде таилось что-то вроде угрозы. — Мне казалось, я говорил тебе называть меня по имени, не так ли?
Он сводил меня с ума. Если бы я назвала его по имени, это свидетельствовало бы, что между ними есть какая-то близость. Но между тем ничего подобного не существовало. Я не хотела давать ни ему, никому-либо еще никаких иллюзий. Мои прежние мысли о том, не ошиблась ли я в его характере, мгновенно исчезли. Нет, он был не лучше, чем я его оценивала. Он был все тем же мужчиной, которого я не смогла бы полюбить.
И все же я уже усвоила свой урок. Если все делать вопреки ему, скоро придется столкнуться с последствиями своих поступков. Так что сейчас лучше было прикусить язык и найти другой выход из ситуации.
Хотя разве такое решение проблемы не заставит дракона почувствовать, что он добился успеха? Он мог стать еще хуже, чем был до сих пор, и я скоро пожалею о своем выборе.
— Я все еще думаю, что это было бы неуместно. — тихо сказала я.
— Ты будешь так думать до дня свадьбы? — усмехнулся мужчина. — А потом? Как моя жена ты все еще будешь называть меня "Ваша Светлость"?
Он тут же отпустил мои руки и стал ковылять по комнате. Было видно в его позе какое-то странное напряжение, хотя он не делал никаких нервных движений. Тем не менее, он был напряжен и, кажется, сутулился еще больше, чем обычно.
— Я бы предпочел… Я бы предпочел, чтобы ты называла меня монстром и действительно любила… Чем слушать, как ты называешь меня "Ваша Светлость", а в голове и в сердце твоем оставаться монстром, которым я не являюсь. Я могу объяснять долго… Но ты не поймешь этого, не так ли?