И все же я не обращал на это особого внимания. Мысли были сосредоточены исключительно на одном человеке, и я надеялся, что удастся найти этого человека. Я мчался по улицам, заставляя застигнутых врасплох местных жителей отходить в сторону. Крики и топот ног доходили до ушей. Я не остановился, чтобы извиниться. Не было на это времени… Впрочем, жителям следует быть осторожнее.
Я подъехал к таверне. Там спрыгнул с коня и тут же направился к двери, стукнув по ней кулаком.
— Открывай, Стиви! — взревел я, несколько людей из ближайших хижин выглянули в окно, чтобы понять, что происходит.
Внутри постоялого двора послышалась возня, но вскоре дверь была распахнута настежь. На пороге стоял испуганный хозяин, полуодетый.
— Ваша Светлость. — поприветствовал он меня, глубоко кланяясь, я посмотрел на него со странным отвращением.
— Вставай, Стиви. — прорычал я. — И притащи сюда ублюдка Кидлера.
Когда я упомянул это имя, на лице Стиви появилось что-то вроде крайней растерянности и страха.
— Ваша Светлость, я… Я с удовольствием бы привел вам мистера Кидлера… — заикнулся хозяин. — Только… Только…
— Только что?
— Мистер Кидлер утром уехал.
Мне показалось, что кто-то дал мне под дых.
— Ты знаешь, куда он поехал, Стиви? — спросил я.
Стиви покачал головой, нервно теребя руками.
— Н-нет, Ваша Светлость… Но он оставил свои вещи… И сказал, что вернется, т-только я не знаю, в какое время, так что… Значит, вернется, однозначно вернется.
Возможно, эта фраза должна была успокоить меня, но этого не произошло. В голове мгновенно все стало на свои места.
— Лиана. — прошептал я, после чего вскочил на коня и уехал, не сказав ни слова.
ГЛАВА 28. СОНАТА
***
АДАМ
Я не был уверен, что Кидлер действительно отправился к Лиане. Однако это не меняло того факта, что следовало убедиться, что девушка в безопасности.
Я наморщил лоб, подгоняя коня. Даже если Кидлера там нет, это не означает, что он невиновен. Другого выхода не было — я должен увидеть его. И как можно скорее покончить с этим.
Обычно все дела я довожу сразу до конца. Бесконечные вещи раздражают меня. С этим делом было то же самое, но на этот раз оно было куда серьезнее, чем деньги или время. Здесь на кону могла стоять человеческая жизнь… И не чья-то, а жизнь моей невесты. Человека, о котором я заботился больше всего в жизни.
Было бы неправдой сказать, что в моей жизни не было других женщин. Были, но я относился к ним непосредственно. К сожелению, деньги и подарки изредка могли компенсировать отсутствие любви. Особенно в тот момент, когда эти женщины любили только мое состояние и склонность одаривать самых близких людей.
Но Лиана была другой. Я понимал, какой нелепостью было мое внезапное чувство к ней. Мне ведь уже тридцать лет, я не молод, а зрелый мужчина. И все же каким-то образом молодой горничной удалось разжечь в моем сердце огонь настолько сильный, что мне показалось, будто я снова двадцатилетний парень. Нет. Даже тогда я не чувствовал себя таким счастливым. Да, я был помолвлен но, в то время трудно было говорить о любви. Я был очарован, это факт, но не любил. Любовь пробудила Лиана, ее естественность и свежесть.
***
ЛИАНА
Закончив завтрак, я двинулась вслед за Анной, мысленно прощаясь со стенами замка, в котором провела последние месяцы. Месяцы, которые, как бы то ни было — были, пожалуй, самыми счастливыми в моей жизни. Несмотря на моменты, когда было тоскливо, я вынуждена была признать, что обо мне здесь заботились как нигде.
Я не знала дома. Я не помнила, каково это — жить под одной крышей с родителями. Почти вся моя жизнь состояла в том, чтобы служить двум женщинам. Поэтому я не скучала ни по объятиям матери, о которой было лишь смутное воспоминание, ни по улыбке отца, чей голос я слышала иногда во сне. Их дом не был моим домом. Домом был подвал Митчей.
Или, по крайней мере, до сих пор. Поначалу я жаждала и старалась бороться с этим, вскоре стала поддаваться чарам этого места и его обитателей, прежде всего Анны и Адама. И хотела я этого или нет, замок герцога Верлиана стал моим домом.
— Все в порядке, мисс? — тихо спросила Анна.
Я посмотрела на горничную несколько бессознательным взглядом. Я была настолько поглощена мыслями, что не заметила, когда мы пересекли один из коридоров. Я не была уверена, говорила Анна о чем — то или нет.
— О… Прости. — ответила я сразу. — Я просто задумалась.
— Это заметно. — ответила Анна с широкой улыбкой. — Позвольте, я сначала отведу вас в галерею. Там, пожалуй, больше всего творений герцога… В свое время он очень хотел создать портреты всех членов семьи. Там находятся портреты его отца, матери, бабушки и дедушки и брата и сестры.
Я моргнула от изумления.
— Брата и сестры? — неуверенно повторила я, еще раз осознав, как мало знаю о драконе. — Я не знала, что у герцога есть брат и сестра.
— О, печальная история. — тихо ответила Анна, прикусив губу. — У Его Светлости были брат и сестра.
Эти слова заставили меня почувствовать глубокую печаль, с которой было трудно справиться. Возможно, события последних дней накопились до такой степени, что я уже не могла вынести всех остальных эмоций.
— Были? — повторила я, и голос задрожал. — Зачит ли это, что уже… Их нет?
— Ну… — вздохнула Анна, заложив руки за спину. — Его старший брат Асий, который сначала должен был стать наследником титула и состояния, умер во время эпидемии. Его Светлости тогда было восемь лет. Его брат был намного старше его, когда уходил из этого мира, он входил во взрослую жизнь.
Я промолчала, и Анна тоже на мгновение замолчала.
— Клара была на три года старше Его Светлости. Красивая девушка, поверьте мне. — Анна довольно грустно улыбнулась этому воспоминанию. — Я не знаю, что на самом деле произошло… Она не родилась сумасшедшей. Она была замечательной, умной девочкой. Однако однажды она ушла… И не возвращалась очень долго. Его Светлость вместе со слугой отправились ее искать… Подозреваю, именно это воспоминание заставило Его Сиятельство так переживать за вас, когда вы вышла на прогулку. — добавила она, после чего еще раз вздохнула. — Когда она вернулась, она была в ужасе и молчала. Ночью ее мучали кошмары. Я помню это смутно, это произошло сразу после моего приезда сюда. Она кричала и плакала, пока, наконец, не было решено, что с ней нужно что — то делать. Никто не хотел, чтобы она была заперта в доме для сумасшедших, потому что известно, что это не дом… А тюрьма…
Тут она прервалась и надолго замолчала. Я не стала торопить ее, понимая, насколько сложная эта тема. Мне самой казалось, что сердце замерло.
Собственно, только сейчас я поняла, насколько сильным человеком был Адам. Я восхищалась в нем тем, что после трагедий он все еще мог нормально жить. Что он не заперся в четырех стенах, спрятавшись от мира. Он продолжал вести светскую жизнь, стремился к выживанию рода, вел дела. Он не сдался.
— Наконец — то ее отправили в монастырь, где она приняла имя Мари Дирес. — продолжала Анна, теперь уже шепотом. — Его Сиятельству не позволяли с ней встречаться. С тех пор мы не знаем, что с ней. Может быть, она умерла.
Последние слова задели меня. Я понимала, что я даже не была знакома с этой девушкой, и все же жалела ее. Я представила себе красивую молодую женщину, у которой отняли молодость.
Мистер Митч однажды сказал, что не стоит жалеть мертвых — надо жалеть живых. Мысли мои быстро метнулись от Клары к ее брату Адаму, который, потеряв всех близких ему людей, остался один. Человек, которому никогда не суждено было стать наследником, теперь был герцогом, и на его плечи легло огромное бремя ответственности, которую он не должен был нести.
— Я не знала, что герцог потерял так много. — прошептала я, и Анна повернулась ко мне.
— Он отчаивался после каждой потери. — призналась горничная. — Но, кажется, смирился с этим. Ближе всего ему было Клара.
Мы вошли в галерею. Это была длинная комната, на стенах висели огромные портреты, под ними стояли витрины, видимо, содержащие семейные реликвии.
— Это портреты Илойза и Мариты, родителей матери Его Сиятельства. — заговорила Анна, подходя к окруженным золотом картинам. — Его Светлость рисовал по эскизам, которые нашел в вещах своей покойной матери, но все, кто их знал, говорили, что сходство удивительное. Посмотрите, как великолепно эти портреты передают живописное мастерство Его Сиятельства. — добавила с легкой улыбкой горничная.
Обе картины были великолепны, удивительно реалистичны.
— Здесь портреты родителей отца Его Сиятельства. — снова сказала Анна, двигаясь к следующим картинам. — Франциска и Аделаиды. Тут портрет отца Его Сиятельства…
Остальные слова Анны куда — то пропали, когда я встала перед очередным портретом. Мне казалось, что я стою не перед отцом Адама, а перед Адамом собственной персоной. Те же волосы, те же глаза… Даже тот нос с горбинкой и красивые губы.
— Мисс? — обратила на себя внимание Анна. — Вам нужно больше времени? Слишком быстро?
— Нет, нет. — я покачала головой. — Просчто я не могла не заметить, насколько похож Адам на отца.
Анна слегка улыбнулась.
— Все это говорят. Правда, похож? У меня сложилось впечатление, что Его Светлость преднамеренно омолодил своего отца, чтобы сделать их идентичными. Но посмотрите сюда, на мать Его Сиятельства. Именно от нее он унаследовал глаза.
Мать Адама оказалась прелестной леди с круглым лицом и темными, немного мрачными глазами, обрамленными веером черных ресниц. Это казалось необычным, учитывая, что волосы у нее были светлые. У предыдущей герцогини был бледный цвет лица, так похожий на цвет лица ее сына.
Затем горничная показала два портрета, несколько меньше, чем предыдущие.
На первом был молодой человек похожий на Адама. Асий был гораздо красивее герцога. У него было подтянутое, но не угловатое лицо, небольшой аккуратный нос, видимо, унаследованный от матери, и безмятежный, обаятельный взгляд. Его волосы были светлее волос Адама, это все придавало ему вид сказочного принца.
На следующем портрете была настолько красивая девушка, что даже красота Хайди Митч казалась мне ничем. Это была девушка со светлыми волосами, прекрасными серыми глазами и милой улыбкой, похожей на улыбку Асия. У нее не было ничего общего с Адамом. Как жаль, что такую красивую девушку что-то напугало до такой степени, что ее отправили в монастырь. Что же с ней произошло?
— Мы можем двигаться дальше? — неуверенно спросила Анна.
— Еще минуту. — попросила я, все еще глядя на Клару.
Через некоторое время я повернулась к Анне, чтобы двигаться дальше.
— Лиана. — послышался вдруг чей-то голос, доносившийся из-за двери.
Я могла бы поклясться, что сердце на мгновение остановилось. Поджав губы, я медленно повернулась к входу.
Там стоял Адам, в костюме для верховой езды, запыхавшийся и державшийся за бедро. На его лице читалась боль, но он старался улыбнуться. Однако, кроме страдания, его лицо выдавало еще что — что… Облегчение? Или, может быть, наоборот, беспокойство?
— Я должен был сказать тебе, Анна, чтобы ты сегодня не выпускала Лиану из комнаты. — сказал он. — Не думал, что вы решитесь в мое отсутствие совершить экскурсию по замку.
Краем глаза я посмотрела на Анну, которая слегка покраснела и поклонилась, видимо, извиняясь. Однако я, почувствовав, что Адам находится в шаге от наказания горничной, испугалась.
— Это моя вина. — тут же вмешалась я, чем удивила Адама. — Я попросила Анну привести меня сюда.
По лицу дракона пробежала странная тень.
— С чего бы это? — спросил он холодным тоном.
Видимо, воспоминания о предыдущем вечере продолжали мучать, затаившись в его сердце.
— Я хотела увидеть картины, которые вы нарисовали. — с поразительной откровенностью произнесла я. — Я слышала, у вас огромный талант.
— Но, всевышний, почему семейная галерея, если на первом этаже расположены гораздо более приятные картины? — рявкнул вдруг Адам и лицо его покрылось чешуйками, но затем они быстро исчезли.
Глаза мои расширились от удивления, но через мгновение я поняла, что тон голоса герцога не имеет ничего общего с его возмущением. При взгляде на его лицо можно было увидеть затаенную в темных глазах боль. Дракон, который в большинстве ситуаций старался быть сдержанным, сейчас напрочь потерял спокойствие.
— Эти картины очень красивы. — прошептала я, медленно подходя к Адаму. Мужчина не оттолкнул и не отодвинулся. — Жаль только, что здесь нет еще одной картины.
— Какой, если можно знать?
— Вашего портрета.
Герцог слегка дрогнул, и я испытала труднообъяснимое желание нежно погладить мужчину по щеке, словно это могло его успокоить. Только я потянулась к нему, Адам сделал шаг назад.
— Я не думаю, что он здесь нужен. После моей смерти кто — то его наверняка нарисует и здесь повесит, для традиции. — саркастически произнес Адам, после чего отвернулся, но не ушел.
Он смотрел на картины.
— Жаль, что его здесь нет сейчас. — спокойно ответила я, набирая воздух в легкие, чтобы успокоиться.
Я колебалась лишь на мгновение, затем осторожно взяла руку герцога. Мужчина, удивился, но руку не выдернул. — Адель могла бы нарисовать его.
— Я бы предпочел, чтобы она этого не делала. — ответил герцог.
— Тогда нам придется нанять другого художника.
Адам стиснул зубы.
— Я устал. — тихо сказал он. — Пойдем, сыграешь мне что-нибудь на рояле.
Это не звучало как предложение, скорее, как приказ, который застал меня врасплох. Но это было приятно. Я улыбнулась и согласно кивнула.
Мы двинулись по лестнице вниз. Герцог, крепко держа меня за руку, повел на первый этаж, а затем в музыкальную комнату.
Это было одно из тех помещений, куда я до сих пор не входила. Небольшая комнатка поразила сразу. На столах и в витринах громоздились стопки сборников нот самых разных форм и размеров.
Рояль был не единственным инструментом, который находился здесь, но именно к нему Адам повел меня. Этот рояль был гораздо красивее моего.
— Пожалуйста, сядь и сыграй мне что-нибудь. — попросил герцог, на этот раз мягче, присаживаясь на стул, который придвинул ближе к инструменту.
Руки задрожали, когда я села на табурет и коснулась клавиш. Я еще не владела искусством игры. До этого играла только с учителем.
— Ну, играй, не бойся. — настаивал Адам, явно теряя терпение.
Я вздохнула и закрыла глаза. Успокоиться в таких условиях было нелегко. К счастью, я вспомнила мелодию сонаты, которую еще репетировала со своим наставником. Чувствуя странное стеснение, я начала играть.
Сначала звук был неуверенным, словно дрожащим, как и руки, но, медленно успокаиваясь, я начала играть увереннее. Звуки были не такими красивыми и ровными, как должны быть, и все же мне показалось, что я играю совсем неплохо.
Однако все это было внезапно прервано. Адам встал и взял мою руку в свою, поднося к своему лицу. В этом жесте не было ничего нежного.
— Где оно? — спросил он тихо, тоном, сочившимся ядом.
Сначала я не поняла, о чем идет речь, когда дракон безумным взглядом смотрел на меня. Затем он отпустил мою руку и потянулся к моей шее. Я издала короткий сдавленный возглас, боясь, что мужчина хочет придушить меня, но он лишь ухватился за тонкую серебряную цепочку, спрятанную под воротником платья.
— Ты его прячешь? Ты прячешь кольцо, которое я тебе подарил… В знак наших отношений… — сердито выдохнул он. — Тебе здесь плохо, черт возьми? Тебе стыдно, что я такой, какой есть, и стану твоим мужем?
Быстрым движением он сорвал цепочку с шеи. Кольцо соскользнуло с него и покатилось куда-то в угол. Я была так напугана, что не сдвинулась с места ни на сантиметр, потрясенно глядя в лицо герцога.
Дракон закрыл глаза, словно пытаясь остановить зверя, который хотел вырваться из него.
— Вон. — прошипел он, не глядя на меня. — Вон отсюда. И больше не возвращайся.