Демоны не собирались останавливаться на этом рубеже и с ходу попытались прорвать его, но нарвались на хорошие долговременные укрепления, построенные заранее. Во время этих боев нам покоя не давали. Нашей главной задачей было топить лодки и плоты, на которых демоны и орки пытались преодолеть канал, а также бомбить и обстреливать тех, кто пытался закрепиться на нашей стороне берега. Приходилось делать по пять — шесть боевых вылетов в день.
Понеся большие потери, демоны успокоились и прекратили попытки прорваться через канал. Наступление началось на другой стороне континента, там где оборону держал Фронт Прибрежных государств. Так гордо называли сборную солянку вступивших в союз с Северной республикой небольших стран. А у нас наступило долгожданное затишье.
Перепёлка. В боях над рекой её опять сбили, самолет рухнул в воду. Она нахлебалась воды, но к счастью её стрелок смог её вытащить на берег.
Алеф Когальский. Прямое попадание из зенитки оторвало половину крыла его «касатке», как он при этом смог развернуться, уйти на наш берег и посадить самолет на проселочную дорогу не понял никто, даже он сам.
Карл Рагер. Когда демоны перебрались на наш берег и закрепились там, нас послали на штурмовку, перед началом контратаки. Чтобы затруднить нашу работу, демоны развели костры, все затянуло дымом, самолет Карла Рагера еще и попал под магический удар и весь обгорел до черноты. Потом на нас накинулись «стервятники», а наше прикрытие отжали в сторону, но откуда-то взялись два звена из вообще другого полка истребителей… в общем, Карла Рагера в суматохе боя сбил наш же истребитель. Карл Рагер и его стрелок погибли.
После стабилизации фронта нас перестали перебрасывать с одного места на другое, и мы наконец-то смогли как-то обжиться. Наш аэродром располагался в удобной лощине, прикрытой с двух сторон склонами, поросшими высокими соснами. Взлетно-посадочная полоса была бетонной, так что дождей мы больше не боялись, но жить нам пришлось в землянках, так как строители никаких долговременных построек сделать не успели.
Землянки, впрочем, у нас были неплохие, сухие и с высокими потолками. Жили в них обычно вчетвером или вшестером, там же хранили все вещи. Для столовой и кухни построили самую большую землянку, чтобы за едой могло собираться как можно больше людей. Везде прокопали траншеи и все тщательно замаскировали опавшей листвой и ветками.
Мы с Алисией жили в отдельной маленькой землянке на двоих. Половину помещения занимал стол, за которым я проводил занятия по теоретической подготовке для новобранцев. В углу стояла железная печка, рядом с которой мы сушили одежду.
Погода стояла осенняя, причем это была типичная гэльская осень с частыми моросящими дождями, холодная и сырая, по утрам начались заморозки. В землянке было холодно, дров не хватало, а уголь нам никто не привез. Мы топили печку щепками, сухими ветками и всяким мусором, железная печка быстро нагоняла тепло, но из землянки оно также быстро уходило. Мне-то ничего, а вот Алисия по ночам мерзла, поэтому мы стали спать вместе, укрываясь двумя одеялами. И в этом не было ничего такого, потому что мы спали в одежде, и кроме того — после четырех боевых вылетов за день даже на роскошной кровати с шелковыми простынями рядом с прекрасной обнажённой эльфийкой я смог бы только лежать и не шевелиться. А если в день приходилось делать пять или шесть вылетов — то уже просто поужинать вечером, и добраться до землянки было тяжело.
К счастью, когда наступило затишье, боевая нагрузка на нас сильно снизилась, и обычно приходилось не больше трех боевых вылетов, а иногда было всего два или один. В такие дни я до седьмого пота гонял новичков над окрестностями аэродрома. Но порой вообще стояла нелетная погода, лил сильный дождь или была низкая облачность и тогда мы занимались теоретической подготовкой и просто отдыхали.
Чтобы не давать демонам покоя, командование разрешило опытным летчикам заняться свободной охотой. Правда, при этом нам запретили далеко отлетать от линии фронта, но это никто проверить не мог, а победителей, как известно, не судят.
На свободную охоту мы выходили парами. Чаще всего с собой я брал Перепёлку, мы понимали друг друга с полуслова, а в таких вот нестандартных схватках это было очень важно. Иногда я летал с Алефом, но с ним порой приходилось ругаться, он вечно лез на рожон.
Про меня поговаривали, что мне очень нравится воевать, другие считали, что это месть за Кайру и других, некоторые думали, что мне просто нравится убивать. На самом деле на свободной охоте я отдыхал душой. На какое-то время я забывал о грузе ответственности, постоянно давившем на меня. Я вновь как раньше был один, зависел только от самого себя и своего самолета, а отвечал лишь перед напарниками. И понимали это только Алисия и Перепёлка.
Под одеялом было тепло и уютно, а под боком тихо сопела Алисия. После вчерашнего воздушного боя у меня до сих пор ныли мышцы. Два стервятника прицепились к нам, когда мы уже почти ушли на нашу территорию. Можно было оторваться, благо рядом удачно стояла батарея ПВО, но меня закусило, и я пошел в бой. В итоге целая россыпь пулевых попаданий на левом крыле, перебитый маслопровод левого двигателя и два сбитых «стервятника». Одного завалил я, а второго подстрелила Алисия.
— Ммм… что уже вставать? — сонно проворчала Алисия.
— Нет, можешь еще полежать.
— Угу…
Даже не открывая глаз, я слышал, как капает вода с потолка. В одном месте крыша нашей землянки протекала во время сильных дождей. Вставать очень не хотелось, в землянке было сыро и холодно, а Алисия была такой теплой и мягкой. Но вставать надо было.
Когда начал осторожно вытаскивать руку из-под Алисии, она опять сонно заворчала:
— Все-таки вставать?
— Нет, спи спокойно.
— Тогда не уходи… ты теплый…
Выбравшись из постели, я поежился от холода, даже в носках стоять на голых досках было неуютно. Быстро одевшись и обувшись, я накинул на себя плащ и вышел наружу. Темное небо было затянуто тучами, и шел сильный дождь. Неподалеку от нас, под навесом шмыгал носом часовой. Кивнув ему, я пошел в штаб полка, перепрыгивая через лужи.
А вокруг стояла тишина. Тихо шелестели последние листья на потемневших ветках деревьев, стучали капли по перевернутым ведрам возле кухни, журчал ручеек сбегавшей в траншею воды. А самое главное — дождь заглушал звуки, и поэтому не слышна была стрельба на линии фронта.
В штабе еще никого не было, только Ивар Кардеш сидел за столом и пил горячий чай.
— Утро мерзкое, — сказал я.
— В котелке еще есть чай.
Взяв кружку, я плеснул в неё чай из котелка, в котором кроме заварки плавали ягоды шиповника, а также какие-то ветки и листья.
— Что нового?
— К обеду дождь должен прекратиться, но полетов все равно не будет. Из нового — демоны стягивают флот в нашу сторону.
— Опять собираются в наступление.
Я сел за стол и взял пару фотографий. На них хорошо заметны были тяжелые корабли демонов в походном строю.
— Тогда после обеда, если погода будет, я на свободную охоту пойду.
— Добро, только не геройствуй опять. Кстати, о твоих подвигах, — Ивар Кардеш оторвался от чтения и посмотрел на меня.
— Что?
— Я отправил представление о твоем повышении до капитана.
— Чего это вдруг?
— Заслужил. Если вдруг со мной что случится — полк возглавишь ты.
Я мог бы многое сказать, но промолчал. Я знал, что никуда не денусь, он знал, что я это знаю — так к чему лишние слова?
После обеда дождь почти перестал идти и немного прояснилось. Полковник дал добро на свободную охоту. Как обычно пошел я с Перепёлкой, двое из первой эскадрильи и трое из второй. Мы договорились держаться рядом, чтобы если что прийти друг другу на помощь.
Пробежка по мокрой бетонной полосе, штурвал на себя и мы в небе. Все заботы, тревоги и проблемы позади, а здесь лишь простор и свобода. Пусть идет война, пусть в этом небе летать смертельно опасно, потому что в любой момент на хвосте могут появиться черные самолеты с хищными очертаниями, все равно тут в небе было лучше, чем в сырой землянке посреди грязного леса.
Я сразу ушел в облака и пошел на юг. Перепёлка держалась чуть позади меня. Время от времени мы приподнимались немного над облаками, чтобы убедиться, что не потеряли друг друга, а потом опять ныряли обратно. Пройдя линию фронта, мы снизились и начали рыскать над полями и лесами, в поисках добычи.
— Никого не видно, — тихо проворчал я.
— Погода плохая, по норам забились, сволочи, — отозвалась Алисия.
Пока я наблюдал за землей, она следила за небом. Перепёлка держалась чуть в стороне и позади меня. Мы летели чуть ниже серых туч, опять пошел мелкий моросящий дождь, и видимость сильно снизилась.
— Перепёлка, видишь что-нибудь?
— Нет!
— Разворачиваемся и идем обратно!
— Поняла!
Возвращаться с полным боекомплектом не хотелось, но выбора не было. Противник отсиживался по населенным пунктам и укрепленным позициям, соваться на которые вдвоём было глупо и опасно. Но нам все-таки повезло, уже недалеко от Канала мы увидели колонну грузовиков на дороге.
— Работаем! — приказал я.
Заложив резкий разворот, я повел «касатку» в атаку. Нас заметили, сквозь пелену дождя я видел, как машины останавливались и из них выскакивали люди, сразу бросавшиеся в сторону от машины. Слишком поздно! Самолет тряхнуло от пуска ракет, понесшихся к цели, подойдя еще чуть ближе, я нажал на гашетку, расстреливая тварей из пушки и пулемета.
Разворот и новый заход на цель. Пять грузовиков на дороге уже горят, возле них в лужах валяются неподвижные тела. Я расстрелял оставшиеся машины, а Перепёлка прошлась над канавой, в которой прятались демоны. Алисия сделала несколько фотографий для отчета.
— Все, теперь точно домой.
Но уйти не удалось. Уже над Каналом мы нарвались на двух «стервятников». Истребители темных тут же развернулись и стали заходить нам в хвост, быстрые и маневренные, они были уверены, что легко догонят нас и собьют. Ну что ж, сами виноваты.
— Перепёлка! Уходим наверх, там больше места!
— Поняла!
Газ до упора, штурвал на себя и в небо! В облаках было темно и холодно, на крыльях и фонаре стал намерзать лед, но всего через пару минут мы вырвались на залитую светом белую кучерявую равнину. Красота… но этой красотой некогда было любоваться.
— Заходят снизу! — крикнула Алисия.
Крутой вираж, бочка и разворот, двигатели «касатки» ревут, от перегрузки темнеет в глазах, а темные по прежнему на хвосте. Словно клешнями вцепились. Перепёлка ушла в сторону и спряталась в облаках, поэтому демоны решили разобраться со мной. Мимо уже несколько раз проносились трассеры, но я не давал им прицелиться, а Алисия меткими очередями отбивала у них желание подходить ближе.
— Налетался приятель?
— Что ж ты один к нам сунулся, прыгай! Стрелять не будем! Может быть.
Я молчу. Разговаривать с демонами, вклинившимися на нашу частоту, у меня нет никакого желания. Да и сложно разговаривать, когда все силы уходят на управление самолетам.
— Чому молчишь? От страха язык отняться? — насмешливо кричит демон.
Я потянул штурвал на себя и резко ушел на мертвую петлю. Противники тут же ушли в сторону, попадать под пушку штурмовика никто из них не хотел, но это мне и нужно было.
— Давай! — крикнул я.
Перепёлка тут же вынырнула из облаков и атаковала демонов. Она стреляла издалека, разбрасывая пули широкой полосой. Истребители противника шарахнулись в сторону, уходя от дурацкой атаки и… один из них оказался прямо в перекрестье моего прицела.
— Воевать — не языком трепать! — крикнул я, давя пальцем на гашетку.
«Стервятник» вспыхнул от прямого попадания и сразу развалился на части. Второй метнулся в сторону и ушел в облака.
— Будем гнаться? — спросила Перепёлка.
— В такой облачности? Не глупи! Возвращаемся!
На аэродром мы вернулись последними. Как раз поднялся ветер и кончился дождь. Посмотрев на прояснявшееся небо и на столпившихся новичков, я махнул рукой техникам.
— Заправляйте на час полета. Так! Алла и Истрей! По машинам, будете отрабатывать маневры ухода от истребителя. Алеф! Понаблюдаешь с земли за ними?
— Без проблем.
— Поехали.
Сначала я гонял двух новобранцев в воздухе. Потом мы вместе с Алефом объясняли всем их ошибки.
Вечером, после ужина Ивар Кардеш заставил меня поехать вместе с ним в штаб дивизии. Там я впервые встретился с генералом Рэдриком Ягером. Он вышел в отставку вскоре после войны Северной республики с Гэльским княжеством, и он же был одним из инициаторов идеи создания ополчения.
— Вот значит твой протеже, Ивар? — усмехнувшись в пышные седые усы, генерал Ягер встал и протянул мне руку. — Будем знакомы, Ирвин Тродсон.
Я пожал его руку.
— Каково служить тому, с кем когда-то воевал?
— А каково командовать теми, кого когда-то приказывал убивать?
— Неплохо, — кивнул генерал. — Именно то, как вы били моих ребят после того, как вся ваша страна рассыпалась, и натолкнуло меня на мысль о создании ополчения. Ладно. Старший лейтенант Ирвин Тродсон, вам присуждается внеочередное звание капитана ополчения Северной республики!
— Давайте, — я пожал плечами.
— Положено отвечать — служу Республике, — сухо напомнил мне какой-то офицер из штаба дивизии.
— Увы, не служу, — со злой усмешкой ответил я. — Я здесь лишь для того, чтобы не дать демонам пройти по гэльским землям.
— И мне этого достаточно! — генерал со значением посмотрел на своего офицера. — Капитан — это высшее звание, которое можно получить в ополчении, но оно не равно званию капитана в регулярной армии. Если вдруг все же захочется послужить республике, тебе придется пройти офицерские курсы и подтвердить звание капитана.
Я пожал плечами. И так было понятно, что никто не будет раздавать офицерские звания сброду из ополчения.
— В любом случае, поздравляю с повышением, — генерал опять встал и протянул мне руку. Вслед за ним тоже самое сделал и штабной офицер. — А теперь к насущным делам. Игнис!
Девушка, адъютант генерала, принесла и положила на стол карту и целую стопку фотографий, а генералу подала чай в граненом стакане. Штабной офицер ткнул пальцем на одну из узловых железнодорожных станций и начал:
— По данным разведки, демоны перебрасывают на наш участок фронта свежие силы. Это подразделения так называемой «Имперской гвардии», по нашим данным, в неё набирают демонов из незнатных кланов, которые больше полагаются на технику, чем на магию. Также известно, что «Имперская гвардия» в союзе с Флотом, поэтому их позиции всегда хорошо прикрываются с воздуха. А теперь к делу.
Офицер разложил снимки на карте. Мы с Иваром Кардешом присмотрелись к ним…
— Командование требует нанести удар по скоплению войск на станции Верхнеозерск. Лучшее время — завтра до обеда. Туда прибывают два состава с техникой и топливом для неё, три состава уже стоят на станции. Ваша основная задача — разрушить железнодорожный мост с южной стороны, чтобы враг не смог вывести составы из города, а также поджечь цистерны с топливом. Вопросы?
— Почему бы не использовать бомбардировщики? Работа как раз по их профилю.
— В городе слишком много мирных жителей. Наших сограждан, — сообщил генерал. — Бомбардировка, тем более ночная, приведет к сильному пожару, панике и многочисленным жертвам. Штурмовики работают точнее. Ясно?
— Так точно.
— Скорей всего станцию будут прикрывать с воздуха, готовьтесь к этому. А также возможно мощное ПВО. Удачи.
Попрощавшись, мы с полковником отправились обратно в полк. По дороге мы обсудили план действий, как обычно первой шла вторая эскадрилья, третья должна была уничтожить мост, а первая — подменить вторую. Все как обычно.
Когда мы вернулись в часть, уже совсем стемнело и заметно похолодало. Я набрал из общей поленницы кучку дров и пошел в свою землянку. Дрова, кстати, были проблемой. Вблизи от аэродрома рубить их было нельзя, чтобы не нарушать маскировку, поэтому механикам и солдатам из роты охраны в свободное время приходилось уходить подальше в лес и ссориться там с местными лесниками и такими же «бригадами» из других частей. Командование обещало начать поставки угля, но пока что-то его не видно было.