— Не переживай так, прорыв средний, обойдётся, — похлопал меня по плечу эльф.
Вот это вот средний? Какой же тогда массированный? Страшно-то как! Наши маги окружали портал и пытались загнать тварей обратно. Сказать, получается у них или нет, я не могла, всё смешалось. Вспышки молний, пламя. Из портала показались демоны в боевой трансформации. Огромные, с рогами, это всё, что я успела рассмотреть, потому что Вел скомандовал:
— Так, есть раненые, готовься, Стефа. Сейчас их порталом будет перекидывать к нам. Оглядываешь, если замечаешь ментальную или тяжёлую травму, жмёшь вот эту кнопку, — он положил пульт с большой красной кнопкой прямо на ступени крыльца. — Если травмы нетяжёлые, усыпляешь, останавливаешь кровотечение, дальше ими занимаюсь я. Умеешь останавливать кровь?
Ну, как бы я и в прошлой жизни это умела, не смогу магически — остановлю по старинке.
— Умею.
Тут начали открываться порталы, и прямо из них — выплывать раненые, в основном с ожогами, мы укладывали их на носилки, тяжёлых пока не было.
— Усыпляй их, Стефа, чтобы боли не чувствовали. Я сейчас всех подлечу.
— Помощь не вызывать?
— Пока нет, справлюсь.
Так и работали, я усыпляла, Вел лечил, пока из портала не выплыли ещё двое, и у одного из них я обнаружила чёрное пятно, расползающееся по мозгу.
— Ментальная травма! — крикнула я и нажала на кнопку. — Что делать до прибытия помощи?
— А мне-то откуда знать? Ты у нас менталист, попробуй не дать распространиться, — огрызнулся эльф, он зашивался и был уже весь в крови, на идеальном лбу блестела испарина.
Я сосредоточилась на больном и своим даром попыталась ограничить распространение черноты, когда мне это удалось, я стала потихоньку пытаться её выдавить, сократить чёрное поле. Казалось, у меня получалось, оставить больного я не решалась, благо новые раненые не появлялись и Вел справлялся, во всяком случае меня не дёргал.
Так я и просидела над раненым бойцом до прибытия «скорой». Бригада целителей из госпиталя добралась к нам через час с небольшим, и целитель-менталист наконец осмотрел моего подопечного.
— Кто оказывал первую помощь? — строго спросил он.
— Я! Курсант Ландо.
— Молодец, курсант! Вы просто рождены для ментальной медицины, всё правильно сделали и спасли бойцу жизнь. Где учитесь?
— Перешла на третий курс в УМИЖ, — от похвалы стало очень приятно, и даже волнение за Люка немного отпустило.
— Обязательно учитесь дальше, ваш дар очень силён, он именно созидательный. Я замолвлю за вас словечко в столичной академии целителей, вот, возьмите мою визитку, — он вытащил из кармана картонный прямоугольник и протянул мне, я благодарно приняла и убрала в карман формы.
— Спасибо, целитель.
— Магистр Штиль, — он тепло улыбнулся.
— Стефания Ландо. — Я тоже улыбнулась в ответ. Очень располагающий к себе дракон этот магистр.
Вскоре бригада отбыла, забрав с собой всех требующих лечения в госпитале раненых, в лазарете осталось девять бойцов, теперь Велу некогда будет скучать, даже жаль, что мы завтра уезжаем, я бы ему помогла.
Когда появилось время взглянуть на экран планшета, боя и портала в нём уже не было. На этот раз всё обошлось, слава богу! Погибших среди наших не оказалось.
Я устало присела под деревом, как смогла отчистила форму и откинулась на ствол, закрыв глаза, там меня и нашёл Лукас.
— Стефа, девочка моя, испугалась? — Он опустился рядом со мной на колени. — Иди ко мне.
Я с радостью подалась к нему и оказалась в крепких объятьях. Лукас уже явно переоделся и принял душ, форма была чистой, и пах он приятно, а не гарью и кровью.
— За тебя испугалась сильно, — я всхлипнула, адреналин начал отпускать, — с тобой всё хорошо?
— Всё хорошо, не плачь. — Как-то неожиданно он начал покрывать моё лицо поцелуями и, добравшись до губ, наконец перестал себя контролировать. Поцелуй становился всё глубже и страстнее. Его руки блуждали по моему телу, как и мои по его, я не сдержала стон, и это отрезвило генерала.
— Прости, я перешёл границу, не смог сдержаться, — отстранившись, выдал он.
— Ты что? Издеваешься? — я сощурилась и зашипела. — Какую на фиг границу? Мы в детском саду, что ли?
— Успокойся, с чего такая реакция? Ты же сама сказала, что боишься, что я буду использовать тебя как батарейку, а я не хочу тебя терять. — Ну, блин, это всё объясняет.
— Что у тебя в голове, Лукас? Ты вырвал мои слова из контекста и используешь их так, как тебе удобно! — Я была просто в ярости.
— Ничего я не использую, всем моим действиям есть объяснение.
— Так объясни мне!
— Не сейчас. Сейчас ты не в том состоянии, чтобы всё воспринять правильно и услышать меня.
— Мне надоело, Лукас. Я устала, я не хочу с тобой дружить.
— Стефания, успокойся, — он обхватил моё лицо ладонями и поднял подбородок, — ты всё неправильно понимаешь, накручиваешь себя, это адреналин в тебе бушует, обещаю, я всё объясню, когда ты будешь готова.
— Когда, Лукас? Мы завтра разъезжаемся, — успокаиваться не получалось.
— Я приеду к тебе в Лазурный. Вырвусь при первой возможности, и мы поговорим, обещаю.
Он поцеловал меня в лоб и прижал голову к своей груди, поглаживая волосы. Не знаю, сколько мы так просидели, но напряжение и злость потихоньку сходили на нет. Что ж, может, он и прав, сейчас я не способна вести серьёзные разговоры и могу наломать дров. Терпела столько времени, потерплю и до Лазурного, но это будет точно последний шанс. Не собираюсь жить иллюзиями и мечтами, как Мила.
— Всё, Лукас, — я оторвалась от его груди, — я успокоилась. Пойду смою с себя грязь, соберу вещи и лягу пораньше.
— Ты точно не обиделась? Не хочу расставаться в ссоре, ты мне очень дорога, Стефа. — Генерал заглядывал мне в глаза, чувствовалось, что он искренне переживает.
Я знала, что дорога ему, но какие тараканы управляют его мозгом? Придётся разбираться.
— Это не обида, Лукас. Я буду очень ждать тебя в Лазурном.
Поцеловав его в губы, я поднялась и побрела в казарму, а он остался под деревом.
Месяц практики закончился ничем. Кто бы раньше сказал, что у меня столько терпения? Видимо, это настоящая любовь, с горькой усмешкой констатировала я. Завтра поеду в УМИЖ, соскучилась по своим жутко, на пару дней съезжу к Даньке, а потом в Лазурный, опять ждать своего сложного мужчину.
Глава 25
Не скажу, что расположение части я покидала с тяжёлым сердцем, нет. По жизни я оптимист и предпочитаю не накручивать себя раньше времени, но мозг сам собой генерировал варианты, чего ж такого мне может сообщить Лукас. Были там и невеста, и давление семьи, и просто отсутствие чувств и желание использовать. Одним словом, устав от обилия теорий, я твёрдо решила ни о чём не думать, прямо как незабвенная Скарлет, тем более дома ждали счастливые от окончания разлуки домочадцы.
Наболтавшись с домовым и наобнимавшись с кошками, я велела Мефодию собирать вещи для поездки в Лазурный, а сама уехала к Даньке на три дня.
Сын хоть и взрослый мужчина, скоро тридцать, но мы с ним тоже пообнимались от души и проболтали первую ночь до утра. Он рассказал, что расстался со своей девушкой, и я, скажу честно, не знала, как реагировать. С одной стороны, я далеко, а он тут совсем один, а с другой — нужны ли ему семья и дети, если он окажется диким магом через двадцать лет? Убитым горем сын не выглядел, да и в бизнесе дела шли в гору, собрался расширяться. Пусть всё идёт своим чередом.
На его вопросы о тайнах моей жизни я привычно ответила, что со временем он всё узнает, а пока у меня контракт и секретность, сын привычно смирился. Рядом с ним я отдохнула душой. Вот кто всегда поймёт и будет любить, как и я его.
На портальной станции южного города я испытала чувство дежавю, которое не отпускало всю дорогу: Рикардо, его байки и серпантин до Лазурного на бешеной скорости.
Настроение стремительно поднималось, всё-таки море и общая расслабленная атмосфера, царящая на курорте, делали жизнь чуточку веселее.
В этот раз оборотень привёз нас сразу к прошлогоднему домику и сказал, что Здравый ждёт меня завтра утром на планёрку.
Мефодий разобрал вещи и ринулся в огород, а я пошла на море. Долго не вылезала из воды, потом валялась на песке и просто наслаждалась покоем, ну а вечером не выдержала и проштудировала сеть. Тема запроса: «Лукас и его возможная невеста». Она не желала уходить из мыслей и постоянно меня изводила. Сеть порадовала. Никаких невест, помолвок и вообще баб рядом с Люком обнаружено не было, сейчас он находился с визитом у орков, но это я и сама знала, он писал.
Реабилитационный центр жил своей привычной жизнью: больные восстанавливались, персонал работал. Я влилась в процесс, как будто и не уезжала отсюда на год. Мне опять доверили прогулки с тяжёлым больным, который на данный момент был единственным, а после того как я рассказала, как оказывала первую помощь на практике, вообще разрешили под наблюдением специалиста проводить простейшие восстанавливающие процедуры.
— Ну, если сам Штиль похвалил, это дорогого стоит! — сказал Здравый. — Обязательно иди учиться дальше, Стефания.
— Пойду, даже не сомневайтесь.
Лукас приехал через месяц, всё это время мы переписывались, но как-то сухо, что ли. Недосказанность напрягала и мешала беззаботно болтать как раньше. Во всяком случае, мне.
Он ждал меня у ворот центра после работы.
— Привет. Пойдём на берег, посидим в беседке? — глазами он меня пожирал, видно, что рад, соскучился, но тон ровный.
— Привет. Пойдём.
В кои-то веки он не рванул вперёд, а пошёл рядом со мной.
Сердце моё тревожно билось всю дорогу, как я ни гнала плохие мысли, но беспокойство нарастало. Чего уж себе-то врать? Таких чувств, как к Люку, я не испытывала ни к кому раньше и, если что, мне будет очень непросто пережить разрыв.
Мы зашли в прибрежную беседку, из которой открывался дивный вид на море, но сейчас даже он меня не радовал. Лукас поставил полог невидимости и тишины.
— Я соскучился, — он обнял меня и поцеловал в висок.
— Я тоже, но давай всё-таки начнём с того, на чём закончили, — я высвободилась и присела на скамейку, хотелось уже что-то прояснить, — я спокойна и готова выслушать твои аргументы. Напомню, я не хочу с тобой дружить, мне нужны взрослые отношения.
Лукас задумался, взъерошил волосы и присел напротив.
— Я начну издалека, можно? — Я кивнула. — Ты из другого мира и многое из наших устоев принять не можешь, но постарайся. Как ни крути, ведь это ты пришла в мой мир, а не я в твой.
— Я постараюсь, продолжай, — пальцы невольно сжались в кулаки, начало разговора мне не нравилось.
— Верхушка нашего мира редко заключает браки по любви, такие примеры можно по пальцам сосчитать. Решившиеся на мезальянс… — Продолжение заставило приуныть, и Люк это заметил. — Стефа, пожалуйста, не перебивай, выслушай. Так вот, эти отчаянные герои шли против общества и выдерживали колоссальный прессинг, многое теряли ради своих любимых. Я возможный будущий правитель Ворожеи, и мне есть что терять, но я готов пойти на этот шаг. Но! Только если буду полностью уверен в наших чувствах.
— А в чьих чувствах ты не уверен? В своих или моих? — начало потряхивать.
— В твоих. Ты совершенно непредсказуема, не похожа на женщин, с которыми мне приходилось общаться раньше.
— И как же ты собираешься в них уверяться? Будем ходить за руку ещё лет десять? Почему мы не можем проверить свои отношения как взрослые люди?
— Прежде чем заводить серьёзные отношения, которые я не собираюсь скрывать, хочу быть уверен в том, что ты полностью адаптировалась в нашем мире и, если мы расстанемся, не будешь жечь все мосты, а продолжишь со мной сотрудничать и общаться.
— Ты совсем меня запутал! То есть мы будем жить монахами для того, чтобы, если что, я не перестала с тобой сотрудничать? Как долго ты выдержишь, Лукас? Когда пойдёшь снять напряжение на стороне? И я до сих пор не могу понять, как ты определишь, достойна ли я риска?
— Ты импульсивна, склонна принимать скоропалительные решения, именно такими были дикари, потомки демонов, которые натворили дел в прошлом. Я хотел, чтобы ты постепенно привыкла к нашим порядкам, хотел потерпеть с серьёзными отношениями до конца твоего обучения в УМИЖ.
— Замечательно ты всё придумал, Лукас. Только вот я против, видишь ли, как ты заметил, терпение не входит в список моих добродетелей. И знаешь, как всю эту картину вижу я?
— И как? — Спокойного разговора у нас не получится точно. Лукас тоже начал заводиться.
— Сейчас ты хочешь и рыбку съесть, и косточками не подавиться, то есть придержать меня при себе в надежде, что влечение к такой неудобной дикарке за год сойдёт на нет без подпитки интимом. А потом спокойно перешагнёшь через меня и пойдёшь дальше строить свою политическую карьеру. Люк, так со мной не получится! — хотелось уже истерить.
— Что ты несёшь?! Ты такого обо мне мнения? — Взгляд его метал молнии.
— Ничего не могу с собой поделать. Такому меня жизнь научила, и складывается у нас с тобой революционная ситуация, дорогой. Это когда верхи не могут, а низы не хотят. С меня хватит! — Я поднялась, и Лукас тоже, теперь мы стояли наклонившись друг к другу через столик и прожигая глазами. — Спасибо за честность, ты всё объяснил мне предельно ясно.
— Ты не слышишь меня! Не хочешь приспосабливаться к этому миру! И что же ты будешь делать? Революцию устроишь и перекроишь Магон под себя?
— Я услышала главное, я тебе не подхожу и готова с этим смириться, но не буду строить из себя подругу и наблюдать за твоей личной жизнью, а возможно, и женитьбой на подходящей невесте. Буду жить своей жизнью!
— Я не собираюсь жениться, не собираюсь крутить интрижки, ты совсем меня не знаешь и узнавать не хочешь. Я больше всего хотел, чтобы у нас всё получилось.
— Лукас, хватит, — я сбавила тон, мы говорили на разных языках, смысл доказывать свою точку зрения тому, кто её не хочет понимать? — Я действительно не подхожу тебе, не хочу, чтобы ты меня дрессировал, давай отпустим друг друга?
— Нет!
— Встретимся лет через сто, ты уже выполнишь свой долг перед обществом, я, возможно, проникнусь духом Магона, и попробуем сначала. М?
— Не говори глупостей, я не собираюсь с тобой расставаться.
— Уезжай, Лукас. Я всё решила, довольно с меня отношений, особенно таких мозговыносящих, — и повернулась к выходу.
— Не отворачивайся, Стефания, всё равно ты никуда от меня не денешься, — он, в отличие от меня, злился сильнее и рычал.
— Посмотрим, Лукас, посмотрим.
Не стала доводить до крайностей и ушла, не прощаясь. Останавливать он меня, как обычно, не стал.
Пошла на берег, чего уж греха таить, поплакать. Проревела часа два, но в этот раз с полной уверенностью, что всё сделала правильно, просто оплакивала свою несчастную любовь, вспоминала, почему в последние годы на Земле вообще отказалась от личной жизни, и склонялась к тому, что это было правильное решение. Любовь — это боль, а я не мазохист, решила для себя, что вот этот раз точно был последний. Ещё припомнила мамины слова: «Опусти. Если твоё — то вернётся, а если нет — то и бог с ним». В общем, занималась привычным делом, договаривалась с собой, и знаете? Мне это понемногу удавалось, только чувство, что я потеряла частичку души, ныло где-то далеко-далеко внутри.
Оставшийся месяц в Лазурном я всё делала по инерции. Утром просыпалась, работала, общалась, улыбалась, ходила на море, вечером засыпала. Лукас пару раз звонил, но я не брала трубку, каждый день писал, но я удаляла сообщения, не читая. Зачем себя мучить лишний раз и питать ложные надежды? Главный его посыл я услышала. Наши отношения — мезальянс, я помеха в его политических планах, а это худшая из ролей. Всё пройдет, пройдёт и это. Забудем, переболеем, и он, и я. Пойду учиться в столичную академию, буду заниматься ментальной медициной, кошек научу разговаривать в конце концов, а там и Данька подоспеет через двадцать лет. Ему помогать буду, ему-то помощь моя точно нужна будет. Как могла не давала себе раскиснуть, а ещё убрала планшет подальше в сумку, чтобы ни при каких обстоятельствах не наткнуться в нём на информацию о генерале Фаерхоте.