— Так если от неё драконом несёт за версту, — злился второй, — поди их разбери.
— А я то рассчитывал на хороший куш, эх, невезуха, — не успокаивался первый.
— Не дрейфь Мурф, зато у нас детёныш грифона, а он намного ценнее, так что дхар нас не накажет, — усмехнулся тот, что помоложе, но потом, немного помолчав, добавил, — по крайней мере, я на это надеюсь.
- Что будем делать с этой? — от подобного вопроса мурашки побежали по спине, ведь от того, каков будет ответ на него, напрямую зависела моя жизнь.
— Выберемся из туннеля, камень на ноги и в море её, тоже мне проблему нашёл, — вот от этих слов мне стало совсем дурно.
— И то верно, — успокоился тот, кого назвали Мурфом, и я почувствовала ощутимый тычок в бок, — а там уж зубастые рыбки сделают своё дело, тем более девка худющая попалась.
И куда меня угораздило снова вляпаться? Одна надежда, что Дан найдёт меня раньше, чем эти двое совершат задуманное.
Разговор стих. Видимо, успокоившись, мужчины теперь думали каждый о своём, но уж лучше бы я слушала их переругивание, чем вот так, под надрывный скрип телеги, на которой, похоже, меня везли, предаваться горьким размышлениям. Глаза открыть не получалось, поскольку мне нацепили повязку, но воздух казался затхлым и отдавал плесенью, навевая мысли о подземелье.
— Как же я не люблю подобные места, — раздался чуть в стороне басовитый голос Мурфа, — слышь, Тронк, тебе не кажется, что мы слишком долго идём? Загляни-ка в карту.
— Да что в неё заглядывать-то? — усмехнулся второй. — Туннель под этим треклятым проливом прямой, как кишка, так что не заплутаем, не боись.
— Быстрее бы уже выбраться отсюда, — ворчал Мурф, — как представлю, что над нашей головой море, так тошно становится. То ли дело горы…
— Да-да, когда-нибудь мы вновь будем рыть туннели и строить подземные города… — раздался вздох со стороны того, что помоложе, — я слышу это из года в год, с тех самых пор, как ещё под стол пешком ходил, вот только это «когда-нибудь» всё никак не наступает: мы прячемся как крысы.
— А что делать, если наши горы заняли демоны? Только и остаётся, что мечтать о лучших временах. Если бы о нас тогда кто-нибудь вспомнил, предложил помощь… но никому и дела не было, — возмущённый бас, отражаясь от стен, гулким эхом метался по тоннелю, возвращая сказанные слова обратно. — Мой дед рассказывал, какого это было — видеть, как рушиться твой дом, а вместе с ним и мечты о спокойной жизни. Он говорил, что разверзлось каменное чрево земли и оттуда вырвались краснокожие исчадия, а вслед за ними и жуткий монстр, размером с гору, который одним неловким движением разрушил плотину, ту, что многие десятилетия крепили наши предки, ограждая ущелье от морских ураганов, наступающих осенней порой. И никто не пошевелил даже пальцем, чтоб нам помочь — ни люди, ни драконы. Ну, ничего, когда-нибудь наши сыны поднимут головы, и все те ничтожества, отвернувшиеся от нас, пожалеют, что в трудную минуту оставили наш народ на произвол судьбы.
— Умеешь ты красиво говорить, старик, вот только сетуя на судьбу, ты забыл упомянуть, что ни один из верховных дхаров так и не попросил о помощи, из-за собственной гордыни. Ведь так? — похоже, пламенная речь сотоварища Тронка не впечатлила.
— Так, — нехотя согласился Мурф, но словно опомнившись, пошёл на попятную. — Я сейчас не понял, ты на чьей стороне?
— На твоей, коли иду рядом, — в уставшем голосе слышалась усмешка, — только мне не нравиться, когда уж слишком обеляют или очерняют, кого бы то ни было.
— Правильный нашёлся, — взъярился первый. — Что ж ты, такой правдолюб, согласился на подобное дело? Сидел бы как червь в своей норке, а не воровал девок из-под носа у их женихов.
— Может и сидел бы, если бы нужда не заставила, — едва слышно промолвил Тронк. — Тебе ли не знать.
— Ты это… извини, что-то я погорячился, — спустя некоторое время, пробормотал Мурф.
— Да ладно, что уж теперь, — отмахнулся его подельник.
Мужчины снова замолчали, а я лежала, пытаясь переварить услышанное. Получается, что своими сегодняшними страданиями я была обязана неким дхарам, которые из-за собственной гордыни не стали просить помощи у людей и драконов. Стоп! А похитители тогда кто?
Осторожно выдохнув, давая себе возможность немного успокоиться и собрать в кучу разбегающиеся мысли, я продолжала размышлять дальше — если брать за основу прочитанные фэнтези книги, то это могут быть только гномы. Хотя, что я несу? Какие гномы? Самой становится страшно от того бреда, что иногда приходит в голову. Но с другой стороны — почему бреда? Если есть демоны, драконы, могут же существовать и гномы? Могут! А раз так, примем вывод как данность и продолжаем рассуждать дальше…
Заняв на время мысли, таким образом, гоня от себя мрачные картины ближайшего будущего, вернее, его полного отсутствия, если эти двое совершат задуманное, я не сразу обратила внимание на то, что надоедливый скрип уже прекратился. Внезапно, рядом послышался шорох, и кто-то, перехватив меня поперёк талии, дёрнул вверх, закидывая на плечо, отчего я едва не ругнулась, тем самым чуть не выдав себя с головой, но вовремя прикусила язык.
— Эх, нелёгкая наша доля, — пробормотал Мурф, перехватившись поудобнее, — хорошо хоть девка в себя ещё не пришла — мучиться не будет. Вроде ж и швырнул сонного порошка ей в лицо не так много… Хотя, о чём я, это ж человечка, а не драконица, а они от природы слабее.
— Может, всё-таки и её попробуем выменять на выкуп? — подал голос Тронк, заставив меня, тем самым, стиснуть зубы и дальше продолжать висеть на мужском плече безвольным кулем, делать вид, что я всё ещё без сознания. А вдруг повезёт, и эта умная мысль закрепиться в его голове? Всё-таки сбежать по пути больше шансов, чем сейчас пытаться отбрыкиваться и получить кулаком по темечку.
— Кому? Драконы только своих ценят, а к людям, даже соваться не стоит, — вздохнул его подельник. — Оставить здесь тоже нельзя, она тут же поднимет шум и раскроет наш потайной туннель, а за это дхар нас точно по головке не погладит, ведь тогда вся наша подпольная сеть накроется медным тазом. Драконы сразу же поймут что к чему, уж поверь: эти повторно себя одурачить уже не дадут.
— Всё-таки совестно мне, старый. Не виноватая же она ни в чём, да и мы не убивцы. Давай хоть для очистки совести развяжем её что ли, да так в воду и бросим, а там уж на всё воля богов. Удастся выплыть целой — так тому и быть, а на нет, и суда — нет.
Да, рассудительности у похитителей было не занимать, нашли выход, называется — и совесть останется чиста, потому как вроде бы дали шанс на спасение, и от свидетеля избавятся, ведь на самом деле, если судить по их словам о зубастых рыбках, обитающих в этих водах, шанса, как такового и нет вовсе. И что теперь делать?
Додумать мне не дали: путы на руках и ногах исчезли, а миг спустя меня накрыла волна ужаса от ощущения свободного полёта. Едва успев набрать в лёгкие воздуха, я погрузилась в воду, больно ударившись о поверхность, благо хоть температура оказалась вполне терпимой.
Затёкшее тело слушалось плохо, но у меня всё же получилось стянуть одеревеневшими пальцами повязку с глаз. Вот только это не особо помогло, поскольку при нулевой видимости, из-за царившей ночи, что с закрытыми глазами, что с открытыми, ничего невозможно было различить на расстоянии вытянутой руки. Да к тому же от удара о воду возникла временная дезориентация. Я потерялась, не понимая где низ, а где верх, куда плыть, чтобы сделать живительный вдох, а куда не стоит, чтобы не оказаться у самого дна.
Внезапно, рядом всколыхнулась вода, словно кто-то, проплывая мимо, едва меня не задел. Касание как такового не было, но осталось ощущение, что вокруг кружит какое-то существо, причём, довольно быстро передвигающееся в толще воды. И, если честно, я сомневалась, что это всего лишь какая-нибудь безобидная любопытная рыбка, плывущая по своим делам. Страха не было, лишь навалившаяся усталость, которая ощущалась всё сильнее из-за нехватки кислорода. Бороться сил уже не осталось. Но, словно в противовес, в душе ярким пламенем разгоралось желание жить. А как же Дан, бабушка, родители? Неужели после всего пережитого я вот так запросто сдамся?
Вот тут-то меня и озарило, не иначе кто-то свыше прояснил мои мысли, направив в нужное русло! Вспомнились недавние события, когда я пыталась добыть млечник для Дана, и как повстречала озёрную ведьму, подарившую мне в благодарность жемчужину, которую я спрятала в бабушкин кулон, чтоб носить всегда с собой. Ведь она говорила, что мне нужно лишь бросить жемчужину в воду, чтоб позвать ее, когда понадобится помощь. Оставалось только надеяться, что задуманное сработает, и эта самая помощь подоспеет вовремя.
Нащупав на груди кулон, я раскрыла его, вынув мерцающий перламутром шарик и, представив помолодевшее лицо ведьмы, раскрыла пальцы, мысленно прося о помощи, наблюдая, как тот опускается вниз, начиная мерцать всё сильнее. Ой, если он опускается ВНИЗ, то поверхность…
Несколько мощных взмахов руками в противоположную сторону и в лёгкие ворвался желанный воздух, наполненный солёными брызгами. С момента моего падения в воду прошло не больше минуты, но мне показалось, будто пролетела целая вечность.
Выдохнув с облегчением, всё ещё не веря своему счастью, я начала осматриваться, ведь где-то неподалёку всё ещё находились мои похитители — не хотелось бы вновь оказаться в их руках. Тяжёлые тучи закрывали ночное светило, что в моей ситуации было только на руку, и я едва различила чуть в стороне каменистые скалы, к которым и намеревалась плыть, когда кто-то вцепился в мою ногу, отчего ту пронзило резкой болью. Спустя миг, невидимое существо уже тянуло меня вниз, где в тёмном омуте морских вод полыхало сияние, в свете которого я увидела знакомый силуэт, движущийся навстречу.
Глава 15
Даже на таком расстоянии, в неровном мерцающем свете, продолжавшем исходить от жемчужины, нетрудно было понять — к нам приближается озёрная ведьма, гордо восседая на своём вновь покрупневшем фамильяре. Но продержусь ли я до того времени, если вокруг начала собираться целая стая таких же существ, как и то, которое уверено, тянуло меня к одной из расщелин в каменистом дне? Похоже, именно на этих «рыбок» и надеялись похитители, бросая меня в воду.
Растерянность, страх, отчаяние захлестнули с неистовой силой, перекрывая собой едва разгоревшуюся в душе надежду. Вот только тело, на эту паническую смесь отреагировало как-то странно — вслед за небольшим покалыванием, возникшем, как только меня утянуло под воду, пришло странное ощущение уверенности, что я могу сама изменить ситуацию, надо лишь захотеть. Но, поддавшись этому урагану эмоций и попытавшись освободиться, я сделала только хуже, поскольку хищник, вцепившейся в мою ногу, лишь сильнее сжал челюсти.
«Ты что творишь, дурёха? — раздался в голове знакомый голос, правда, уже без старческих скрипучих ноток. — Без ноги захотела остаться? Прикажи морлусу тебя отпустить. У этих тварей только желудок размером с сундук, а мозг всего лишь с горошину, так что твоих пробудившихся сил должно хватить на всю их компанию».
Да, чувством юмора эту ведьму высшие силы точно не обделили! Приказать меня отпустить… Это ж надо было до такого додуматься! Но иного выхода, похоже, всё равно не было: остальные монстры, рассекая острыми плавниками воду, подплывали всё ближе, явно не для того, чтобы получше меня рассмотреть.
Сосредоточившись, я попыталась последовать совету, мысленно направляя приказ морлусу, так кажется, его назвала ведьма, который усердно тащил меня как на буксире к расщелине. Только изменений в его поведении что-то не наблюдалось. Да и мысли сейчас были совсем не о том, а о глотке воздуха, что так настойчиво требовал организм. Я уже знала, какая реакция за этим последует, поскольку как-то пыталась побить мировой рекорд по задержке дыхания — организм возьмёт своё и тело сделает неосознанный вдох, наполняя лёгкие морской водой, тем самым лишая последнего шанса. В прошлый раз меня еле откачали, благо в бассейне, где я решилась на эксперимент, оказался врач… Правда, бабуле об этом случае так и не рассказала, а тренер, что позволил мне подобное, с испугу тоже держал рот на замке, хотя и дал врачу слово уведомить близких.
Внезапно, вокруг моей головы образовалась прозрачная сфера, из которой постепенно каким-то непостижимым образом начала исчезать вода, освобождая место для воздуха, что уже заполнял освободившееся место с едва различимым шипением.
«Сделай вдох и попробуй ещё раз, — оказавшаяся поблизости ведьма, вовсе не торопилась помогать мне освободиться от хищника, — имей в виду, и пальцем не пошевелю, когда начнут нападать остальные, а они точно начнут, можешь не сомневаться, так что давай, собирай волю в кулак и вперёд, навстречу новым ощущениям. Какими они будут — болезненными, когда от тебя будут отрывать по кусочку, или ошеломительно-приятными, когда ты почувствуешь в себе силу, способную подчинять разум живых существ, зависит только от тебя».
Да, убеждать ведьма умела. Но боль в ноге мешала сосредоточиться, и к тому же кружившая вокруг стая отвлекала ни на шутку, вспенивая воду ударами плавников и демонстрируя при этом свои огромные пасти, полные мелких, словно тёрка зубов. Хотя, как не старайся, а от правды никуда не деться: если во мне есть некая сила, способная помочь, пора бы попробовать ею воспользоваться, а то ведь второго шанса может и не быть.
Именно этот миг и стал поворотным, поскольку стоило мне принять очевидное, как сознание будто прояснилось, приоткрывая некую завесу, через которую в тело хлынула энергия, расходясь безудержным потоком по венам и артериям, горяча кровь.
Спокойствие и уверенность накрыли меня будто колпаком, отгораживая от боли. Сосредоточившись, я отдала мысленный приказ, почувствовав при этом как та самая сила, появившаяся во мне, словно выпущенная стрела, устремилась к существу, окутывая того незримой пеленой и заставляя подчиниться.
Когда морлус выпустил мою ногу, обиженно вильнув хвостом, я готова была хлопать в ладоши от восторга, вот только продлилось это не долго, ровно до того момента, как ко мне устремились его голодные собратья. Пришлось повторять вновь изученный урок не единожды, прежде чем стая окончательно потеряла ко мне интерес, уплыв в неизвестном направлении.
«Тебя подбросить, или ещё не наплавалась? — ехидно осведомилась ведьма, наблюдая, как я еле шевелю руками и ногами, чтоб удержаться в толще воды».
«Очень смешно, — пробурчала под нос, чувствуя себя так, словно меня пропустили через жернова, — подбросить, конечно же, если не затруднит».
«Ну что ты, деточка, — растянула та губы в улыбке, — после такого фееричного представления, что ты тут устроила, потешив меня после стольких лет смертной тоски, я даже позволю тебе прокатиться на моём фамильяре. Забирайся и держись крепче!».
Судя по важному виду, с которым всё это было произнесено, я удостоилась великой чести, но, если честно, даже не отреагировала должным образом, устав так, как наверное не уставала ни разу в жизни.
Видя такое дело, ведьма, покачав головой, направила фамильяра в мою сторону. А тот, подплыв, ткнулся носом в плечо, как старый знакомый, словно подбадривая, и подставил спину. Спустя пару минут, я уже наслаждалась свежим воздухом, устроившись на звере, не хуже чем на мягком диване, и даже мокрые вещи не казались такой уж помехой для счастья, что грело меня изнутри.
Разглядывая каменистый берег, отчётливо видневшийся при свете яркой луны, появившийся из-за туч, я любовалась ночным пейзажем, его особой притягательной красотой. И какого же было моё удивление, когда взгляд наткнулся на одинокую фигуру, застывшую на одном из утёсов.
— Всё веселье прошло без меня, я правильно понимаю? — стоило подплыть, как мужчина в мгновение ока переместился прямо к нам.
— Надо было отправляться со мной и ловить удачу за хвост, — отмахнулась ведьма, — а не ждать у моря погоды.
— Вы? — открыв рот, я пялилась на молодого красавца, в котором едва ли можно было узнать того самого старика, который поил меня чаем в драконьей пещере.
— Я. А ты кого ожидала увидеть? — усмехнулся он, окидывая меня любопытным взглядом. — Так и знал, что мы с тобой ещё встретимся.