Но конец моим метаниям положил Марк.
— Так то ты отвечаешь на мои вопросы, Фел? — Начал он с обвинения. И голос его звучал вполне себе сердито. Ну да, я позволил себе роскошь — не отвечать самому королю.
— Я хотел отдохнуть, — ответил спокойно. Я не обязан был отчитываться. К тому же, едва ли не в первый раз не хотелось делиться своими соображениями с Его Величеством. Мне не давала покоя мысль — почему он сосватал мне именно Натэлию. В его благие намерения — заставить меня забыть Вивьен, я не верил. А те соображения, что были у меня казались уж слишком невероятными.
— И поэтому не отвечал мне и не пришёл на званый ужин?
— Ну да, именно поэтому. — Старался, чтобы мой голос звучал спокойно.
Марк вдруг рассмеялся. Интересно, мне показалось, или смех его звучал как-то слишком наигранно.
— На тебя абсолютно невозможно сердиться. Ладно, на бал хотя бы придёшь? Я ведь хотел тебя кое с кем познакомить.
— Приду, — буркнул, понимая, что от бала не отвертеться. Но показывать Натэлию на балу почему то абсолютно не хотелось. С Вивьен всё было по-другому. Мне нравилось, что она сияла и светила для всех. Я восхищался ею и восторгался тем восхищением, что она вызывала в других. Но сейчас… Я помотал головой, отбросив все ненужные и сложные мысли. Я подумаю об этом после.
— Хорошо, тогда буду ждать тебя и твою жену. Надеюсь, она согласилась прийти? А то весь двор горит желанием с ней познакомиться.
И отключился. Как всегда отказов он не принимает. А я сжал зубы. Захотелось кинуть в кристалл чем-нибудь потяжелее. Если бы передо мной был Марк, я бы точно не удержался. Сначала насильно женил, а теперь требует чтобы я с Натэлией посещал балы и участвовал во всех прочих дворцовых торжествах. А ведь не может не знать, насколько она не приспособлена к такой жизни. Я выдохнул. Нет. После бала, уеду в это имение, или по крайней мере отправлю Натэлию под любым предлогом. Не нравится мне что-то это всё.
Я собрался уже спускаться на завтрак, когда в дверь робко постучали.
— Войдите, — произнёс, наверное, чуть резче, чем следовало, ещё не остыв после разговора с Марком. И тут же заставил себя улыбнуться. На пороге стояла Натэлия.
— Князь…
— Фердинанд, — мягко поправил я.
— Не могли бы мы ещё немного поупражняться в танцах перед балом? Я боюсь, что всё забуду.
— Конечно. Давайте в саду после завтрака.
— Спасибо, — она мимолётно улыбнулась и исчезла. А я выдохнул. Со мной творилось что-то непонятное. Будет лучше для всех быть строгим и с ней и с самим собой, пока я не разберусь, что со мной происходит.
После завтрака она ждала меня в саду. Ей удивительно шёл тёмно-красный костюм и шляпка под цвет. На фоне печально опадающей листвы, Натэлия казалась самой королевой осени. Я невольно залюбовался ею, когда она стояла так скромно, опустив руки и задумчиво глядя куда-то вдаль. Поздние розы в тон её платью выглядывали из опавшей листвы. Неужели мне она когда-то казалась некрасивой? Ну да, она не блистала вызывающе, как Вивьен, а походила скорее на нераскрывшуюся розу, бутон. Драги! Да что за мысли у меня в голове! Досадуя сам на себя, я направился к жене.
— Доброе утро. Как спалось?
— Спасибо. Хорошо, — она улыбнулась и я опять поймал себя на том, что рассматриваю её. Заставил себя отвернуться и нахмуриться. Лучше я буду суров и строг, чем позволю дать какие-то надежды. Драги! О чём я опять думаю!
— Тогда давай приступим к занятиям. А то я хотел бы успеть до обеда съездить в город и вернуться. — Придумывал предлог прямо на ходу. Но мне отчаянно не хотелось её больше до бала видеть. Иначе я сам мог бы не выдержать.
— Конечно, — она посмотрела на меня с недоумением, но спорить не стала.
И мы приступили к занятиям. Вальс Натэлии давался легко, а вот с другими танцами было хуже. Но самое странное, что я всё равно наслаждался этими странными уроками посреди осеннего парка, ставшего бальным залом. Я никогда не любил танцевать. И даже ведя за руку Вивьен, которая порхала безупречно, как мотылёк, лёгкая и невесомая, я чувствовал себя зажатым и напряжённым. Но здесь и сейчас мне было так легко и хорошо, как никогда до этого.
— Как вы думаете, — спросила она, когда мы, наконец, сели на лавочку передохнуть. — на балу будет очень заметно, что я не так хорошо танцую?
— Заметно будет, но не очень, — ответил честно. — Но я постараюсь, насколько, это в моих силах, чтобы вам пришлось меньше танцевать. Правда, будьте готовы, что за вашей спиной вас будут обсуждать и осуждать. Это двор и интриги — его неотъемлемая часть.
— А вы тоже… — она запнулась.
— Что?
— Участвуете в интригах за чьей-то спиной?
— Нет, — я покачал головой и усмехнулся. — Я не любитель всякого рода интриг и тайн.
Наверное, она слышала, не могла не слышать то, что обо мне говорили. И почему-то сейчас меня это задело. Интересно, каким историям обо мне она верила? Считала, что я полный негодяй или бабник, щеголь и интриган? Думать о том, что она могла так считать, было почему-то тяжело.
Мы посидели какое-то время вместе, а потом снова вернулись ко всем этим танцевальным па. И, боюсь, я бы танцевал до самого обеда, забыв о том, что хотел куда-то ехать, если бы не сестра моей жены, Адели, кажется. Она подбежала к ней и что-то лепеча, потащила за собой.
— Идите, идите. Я думаю, на сегодня урок закончен, — Я невольно улыбнулся им обоим, потом решительно отвернулся и направился на конюшню. Надо было куда-то направиться, сделать вид, будто у меня дела. Я оседлал Арлеана и пустил его рысью. И только отъехав от имения, понял, что еду той тропинкой, которая ведёт к горам, той, по которой мы ехали с Натэлией. Да катись оно всё к драгам! Какая разница, куда ехать? Если бы можно было не встречаться с ней до бала и потом забыть как недоразумение, как сон! Я сам не знал, чего хочу, поэтому развернулся, пришпорил лошадь и направился в столицу. Встретимся на балу!
Глава 9
Натэлия
Вопреки тому, что мне сказал князь, что у него дела, я ждала его. Наверное, это было глупо, но я то и дело подходила к окну и смотрела на дорогу, даже когда уже стемнело. Наверное, я не имела на это права и не должна была думать о нём. Но… Снова это проклятое «но». Стоило мне подумать о том, что на балу я буду танцевать с ним, со своим собственным мужем, как у меня начинали пылать щёки. Мне стоило больших усилий заставить себя подумать о чём-то другом.
Наконец, вечером, после ужина, когда я уже устала ждать и измучила себя, я услышала звук переговорного кристалла. Кроме Фердинанда (хотя бы в мыслях я его буду так называть) больше некому было со мной связываться.
— Да?
— Натэлия, — я узнала голос супруга, — к сожалению, дела вынудили меня срочно вернуться в столицу. Жду тебя дома к балу. Не забудь, пожалуйста.
И отключился. Голос был таким странным, таким чужим, словно это — совсем другой князь, не тот, которого я знала. Я вздохнула. Привыкай, Натэ. Неужели ты на что-то надеялась и о чём-то могла думать? Конечно, я ни на что не надеялась, но иногда мне казалось… Особенно когда мы танцевали… Наверное, я ошибалась. Просто я совсем не знаю мужчин. Отец не оставил мне возможности с ними познакомиться. Хотя это, наверное, и к лучшему. Может быть, после бала князь и вовсе останется в столице и забудет сюда дорогу. Хотя мне бы хотелось как раз обратного. Но не стоит верить в невозможное. Я вздохнула и пошла в детскую — пожелать доброй ночи Адели. На душе почему-то стало тоскливо, хоть вой. Я не имею права расстраиваться, ради сестры. Тем более из-за князя. Он никогда мне ничего не обещал и это, по крайней мере честно.
Утро началось со сборов в дорогу. Приходила портниха, принесла платье для бала. Когда Фердинанд приехал, я попросила её прислать платье сюда, в имение, а не в его столичный особняк, как договаривались раньше, в надежде посоветоваться с ним. И пусть я не предвкушала, но мечтала, как покажу князю это платье и увижу на его лице хотя бы одобрение. Но теперь я рассматривала замечательное платье цвета морской волны, расшитое жемчугом и не чувствовала ничего кроме досады. Хотя портниха и уверяла меня, что этот цвет и фасон теперь в моде и что это платье мне очень идёт. Я сама не поняла, когда стала так сильно зависеть от чужого мнения, точнее от мнения одного определённого человека. Я вздохнула, позвала служанку и решительно приказала собирать вещи. Я еду на бал, что бы там ни было, я отыграю свою роль с достоинством, а там будет видно.
Адели сама решила остаться с няней, мило пообещав, что не будет скучать. Я впервые расставалась с сестрой на несколько дней, и на душе было тяжело. Но она растёт, и скоро я уже буду ей не нужна. Так что самое время смириться. Прокручивая в уме всякие философские мысли, я таким образом успокаивала себя, стараясь не волноваться. И всё же, перед тем как сесть в экипаж, зачем то бросилась в библиотеку, подхватила томик «Легенд королевства Эндории», зачем-то прижала к губам, а потом, подобрав юбки, бросилась вниз, к экипажу. Хвала Небесам, что дороги просохли, иначе мне пришлось бы ехать верхом. Не скажу, что мне не нравилась эта перспектива, но платье от такого вряд ли выиграло бы.
Я старалась быть спокойной, но не могла сомкнуть глаз, хотя поднялась рано. Я то ждала, что супруг вызовет меня по кристаллу, который лежал рядом, в сумочке, то надеялась, что он нагонит меня в дороге. Хотя ведь он ясно сказал, что у него дела. Почему то его имя у меня теперь было тесно связано с Маилором-путешественником. Я перечитывал легенду вновь и вновь и мне казалось, что на корабле, отважно рассекающем морские просторы, передо мной как вживую представал Фердинанд. Сжатые губы, тёмные волосы, его такая иногда нежная улыбка…
Когда экипаж под вечер наконец прибыл в столицу, я не знала, куда себя деть. Хотелось увидеть мужа и поговорить с ним, а там будь, что будет.
Но в доме было тихо и пусто. Меня встретила только Гарса, улыбаясь, правда, от души.
— Ну как ваша маленькая сестрёнка? — Первым делом спросила она. Я улыбнулась и ответила. На сердце будто снова стало тепло, а тугая пружина в груди разжалась. Может быть, я всё себе просто надумываю, и князь действительно занят государственными делами, или чем он там занимается? Странно, но за всё то невозможно короткое время, что мы с ним общались, он ни разу не рассказывал о своей работе. Ну да ладно, наверное, ещё будет время спросить.
Я устала с дороги и хотела только одного — спать. Но одних пирожков, которых взяла в дорогу, мне явно не хватило, поэтому чувствовала себя ещё и голодной. Гарса проводила меня в столовую, сказав, что там меня ждёт ужин. Я была ей очень благодарна, надеясь, правда, что в столовой меня ждёт не только ужин. Но князя не было. Я сжала губы, чтобы не расплакаться от разочарования. Почему то внезапно это очень сильно меня задело. Поужинав, я разыскала старую служанку, и спросила, дому ли князь.
— Нет. Он уехал сегодня в обед и пока не вернулся. — Все мои надежды разбились об это сухое «нет». А она, словно увидев, что я расстроилась, добавила. — Да вы не печальтесь, госпожа. Разве ж я не вижу, как он изменился с женитьбой! А вода камень точит.
Я улыбнулась, поблагодарила Гарсу и отправилась в спальню. Стало действительно немного легче. Какая мне, правда, разница, где сейчас князь. Может быть, у него срочные дела. Но я не могла не признать, что в имении, там в горах, было легче. Я не знал, где мой супруг и что он делает и не расстраивалась. Хотя, наверное, до его внезапного приезда, поставившего всё с ног на голову, я вообще не задумывалась о нём. Спала я вроде бы неплохо, но проснулась всё равно невыспавшейся. Посмотрела на часы и поняла, что если я хочу приехать на бал вовремя, то надо вставать и одеваться, независимо от того, вернулся ли мой супруг или нет. Хотя я плохо себе представляла, как являюсь на бал без него.
Но все мои страхи рассеялись, стоило мне только спуститься в столовую. Князь сидел во главе стола и уже завтракал, не дождавшись меня.
— Доброе утро, — поприветствовала я его.
— Доброе, — ответил он сухо и снова принялся за еду. Я чем-то разозлила его? Или не я? Наверное, глупо, но мне кусок в горло не лез.
После завтрака князь встал и так же, не глядя на меня вышел. И только в коридоре уже меня догнала его фраза.
— Одевайтесь. Через два часа поедем на бал.
Я бросилась в свою комнату. Там меня уже ждала горничная и модистка, нанятые князем. Спасибо, хоть тут подумал обо мне. Или о своей репутации? Чтобы я его не опозорила перед королём? Понятия не имею, кто или что разозлило его, но здесь, в столице, передо мной будто снова был не тот человек, которого я узнала в горном имении, а кто-то другой. А, может быть, он так играет, забавляется? Я не хотела думать о нём больше, но всё время пока меня причёсывали и одевали, прокручивала снова и снова в голове наш последний разговор.
Поэтому перед выходом из комнаты, забыла даже взглянуть на себя в зеркало. Только уже спускаясь в гостиную, на лестничном пролёте, мазнула глазами по небольшому зеркалу и тут же застыла. Девушка в отражении не могла быть мной. Я никогда не была такой красивой. Мама, помнится, немного даже вздыхала по этому поводу. А я наоборот радовалась. Ведь меня полюбят не за красоту, если такое вообще когда-нибудь случится. Но сейчас… Что сделали со мной, чем накрасили? В столице, видимо, даже горничные творят чудеса.
В прихожей меня уже ждал супруг. Я спустилась с лестницы.
— Натэлия, — он повернулся и застыл. Мне показалось или на мгновенье я увидела восхищение в его глазах. Потом он отвернулся. А через несколько секунд уже совершенно спокойный подавал мне руку.
Поскольку разгадать поведение князя мне не под силу, я решила не думать о нём. Возможно, после бала мы сможем поговорить. Но как правило, когда о чём-то хочешь не думать, думаешь только об этом. Чем я провинилась перед князем, что он так холоден ко мне? Пыталась найти ответ и не могла. Поездка до королевского дворца в одном экипаже с мужем показалась мне пыткой. Мы снова сидели рядом, но как чужие люди. А мне этого было явно недостаточно.
Наконец, экипаж остановился. Князь подал мне руку, я вылезла из экипажа и ахнула. Королевский дворец сиял и сверкал. Деревья на подъездной аллее, голые от опавших листьев, производили мрачное впечатление, если бы не были украшены бумажными фонариками. Кто постарался так мило украсить дворец, я не знаю, но эти фонарики вызвали у меня улыбку. Они выглядели так по-домашнему и совсем не вязались с двором и его интригами.
Ко дворцу постоянно подъезжали экипажи с нарядными дамами и господами. Все в длинных платьях, сверкающие драгоценностями, мужчины во фраках. Я внезапно почувствовала себя такой чужой во всём этом царстве роскоши и притворства. Хорошо, что рядом со мной был Фердинанд, человек, которого я знаю, ну, или, думаю, что знаю.
— Пойдёмте, — голос князя звучал сухо. Я подняла на него глаза. Он старательно избегал взгляда. Хотелось спросить, что не так, чем я его обидела, но я не имела на это права.
Я подала ему руку и направилась к парадному входу во дворец.
— О, Фердинанд, это твоя жена? Познакомишь нас? — Хихикнула какая-то девица с длинным носом и глупой, словно приклеенной улыбкой.
— Обязательно, — ответил мой супруг, — но позже.
Мне нет никакого дела до того, где и с кем князь проводит свой досуг. Не должно быть дела. Но почему то по сердцу больно царапнуло. Захотелось стереть глупую улыбку с лица этой девицы. А ещё подумалось, что мой любимый Мэилор из легенды не стал бы делить свой досуг с девицами сомнительного поведения, ожидая свою единственную. Хотя, впрочем, кого я обманываю. Жизнь так далека от всех этих легенд.
Мы вошли в бальный зал. Я почти сразу потерялась среди всей этой суматохи придворной жизни и забилась бы в угол, от испуга, но князь крепко держал меня за руку. Раскланиваясь с мужчинами и дамами (которые достаточно фривольно себя вели, на мой взгляд), он упрямо шёл вперёд. Я подняла голову и посмотрела, куда он меня ведёт. В самом дальнем углу зала, возле колонны, в полутьме, стоял король. Его Величество словно специально встал так, чтобы его не было видно, если не знать, где искать. Наверное, мой супруг каким-то шестым чувством угадал его местонахождение, или и вовсе договорился заранее, иначе я никак не могла объяснить эту его уверенность.
— Ваше Величество, добрый день, — Князь поклонился, следуя этикету. Я сделала реверанс. Надеюсь, не нарушив этикета, потому что король так странно посмотрел на меня при этом, правда, вполне милостиво добавил: