— Добрый вечер, — наконец я нашёлся с ответом.
— Добрый вечер, — эхом откликнулась она. — Что-то случилось? Почему вы приехали?
— Нет. Просто захотел навестить своё имение. — Постарался, чтобы слова звучали правдиво, но понимал, что она почувствует фальшь, как чувствую её я сам.
— Вы долго пробудете здесь?
— Не знаю, — я пожал плечами. А потом зачем то добавил. — Зовите меня Фердинанд.
— Хорошо, — она немного помолчала. Такое ощущение, что её что-то тревожило. То ли я догадывался об этом, то ли стал чувствовать её эмоции из-за незаконченного обряда (только этого мне ещё не хватало!) — Если вы не будете против, я сделала небольшую перестановку в доме. Поменяла кое где мебель и обои, но работа ещё идёт и…
— Если вам будет удобно, то я согласен. Я не так часто посещаю это имение. К тому же я разрешил вам менять здесь всё по вашему желанию, чтобы вы чувствовали себя дома.
— Но я надеюсь, вам тоже понравится, — я видел, что Натэлия всё ещё переживает.
— В любом случае, я как-нибудь переживу эту перестановку. — Улыбнулся и постарался, чтобы улыбка вышла естественной.
Мы немного помолчали. Хотелось почему то, чтобы моя супруга задержалась, хотелось поговорить с ней, расспросить. Но было совсем уже поздно, а я внезапно почувствовал робость, вообще то несвойственную мне.
— Натэлия, — наконец-то решился я. — У вас не болел сегодня палец на правой руке? Может быть порезали или укололи.
— Палец? — Она так странно посмотрела на меня, словно о чём-то догадывалась, а потом тихо сказала. — Я уколола его, когда сорвала розу в саду.
И повисло молчание. Я понятия не имел, о чём дальше говорить. Объяснить ей всё? А вдруг она сочтёт меня сумасшедшим? Лучше не буду говорить, пока не спросит. Но Натэлия молчала.
— Что ж, уже поздно. Думаю, пора спать. — Я всё-таки начал разговор первым. — Надеюсь, свою спальню я найду, — попытался пошутить.
— Конечно, — Натэлия улыбнулась. — Я ничего в ней не меняла.
И снова молчание. Я увязал в нём, как в болоте. Драги, что же со мной творится?! Я же привык к придворной жизни и к светской беседе, мог поддержать разговор на любую тему и вот…
Ничего не оставалось, кроме как действительно отправиться в спальню. Предусмотрительно запихал подальше кристалл переговоров. После того, как я не появился на званном ужине, Марк по любому будет меня искать. И хотя королевская брошь могла поведать ему, где я нахожусь, мне об этом знать не полагалось.
Честно говоря, я понятия не имел, что буду делать завтра, и почему так внезапно сорвался сюда, в имение. Но разве я обязан оправдываться?
К завтраку я спустился в столовую и удивлённо ахнул. В столовой что-то неуловимо изменилось. Вроде мелочи какие то, так что я даже не сразу смог понять, что именно, но стало уютнее. Большие окна лучше смотрелись с нежными салатовыми занавесками из какой-то неизвестной мне воздушной ткани. На столе стояло несколько простеньких букетиков из осенних цветов, а каждый стул украшен ленточкой в тон занавескам. Когда я вошёл, Натэлия уже сидела за столом вместе с сестрой и ещё одной женщиной, которую я не знал.
— Нравится? — Спросила жена меня, улыбнувшись уголками губ. И я только сейчас заметил, какая у неё красивая улыбка.
— Да. Здесь стало как-то уютнее, — искренне ответила я.
— Это — госпожа Лавез — няня Адели, — представила мне Натэлия женщину.
Я кивнул в ответ. Наверное, моя супруга уже объяснила этой госпоже Лавез, кто я такой. Завтрак прошёл в молчании, которое почему то не напрягало, а даже нравилось мне.
— Прогуляемся? — Вдруг предложил я Натэлии, после того как няня увела её сестру с собой. Сам не знаю, что на меня нашло. Но раз уж я приехал…
— Конечно, — она кивнула. А я только удивился. От той девушки, что боялась меня, не осталось и следа.
Мы вышли в сад и я впервые обратил внимание на то, как он зарос. Нанять садовника? Наверное, стоило бы. Какие то пустые мысли крутились в голове, и я всё никак не мог начать разговор.
— Как вам живётся здесь? Вы всем довольны? — Нет, правда, спросил какую-то глупость, совсем не то, что хотелось.
— Да, здесь очень красиво и… тихо, — добавила уже как бы про себя. Ну да, наверное, ей здесь скучно.
— Тогда вы, наверное, обрадуетесь, если я напомню вам про бал, на котором Его Величество пожелал видеть и вас.
Драги! Дурацкая светская беседа выходит!
— Я не люблю балы. По правде говоря, ни на одном я даже не была. И хотя гувернантка учила меня танцевать… — Натэлия не договорила фразу, очень мило смутившись. И я отстранённо подумал, что ей к платью подошёл бы цветок. Поздняя чайная роза. Мы как раз проходили между кустов. Я наклонился и сорвал розу, уколовшись шипом. Не успел даже подумать — зачем это делаю. Я дарил цветы только Вивьен. И то не розы, а стоившие баснословных денег орхидеи из колдовских садов, с Амарена.
И всё же протянул розу Натэлии и тут же застыл, увидев, как она схватилась за палец. Неужели она тоже чувствует?
— Мы можем поучиться танцевать, если вы боитесь. Возьмите, вам идёт, — и протянул ей розу. Сейчас не время для серьёзных разговоров.
— Спасибо, — она удивлённо подняла на меня глаза. Потом немного помолчала и добавила. — Я хотела бы попросить об одолжении. Не могли бы вы купить мне лошадь?
— Вы любите верховые прогулки?
— Да, — и даже глаза загорелись.
И как я мог когда-то подумать, что она некрасива? Конечно, она не похожа на Вивьен. Но кому придёт в голову их сравнивать?
— Хотите, я сам выберу и куплю вам лошадь?
— Я была бы очень признательна, — она небрежным жестом поправила прядь волос. — Я очень плохо разбираюсь в лошадях.
Я боялся, что она спросит про странное совпадение и боль в пальце. Но Натэлия, видимо, забыла об этом. Мне же лучше. Я собираюсь завтра съездить за лошадью для неё, а заодно заеду в храм здесь неподалёку. Может быть, мне смогут чем то помочь.
Глава 7
Фердинанд
Утром, после завтрака, я отправился выбирать лошадь моей супруге. Почему то хотелось сделать ей приятное. Вряд ли она разбиралась в мастях и статях, так что я мог бы с чистой совестью купить любую спокойную кобылу. Но я почему то не хотел так делать.
Хоть одна радость была для меня в этом имении — рядом с ним располагалась крупная ярмарка лошадей. Конезаводчики на ней были представлены со всего королевства. Конечно, работала она не каждый день, но чаще всего то, что нужно мне — всегда находилось.
Хотя своего Арлеана я покупал не здесь, но знали меня хорошо. Я часто бывал на ярмарке, даже чаще, чем посещал имение. И мне почему то было легче, что хотя бы эта часть моей жизни не связана с Вивьен, не напоминает о ней. Она не любила лошадей, хотя, разумеется, как всякая придворная дама, умела ездить в седле. Но верховым прогулкам неизменно предпочитала экипаж или открытое ландо.
Сегодня на ярмарке было почти пусто, только бродило пару любителей. Я подозвал служащего и попросил мне показать спокойную кобылу, но такую, чтобы не стыдно было на ней показаться королю. Ну, возможно, про короля, они решили, что я шучу. Но, думаю, помнили, что в лошадях я разбираюсь, поэтому, когда мне вывели кобылу, которую ласково назвали Снежка, я мысленно ахнул. Белая, как снег, она грациозно переступала сильными ногами, как бы приглашая на ней прокатиться. Она напомнила мне мифических единорогов из времён Прародителей. Я даже не стал торговаться. Заплатил положенную сумму и приказал доставить лошадь ко мне в имение, а сам поехал в храм.
По правде говоря, вразумительного ответа я не ожидал, хотя бы потому что сам понятия не имел, что произошло и почему.
В храме меня встретила тишина. Живая, почти осязаемая, здесь она была роднее и ближе, чем в столице. Может быть, потому что я изменился. Наверное, это из-за того, что королевский знак теперь лежал у меня в сумке, которую я при каждом удобном случае стремился оставить дома.
Я поднялся по ступеням.
— Есть здесь кто-нибудь? — Собственный голос прозвучал тихо и неуверенно.
— Вам что-то нужно?
Мне навстречу вышел служитель, пожилой, почти старик.
— Да. Я хотел бы поговорить.
— Слушаю вас.
Я, путаясь в словах (что вообще мне не свойственно), описал то, что произошло между нами с Натэлией на обряде бракосочетания. Потом, помедлил и открыл самый главный секрет — то, что я чувствую её боль, а она — кажется, мою.
— И что вы хотите от меня? — Голос служителя звучал устало, в уголках глаз и губ залегли морщинки.
— Как чего? Объяснения, почему это произошло.
— Мне кажется, объяснение происшедшему вы можете найти в своей совести. Простите, но мне пора, — И служитель попытался протиснуться мимо меня к выходу.
— Да о какой совести вы говорите?! — Схватил я его за руку. Раздосадованный и разозлённый. Моя совесть чиста.
Он остановился, повернулся и внимательно посмотрел на меня.
— Вы и правда не понимаете?
— Нет. Если вы и дальше будете говорить загадками, вряд ли моего понимания прибавится хоть на эльвер.
— А как погибла ваша первая жена?
Опять. Я едва не схватился за голову руками. И далась им смерть моей Вивьен?
— Она упала со скалы в море. — Ответил сухо, потом выдохнув, дополнил подробностями, насколько мог. И замолчал, чувствуя, что если скажу ещё немного, то сделаю то, чего не делал с момента её смерти — просто глупо расплачусь.
— Ясно, — служитель вздохнул. — Что-ж, не мне делать выводы. Но обряд бракосочетания мог не состояться, или вот, что-то могло пойти не так, как у вас, например, только по одной причине — предыдущий брак не был расторгнут.
— Как это? — Мне показалось, небо упало на землю и сразу стало тяжело дышать.
— А вот это уже не мне вам рассказывать. Я ведь подумал, что вы двоеженец и решил оставить этот грех на суд вашей совести. Но теперь вижу, что вы искренни. Так что думайте, что могло пойти не так тогда.
— Это значит…
Но договорить он мне не дал, прижав палец к губам.
— Думайте. — И отвернулся, видимо, желая уйти.
— Стойте! — Служитель обернулся. — Но нет ли здесь ошибки? Может быть, в том что обряд не завершён виновато что-то другое. Например, то что мы не любим друг друга.
— Нет, — он покачал головой. — Никакой ошибки. А за любовь мы часто принимаем то, что ей не является и наоборот.
И он ушёл, а я остался стоять. Потом медленно спустился по ступеням. Это что значит? То что я вот сейчас узнал. Вивьен жива? И ждёт меня где то? Но тогда почему она не дала мне знать об этом за только лет? Я не верил в совпадения и не мог даже на минуту допустить будто то, что услышал, правда, пока не увижу своими глазами живую Вивьен. И я просто не представляю, что мне теперь делать. Рассказать Натэлии что мы не женаты перед Небесами, что я двоеженец, и отпустить её? Но Марк ясно прописал в договоре отсутствие такой возможности. Драги подери, что же мне делать?!
Пока я ехал от храма до имения, шагом, чтобы обдумать всё, что только что услышал, прошло уже, наверное, больше двух часов. И я медлил. Не хотелось возвращаться к Натэлии. Даже затесалась предательская мысль — ничего не объясняя уехать домой, в столицу. Но что я там буду делать? Искать Вивьен? Но если она жива — вряд ли за десять лет не нашла возможности послать мне весточку. О том, что это значит, я не хотел даже думать, хотя мысли в голову лезли одна хуже другой. Сразу после помолвки я купил ей кристалл переговоров и научил пользоваться им. Пусть это было безумно дорого тогда для меня, но я и дня не мог прожить без того, чтобы не увидеть или хотя бы не поговорить с ней. Это было десять лет назад…
Когда я въехал на аллею, ведущую к имению, одно решил чётко — я ничего не скажу Натэлии. Она не должна знать о моих душевных терзаниях. Мне почему то было неловко и стыдно перед ней. Будто это я виноват в том, что только что мне открылось.
Жену (я ведь зарекался её так называть, но ничего поделать с собой не мог) увидел ещё только подъезжая к дому. Она играла в саду с сестрой и няней. Они перебрасывали маленький мячик и смеялись. И я вдруг остро почувствовал себя одиноким. Правда одиночество тут же сменилось изумлением, потому что, увидев меня, Натэлия прервала игру и бросилась ко мне почти бегом.
Я засмотрелся на её раскрасневшиеся щёки, на платье развевавшееся от бега, на растрепавшуюся причёску. Мне показалось, что она необыкновенно красива. Драги! Да почему же я о ней вообще думаю?
— Князь Дамьери, я видела ваш подарок, белую кобылу. Спасибо огромное. Она прекрасна! — И Натэлия прижала руки к груди так наивно и искренне, что я даже пожалел на мгновенье, что обряд в храме не удалось завершить. Какое-то секундное помрачение, не иначе.
— Вы уже покатались на ней? — я попытался скрыть улыбку, но у меня это не вышло. Натэлия так искренне обрадовалась подарку. Вивьен всегда принимала мои подарки, как должно придворной даме — с милой улыбкой на лице. Но я никогда не знал, угодил ей или нет. Точнее тогда я думал, что знаю…
— Нет. Я ещё не успела.
— Тогда давайте покатаемся вместе после обеда, — предложил я неожиданно даже для себя самого.
— Конечно. — Она благодарно улыбнулась и вернулась к сестре с няней.
После обеда я отправился на конюшню, как и обещал. Натэлии ещё не было. Я приказал седлать Арлеана и сделал несколько кругов по аллее. Когда возвращался к дому после очередного круга, увидел Натэлию. Она выезжала из конюшни верхом на Снежке. В седле держалась уверенно, правда немного напряжённо. Наверное, давно не ездила.
— Куда мы направимся? — Спросил. — У вас есть какие-то пожелания?
— Я хотела бы посмотреть на горы, если вас не затруднит, — ответила, смутившись. Смущение очень шло ей. — А то я тут уже довольно долго, но так и не выбралась в горы.
— Я знаю небольшую тропинку, подберёмся к горам поближе.
Она кивнула и мы поехали. Сначала шагом, потом постепенно перешли на рысь. Прогулка увлекла меня. Тем более я так давно не был в горах, проводя основную часть времени в столице. Когда тропинка привела нас сквозь лес к подножию Катехорских гор, я едва сам не ахнул от открывшегося зрелища. Я почти забыл, как здесь бывает прекрасно.
Позади застыл лес в багрянце и золоте уходящей осени, под ногами расстилался ковёр из вечнозелёного мха, а впереди уходили ввысь отроги Катехорских гор. Солнце уже садилось. Один из последних солнечных осенних дней.
— Как здесь красиво! — Ахнула Натэлия, озвучив и мои мысли. Потом спешилась и, оставив Снежку пастись, обернулась ко мне. — Вы, наверное, часто здесь бываете.
— Не так часто, как хотелось бы, — улыбнулся. И правда. Не так часто. Государственные дела, беседы с королём, охота — всё это занимало достаточно много времени, так, что возможности гулять и наслаждаться видами у меня почти не оставалось. Не то, чтобы дела нуждались во мне, как, впрочем и Марк, скорее после смерти (или пропажи) Вивьен я нуждался в постоянной работе.
— А почему вы не можете бывать чаще? Или у вас дела в столице? — Наивно спросила Натэлия. Вот как она может быть одновременно такой взрослой и такой наивной?!
— Да, и дела тоже, — вздохнул я. Спешился и пошёл рядом с Натэлией, которая просто брела, любуясь осенними красотами. Как она не похожа на всех тех придворных дам, которых я наблюдал в изобилии, хотя Марк и избавил меня от обязательного присутствия на балах, кроме последнего. Кстати о балах.
— Вы, кажется, говорили, что не умеете танцевать.
— Я умею. Меня учила гувернантка, но мне не с кем было практиковаться, — смутилась она.
— Отец не вывозил вас в свет?
— Нет. Ему было не до меня.
Я почувствовал печаль в её голосе. Захотелось утешить. Вспомнился мой отец, для которого мы с братом существовали только как средства к осуществлению цели, которую он видел в месте на троне или возле него. Меньшее его не устраивало. Жалко только было матушку. Я вздохнул, а потом добавил с нарочитой серьёзностью: