Глава 4
Какая-то немного потерянная, я вышла из каюты в общее помещение. Люба по-прежнему сидела у стола.
— Котик тебя что, не тронул? — с изумлением спросила я.
— Он очень хотел… Я, сама понимаешь, не очень, поэтому защищаясь, нечаянно его прямо за мужское «копье» схватила. Он резко дернулся в моей руке и… все…сама понимаешь…
— Молодец, Любка! А я вот все принца ждала, желательно, на железном коне. Берегла себя для него. И дождалась…гнома водяного, крокодила лупатого. Правда коняшка у него оказалась космическая.
— А у меня на Земле парень был. Только он меня бросил в тот день, когда я его впервые домой к себе привела. В ту же секунду как разобрался, что мои родители глухонемые, сразу развернулся и ушел. И все. А я его очень любила. Замуж за него хотела. Мы вместе полгода прожили как муж и жена. Я, когда нас похитили, в село к подружке из нашего швейного училища приехала, и протоптанной лесной тропкой шла к ее дому, как обычно. Поплакаться хотела…
— Да уж! Поплакалась ты, Любаша, на все сто.
Мы, чуть пригорюнившись, сидели у стола, делясь своими женскими горестями и неудачами в прежней земной жизни. Но почему-то все, из-за чего так сильно переживали на Земле, теперь казалось не стоящим и выеденного яйца.
Неожиданно почувствовала, как огромные руки нежно обнимают меня со спины и я возле самого уха услышала тихое похожее на урчание кошки:
— У-у-э-этта…
Растерянно прислушалась к своим ощущениям: желания оттолкнуть эти чужие руки не было. Уж, не знаю почему, но я не боялась этого чудика совершенно. Он, несомненно, был намного сильнее и очень, мягко говоря, не привычного вида. Но все же, в этом его «У-у-э-этта» и крепких, но таких бережных, объятиях было столько нежности и чуткого восхищения.
Заметила в глазах Любаши легкую зависть? Ее синий «принц» следил за оборудованием и что-то переключал там время от времени.
Меня же потянули в воду. И уже там, в помещении под завязку заполненном водой, мы были только вдвоем. Водную толщу пронизывали лучи неяркого света от светильников на стенах. Наши тела жарко переплетались в водной невесомости. Я сама, первая, поцеловала его. Это я умела! Наш поцелуй был бесконечным, воздух-то не нужен! И в этом была своя прелесть. Огромные сильные руки жадно гладили мое тело и сильно мяли то ягодицы, то груди, иногда слишком, делая немного больно. Я недовольно стонала и натиск немедленно снижался. Во время наших бесконечных неистовых ласк Гена несколько раз получил разрядку.
Я уже была зацелована, заласкана и замята до полусмерти, когда мы, наконец, соединились в одно целое. Показалось, что он своим огромным жезлом мне до самого сердца достал. А потом, Зеленый начал неимоверно быстро и резко двигаться, крепко сжав мои ягодицы, вода вокруг нас бурлила, живыми потоками дополнительно оглаживая мою, уже до невозможности намятую чувствительную, кожу. Гена в этот раз довел меня до первого в моей жизни оргазма. Я ощутила цепкие мурашки удовольствия даже в кончиках пальцев ног. А потом навалилась такая усталость и желание спать, что я просто отключилась.
Очнулась в помещении с воздухом. Лежу голая на полке. Как же мне тряпья не хватает! Все время хочется одеться, укрыться, завернуться. Но нет ничего даже приблизительно похожего на клочок ткани или хотя бы целлофанового пакета. Я сейчас из пакетика такую юбочку сварганила бы!
Вышла в общее помещение. Гена стоял возле пульта управления, обернулся:
— У-у-э-этта… — нежно проурчало мое милое чудовище.
Я оглянулась: Любы с Котиком не было. Значит Синенький занялся своей дамой вплотную. Интересно ей понравится? Мне понравилось. Я посмотрела в умные глазки своего чудика, горевшие таким восхищением и даже поклонением, какого я бы никогда не увидела на Земле, по крайней мере в свой адрес. И ничего, что невысокий, руки слишком большие, кожа зеленоватая и лысый. Зато глазки красивые, член большой и, самое главное, меня боготворит. Вон уже пюрешку желтую с лопаткой волочет, кормить свою девочку. Интересно, а еда другая когда-нибудь будет?
Появились Любаша и Котик. Синий нес мою подружку на руках. Ее рука безвольно свешивалась вниз. Я кинулась к паре.
— Люба! Любочка! Ты живая?
Она приоткрыла глаза.
— Света, очень много раз… — со стоном произнесла и выразительно не договорила фразу.
Котик устроил Любашу на руках и стал аккуратно кормить, суя ей в рот лопатку за лопаткой пюре, нежно воркуя при этом:
— У-у-ю-ппа…
Мой Генка подскочил к столику, оставив свои приборы. Громко и явно сердито что-то заговорил Синему на своем «приемничьем». Тот же, не прекращая кормить Любу, отвечал тихо и как-будто виновато. Как только в подружку впихнули все пюре, ее сразу унесли. Мой же чудик требовательно ткнул огромным гибким пальцем в мою, все еще не пустую мисочку с желтой гадостью, и я торопливо продолжила есть. Сердитый Гена немного пугал.
Глава 5
Припланетились мы на плоском каменном плато без единого признака растительности. Чудики выносили из корабля нас с Любашей на руках. Я, удобно обняв Гену за шею, глядя из-за его плеча на развалившуюся на руках у позади идущего Котика, Любу, с иронией ей сказала:
— Вот нас мужья вносят в свой дом. Прямо в лучших традициях моих любимых дамских романов. Поздравляю!
Любаша только согласно хмыкнула.
Нас поднесли к самому краю плато. Далеко внизу под нами плескались голубые волны с нежными белыми барашками. Куда ни кинешь взгляд — вокруг только вода.
И тут Гена, прямо со мной на руках делает шаг вперед, в воздух, и мы стремительно летим вниз. Не знаю, что именно я визжала, когда мы падали, на его «приемничьем» языке, хочется надеяться, что ругательства.
В воздухе слышался отголосок моего визга, позже поняла, что это мне вторила, летящая вниз с Котиком, Любаша.
Не знаю, каким чудом с такой высоты мы не разбились об воду.
Под водой же, как только пришла в себя, набросилась на Гену с кулаками, чем кажется рассмешила его. По крайней мере, эти странные звуки, которые они с Котиком издавали, были подозрительно похожи на смех.
А вокруг… Красотища! Вода искрится какими-то созданиями этого мира, которые как светлячки разлетаются, когда мы проплаваем мимо.
И главное, наконец-то вижу растения, пусть и подводные!
Наверное, наши инопланетные мужчины все же сильно по-другому устроены, потому что они опускаются на дно и легко двигаются по нему, а нас с Любашей все время тянет всплыть. И, если бы не крепкие руки наших спутников, мы бы уже давно были на поверхности. Я скосила глаза на усмехающуюся этому факту Любку, которая жестами показала мне, что именно, обычно, не тонет по земным пословицам. Вот, коза!
Я вертела головой рассматривая свою новую родину. Хочу я или нет, но судьба распорядилась так, что остаток своей жизни я проведу здесь. Хорошо хоть с Любашей, вспомнила я и оглянулась. А Любаши-то уже рядом не было, как и Котика!
Я затрясла Гену за руку и безуспешно показывала вокруг рукой и пожимала плечами, мол: «где моя подруга?». Но этот инопланетный водяной сделал вид что не понимает, и потащил меня за руку дальше…
Он привел меня в просторный подводный грот. В центре была огромная розовая раковина, размером с двухспальную кровать. В нее то меня и засунули, прихлопнув крышкой. Волнистые створки неплотно примыкали друг к другу и я сначала попробовала выбраться, а, когда не вышло, быстро сориентировавшись, прильнула к щелочке, выглядывая, как в замочную скважину. В гроте было пусто. Гена ушел. Нашел, гад, способ запереть меня, обиделась я.
Но через некоторое время я ему все-все простила.
Впервые, за бог его знает какой промежуток времени, наверное полгода уже прошло, я ела не желтую безвкусную гадость, а что-то божественно вкусное. Гена принес какие-то мелкие шарики, вскрывал их по одному, добывал серединку и скармливал мне. М-м-м-м, вкусно! Еще! Пожалуйста! Пусть это счастье не заканчивается!
А потом, в этой самой раковине, и другое, женское, счастье пару раз привалило.
Не Земля, конечно, но и не банка у Глазастого. Жить вполне можно.
Утром мы поплыли на экскурсию. Вокруг сновали разноцветные рыбы и другие существа. По пути нам часто встречались заросли разных видов водорослей. Мне здесь действительно нравилось.
Чувствую, могу идти сама и вода стала намного светлее, наполненная светом. Еще несколько шагов и мы стали выходить на берег. А там уже ждала Люба!
Гена выходить из воды не стал. Он отпустил мою руку и я ринулась к подружке. А Котик пошел в воду. Вскоре оба исчезли из виду, а мы с Любашей остались одни.
Я часто в настольных детских играх или других местах видела картинку: круглый песочный остров, на нем одинокая пальма и мужик. Типа обозначение необитаемого острова. Сейчас был такой же круглый кружок песка. Никаких растений, ни травиночки, тем более никаких пальм. И мы с Любой. А вокруг бесконечная вода.
Мы устроились на персональном инопланетном пляже и стали делиться последними новостями.
Узнав, что я ела НЕ ЖеЛТОЕ ПЮРЕ, подружка немедленно решила разобраться со своим Котиком. Да уж! Не завидую мужику. Глаза Любаши метали молнии из-за его недогадливости по сравнению с моим Зелененьким и предвкушали будущую трапезу. Поймет только тот, кто месяцами один раз в день ел одно и тоже безвкусное диетическое блюдо. Есть ли такие, кроме нас?
Разговоры лились неспешной рекой, мы переворачивались, чтобы не отлежать бока, а наших мужчин все не было.
Вдруг смотрю — из воды торчит голова. Чужая. Потом еще одна, и еще, и еще… И вот уже море голов, плеч — на берег к нам медленно выходят мужчины. Много….
Глава 6
Они были разные: высокие и низкие, лысые и с волосами, с кожей всех оттенков сине-зеленого. И все неотрывно смотрели на нас. И только Котика с Геной среди них не было.
Мужчины со всех сторон окружали, а мы с Любой стали спинами друг к другу в напрасной надежде защититься. Сила была давно не на нашей стороне, еще когда в лесу схватили.
Вдруг, я увидела как толпа разошлась в стороны. На берег вышли двое абсолютно одинаковых великолепных мужчин с голубым оттенком кожи. Они были прекрасны как сам океан: синие яркие живые глаза, волнистые влажные волосы, едва достающие до плеч. Кубики пресса по которым медленно сбегают последние капли на… тоже достойную часть тела, от которой я тут же смущенно отвела глаза. Любаша все еще стояла спиной, не видя близнецов, и обернулась с вопросом:
— Что это они замерли все? Ва-а-ау! Это кто такие?
А мужчины шли прямо к нам.
Один схватил меня, а второй — Любу и начали крутить и вертеть, оглядывать и ощупывать. Потом, мой потянул меня за собой в волны. Я изо всех сил уперлась пятками в песок, сопротивляясь, рядом отчаянно дралась Люба.
Вдруг вижу, этот второй хватает мою Любку, забрасывает на плечо и несет. Она замолотила кулаками по широкой спине, задрыгала ногами и получила такой сильный шлепок по заду, что вскрикнула от боли и мгновенно затихла, зашмыгав носом.
Я тут же, наученная ее опытом, сопротивляться перестала. Покорно пошла за своим близнецом, опустив голову.
Котик с Геной никогда бы не ударили! Я почему-то это точно знала. А эти сволочи! Огромной рукой! Крошечную девочку! Любка, наверное и до метр пятьдесят не дотягивает. У меня столько, а она, мне кажется, ниже. Мы с ней в нашей несчастной десятке были самого маленького роста. А Люба еще и хрупкая, как Дюймовочка.
Внизу нас ждали странные животные типа акул, запряженных на манер коня, а вместо кареты была раскрытая розовая раковина: одна створка — сиденье, а вторая — спинка. Близнец удобно сел и посадил меня к себе на руки.
Сидеть голой на руках у голого мужчины, при том, что у меня теперь есть Гена, казалось таким неправильным. К тому же явное огромное желание красавца больно упиралось в бок. Как предлагаете хранить верность?
Рядом, в такой же упряжке, на коленях второго близнеца устраивается Люба.
Один хороший шлепок и обе шелковые, грустно думалось мне.
Мы рванули с места и понеслись так, что я в страхе уткнулась носом в грудь мужчины, обхватив его руками за шею. Одна его рука крепко придерживала меня за талию. Другой рукой он уверенно правил упряжкой акул.
Постепенно я привыкла к движению и давлению воды на скорости и стала осторожно оглядываться вокруг. Рядом, в метре от нас, неслась упряжка с Любой. Она была тоже одной рукой крепко прижата к груди мужчины, лицом ко мне. Я жестами спросила «Как ты себя чувствуешь?». Она махнула ладошками, сделав жест «лучше».
Дальше переговариваться не хотелось, что тут скажешь…
Вскоре перед нами открылся огромный подводный город. Движение раковины замедлилось. Вокруг были розовые и серые каменные здания, проплывали по улицам раковины — кареты, запряженные разными рыбами. Таких акул, как у близнецов, я больше не заметила. Да и замечать особо не получилось: все, просто сломя голову, удирали с нашего пути.
Мы добрались до прекрасного сказочного ажурного розового замка. Акулы остановились, и я попыталась встать на ноги, но мне не дали. Мой близнец неторопливо двинулся к замку, просто прижимая меня к своему боку. Для удобства, просто пришлось обхватить его ногами.
Рядом также несли Любку.
Мы проходили мимо огромной клетки, в которой что-то жадно жрали два чудовища. Я невольно засмотрелась на жуткую картину. Бывает так: и жутко и страшно, а взгляд не отводишь. Так и я.
Вдруг вижу, что-то покатилось к самому краю клетки. Я всмотрелась: на меня мертво смотрели стеклянные глаза Гены на оторванной голове. Внутри поднялась волна тошноты и ужаса. Я задрожала. Мой носильщик заметил и остановился, разворачиваясь к клетке. Он что-то сказал второму, и тот подошел к нам. Меня с Любой, как кукол, за талии, поставили обеих рядом, лицом к клетке и замерли, давая нам хорошенько рассмотреть куски тел Гены и Котика.
И мы смотрели и плакали…
Я знаю, Люба тоже плакала, хотя в воде слез не видно…
Глава 7
Долго горевать нам не позволили. Увели в розовый замок, который теперь перестал казаться нам прекрасным, а в одночасье стал жутким.
Эти равнодушные одинаковые необыкновенно красивые мужчины, оказались такими жестокими и, видимо, очень влиятельными здесь. Теперь они властно вели нас за собой, не оставляя нам даже шанса на собственную волю или сопротивление.
В замке была, как бы, мебель. Основные предметы сделаны из камня, а некоторые из ракушек разного размера и формы. Цвета преобладали розовые и серые, иногда попадались вкрапления синего. Например, с потолка в художественном беспорядке свисали синие ленты водорослей.
Вдруг Люба яростно выхватила свою руку и остановилась обняв саму себя, как бы закрываясь. Я нервно покосилась на ее близнеца. Судя по выражению его лица — явно не доволен таким поведением своей девочки. Прости Люба, я послушно иду за своим и не поддерживаю твой молчаливый протест, я боюсь.
Недовольный близнец протягивает руку и хватает синюю полоску водоросли, свисающую с потолка, с силой берет Любину ручку, вытягивает вверх и обматывает запястье этой водорослью. Потом то же делает со второй рукой девушки. И вот, она почти висит на вытянутых руках, едва касаясь кончиками пальцев пола. Вдоль тела свисают синие ленты.
У меня скручивается комок холодного стаха в животе. Что он с ней сделает?
Меня уводят дальше, и я уже не вижу продолжения. В одном из каменных залов, прямо посередине, огромных размеров ракушка уже ждала меня раскрыв пасть. Едва мой близнец положил меня и сам лег в нее, ракушка захлопнулась. Темно. Я приготовилась терпеть. Думала о Любе. Что с ней делает второй изверг? Она такая маленькая и хрупкая… Холодная ладонь легла на промежность. Меня передернуло. Раздвинула ноги. Давай уже, скорее закончим с этим, козел!
Но мужчина не торопился. Его руки продолжали неторопливо исследовать мое тело. Потом, в полной темноте он стал странно шевелиться и, вдруг я почувствовала щупальца! Везде! Они влазили в рот, в нос, в уши, овили, сжимали и оттягивали соски, забрались в попу, обхватили, чуть сжимая шею, стиснули, поглаживая каждый пальчик на руках и ногах, вдавились в какие-то точки на позвоночнике.