— С чего ты взял, что я на него пялюсь?!
— С того, что я вижу. Я все прекрасно вижу!
— Тебе только кажется, Натан! — покачала я головой. — А то, что я смотрю на герцога Аранского… На да, я на него смотрю, и мой взгляд полон благодарности, потому что принимает участие в моей судьбе.
И вообще, почему я должна перед ним оправдываться?
Впрочем, на мои слова Натан лишь усмехнулся.
— Благодарности, как же! — заявил мне с сарказмом. — Ну конечно же, именно ее ты к нему и испытываешь! Но дело все в том, что благородный Нортон Вестегард не видит дальше своего носа…
— О чем ты?!
— Он не видит того, что вижу я. А я вижу тебя, Рисаль!..
Протянул ко мне руку, но я отшатнулась.
— Не надо! — покачала головой. — Не стоит протягивать к магичкам руки, — особенно к Высшим, — а то ведь можно остаться и без них! К тому же, из этого все равно ничего не выйдет.
— Почему же, Рисаль? — он не собирался отступать.
— Потому что я не испытываю к тебе ровным счетом ничего, — сказала ему холодно. — Никаких чувств, Натан!
Хотела добавить — кроме глухого раздражения из-за того, что он стоит на моем пути. А еще из-за того, что вчера именно он не досмотрел за Агнесс, позволив ей сбежать. Но все-таки решила промолчать.
Зато Натан молчать не стал.
- Тебе стоит начать их ко мне испытывать, — заявил мне резко. — Потому что с ним у тебя все рано ничего не получится. Быть может, он захочет взять тебя в свою постель, но никогда на тебе не женится. Зато я… Все будет зависеть только от тебя, Рисаль!
— Прекрати! Это уже переходит всяческие границы…
Но прекращать Натан не собирался.
— Потому что у него уже есть та, на которой он рано или поздно женится, — заявил мне, и в его серых глазах промелькнуло торжество.
На это я лишь мысленно кивнула. Ну конечно же…. Конечно, у Нортона Вестегарда есть та, на которой он рано или поздно женится, этого и следовало ожидать! Он молод и богат; подозреваю, самый завидный жених королевства после наследного принца Вилфреда…
Тогда почему же, демоны его побери, у герцога Аранского не может быть невесты?!
— И кто же она? — поинтересовалась я у Натана, но исключительно для того, чтобы мне стало еще больнее. И чтобы хорошенько запомнить эту боль, после чего в будущем больше не совершать подобных ошибок.
- Они еще не обручены, — уклончиво заявил тот, — но очень скоро новой герцогиней Аранской станет Максин Леклер, дочь маркиза Леклера. Она невероятно красива и умна.
Уставился мне в лицо, ожидая увидеть мою реакцию. И я понадеялась, что он ее не увидит.
— Прекрасно, — произнесла я ровно. — Герцог и дочь маркиза — отличная партия, и нам остается только пожелать им счастья. А теперь уйди с моей дороги, Натан, мне надо спешить! У меня много обязанностей, и я не хочу, чтобы из-за тебя меня уволили во второй же рабочий день.
Натан все-таки посторонился, но, когда я проходила мимо, произнес:
— Он слеп. Слеп и глух, поэтому не замечает того, что творится у него под носом!
На это я фыркнула и поспешила по коридору к комнате, которую выделили для нас с Агнесс.
Слеп, повторила я про себя. Он слеп и глух… Может, Нортон Вестегард что-то там и не видит, зато я окончательно прозрела.
— Знаешь что, Натан, — повернувшись, заявила охраннику, — ты больше не должен меня преследовать! Из этого все равно ничего не выйдет, как бы сильно тебе этого не хотелось. Я не собираюсь начинать какие-либо отношения до тех пор, пока не вспомню все, что со мной произошло. Но, вполне возможно, я никогда и не вспомню… Но если ты продолжишь ходить за мной попятам, то я вспомню кое-что из Боевой Магии. И это тебе вряд ли понравится.
Сказав это, поспешила по коридору.
— Поговорим в Вестегарде, — раздалось мне вслед. — Там мы будем видеться довольно часто.
В этом Натан был прав — в родовом замке герцога отвязаться от него будет не так и просто.
* * *
По дороге в Вестегард Агнесс выпросилась ехать на лошади с Симоном, к которому воспылала нежной детской привязанностью, а вовсе не со мной в открытой коляске, всученной нам бургомистром.
И герцог ей разрешил.
Сам же он какое-то время держался впереди нашего небольшого каравана, поглядывая по сторонам. Но дорога была спокойной — мы выбрались из города и покатили по широкому Южному Тракту, почти без ям и грязевых луж после прошедшего ночью небольшого дождя. С двух сторон тянулись распаханные поля и заливные луга, на которых паслись тучные стада, отъедавшие бока после, по слухам, суровой зимы и обильных весенних паводков.
Места здесь были куда более цивилизованными, чем по дороге из Малых Дубцов, и какое-то время я наслаждалась идиллическими сельскими пейзажами. Но затем приелись и они.
И я, поправив соломенную шляпку — еще один подарок леди Корнак, — принялась смотреть на подпрыгивающую на ухабах широкую спину возницы, вместе с коляской одолженным нам бургомистром Бажена. Тут со мной поравнялся Нортон Вестегард. Завел разговор, который на этот раз совершенно не клеился.
Наверное, потому что я старательно пыталась выкинуть из головы слова Натана Ворга о том, что герцог скоро женится, но у меня никак получалось.
Вместо этого, слушая Нортона Вестегарда, пыталась представить его невесту. Какая она?! Темненькая или светлая? Стройная брюнетка или же пухленькая улыбчивая блондинка с волосами цвета расплавленного меда? Имеется ли у нее магический дар или же вполне хватает и того, что она дочь маркиза — с отличной родословной, манерами и врожденным благородством?
Я ничего о ней не знала, но уверенно рисовала в своем воображении прелестную девушку, которая с легкостью покорила суровое сердце герцога. И от этих мыслей почему-то становилось тоскливо, несмотря на то, что я твердила себе, что это только во благо…
Пусть лучше сейчас поболит и пройдет, чем позже удар будет куда более серьезным.
— Рисаль, — раздался голос герцога, — что случилось? Ты витаешь в облаках далеко от меня.
«Потому что я не могу быть близко», — хотела сказать ему, но вместо этого лишь пожала плечами.
— Ничего не случилось, — сказала ему. — Со мной все в полном порядке.
— О чем ты думаешь? — не унимался герцог. — Расскажи мне!
— Это приказ, милорд?
Он усмехнулся.
— Можешь считать и приказом.
Снова пожала плечами. О моих мыслях знать ему было без надобности, зато я могла рассказать кое о чем другом.
— Когда я вас оставила, милорд, — начала я, на что он поморщился, словно воспоминания были не из приятных, — то отправилась бродить по Бажену. Искала место, которое могло бы напомнить мне о прошлой жизни. Вернее, помочь мне вспомнить. Но единственное, где я что-то почувствовала, был монастырь. Женский монастырь Всех Богов по ту сторону реки Дайн, — пояснила ему.
Нортон Вестегард кивнул, заявив, что знает о таком.
- Мне показалось, что раньше я там уже бывала. Входила в его двери…
— Послушница? — спросил он недоуменно, но я покачала головой.
— Вряд ли. Не думаю, что я была послушницей, потому что не чувствую внутри себя особого религиозного рвения. — На это он снова усмехнулся, а я продолжила: — Скорее всего, я там бывала по другому поводу. Но, к сожалению, внутрь меня не пустили, поэтому вспомнить ничего не удалось. Сказали, что матушка-настоятельница будет только через пять дней, а без нее никак. И мне очень хотелось бы…
— Съездим, — кивнул он. — Я отвезу тебя в Бажен, у меня как раз будут дела в городе. Посмотрим, что там за монастырь.
— Спасибо! — отозвалась я с благодарностью. — Вы несказанно ко мне добры, милорд!
После его слов в груди снова поселилось тепло. Он был невероятно мил, Нортон Вестегард, герцог Аранский, продолжавший принимать активное участие в моей судьбе. И я понадеялась, что установившееся между нами хорошее отношение продлится до момента, пока он не женится на Максин Леклер, дочери маркиза Леклера.
Что будет после этого — со мной и Агнесс, — я и представить себе не могла.
Впрочем, вскоре мы въехали на земли, принадлежавшие Вестегардам, и у нас нашелся другой повод для разговора. Герцог Аранский решил посвятить меня в передовые методы обработки земель, с увлечением принявшись рассказать о том, как он ведет дела в своем обширном хозяйстве. Вернее, крайне протяженном — оно занимало чуть ли не целую четверть графства.
Кое-что он осушил, кое-где вырубил, в других местах провел оросительные каналы, следуя модными ныне веяниями, утверждавшим, что не стоит во всем полагаться на волю Богов, надо и самим не плошать. Затем разговор перекинулся на их «Партию Патриотов», которая, в коалиции с «Честью Служить Марсии», представляла большинство в Сенате и ратовала за экономические реформы и сохранение мира с мечтавшей вернуть свои территории Убрией. К тому же, они могли воспользоваться своим правом большинства и отменить решения короля, если сочтут их недееспособными.
Раньше этими делами заниматься его дед, Мариус Вестегард, но в последнее время старый герцог стал сильно сдавать. Безвылазно живет в поместье, и курировать Патриотов приходится уже Нортону. Поэтому он должен постоянно отлучаться в столицу, хотя здесь, в графстве, у него дел невпроворот. К тому же, заседания в Сенате вызывают у него искреннее отвращение.
Затем разговор перекинулся на его деда, и Нортон Вестегард предупредил, что старик отличается желчным характером, с увлечением критикуя все, что попадается ему на глаза. Назвал его «старым жуком», признавшись, что не знает, как тот отреагирует на приезд Агнесс. Но он сделает все, чтобы уберечь девочку от проявлений тяжелого характера старого герцога.
Сказал это и замолчал, на что я осторожно покивала. Заявила ему, что я тоже постараюсь, чтобы Агнесс показала себя с лучшей стороны. Этим утром мы много говорили с ней о манерах и о том, что ей следует быть вежливой и держать рот на замке, даже если эти ее… пророчества крутятся на языке, словно она наелась крапивы.
Но я не могла ничего гарантировать — он же знает, это ведь Агнесс…
Герцог кивнул, заявив, что он знает.
Некоторое время мы ехали молча. У меня тоже крутился на языке один вопрос, словно это я наелась крапивы. Хотела спросить у него, что будет с девочкой после того, как он женится на дочери маркиза. Что, если его дед — старый жук! — все же примет Агнесс, а молодая жена не захочет терпеть в доме незаконнорожденного ребенка? Ведь у леди Корнак сразу же сложилось мнение — такое, что и не переубедишь! — что Агнесс — его дочь. Да и любой, кто на них посмотрит, поймет, что их связывает кровное родство.
Но не спросила, опять же решив промолчать. Подумала, что буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Но чем ближе становился появившийся на пригорке огромный особняк, окруженный цветущим садом, тем я волновалась все сильнее и сильнее, понимая, что проблемы не заставят себя ждать.
Мы приближались к родовому гнезду Вестегардов — трехэтажному замку, с возвышающимися над ним тремя башнями, лепниной по светлому фасаду и массивными белоснежными колоннами, поддерживающими широкий балкон. Замок был выстроен из светлого камня и стоял, утопая в пышной весенней зелени.
Вскоре миновали цветущую яблоневую рощу, затем покатили через сад, в котором я заметила множество ухоженных дорожек, петляющих между аккуратно подстриженных кустов и пышных клумб. После этого дорога стала резко подниматься наверх. Забралась на холм, и мы, миновав несколько позолоченных фонтанов, остановилась у широкого мраморного крыльца.
На нем уже выстроились слуги, встречавшие молодого хозяина. Но мое внимание приковала к себе застывшая мужская фигура в черном. Седовласый старик в парадном камзоле — худой и чуть сгорбленный, — стоял чуть в стороне.
Дожидался нас, опираясь на трость.
Выходило, что старый герцог Аранский тоже вышел встречать своего внука, который совсем недавно назвал его «жуком». И я подумала, что это хороший знак — то, что старик вовсе не безразличен к своему наследнику. И еще, что он порядком скучает в этом замке — огромном дворце! — но, наверное, умело скрывает этот факт за желчным нравом.
И это давало надежду, что он все-таки сумеет принять Агнесс — удивительно миленькую в кружевном платьишке, прижимавшую к себе старую куклу. Если, конечно, старый герцог не упрется рогом в землю…
Потому что, подозреваю, это была отличительной чертой всех Вестегардов.
Тут Нортон ловко спрыгнул с лошади, остальные тоже спешились. Подойдя к коляске, уставился на притихшую Агнесс — девочка проделала остаток пути со мной, и мы на подъездах к родовому замку Вестегардов опять разговаривали с ней о приличных манерах.
— Пойдем, — сказал ей. — Я кое с кем тебя познакомлю.
Выловил Агнесс из коляски — на что она, обычно бойкая, на этот раз пискнула и попыталась забиться в угол, а я издала протестующий возглас. Но герцог был неумолим. Поставил ее на землю, крепко взял за руку и повел к своему деду.
— Кого же ты мне привез, внук? — холодно поинтересовался тот, когда они остановились возле крыльца.
Уставился на Агнесс — хорошенькую, словно куколка, — которая тут же позабыла обо всем, чему я ее учила. Застыла, раскрыв рот, и смотрела на худого старика с пронзительным взглядом синих глаз.
Не поздоровалась, не поклонилась, ничего!..
Поэтому я тоже выбралась из коляски и поспешила следом за Нортоном и Агнесс, готовая… Уж и не знаю, к чему, но я была готова. Вглядывалась в морщинистое лицо старого герцога и переживала за Агнес.
И тут обреченно почувствовала, как всколыхнулись магические потоки — Боги, только не это! — поняв, что сейчас нас ждет еще одно предсказание.
— Это мой дед, — неожиданно заявила девочка. Вытянула руку, показывая на старого герцога. — Мой дед!..
Затем заморгала и, раскрыв рот, испуганно уставилась на безмолвного старика. Перевела растерянный взгляд на Нортона Вестегарда, после чего, всхлипнув, вырвалась — вернее, он все же ее отпустил! — и кинулась ко мне.
— Агнесс!.. — выдохнула я беспомощно, когда Агнесс уткнулась головой мне в живот.
— Моя воспитанница, Агнесс Новак, — холодно произнес Нортон Вестегард, казалось, нисколько не обескураженный заявлением Агнесс.
— Ах вот как! — усмехнулся старый герцог. — Однако, ты неплохо постарался, Нортон, и приготовил мне подарок ко дню рождения! Значит, у тебя появилась воспитанница, похожая на портреты твоей бабки в детстве как две капли воды? Гм, ну что же, твой сюрприз удался! А эта милая девушка… — уставился на меня едким взглядом. — Не удивлюсь, если за столь короткое время я успел обзавестись не только правнучкой, но еще и невесткой.
— Это… — начал было Нортон Вестегард, но старый герцог его оборвал.
— Я прекрасно знаю, кто это! — заявил ему желчно. — Надеюсь, у тебя хватило ума вести себя с достоинством… Вернее, держать свое достоинство там, где и ему и место, и не опорочить честь дочери моего старого друга!
На это я выдохнула неверяще. Земля под моими ногами почему-то покачнулась, но я все же устояла…
О чем он говорит? Выходит, я — дочь его друга?!
— Ты знаешь, кто она? — холодно поинтересовался у своего деда Нортон Вестегард.
— Конечно же, я знаю! — тон в тон отозвался старый герцог. — Или ты начал сомневаться в том, нахожусь ли я в твердом уме и при памяти? Рано, Нортон, слишком рано! Не стоит меня списывать, я еще поживу!
Затем посмотрел на меня, и я поняла, что он сейчас скажет!
Он скажет, кто я такая!..
— Это Эриса-Мираль Берталан, дочь моего друга Алексиса Берталана, — произнес он.
И, услышав его слова, я позабыла, как дышать.
Кажется, старый герцог говорил что-то еще… О том, что я несказанно похожа на свою мать и свою бабку. Но и та, и другая выбрали себе мужчин не из рода Вестегардов, выскакивая замуж совсем за других, так что его внук вполне может исправить столь вопиющую несправедливость…
Дальше в голове почему-то застучали сотни молотков. Но с каждым биением сердца их становилось все больше и больше, а их удары все громче и громче. Казалось, они лупили по стене в моей памяти так сильно, что очень скоро эти звуки переросли в бесконечный, неудержимый грохот.