— Десницу, покажи им Десницу! — прошептал Корвин, и когда я вскинул руку в перчатке Прометея, громогласное «Айве, Прометей» едва не оглушило. Инки переглянулись, Ракша и Корвин почти одновременно кивнули, и Порох прогудел:
— Клятву!
— Клятву! — воскликнула Гелиос.
Инки, сопровождавшие меня, а также те из них, кто возглавлял Когорты, внезапно отошли, оставив в одиночестве под тысячами глаз. Встав перед рядами Когорт, они дружно опустились на одно колено, вскидывая руку в салюте Легиона. Море людей зашевелилось: тысячи легионеров, солдат и офицеров один за другим следовали примеру своих лидеров.
Площадь затихла, смолкли даже крики и гул собравшейся толпы. Над красными камнями Эспланады, под сенью статуи Прометея, протянувшего людям огонь, вновь зазвучали древние слова Клятвы, которую когда-то приносили Инки, вступая в Первый Легион. Той самой, что Гелиос, Корвин и Часовой повторили внутри Полигона. Инкарнаторы и люди произносили ее в унисон, и щемящее чувство вновь расправило крылья в груди, не давая вздохнуть и наполняя предательской влагой уголки глаз.
«Бессмертные» не присоединились к товарищам. Видимо, архонты дали приказ, потому что они торопливо занимали оборону, перекрывая выдвижными силовыми щитами все подступы к Игле.
— Вы не должны были этого делать, — сказал я вновь подошедшим Инкам, когда они закончили присягать, — Это незаслуженные почести. Я больше не Прометей!
— В тебе его дух, к тому же это больше нужно нам всем, чем тебе! — возразил Корвин. Он взглянул на суету «Бессмертных» вокруг Башни и добавил: — Жаль только, мы не довели дело до конца.
— Уже не успеем. До прибытия «Змееносцев» двадцать минут! — бросила Ракша. — Седьмую тоже подняли!
— Вингеры Кассандры легко закроют нам небо, — согласился Корвин. — Если архонты почувствуют силу на своей стороне, может начаться заварушка…
— Что вы предлагаете?
— Нужно уходить. Возвращаемся на нашу базу! — озабоченно произнесла Гелиос. — Главное сделано: теперь Легион и Город знают, что Прометей вернулся! Там соберем всех, кто услышал, и решим, что делать дальше!
Несколько флаингов и череда винтокрылов вновь поднялись в воздух. Небоскребы Города оставались позади, двурогая башня Иглы скрывалась в облаках. Я испытывал смешанные чувства: с одной стороны, цели достичь не удалось, и Ядро осталось под властью архонтов, но с другой, у меня наконец-то появилось имя и целая армия сторонников. Имя моего предшественника еще кое-что значило в Городе. Удалось обойтись без крови и удержать Инков от вооруженного конфликта, и это тоже дарило надежду.
И еще — я ощутил, как устал за последние несколько дней. Полигон, бой с Вороном, противостояние в Ядре и последующие события стоили большого внутреннего напряжения. И хотя резерв организма Инкарнатора очень велик, я был измотан и невероятно хотел спать. Поэтому попросту отрубился и пришел в себя, когда мы уже прибыли к цели.
База «Солнцеруких» находилась у «Белой Звезды» — настоящая многоуровневая крепость из металла и пластбетона, сооруженная вокруг главных врат в Город. Именно здесь, с борта трибутского «Клювана», я впервые увидел Гелиос в ореоле солнечного света. Пятая Когорта базировалась тут вместе со вспомогательными и техническими подразделениями, охраняя центральный узел Первой Стены и прилегающие сектора. Где-то через несколько десятков миль находилась брешь, проделанная сциллой, но отсюда ее не было видно.
Сейчас Врата походили на огромный разворошенный улей. Вокруг просто кипело движение: десятки винтокрылов взлетали и садились, сотни вооруженных людей и боевые механизмы перемещались по ярусам обороны и ближайшим участкам Стены. На посадочных площадках цитадели активно разгружались техника и люди «Волчьих Голов» — десантные подразделения Ракши присоединились к «Солнцеруким», покинув место своей дислокации. Много, очень много людей, и я невольно поразился, маховик какого неумолимого механизма привело в действие мое появление.
Совет, о котором говорила Гелиос, вскоре состоялся в командном пункте крепости, представляющем собой мини-копию центрального терминала. Присутствовало около тридцати Инков, откликнувшихся на призыв, и старшие офицеры Когорт, пользующихся доверием — всего почти пятьдесят человек.
Я рассказал свою историю. Честно, ничего не скрывая. Показал Десницу, плеть Оскала и те видеофрагменты, что мог продемонстрировать для подтверждения своих слов. Здесь не было предубежденных, пришли те, кто поверил в возвращение Прометея, и мой рассказ крайне внимательно выслушали, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Они мне верили, вернее — очень хотели верить.
— Судьба порой ставит кости на ребро, — произнесла Ракша, когда я замолчал. — Кому, как не Инкарнаторам, знать это? Со всеми нами происходили удивительные вещи. Я сказала на Эспланаде и повторю сейчас — признаю тебя. Славно, что Прометей вернулся! Ты был нам очень нужен.
Соглашаясь с ней, кивнул Буран, мощный, как ствол старого дуба, и такой же кряжистый. Наряду с Ракшой, один из старейших и благороднейших Инков Города, он считался столпом Легиона. Его поддержка многого стоила. Суровое лицо седого Инкарнатора, как трещина, рассекла неожиданная улыбка:
— Огонь не скроешь, он прорвется наружу. Мы все признаем тебя, Грэй. И пойдем за тобой. Однако надо решить, что делать дальше. Что сам думаешь?
— Ядро. Я должен попасть в Ядро Стеллара.
— Это сложная задача, — качнула головой глава Второго Легиона. — Архонты не пропустят тебя ни при каких обстоятельствах. Чтобы попасть туда, есть два пути. Первый — снова стать гранд-легатом, а это почти невозможно. За всю историю их можно было пересчитать по пальцам. Второй — сместить архонтов, забрать у них власть над Городом!
— Я вижу третий: например, выполнить их задание — уничтожить Одержимых. Снять эту Тревогу, — сказал я.
— Это заведомо невыполнимое задание. Его дали, чтобы сплавить тебя из Города и тихо избавиться, — подал голос Корвин. — Точно так же покончили с командой Кастора. Расчет на то, что в диких землях очень просто организовать какое-нибудь происшествие. У Шепота длинные руки и он крайне опасен! Что до Одержимых — как ты себе это представляешь? Они заражены, Тьму не вылечишь разговорами! Думаешь, мы не пробовали? Да мы пробовали все!
— Да, нам не удалось покончить с Одержимыми за двадцать лет непрерывной войны, — поддержала товарища Гелиос.
Я посмотрел на Десницу. Возможности «Дезинтеграции» не выходили у меня из головы, но Инкам пока не стоило знать о моих способностях слишком много.
— Одержимых не уничтожить, это бессмысленно, — согласилась Ракша, — Грэй, многие уже знают о твоем возвращении. И еще больше узнают. Мы не просто так вышли на Эспланаду, архонтам не удастся замять слухи! Ты должен забрать у них власть, нас поддержат многие, у нас есть все шансы!
— Мне не нужна власть над Городом, Ракша.
— Ты должен понимать, что сегодняшнее выступление нам не простят, — жестко сказала Ракша. — Ни Инкам, ни людям! И в первую очередь тебе, Грэй. Ты им не нужен, ты — угроза! Архонты будут всеми способами стараться избавиться от тебя. Вы все знаете Шепота. Пути назад нет, теперь мы все — мятежники!
— Да, если мы не покончим с ними, они покончат с нами, и очень быстро, — согласился Корвин. — Уверен, вот прямо сейчас Фурий и Шепот обсуждают план, как раздавить нас. Я уже говорил, и повторю еще — нужно действовать на опережение!
— Нет! Вы призываете к открытому восстанию, — сказал я. — Я не хочу начинать в Городе гражданскую войну. У Шепота тоже есть сторонники, и они будут защищать власть.
— Да, будут, и что? Но большая часть Легиона, многие ветераны-Инки пойдут за Прометеем. Клановые тоже, если им пообещать смягчение или отмену Клятвы. Ты недооцениваешь свое влияние.
— Проблема в том, что я больше — не Прометей, слышите? — медленно сказал я. — Прометей мертв, он сам так сказал. А меня зовут Грэй.
— В тебе горит его огонь, его не перепутаешь, — резко ответила Ракша. — Мы — Инкарнаторы! Имя, облик, память — вторичны, важна внутренняя суть.
— Я знаю, — кивнул я. — И понимаю, что за именем Прометея пойдут многие. Но мне не нужна война и кровь в Городе!
— Людям, да и Инкам, нужен лидер, знамя, — сказал Корвин. — Мы давно думали о том, как покончить со старыми порядками, но без тебя восстание не имело бы шансов на успех. Сейчас они есть.
— Мне не нужна эта война. Вы слышите меня или нет? — я начал понемногу закипать и встал. — Мне не нужна власть! Те, кто свергнут архонтов, могут оказаться еще худшими чудовищами! Зачем вы хотите сделать меня знаменем этой борьбы?
— Потому что это твоя судьба, — сказал Крестоносец. — Я люблю этот Город, построенный тобой. И мне больно видеть, во что он превращается… Во что превращаемся мы сами…
— Город погряз во мраке, Грэй, — сказал Буран. — Этого не видно со стороны, но он прогнил изнутри… и мы все это понимаем. Мы вырождаемся, теряем технологии и силу. Каждое поколение все слабее. Много Инков покинуло Город и Легион, видя, что тут происходит. Были и те, кто пытался это изменить. Они тоже ушли… или их не стало.
— Архонты не хотят перемен, — каркнул Корвин. — Врата в Город, открытые во времена Прометея, теперь заперты. Мы почти не принимаем людей и берем с кланов живую дань, чтобы пополнять ряды одаренных. Снятие Тревог ограничивается рейдами, которые могут принести Синие Звезды архонтам и их приближенным.
— Наше существование бесцельно, — угрюмо кивнула Ракша. — Мы, Инкарнаторы, не можем ничего изменить, и нас осталось очень мало. Мы утратили надежду. Легион больше не защищает людей, он защищает себя и статус-кво, которое создали архонты. Грэй… даже если ты не считаешь себя Прометеем — ты должен стать им!
Они смотрели на меня, и я вдруг понял их чувства — потому что ощущали все собравшиеся здесь примерно одно и то же. Бессмертные несчастные старики, утратившие вкус и интерес к жизни, они потеряли надежду на изменения. Бесконечные годы, бесчисленные Тревоги, победы и поражения, любовь и ненависть — все выцветало, превращаясь в серую золу. Лучшие из них, те, в ком огонь жизни горел особенно ярко, вступили в Первый Легион и поклялись защищать людей. Девяносто из ста погибли, а оставшиеся — те, кого я видел перед собой — вынуждены были смотреть, как старые идеалы превращаются во что-то противоположное и мерзкое. Это было больно — бессильно смотреть, не имея сил изменить. Мое появление, как искра, зажгло старые угли, и в них снова зарождалась надежда.
Город, когда-то созданный оплотом цивилизации, путеводным маяком и очагом ее возрождения, теперь закуклился. Политика архонтов и хитрые интриги Шепота постепенно извратили все, на чем стоял его нравственный фундамент, и даже Легион становился больше похож на карателей, чем на защитников людей. Я и сам убедился в Энджело, как люди из «дикого мира» воспринимают городских эмиссаров, видя в них угрозу, а не помощь. Кланы, трибуты, Клятва, из-за которой вассальные поселения отдавали Городу свою молодую кровь — все это тоже выглядело крайне неприятно, хотя и эффективно работало. Однако кипяток рано или поздно все равно выплеснется из бурлящего котла, сколько ни накрывай его крышкой.
И, кажется, это время пришло.
Глава 7
Ночка после совета выдалась нелегкая. Предстояло многое обдумать. К счастью, ощутив мое настроение, Инки не стали торопить с принятием решения.
В Городе сложилась взрывоопасная ситуация и я оказался той искрой, от которой загорелся запал. Те из Инков, кому поперек горла стоял Совет Архонтов, готовы были встать на мою сторону. Казалось бы, это полностью соответствовало моим интересам, но чутье, которому следовало доверять, шептало, что ситуация немного сложнее, чем кажется.
Проблема заключалась в том, что меня хотели использовать. Ракша, Буран, Корвин и другие Инки, видели во мне идеальный инструмент для свержения архонтов. Да, они повторили клятву Первого Легиона, но я чувствовал, что Прометей для них в первую очередь острие копья, знамя, символ. Придя к власти, их диктатура могла оказаться ничуть не лучше диктатуры архонтов. Глава Кошек говорил мне, что в Городе сейчас живут более двухсот Инкарнаторов. Даже в известных списках Легиона их значилось больше сотни. Поддержать меня пришла лишь малая часть — это означало, что остальные на стороне Шепота или нейтральны.
— Мико, подскажи…
Мико: Грэй, эту задачу ты должен решить сам. Подумай, чего ты вообще хочешь…
Нейросеть совершенно по-человечески зевнула и отключилась.
Я задумался. Все это время я шел по следам своего предшественника, по его маячкам, а сейчас неясное противоречие, которое разрывало с момента последнего видения, приобрело отчетливую форму. Я не хотел быть тем, кем меня видели, не хотел становиться Прометеем. Я — Грэй, и это моя жизнь! Да, я должен войти в Ядро, чтобы осуществить замысел своего прошлого «я», но при этом не потерять себя и остаться человеком.
Мы, Инкарнаторы, были созданы для защиты людей, а не для того, чтобы властвовать над ними. Мне пришла в голову простая мысль — не бодаться с архонтами, а создать свой центр силы. Покинуть Город с теми, кто захочет и основать новый анклав. У меня есть Десница — незаменимый инструмент для строительства, мы восстановим Монолиты и привлечем новых сторонников…
А потом Город ударит «Абсолютом» или вышлет рейд Легиона, чтобы стереть с лица Земли конкурирующий проект, закончил беспощадный рассудок. Судя по намекам, Клятве и истории кланов, так бывало уже не раз. Нет, этот узел противоречий придется распутать — или разрубить именно здесь, и никак иначе.
С этими тяжелыми мыслями я заснул, а утро принесло новые дурные вести. Меня пробудила бдительная Мико, потому что совсем рано пришел необычный гость. Отведенный мне жилой отсек был закрыт изнутри на магнитный замок, но ему это не помешало. Знакомая фигура в коричневом балахоне с капюшоном стояла посреди комнаты, как ни в чем не бывало. Умеет проходить сквозь стены? Интересно, что там еще в запасе у этого типа?
— Не теряешь бдительности, это прекрасно, — философски заметил глава Кошек, глядя на направленный в лицо ствол «Крысы», — Не спрашивай, как я сюда попал. Кошки, как всем известно, гуляют где хотят.
Я прищурился. Хотя теперь не было сомнений, что передо мной Инкарнатор, и, скорее всего — тот самый легендарный основатель гильдии Кошек, интерфейс Стеллара по-прежнему помечал его профиль знаками вопроса. Разве что добавилась уточняющая надпись: предположительно, А-человек, класс «Инкарнатор», вероятность??. Мико недоуменно развела руками — этот носитель не был зарегистрирован системой Стеллара. Скорее всего, как и Немезида, он скрывал свою личность из соображений секретности.
— Айве… не знаю только, как к тебе теперь обращаться, — он усмехнулся уголком тонких губ, — Прометей или Грэй? А может — Избранный?
— Зачем ты здесь? — спросил я.
— Как зачем? — изумился Кошка, — Ты же мне должен! Еще один осколок азурида, за то, что я вытащил вас из Полигона. Пришла пора платить, друг мой.
— Почему ты не сказал, что ты Инк? — спросил я, — И почему ты не зарегистрирован в системе Стеллара?
— Мой папаша всегда советовал держаться подальше от всяких списков и регистраций, — в обычной полусерьезной манере ответил торговец, — Многие знания — многие печали.
— На чьей ты вообще стороне?
— На своей, конечно, — пожал он плечами, и добавил, — Слушай, я тороплюсь, очень много дел. Время — деньги. Ты собираешься платить? Не люблю, когда мне начинают заговаривать зубы.
Я активировал криптор, вытащил и передал ему еще один кусочек азур-материи, который мгновенно исчез в складках бесформенного плаща. Конечно, обещание давал Корвин, а не я, и можно было бы поспорить насчет «долга», однако я не хотел мелочиться по пустякам. Торговец действительно вытащил нас из Полигона, и заслуживал свою награду.
— В расчете, — прокомментировал меркатор, — Если добавишь еще один, расскажу тебе кое-что интересное. Ручаюсь, не пожалеешь.