— Ещё что-нибудь узнать хочешь?
Хочу, вот только что именно? Так сразу ни один вопрос больше в голову не пришёл. Моё молчание восприняли самым удивительным образом:
— Понимаю тебя. Если тебе действительно хочется, я принесу учебники истории.
Вместо всяких слов, я лишь благодарно ему улыбнулась, закинув голову и посмотрев снизу вверх. А в ответ получила такую же тёплую улыбку, осторожный поцелуй в макушку, а потом, замерев на миг, лорд Ракердон нехотя меня отпустил и отступил на шаг в сторону.
— Пришли? — догадалась я с лёгкой грустью.
— Не грусти, — он вновь щелкнул меня по носу, заставив улыбнуться и чуть сморщиться, — это быстро. Вначале завтрак, затем пленер на свежем воздухе, а дальше вы вольны заниматься своими делами до самого обеда.
— Что ещё за пленер? — мне это почему-то совсем не понравилось.
— Ничего сложного, — заверил император с тёплой улыбкой, плещущейся даже в его удивительных глазах, — это просто красиво завуалированное название конкурса лучшего рисунка.
— Я не умею рисовать, — скривившись, призналась я, — и я не буду портить ауру этого удивительного места своей мазнёй.
— Я же порчу, — рассмеялся дракон, — и я всё равно женюсь на тебе, не обращая внимания на все твои недостатки.
Это звучало так!.. Ну прямо так, что у меня слов не было. Удивительно, искренне, правдиво. Все мужчины должны говорить так своим девушкам.
— Учти, — едва сдерживая смех, ткнула я в него указательным пальцем, — ты сам это сказал, я тебя за язык не тянула.
Андор в ответ только лишь беззаботно рассмеялся, легонько поцеловал меня в щеку и, натянув на себя маску величественности, первой пропустил меня через светлые двери в трапезную, где за длинным прямоугольным столом уже ожидали нашего появления все остальные девятнадцать участниц.
=22=
Всё прошло… в общем, хорошо, что прошло. Завтрак был невероятно скучным, все просто сидели, а ели только мы с императором. Причём на него смотрели с умилением и присущим почти всем страхом, а на меня с неодобрением, едва ли головой не качая. А что мне, голодать что ли, производя впечатление Дюймовочки, которой зёрнышка на неделю хватало? Если у всех этих особ ума не хватало на нормальный завтрак, то я не собиралась уподобляться им. Кстати, было вкусно.
А потом началось настоящее веселье, когда двадцать разодетых в платья дамочек вывалилось на синюю опушку сада, где их уже поджидали мольберты с красками.
«Рисуйте!»- щедро разрешили нам и оставили одних. Это была первая и самая главная ошибка императора — оставлять недружелюбных леди наедине.
Второй его ошибкой была идея организовать всё вот это, ну а третьей — доверить нам краски. Нет-нет, не подумайте, все начиналось хорошо и даже миролюбиво, мы все честно полюбовались красотой сада, попытались что-то там изобразить на листках и даже выяснили, что из нас совершенно никто не умеет рисовать.
Зато нашлись креативные.
Одна девушка, единственная рыжеволосая здесь, просто сняла холст, вооружилась простым карандашом и, усевшись прямо на синюю травку, начала разрисовывать его сплошь разными узорами.
Ещё одна девушка смешала вместе кучу цветов и стала покрывать полотно неоднородной переливающейся краской розово-голубых оттенков.
Обладательница двух длинных тёмных кос просто ушла, а когда вернулась с несколькими разными листочками в руках, приложила их к холсту и покрыла сверху краской, отпечатав их силуэты. Вышло очень здорово, вот только на неё все странно косились, да и сама она то и дело оглядывалась по сторонам, а когда закончила, вытянула руку вперёд и испачканные краской листья сгорели без следа.
Остальные упорно продолжали пытаться перерисовывать элементы природы. Я тоже была в их числе, но очень скоро мне это надоело. И тогда Яра Кривильская решила поиграть в постмодерниста. Яркие линии соединялись в непонятные узоры, иногда превращались в геометрические фигуры, редко находили глаза и рты, затемняли и засветляли свои оттенки. Выходило странно, но… главное, что вообще что-то выходило.
А потом что-то пошло не так. И началось это, как ни странно, не с меня. Просто одна из девушек на эмоциях махнула кистью. Тёмная краска с неё разлетелась маленькими капельками и попала на платья и даже лица двух стоящих рядом леди.
— Ах ты! — закричали они в ужасе, замерев на миг.
Про свои картины все тут же забыли, повернувшись на крики, впервые прозвучавшие за последние несколько часов молчания.
А пострадавшие леди, обозлившись, не придумали ничего умнее, кроме как взять собственные кисти, показательно помакнуть их в краску и!..
Когда несколько минут спустя на крики прибежали охранники… в общем, им тоже досталось. И красками, и кисточками, а одному даже холстом.
А потом было ещё веселее — мне так точно.
В саду появился император. Этакое воплощение собранности, серьёзности и превосходства. Его чуть вздёрнутая вопросительно бровь только лишь добавляла всем нам ощущения стыда. Вот так мы и уходили — друг за другом, с пунцовыми от стыда лицами, опущенными головами и заляпанные краской.
На обеде, что состоялся через час, тоже все сидели тихо, опять ничего не ели, но, в отличие от завтрака, на императора все старательно не смотрели. А он наоборот, обводил всех нас насмешливым взглядом, тонко улыбаясь.
Когда с подобием обеда было покончено, нас, ко всеобщему облегчению, отпустили на вольные хлеба… в смысле, дали час отдыха, сообщив, что через озвученное время будут ожидать в каком-то там Серебряном зале. Я, честно, не поняла, что это, но решила разобраться со всем потом, а пока что потопала в свою комнату, где закрыла дверь и с чистой совестью завалилась прямо среди гостиной на прохладненький пол.
И вот лежу я себе в позе морской звезды, раскинув руки и ноги, закрыв глаза и представляя, что я сплю, а тут прямо над головой раздаётся насмешливое:
— Тебе удобно?
Вздрогнув всем телом, я тут же распахнула глаза, снизу вверх уставившись на склонившегося надо мной мужчину. Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить эту насмешливую рожу, полминуты на то, чтобы убедить себя не паниковать и не начинать кричать во весь голос, и ещё десять секунд на то, чтобы вспомнить его имя.
— Чёрт, нет, — простонала я, закрывая лицо руками.
— Бездна, да-а-а, — издевательски протянул он в ответ, наклонился и без каких-либо проблем поднял меня на ноги, придерживая руками за талию.
— Не трогай меня, — мрачно велела я ему, решительно убрала чужые наглые руки, уже устремившиеся с талии ниже, и отошла на два шага назад, увеличивая расстояние между нами, — Чего надо?
Осознание, что он настоящий, а всё случившееся утром в светящейся пещере мне не привиделось, было болезненным.
— Повежливее надо быть, — важно заявил Дарак, падая на мой диван.
Раскинутые руки он уложил на мягкую спинку, а ноги в высоких сапогах закинул на маленький столик перед диваном.
Он, кстати, весь как-то изменился. Переоделся, это я заметила в первую очередь. Заполучил откуда-то чёрный камзол, надетый поверх чёрной рубашки с маленькими пуговками-глазками, тёмные штаны, заправленные в высокие тёмно-коричневые сапоги, доходящие ему до колена. На поясе красовалась золотая перевязь с мечом и ещё одними ножнами поменьше — для кинжала или ножа.
Кожа посветлела, как и он сам. Чёрные волосы, спускающиеся немного ниже плеч, он зачесал ото лба назад. В левом ухе сверкала мрачная серьга в виде стального креста с белесой капелькой на конце.
Озорная улыбка, хитрый взгляд с лёгким прищуром, скользящий по мне, небольшие ямочки на щеках.
— С тобой нельзя повежливее, — хмыкнула я, устало прикрывая глаза.
— Почему? — деланно обижено вытянулось его лицо.
Ехидство в глазах удивительным образом перемешалось с заинтересованностью и лёгкой обидой.
— Потому что ты — плохой мальчик, — пояснила я ему, как маленькому, — а теперь выкладывай уже, что тебе надо, и иди куда-нибудь от меня подальше.
Моя просторная гостиная наполнилась его звонким смехом.
— А если я не хочу от тебя уходить? — весело спросил он, с интересом на меня взирая.
Ну, честно, как маленький. Потому что большие мальчики себя так глупо не ведут!
— Это уже не мои проблемы, — максимально вежливо ответила я ему, складывая руки на груди, — так ты мне скажешь, зачем пришёл?
— А если не скажу? — ему всё ещё было весело.
И чем больше веселился он, тем раздраженнее становилась я.
— А если я тебя вазой по голове огрею? — задала я встречный вопрос, с трудом сдерживаясь, чтобы так и не сделать.
Очень хотелось! Очень-очень! У меня натурально зачесалась правая ладонь, а кончики пальцев закололо от напряжения. Чтобы успокоиться, я вонзила ногти в ладонь. Зуд уняла пробившейся сквозь сознание лёгкой болью.
Брат императора в ответ только лишь снова расхохотался, закинув голову назад.
— Боже, меня окружают одни идиоты, — поделилась я с невидимым богом своими проблемами, развернулась и молча пошла на кухню.
Этот день меня заметно утомил, а он ещё даже не собирался заканчиваться! Сначала всё это безумие с внезапно объявившимися братьями императора, убийство человека, общество этих самоуверенных особ, которые сами не знают, чего хотят. То они все свято боятся правящего дракона, то смотрят на него с умилением и восторгом, то убить за него готовы, то опять боятся… Можно же уже определиться? То теперь это чучело заявляется в мою комнату и непринужденно изображает психа.
Я просто устала. И всё, чего мне хотелось, завалиться и поспать. Я же ещё и половину ночи не спала, что сейчас заметно сказывалось как на настроении, так и на самочувствии. Глаза буквально слипались сами собой.
Пришлось, перебарывая себя, пересыпать из бумажного пакетика ароматный молотый кофе в кружку, добавлять сахар из вазочки, воду… С водой возникла проблема. Утром небольшой чайник медного цвета был горячим, но теперь он остыл и я совершенно не представляла, как подогреть в нём воду. Тут не было плиты, не говоря даже о печки.
— Помочь? — раздался вежливый голос за моей спиной, затем меня мягко оттеснили в сторону.
Дарак, встав на моё место, распростёр над чайников раскрытую ладонь и что-то прошептал. Затем как ни в чём не бывало достал из шкафчика вторую кружку и сделал и себе кофе. Подхватил за ручку чайник… а она из того же материала была, я утром её полотенцем обматывала, чтобы не обжечься.
Но Дарак взял просто так, разлил по кружкам горячую уже воду, выпуская в кухню горячие пары, отставил чайник в сторону, а кружки подхватил — легко и непринужденно, будто они и не были горячими — и переставил на стол.
— Тебе молоко надо? — заботливо поинтересовался он, вновь отходя в сторону.
— А у тебя есть? — с сомнением посмотрела я на его спину.
— Нет, — беззаботно отозвался он, — но у тебя есть.
И открыл дальний шкафчик, в который я до этого не заглядывала. По полу тут же пополз холодный туман, и я догадалась — это же холодильник! Догадку мою подтвердил парень, когда спокойно достал небольшую прозрачную баночку из стекла, наполненную молоком.
Его он с самым невозмутимым видом разлил по кружкам, затем убрал банку на место и, наконец, сел. Чтобы поднять на меня выжидающий взгляд и поинтересоваться:
— Ты кофе пить собираешься?
Начавшие опять слипаться глаза подтвердили всё за меня. Осторожно присев на краешек, я с нескрываемым подозрением пронаблюдала за Дараком, делающим большой глоток напитка.
Нахмурившись, чисто ради эксперимента коснулась кружки… и тут же одёрнула обожженную руку, замахав ею в попытке остудить неприятный зуд.
— Осторожнее, — клыкасто улыбнулся дракон, делая ещё один глоток, столь же большой, — он горячий.
— А тебе не горячо? — удивленно глядя на него, спросила я.
Осторожно взяла кружку за ручку, поднесла к губам и, подув, сделала ма-а-аленький глоток. Это даже не глоток был, я, скорее, просто губы помакнула.
— Неа, — веселье вновь вернулось к нему.
Перехватив свою кружку в одну руку, Дарак откинулся на спинку деревянного стула, глядя на меня теперь уже оттуда.
— Так зачем ты пришёл? — со вздохом вернулась я к первоначальному вопросу.
Парень беззаботно пожал плечами, скользнул безразличным взглядом по интерьеру и лениво ответил:
— Следить за тобой.
=23=
Сначала мне показалось, что он пошутил. Однако оказалось достаточно лишь повнимательнее присмотреться к нему, чтобы точно понять: не шутит. Он действительно пришёл за мной следить.
Побарабанив пальцами по столу, из-за чего кухня наполнилась звонким ритмичным звуком, я задумчиво оглядела невозмутимо пьющего кофе парня. И я всё сидела и просто смотрела на него, никак не реагируя и ничего не говоря, пока пару минут спустя он сам не вздохнул:
— Что? — прозвучало так, будто он успел сильно устать от меня, да и вообще от всех и всего.
Пожав плечами, я безразлично ответила:
— Ничего.
И вернулась к кофе, который успел немного остыть.
Мне не было всё равно, нет. Более того, меня очень сильно волновало, что эта парочка драконов вздумала следить за мной.
— Ты не выглядишь как человек, у которого ничего не происходит, — заметил один из них, что сидел сейчас напротив меня.
— А как я должна выглядеть? — спросила, понимая, что при продолжении этого разговора моя выдержка полетит куда-то в бездонную пропасть.
Пытаясь успокоиться, обняла обеими руками кружку, не обращая внимания на то, как ладони сначала приятно нагреваются, а затем начинают обжигаться. Отвела взгляд в сторону и сделала медленный глоток.
— Ну, — хмыкнул Дарак, облизнул губы и внимательно на меня посмотрел, — покричи.
Тут он пожал плечами, будто говоря, что это полная ерунда и ничего не значит, а затем предложил ещё несколько вариантов:
— Можешь что-нибудь разбить или ударить меня. Уверен, тебе полегчает.
Вскинув бровь, я с сомнением на него посмотрела.
— Тебе нравится, когда тебя женщины бьют?
Дарак не обиделся и не растерялся. Улыбнулся обворожительно — от одной только этой улыбки замертво рухнуло бы полгорода, в котором я провела всю свою жизнь. Красивые обаятельные мужчины всегда были женской слабостью.
— Не могу отказать красивым девушкам в их маленьких порочных желаниях, — весело прищурился он мне, а затем развязно подмигнул, улыбнувшись шире.
Я тоже прищурилась после его слов, только совсем не весело, а с трудом подавляя желание чем-нибудь в него кинуть.
— Ты сам предложил тебя ударить, — напомнила я раздраженно, — кто ещё из нас порочный?
Понял ли он что-то? Даже если и да, то не подал вида, а продолжил сиять широченной белозубой улыбкой.
— Ты зря пришёл, — добавила я деланно спокойно, — я никому ничего не собираюсь рассказывать, вы с братиком можете не волноваться. И необязательно радовать меня своими визитами.
В последней фразе был явный намёк, который парень без труда проигнорировал. Улыбка его стала более сдержанной, но всё такой же довольной и весёлой.
— А может, — ехидно начал он, коварно улыбаясь, затем выдержал драматическую паузу, подался вперёд, заставляя меня невольно прислушиваться, и заговорщически прошептал, — мне нравится следить за тобой.
Не знаю, к чему бы всё это безумие привело, если бы вдруг не раздался негромкий ритмичный стук в мою входную дверь. Осторожный, но решительный и настойчивый.
— Кажись, пора валить, — быстренько поднялся на ноги Дарак и ткнул в меня пальцем, — если ты кому-нибудь о чём-нибудь пробалтаешься…
— Вали уже, — мрачно велела я ему, поднимаясь и уходя прочь из кухни.
Кто бы не стоял за моей дверью, я уже была ему невероятно благодарна за одно только появление.
Однако о собственном порыве благодарности пришлось всерьёз задуматься, когда я только-только открыла дверь, а в неё тут же залетела, подозрительно оглядываясь, рыжеволосая девушка в бело-золотом платье.
Плавно отстранив меня вглубь моей же гостиной, она самолично закрыла дверь, отрезая нас от пустого коридора, и только после этого облегченно выдохнула, заметно расслабившись.