Так что Альберт Иванович Таипов, оказывается, тоже имел какие-никакие магические способности, как и его сын, Алексей. От всех этих открытий у начальства Ковалева, да и не у одного его, шла голова кругом. Как развивать пресловутые магические способности, если специфических учебных заведений на Земле не имеется?! Как их контролировать?! Как применить… разумеется, сугубо во благо обществу и науке…
Сейчас Таипов пребывал в лихорадочно-возбужденном состоянии, хорошо знакомом Ковалеву: поминутно снимал очки и протирал толстые линзы стекол, ерошил волосы, порывался достать из заднего кармана брюк пачку сигарет, но тут же заталкивал обратно. Очевидно, выйти покурить он себе не позволял, поскольку был заворожен показаниями приборов.
— Все нормально? — Осторожно спросил Валентин, и Альберт Иванович оживленно закивал.
— Более чем! Новый вид излучения, мы такого не наблюдали ни разу.
Ковалев прекрасно понимал, о чем идет речь: ментальный трекинг позволял отслеживать присутствие «попаданцев», бродяг и агентов в трех мирах: на Земле и в двух смежных реальностях: Лангато и Земле-2. Лангато — мир, идущий по пути развития магии, удаленная версия земного будущего после глобальной катастрофы и инопланетного вмешательства, Земля-2 — почти точная копия Земли обычной, разве что с отдельными отличиями. Треки объектов делились по характеру излучения следующим образом…
Яркие зеленые точки без мерцания, размытости, хвостов — это агентура в процессе заброса. Концентрация специфического белка у них в крови очень высока. При снижении в плазме титра альбумина «Б» произойдет и постепенная смена цвета на спокойный золотистый оттенок.
Бледно-золотистые точки с легким мерцанием: агенты, вернувшиеся в родной мир. Если человек хоть раз побывал за пределами текущей реальности, он навсегда остается в базе. Хорошо, если нет «размазанных» треков, или, как говорят ученые, «хвостатых». Значит, агенты удалились строго по инструкции, не оставили за собой вещей или ярких воспоминаний жителей другого мира. Инструкция — быть как можно незаметнее, не заводить дружеских и любовных отношений, сжигать вещи после возвращения.
Насчет любовных отношений — это вполне выполнимо, а вот дружеские… Тот же Кузнецов, например, являлся полным двойником наместника правителя Восточной империи. На установление контакта, шлифовку вот этих дружеских отношений и формирование прочной связи ушло несколько лет. Внедрение было настолько успешно, что в периоды появления Кузнецова в Лангато никто и не догадывался, что наместников двое.
Лиловый, мерцающий, крупный огонек — один, неповторимый и, по словам домофея Дигена, «фантастически крутой». Человек не дает таких треков, это след существа, принадлежащего к совершенно особому биологическому виду. Домофеи, скорее всего, послужили причиной легенд о домовых, проникая из Лангато на Землю в давние времена. Они образуют хозяйственный симбиоз с домом, который считают своим.
У Марины Андреевны Скворцовой огонек в процессе пребывания на Земле был вовсе уж странный: золотистый, но с двумя пересекающимися под прямым углом шлейфами — один мягкого, розоватого, чистого оттенка морского перламутра. Второй — кроваво-красный, колеблющийся, имеющий два рваных отростка. Шлейфы представляли собой следы чужих эмоций, от дружеской тоски до ядовитой, всепоглощающей ненависти. Во время первого своего визита в Лангато Скворцова обзавелась и друзьями, и опасным врагом.
Когда ее забросили в Лангато во второй раз, огонек трека стал ярко-зеленым, но шлейфов не утратил. Да и сейчас, приняв должный золотистый цвет, небольшой шлейф он имел: мягкий, розовато-перламутровый. Друзья не смогут ее забыть, да и она их — тоже…
Отдельный монитор трекинга показывал возможные нетипичные проникновения с «той» стороны: когда-то вот так же «выловили» домофея, свалившегося на голову Косте Шехиреву в его собственной квартире. Считая хозяина, мага Тавеля, мертвым, Диген искал на Земле Марину, известную ему как ллид Мариен, а нашел программиста. Сейчас же на этом мониторе отображались действительно новые варианты треков, классифицировать которые пока не представлялось возможным.
Синий мерцающий огонек, становившийся то зеленым, то снова синим. То человек, то непонятно, кто?!.. Этот «кто-то» как раз и пытался пробраться в текущую реальность, как будто подбирал ключи-отмычки к замку, да пока без толку. Его действия и были причиной появления НЛО.
Были еще треки, в дополнение к синему. Три серебристых точки, то приближавшиеся к синему огоньку, то удалявшихся от него в зоне хрупкой границы, разделяющей миры. А самое интересное было в том, что… все четыре яркие точки вытворяли невесть что в системе координат, прыгали по шкале миров туда-сюда, и высвечивались не только в секторах Лангато, но и на Земле-2, где сейчас никаких агентов не имелось. Точнее, прыгал синий огонек, а серебристые стояли на месте в непонятном режиме ожидания. Это кто ж у нас обладает такими способностями, чтобы пересекать сразу несколько границ ближайших измерений?!
Это не бродяги, у них-то огоньки зеленые, поскольку бродяги — все же люди, хоть и весьма необычные.
— Серебристые появились четыре часа назад назад. — Пояснил Таипов, снова протирая стекла очков. — Я не представляю, что это значит, но… хотите верьте, хотите нет… Мне это не нравится. Докладывайте наверх, что тут что-то нечисто, но без резких формулировок. Тревожно мне, Валентин.
Легко сказать!.. Ковалев задумчиво потер переносицу. Доложить он мог только одно, как и в случае с домофеем: попытка нетипичного проникновения, плюс просьба на расширенное наблюдение за появившимися объектами. Чего тут можно ожидать? Нападения из другого измерения? Никто не может определить или предсказать, что за гости «ломятся» с той стороны, зачем, почему, и так далее. Не было у нас такого, товарищи, а в ФСБ отдельного подразделения по борьбе с агрессией иномирян нет и не предвидится. Или пора создавать?!
— Яркость синего достигла шестидесяти пяти процентов. — Альберт Иванович указывал на монитор. — Он к нам сейчас близок до безобразия. Представьте, что идет человек через пургу, и его очертания проступают сквозь снежную завесу, ближе и ближе. Вот и тут так же. Когда будет девяносто… нужно решать, что делать. Наблюдение или контакт. Если, например, гость появится в Молебке и будет выглядеть как-то странно или необычно… сами знаете, Валентин, чем может кончиться — снимут на сотовые и в Интернет выложат, не успеем пикнуть.
Логично. Будь попаданец человеком из Путешественников — никаких проблем, они товарищи подготовленные, приходит и уходят тихо, ни во что не вмешиваются. По Земле их бродит не один десяток.
Группа захвата нужна обязательно. Плохо то, что может не получиться захвата «тихого», в населенном-то пункте.
— Какова скорость прироста яркости? — Уточнил Ковалев.
— Она нестабильна. Утром была на нуле, потом скакнула до максимально возможной, сейчас опять нулевая.
— А серебристые?..
— Стабильно на нуле. У них не более сорока процентов. Как будто тоже наблюдают за синим треком, выжидают, но не приближаются.
Что-то было в этой ситуации знакомое и очень нехорошее…
Объект и наблюдатели? Тогда терпимо. Жертва и охотники? Это хуже.
Майор принял решение.
Да, нужно было звонить, докладывать, и немедленно.
— А где Олег и Роман?.. А Палыч?
— Антон Павлович ушел в сельпо за хлебом. Ребята же бегают по окрестностям, ноги молодые, им положено… Делают замеры электромагнитного излучения в активных точках. Берег Иштигановки, Первая гора, на Лежневке. Прим. авт.: речь идет о местных названиях: Иштигановка — небольшая речушка, Первая гора — возвышенность в западной части села, Лежневка — одна из улиц. Тут, конечно, и так не все чисто с фоном, присутствует некоторое возмущение, как обычно, но волны…
И Таипов заговорил о вещах, не слишком понятных Валентину в связи с недостаточно глубокими знаниями по физике. Послушав немного и с глубокомысленным видом кивнув головой, майор спустился по лесенке, перешагнул желтую ленту, вынул из заднего кармана джинсов сотовый, включил его и сразу увидел сообщение от Дигена: «Не дуйся. Жениться тебе надо, барин, вот чего!»
Сообщение возникло не на пустом месте. По приезду в Пермь экс-отпускники успели слегка поругаться. Ковалев и сам не знал, почему дал слабину и болезненно отреагировал на хамоватый выпад домофея, уподобившись доктору Марку Жуку, который реагировал так всегда, и в итоге стал постоянным объектом насмешек и шуточек Дигена.
— Почтальон Печкин был злой, потому что у него велосипеда не было! — Съязвил Диген. — А майор Ковалев — потому, что нету женш-ш-шины в его жизни!
От такого нахальства Валентин захотел сделать то, с чего начиналось знакомство с существом из иной реальности: оттрепать болтуна за шиворот.
— А знаешь, почему нет? — Вкрадчиво спросил он. — Потому что я едва ли не все время вынужден присматривать за тобой! Контролировать, возить в отпуск! Только и вздохнул свободно, пока ты в Лангато был!
— Я-то был… Не то, что некоторые!
Так. Теперь ушастый негодяй явно собрался перейти к напоминанию о собственных заслугах, а потом — к списку привычных уже требований. Даже не попрощавшись с провокатором, Ковалев нажал «отбой» и поехал в Молебку.
Теперь вот Диген предлагал мировую, но считал своим долгом куратора подколоть, упомянув про женитьбу барина. Нужно ему ответить, желательно хлестко и ядовито, но это подождет. Прежде всего, звонок руководству…
События завертелись стремительно, так что Ковалев не успел набрать нужный номер.
… крик Альберта Ивановича, донесшийся из лабораторного модуля:
— … восемьдесят три! Валентин!!! Восемьдесят девять!.. Девяносто один!..
… крохотный пылевой вихрь, закрутившийся на грунтовой дороге метрах в трех от Ковалева.
Окно, стремительно увеличивающееся в размерах. По периферии пылевой рамы окна сверкали мелкие лиловые молнии. Пахло озоном.
… Таипов скатился по лесенке, потеряв очки. Он увидел, что Ковалев, как загипнотизированный, сделал несколько шагов по направлению к окну.
— Валентин! Не надо! Стойте на месте! — Таипов нагнулся за очками, улетевшими куда-то под заднее колесо «Камаза».
Ковалев стоял и смотрел на странное явление, не мигая, до рези в глазах. Показания приборов, огоньки на мониторах, чужие отчеты — это лишь жалкий кусочек причастности к тайне, а вот увидеть самому… Наконец-то хоть что-то увидеть, кроме аппаратуры и хамоватого домофея!
В окне клубились черные и синие облака, все мерцало и дробилось, как будто осколки разбитого зеркала стекали по стене в замедленной съемке. А на фоне осколков, облаков и молний стояла — точнее, нет, висела в воздухе, — девушка.
Ковалев даже не смог толком рассмотреть ее лицо, потому что на него все время падали то тени, то вспышки света. Приметил длинные и растрепанные черные волосы и яркие, желтые, какие-то… необычные глаза, но сразу так и не понял, чего в них необычного, кроме цвета.
Секунд десять смотрели друг на друга мужчина, стоящий на грунтовой сельской дороге, и девушка из окна в пылевой раме. Размер вихря увеличился уже до двух, без малого, метров. А потом за спиной девушки появились они, и Ковалев непроизвольно вздрогнул. Рука сама потянулась туда, где должна быть служебная «Гюрза»… увы, оставшаяся дома, в сейфе. Прим. авт.: «Гюрза» или самозарядный пистолет Сердюкова, СПС, используется в спецподразделениях силовых ведомств.
— Что смотришь? — Отрывисто спросила девушка. — Ты ведь меня понимаешь? Руку дай! БЫСТРО!
Ковалев понял.
Альберт Иванович нашел очки, кое-как нацепил на нос, вскочил, машинально отряхивая штаны от дорожной пыли.
Никакого окна. Ничего. И Валентин Станиславович Ковалев тоже пропал… Только его сотовый телефон сиротливо валялся в дорожной пыли. Таипов машинально его поднял. Откуда-то в подсознании всплыла нелепая мысль: «Хорошо, что сейчас не тридцать седьмой год…»
Посмотрел на часы, чтобы запомнить время инцидента: так, шестнадцать сорок две… Мысль о тридцать седьмом годе и ответственности за случившееся он развить так и не успел, потому что прошло менее секунды, и майор появился.
Заведующий лабораторией ментального трекинга крякнул, потому что вид майора отличался от давешнего. Во-первых, он был несколько небрит, а щетинка как будто вчерашняя. Во-вторых, серая футболка была умеренно грязной и помятой, джинсы тоже чистотой не блистали. В-третьих, выглядел Ковалев устало. В-четвертых…
В-четвертых, он возвратился не один.
Его спутница тоже была в меру помятой, грязной и усталой.
— Палыч вернулся из сельпо? — Сразу спросил майор. — И давайте-ка, поставим чайник.
* * *
Ресторан «Микс» работал обычно до часу ночи. Домофей, его нынешний хозяин, нуждался во сне минимально, а потому открывал заведение в семь тридцать утра, для любителей раннего завтрака вне дома.
Но сейчас было девять вечера, и Диген, в облике Кости, сидел за столиком собственного ресторана — в особой зоне, за особым столиком, для особых гостей. В разряд таких гостей входили: партнеры по бизнесу, поставщики продуктов и члены их семей, горячо любимая домофеем Мариен (он упорно называл Скворцову именно так, как звучало ее имя на ольмском языке Лангато), а также — сотрудники лаборатории ментального трекинга и даже некоторые из тех, кто работал в научно-технической службе отделения ФСБ по Пермскому краю и был в курсе истинной природы Дигена.
Так что столиков в особой зоне было целых три — на всякий случай. Сейчас Диген пил кофе за одним из них, болтая с весьма примечательной личностью, попутно уплетающей зеленый летний борщ с яйцом и щавелем.
Личность имела двойное гражданство, России и Белоруссии, и являлась самым настоящим потомственным магом, и звалась Виктором Николаевичем Полянским, а чаще — просто Витей.
Витя заочно учился в Белорусском государственном технологическом университете, а на подобную форму обучения перешел неспроста. Это пришлось сделать, когда его вычислила в Интернете команда Ковалева, сделав предложение, от которого Витя не мог отказаться: или его сдадут с потрохами белорусским «спецам», или же он будет сотрудничать с российскими службами (отнюдь не бесплатно, к слову сказать). Рыльце-то у него было «в пушку» изрядно. Он ведь нашел себе в Минске постоянный источник заработка, продавая в сети всякие магические примочки, начиная от «умных» шпаргалок, и заканчивая приворотными заговорами для девушек. Но самой дорогой услугой был виртуальная экскурсия в другую реальность, которая продавалась под видом… психоактивных препаратов. И стоила эта экскурсия, между прочим, пятьсот долларов. Как этого кудесника не накрыли западные разведки, охотящиеся за бродягами и магами-самоучками, оставалось загадкой. Везло Вите, но до поры до времени.
Если бы не Витя Полянский, еще неизвестно, как закончилась бы история с забросом Марины Скворцовой в Лангато, а точнее, с ее возвращением… Скорее всего, она погибла бы там. Но Полянский смог отправить по следам земной гостьи домофея, а уж тот показал, на что способен…
Виктор Полянский сейчас числился сотрудником фирмы по продаже компьютеров, а работал совсем в другом месте. В частности, обучал Альберта Ивановича и Лешу Таиповых контролировать свои магические способности и применять их — хотя бы ограниченно. Развернуто, по правде говоря, пока особо и не получалось. А каким шоком для Таипова стало известие о том, что отец его жив!..
На днях студенту Вите полагалось отбыть в Минск, на летнюю сессию, а заодно — повидать родителей. Конечно, поедет он туда не один, а под наблюдением. Сейчас же он сидел в «Миксе», уплетал борщ и выслушивал лекции домофея о белорусской кухне. Естественно, домофей никогда в Белоруссии не бывал (как и во всех прочих странах), но непонятно, на каких основаниях, уже считал себя знатоком кухонь народов мира, а потому не отказывал себе в удовольствии поучать всех и вся вокруг. Хотя, надо отдать Дигену справедливость: он регулярно устраивал в своем ресторане дни и даже недели, посвященные такой вот национальной кухне, и всегда всем угождал — непостижимым образом.
Вот и сейчас Диген, уроженец иной реальности, наставлял Витю, коренного жителя Минска, как готовить смаженку. Правда, первым делом он обозвал блюдо «пиццей».