— Да итальянцы лопнут от зависти, отведав такую пиццу! — Важно возвестил домофей. — Начнем с того, что нужно правильно готовить дрожжевое тесто!
— Это как же будет правильно, по-твоему? — Закашлялся Виктор, подавившись борщом.
— Ну, как, как! Мука просеянная, дрожжи сухие! И смешивать их с мукой надо так, чтобы они не касались жидкости, то бишь, теплой воды или молока, которые в тесто вливаются! А чтобы тесто меньше липло, в процессе вымешивания добавить растительного масла! Шар скатал, и — вперед, оставил в теплом месте на час, прикрыв полотняной салфеткой, вышитой петухами!
Витя все эти инструкции пропускал мимо ушей. Он никакое тесто месить не собирался, ибо дома его ждала мамина выпечка, а в Перми маму заменял домофей. К тому же, он сомневался, что на салфетке должны были быть обязательно вышиты петухи.
— Пока тесто поднимается, готовим начинку. Я беру два вида колбасы, копченую и варено-копченую, плюс бекон. Рубим мелко, обжариваем на сухой сковородке с антипригарным покрытием, и — никого масла не добавлять! Отдельно обжариваем мелко нарезанные шампиньоны и красный лук. Смешиваем все и охлаждаем, понял? Потом берем сметанку, вбиваем туда яйцо миксером, сыплем рубленую петрушечку, перемешиваем с остывшей начинкой, понял?
— Да понял я, понял!
Лже-Шехирев грозно сдвинул рыжеватые куцые брови, словно сомневаясь в понятливости ученика.
— Ой, смотри! — Покачал головой домофей. — Тесто катаем тоненько, миллиметров в пять пласт, не больше. Кружочки режем… да, пойдет сантиметров пятнадцать, может, двадцать. Далее уж совсем просто: противень смазал, тесто разложил, начинку распределил потолще, сыром тертым закидал… Не забудь, что духовку прогревать нужно заранее до двухсот градусов!
Витя понял, что лучше проявить заинтересованность, а то добавки к борщу не будет никакой, и спросил заискивающим тоном:
— А выпекать сколько?
— Двадцать минут. — Важно закончил Диген и…
… так широко раскрыл глаза, увидев нечто за плечом Вити, что впору удивляться — почему органы зрения не выпали из глазниц.
— Ты смотри, что деется! — Ехидно заметил владелец «Микса». — Ковалев с кралей пришел, да на ночь глядя! Во дает, мужик! Под сра… ну, ты понял, Витек, сколько ему лет, да? Полбашки седой, а туда же! А краля моложе раза в полтора, если не в два!
— Как тебе не стыдно! — Прошипел Витя. — Что ты пялишься!
— Не стыдно ничуть, представь себе. Стыдно, когда кое-что видно… Вообще молоток мужик! Я ему утром повелел — жениться, и вот, видишь! — Тут уж Диген не смог удержаться от шутки и щегольнул цитатой из «Неуловимых мстителей», насчет «необъезженной кобылки чистых кровей», но совершенно зря.
Витя Полянский принадлежал к тому поколению, которое уже не смотрело культовые советские фильмы, а потому цитата пропала втуне.
Между тем, Ковалев вместе с «кралей» подошел к особой зоне в зале «Микса» и так зыркнул на Дигена, что тот решил повременить с шутками и вежливо представился. Услышав же имя крали в фонетической транскрипции Лангато, не просто удивился, а… чуть не сбросил иллюзорный облик Кости Шехирева от удивления.
Удивляться было чему, и не только имени…
* * *
Марина услышала в домофоне голос Ковалева и непроизвольно скривилась. Одиннадцать ночи, в конце концов! Нет, ей не за что было ненавидеть «фээсбэшника», он ей лично ничего не сделал, но все, кто имел хоть какое-то отношение к предыдущему приключению, вызывали у Скворцовой стойкую неприязнь.
Она ничего не могла с собой поделать.
Спецслужбы никогда не оставят ее в покое, придется признать.
— Я не один, Марина. — Спокойно сказал Ковалев. — Даша дома? Или… у вас гости?
«К чему спрашивать?» — Со злостью подумала Марина. — «Ты же каждый мой чих знаешь, майор…»
Вслух же она ответила, что Даши дома нет, равно как и гостей (под этим обтекаемым определением майор явно подразумевал Андрея Жаровского). Скворцова слегка приболела, выделила себе неделю отдыха, передала обязанности заместителю, Диме Джураеву, и во избежание заражения Даши ОРВИ отправила дочку к дедушке, фигуре весьма известной. К Сергею Михайловичу Аресову, своему бывшему свекру, вхожему, в том числе, и в такие круги, представители которых могли не только этому майору хвост прищемить. К неудовольствию Даши, «дядя Андрей» уехал в Москву до конца недели, и об этом, скорее всего, Ковалев не мог не знать, а спрашивал чисто для соблюдения внешних приличий.
Может быть, он пришел с Дигеном, но почему так поздно?!
Домофею Марина была всегда рада, их многое связывало — от радостных воспоминаний до общей скорби. Сейчас же в душе женщины царапнул тонкий тревожный коготок. Что-то не так.
Шаги на лестничной клетке, звонок в дверь…
… нехватка воздуха, легкое головокружение от неожиданности… на кого так похожа эта черноволосая девушка, что сейчас выглядывает из-за плеча Ковалева?
Это невозможно, такое сходство… Невозможно… Не может быть!
— Ой, мама, — раздался звонкий голос девушки, такой гибкий, глубокий, напомнивший голос сестры одного… человека из прошлого. — Ты только не падай, ладно?..
Твою ж мать. МАМА?!
Глава 3.
Урок выживания
— Что смотришь? — Отрывисто спросила девушка в черной кожаной куртке, таких же брюках, и тяжелых спортивных ботинках. — Ты ведь меня понимаешь? Руку дай! БЫСТРО!
Правую руку она подала майору, левой же поправила небольшую черную сумочку, закрепленную на поясе.
Ковалев схватился за протянутую руку, не отводя взгляда от бронированных металлических чудовищ за спиной у девушки, и почувствовал болезненный рывок. Если бы не был подсознательно готов к нему, правое плечо было бы вывихнуто.
— Держи, держи крепче! — Прикрикнула гостья. — Не отпускай!
В мерцании цветных огней и круговерти синих и черных облаков металлические чудовища стали ближе, и майор всей кожей ощутил исходящий от них холод. Его потащило вперед и вверх, вместе с черноволосой девушкой, прямо в круговорот огненных сполохов, подальше от монстров. Валентин ошалел, неожиданно вспомнив детское ощущение полета во сне. Только в детстве это было волнующе, таинственно и сладко, а сейчас…
Сейчас было страшно до смертных мурашек по хребту. А ведь за спиной четыре десятка прыжков с парашютом! И если бы не тот факт, что сейчас за руку держит хрупкая и красивая девушка, совершенно спокойно реагирующая на размытое марево разноцветных искр и клубящихся грозовых туч, Ковалев заорал бы в голос. Суставы крутило болью, черепную коробку как будто распирало изнутри, сердце отчаянно колотилось.
Хотел приключений? На, получи!
А потом полет кончился, и оба они, майор и девушка, зависли в мерцающей пустоте, где не было никаких ориентиров.
— Руку не отпускай. — Спокойно сказала черноволосая.
Ковалев не отпускал ее маленькую, но крепкую ладошку, между тем, понимая, что его собственная ладонь предательски увлажнилась. Мужчина чувствовал себя неважно: к горлу подкатывала тошнота, особенно, когда смотрел себе под ноги и не видел там никакой опоры, хотя бы отдаленной.
Хорошо, что на ногах кроссовки зашнурованные, а то ботинки могли бы уже и слететь…
— В первый раз всем неладно, почтенный. — Девушка заправила за ухо смолисто-черную прядь волос, глядя прямо в глаза Ковалеву.
Теперь он понял, что же не так с ее глазами. Зрачки этих ярко-желтых глаз, хищно отражающих свет, не могли принадлежать человеку. Сейчас они и вовсе превратились в вертикальные узкие щелочки. Что, какая-то мутация?! Вот так и создаются киношедевры «Марвел»…
Как будто прочитав чужие мысли, девушка моргнула, и зрачки тут же стали нормальными, привычного вида.
Несмотря на необычные обстоятельства, Ковалев не утратил способности рассуждать здраво. Во времена его студенчества компьютерные базы данных только-только создавались, а значит, составлять фоторобот или распознавать лица приходилось обычным способом — напрягая память и конструируя образ путем подбора фрагментов: овал лица, глаза, лоб, форма носа и подбородка и так далее. Так что Ковалев сообразил, к своему огромному удивлению, что имеется некоторое внешнее сходство с… бизнесменом и байкером Жаровским. Включая радужную оболочку глаз желтого цвета. Правда, у Жаровского оттенок не был столь ярким.
И что бы это значило, а?..
— Где мы? — Задал вопрос майор и неприятно удивился собственному голосу, сейчас звучащему хрипло и надтреснуто.
Будь тут Диген, он бы непременно сострил по поводу того, что взрослый дяденька «на измене».
— Нейтраль. — Озвучила дева с кошачьими глазами. — Парадоксальное пространство, буфер, или, например, «отстойник», но это словцо жаргонное. Ты не переживай, почтенный, мы тут еще немножко повисим, пока не отстанут морфы, часов на двадцать останемся в каком-нибудь из близлежащих миров, а после я тебя верну туда, откуда прибыли. Может, с задержкой в секунду — другую, никто ничего не заметит. Просто мне, чтобы надежно зацепиться в вашем мире, необходим продолжительный контакт с местным жителем.
— Контакт?.. — Только и смог переспросить Валентин. — Морфы?
Черноволосая подозрительно прищурилась и улыбнулась уголком рта.
— Если ты там что не так подумал про контакт, то зря. Я имею в виду, что мне нужно находиться рядом. И раз уж меня выкинуло к тебе, значит, ты один из тех, кто обязательно должен знать нужного мне человека. А морфы… Пока слишком много вопросов!
Ковалев обалдел от такой наглости.
— Знаешь, вопросы будут, и еще не один и не два. Это только начало. Хочешь… как ты сказала, зацепиться? Тогда я жду объяснений. Для начала надо познакомиться.
— Надо. — Весело согласилась черноволосая. — Тая. Или Тха-Сае.
Услышав названное имя с префиксом «Тха», Ковалев понял, что у Вселенной своеобразное чувство юмора. Любопытно, это совпадение или…
— Очень приятно. Валентин.
Она повторила, словно пробуя на вкус, чужое для слуха имя, снова поправила сумочку на поясе, кивнула. Ковалев остро ощущал ее настороженность, тщательно маскируемую внешней беспечностью и даже некоторой развязностью. А между тем, под глазами залегли темные круги, носогубные складки заострились, лицо, тронутое едва заметным золотистым загаром, было бледным и несло печать утомления.
Выводы майор сделал следующие: молодая, отчаянная, полная решимости и — чего-то сильно опасающаяся особа. Если она, к примеру, преступница, и находится в бегах от трех бронированных чудовищ, то внушает большую приязнь, нежели охотники, вид которых откровенно пугал. С другой стороны, внешность бывает обманчива, да еще как! Милая девушка может оказаться кем угодно, от воровки до убийцы, и хорошенькая мордашка никак не связана ни с родом деятельности, ни с какими-то криминальными наклонностями.
А ведь приходилось держать Таю (или кто она там?!) за руку, вися над радужной бездной.
Разве так бывает? Хотя… когда Валентин шел на свое первое задание по контакту с чужеродной формой жизни в лице домофея, он вообще ни во что не верил. До тех пор, пока не нажал на кнопочку хитроумного устройства, разработанного коллективом умельцев под руководством Таипова, и понял, что чужеродная форма из иной реальности есть на самом деле.
И то, что сейчас он, майор Ковалев, находится в здравом уме, а не во власти галлюцинаций, тоже факт. И радужная бездна под ногами есть, и красивая черноволосая девушка с волевым и отчаянным лицом и кошачьими глазами — тоже есть. Значит, живем по ситуации, а потом уже будем докладывать, куда надо…
— Держись крепче, Валентин! — Скомандовала между тем Тая. — Сейчас тряхнет.
И снова прикоснулась к той самой сумочке. Надо бы поподробнее познакомиться с этим дамским аксессуаром, похожим на поясную барсетку «челнока» времен лихих девяностых. Что там прячет желтоглазая?..
Их действительно «тряхнуло», да так, что Ковалев едва не откусил себе кончик языка. Хотите знать, что чувствует штопор, который вкручивают в пробку? Спросите меня, я теперь знаю!
В лицо бросило пылью и дохнуло теплым влажным воздухом. Теперь оба они, — та, которая представилась как Тая, и Валентин, — неловко вывалились из круглого вихревого окна прямо на землю.
Шел мелкий моросящий дождь. Впрочем, как отметил про себя Валентин, машинально подняв голову (как будто искал в облаках брешь, откуда они со спутницей прилетели), это не могло продлиться долго. Между низкими тучами проглядывали фрагменты голубого неба, а кое-где на землю падали косые солнечные лучи. Было довольно тепло.
Ковалев быстро огляделся. Вокруг — обширное открытое пространство, справа в метрах так десяти лесополоса (деревья вроде все знакомые, обычный смешанный лес), слева — какие-то редкие чахлые кустарнички.
Почва под ногами суховатая и местами потрескавшаяся, как будто дождя не было давно. Как-то неуютно на открытой местности, залечь бы тут куда-то и не отсвечивать. Что за мир? В лесу, кстати, могут быть звери или засада. Кто его знает.
— Куда дальше, Таисия? — Официально обратился он к черноволосой, чувствуя неприятный ком где-то в районе желудка и надеясь, что упомянутый орган не взбунтуется после таких вот полетов. — И где мы сейчас?
— Для начала руку отпусти. — Потребовала спутница. — У меня уже пальцы смяты. Или сломаны от твоей хватки, сама Картсам не разлепит! И не называй меня Таисией, — или Тая, или Тха-Сае!
Ковалева сложно было смутить, но дева была права. Только сейчас он в полной мере ощутил, как крепко сжимает ее руку, до боли в собственных пальцах, и поспешно выпустил. Да уж, узкая и маленькая кисть женской ручки сейчас выглядела синей и помятой лапкой магазинной курицы.
Она сказала: «Картсам». В Восточной империи Лангато так называют Мать Всего Сущего, великую и почитаемую богиню. Пометки Таипова к отчетам Марины Андреевны определяли Картсам, как «стихийно-доброе божество женского рода». Порой она вела себя весьма сурово: так, как любая мать может поступать со своими детьми, если они расшалились не в меру или ослушались. Мужского рода бывают исключительно низшие божества, находящиеся в ранге демонов. В западных же землях издавна верят в единое светлое божество — Знающего, темным антагонистом которого является Приходящий, или, в более полной версии, Приходящий-к-ночи.
Девушка помянула Картсам, значит, имеет отношение к Восточной империи. И к тем самым Тхагам, судя по имени, тоже…
— Извини. — С сожалением произнес мужчина, не прекращая при этом беглый осмотр окружающей местности. — Так и будем тут стоять? В лесу опасно или… ты этого не знаешь?
— Не должно быть опасно, при условии, что никого не встретим. Это тоже Земля, очень похожа на вашу. Даже речь не нужно синхронизировать, язык такой же, как твой. Я тут была неоднократно, в поврежденном секторе времени.
Час от часу не легче! Сектор времени какой-то!
— А эти твои… морфы? Они не вернутся?
— Я сказала тебе, что они отстанут! — Мгновенно огрызнулась Тая таким недовольным тоном, что напомнила Ковалеву племянницу, дочь старшей сестры, общение с которой частенько представляло собой посиделки на пороховой бочке.
Но Люське пятнадцать лет, а эта девица не так уж юна.
— Послушай, Тха-Сае…
У Валентина так и вертелись на языке словечки типа «куколка» или «девочка», а еще хотелось прибавить «цаца». Но что-то ему подсказывало: сейчас применение подобных словечек послужит подожженным бикфордовым шнуром для той самой пороховой бочки. Потому что куколка, девочка и желтоглазая цаца находится сейчас на грани нервного срыва.
— … я не просился с тобой в полет. — Ковалев пристально смотрел ей в глаза, и говорил твердо, но не повышая голоса. — Если сейчас мы вынуждены оставаться вместе, то хотелось бы подробностей. Начиная с металлических монстров и заканчивая дальнейшим планом действий. Я здесь чужак.
Тая сказала, что они на Земле, только вот на какой-то другой. Возможно, это смежный мир, именуемый как Земля-2? На путешествия сюда не тратят средства и людские ресурсы. Программа свернута, и признана бесперспективной: уж слишком похожи две реальности, вплоть до исторически значимых имен и отдельных крупных вех в развитии. Ни магии, ни инопланетного вмешательства здесь не существовало, а проблемы цивилизации имелись все те же…
Раздражение и гнев постепенно уходили с лица Тха-Сае, уступая место усталости. Она сердито посмотрела на Ковалева снизу вверх (разница в росте составляла сантиметров десять — двенадцать), поморщилась и, массируя отдавленные майором пальцы руки, сказала: