Юрген понимал умом, что должен, видимо, так же, как один из этих джентльменов, подойти и для начала хотя бы познакомиться, но всё его существо противилось тому, чтобы занять место в этом ошалелом, гудящем скоплении народа. Нужно было придумать другой выход, но он пока не мог определить какой.
— Это точно она? — спросил Юрген, не поворачиваясь к Клоду, хотя ответ и не был нужен — да, это была она.
— Конечно, она. Прислушайтесь к звукам толпы.
В самом деле — толпа, не та, что образовалась вокруг идущей, а та, что расступалась перед ней, тихонько гудела, и в шуме десятков голосов можно было угадать многократно повторённое: «Лебедь…», «Лебедь?», «Лебедь!».
Юрген скрипнул зубами. Такое внимание начинало его раздражать — он понятия не имел почему. В этот момент процессия поравнялась с ними. С такого расстояния Юрген мог различить голоса:
— А вы не боитесь?
Довольно высокий, мелодичный смех в ответ.
— Чего мне бояться? Я эту ставку не сделаю никогда.
Джентльмен, закрывавший собой ту, что смеялась, наконец отошёл чуть в сторону, и Юрген замер, рассматривая белоснежное, неземное в своей правильности и прозрачности лицо.
Юрген встречал разных женщин и любил тоже разных. Но всех их объединяло между собой одно — они были живыми, человечными, любили веселье и улыбались всему, что он говорил.
Эта дама не имела с ними ничего общего — Юрген понял это с первого взгляда и на секунду испытал даже желание отступиться, уйти. Не потому что не хотел бы видеть её рядом с собой, а потому что боялся, что здесь ему будет нечего предъявить. Он тут же со злостью отогнал нелепую мысль.
Гостья уже миновала его, но перед глазами Юргена всё ещё стояло бледное лицо и огромные чёрные глаза в обрамлении длинных ресниц, будто два провала в звёздное небо. Его затягивало в них даже сейчас.
— Что вы решили, господин Розенкрейцер?
Юрген тряхнул головой.
— Клод, уйди, — буркнул он. Думать о поставках сырья не хотелось совсем. Он будто плыл в какой-то странной эйфории, не понимая, кто он, где находится и зачем.
Клод попытался вставить что-то ещё, но Юрген отодвинул его в сторону и решительно двинулся к этой группе. Так же беспардонно раздвинул их и направился прямо к женщине, ставшей сердцем этого сборища. Та замолкла на полуслове при виде его.
— Не хотите ли потанцевать? — спросил он, глядя прямо в глаза своей визави и улыбаясь той самой улыбкой, которая никогда не давала сбой.
Лебедь смотрела на него. Без эмоций, расширившимися до невозможной величины зрачками. Что-то в ней будто сломалось. Та лёгкость, с которой она говорила только что с окружившими её мужчинами, исчезла как ни бывало. Она явно не могла подобрать слов, и Юрген улыбнулся ещё шире, приняв это за результат своего обаяния.
— Зачем? — произнесла все-таки та, голос её чуть охрип.
Юрген надломил бровь.
— Потому что танец — это прекрасный ритуал, в котором джентльмен и его леди могут стать ближе друг к другу на шаг.
По толпе прошёл недовольный гул. Похоже, странная красавица не танцевала, и Юрген мысленно отвесил себе оплеуху — стоило сначала посмотреть файлы, которые прислал Клод, а потом уже строить из себя светского льва.
— Впрочем… — он уже готовился предложить что-нибудь ещё, когда дама во фраке перебила его:
— Хорошо.
Юрген выдохнул с облегчением. На его запястье легла тонкая кисть с длинными пальцами, и под прицелом десятка недовольных глаз Юрген неторопливо повёл партнёршу к танцевальному залу. Его собственное сердце выскакивало из груди, как никогда, одна мысль о том, что рука этой женщины касается его руки, сводила Юргена с ума, хотя, казалось бы, он пробовал множество куда более откровенных ласк.
Лебедь развернулась и положила другую руку Юргену на плечо. Она держалась в отдалении, как предписывал этикет, но танцевала хорошо и легко отзывалась на каждое движение, будто заранее предугадывала его.
Звуки вальса стихли, а Юрген остался стоять неподвижно, вглядываясь в замершее перед ним лицо.
— Мне пора, — напомнила Лебедь, но пальцев с плеча Юргена не убрала.
— Может, выйдем на балкон?
Его партнерша, кажется, колебалась, но после недолгой паузы кивнула. Развернулась к балкону и сама первой двинулась вперёд.
На балконе было прохладно и пахло молодой травой — здесь начиналась весна.
Лебедь подошла к фигурному парапету и облокотилась о него, не глядя на спутника, оставшегося позади.
— Вы очень красивы, — произнёс с улыбкой Юрген. — Самая красивая из тех, кого я видел сегодня здесь.
— Да, мне уже говорили, — произнесла его собеседница рассеянно и немного грустно.
Юрген задумался. Эта женщина к вниманию явно привыкла, и нужно было заходить с другой стороны. Чего обычно не хватало таким избалованным богачкам? Его опыт тут же подсказал ему ответ на этот вопрос.
Юрген подошёл к парапету и, опершись о него бедром, попытался заглянуть спутнице в глаза.
— Почему вы так печальны?
Лебедь лишь слегка отвернулась, давая понять, что не желает продолжать разговор, но Юрген решил надавить ещё.
— Я вас понимаю, здесь много людей, но по сути… По сути не с кем поговорить. Некого подпустить к себе. Каждый думает только о той выгоде, которую может получить.
Лебедь перевела взгляд на него и задумчиво произнесла:
— Да, это так. Но что ещё ждать от людей?
— Не знаю, — Юрген пожал плечами. Он повернулся к парку спиной и, присев на парапет, запрокинул голову назад, вглядываясь в звёздное небо. — Иногда хочется поговорить с кем-то… по-настоящему. Не пытаясь строить из себя ничего.
Губы Лебедя надломило подобие улыбки, она хотела ответить, но передумала и только усмехнулась.
— А иногда — просто сбежать отсюда, — продолжил Юрген, так и не дождавшись ответа. — Туда, — он указал на небо кивком, — где только бесконечный простор и свобода, — он замолк на секунду. — Мне показалось, я падаю туда, в небо, когда я увидел ваши глаза.
Лебедь какое-то время разглядывала его.
— Вы мечтали стать пилотом? — спросила она через некоторое время.
— Да, мечтал.
— Почему не стал?
От Юргена не укрылось, что собеседница перешёл на «ты», но в эту секунду он не ощутил радости победы, только тепло, пробежавшее по спине. Очень давно никто не обращался к нему так.
— Потому что… — Юрген облизнул губы. — Потому что у отца был другой план.
Лебедь не отвечала. На Юргена она не смотрела, но Юрген всё равно чувствовал её рядом с собой, будто касался её.
— Я понимаю, — произнесла Лебедь так же грустно. — Тяжело с самого детства знать, что тебе придется прожить жизнь, выбранную не тобой.
Юрген бросил на неё короткий, жадный взгляд и снова отвернулся к небесам.
— У тебя тоже было так?
Лебедь кивнула.
— Отец хотел, чтобы я закончила монастырскую школу, получила лучший диплом, вступила в брак… С тем, кого выбрал он.
— Ненавижу эти школы, — Юрген усмехнулся неожиданно даже для себя. — Какой идиот придумал запихивать туда девушек?
— Понятия не имею, — согласилась Лебедь в тон ему. — Из того, чему меня учили, мне пригодилось только умение танцевать — и то сегодня в первый раз.
Юрген улыбнулся краешком губ и посмотрел на неё.
— Так ты не танцуешь обычно?
Лебедь торопливо отвела взгляд.
— Почему согласилась сейчас?
— Захотела! — Лебедь снова с вызовом посмотрела на него, и Юрген вдруг обнаружил, что его спутница совсем ещё молода, хоть и старается выглядеть серьёзной и деловой. Он сам не заметил, как рука его взлетела вверх, и кончики пальцев коснулись щеки Лебедя.
Та замерла, уставившись на него с лёгким испугом и удивлением.
— Никто не касался тебя так?
— Никто не смел, — его собеседница уже справилась с собой и, оттолкнув его руку, отступила на шаг. — Мне не нравится, как ты себя ведёшь. Пожалуй, нам лучше закончить нашу беседу.
Лебедь повернулась и сделала шаг по направлению к двери, но Юрген успел поймать её за локоть.
— Подожди. Может, дашь мне хотя бы шанс?
— Зачем? — во взгляде Лебедя промелькнула насмешка.
— Ну… Например, потому что нам обоим не с кем поговорить.
Лебедь вскинула бровь.
— У меня нет таких проблем.
— Я не верю тебе. Ты так же одинока, как и я.
— Если и так — зачем мне вдруг сближаться с тобой? Вокруг хватает других мужчин.
Юрген оторопело смотрел ей в глаза. Может, он и ошибся — Юрген запаниковал. Он точно должен был сейчас её удержать.
— Я отпущу тебя, — сказал он, пустив в ход все свое обаяние, — если ты обещаешь, что мы встретимся ещё раз.
Она тихо рассмеялась.
— Ты хоть знаешь, как меня зовут?
— Нет, ты же мне не сказала.
Лебедь рванулась, ловко высвобождаясь из хватки Юргена, и, направляясь к выходу в зал, бросила:
— Кассандра Кинстон.
Она ускорила шаг и скрылась в дверях, а Юрген остался стоять на балконе, ощущая, как падение в звёздную бездну оборвалось болезненным и шумным ударом о пол.
ГЛАВА 18
Юрген не спал всю ночь.
Он ушёл с приёма сразу же, едва понял, что к Звездному Лебедю ему больше не пробиться — хотя пытался Юрген и так и сяк, но леди Кинстон от него каждую минуту отделял какой-то мужчина. Кассандра, как казалось Юргену, кокетничала со всеми подряд — по крайней мере, каждому она пожимала руку, улыбалась уголками губ и будто специально приподнимала ресницы чуть-чуть, отчего Юргену хотелось схватить ее и вырвать из чужих лап. Сейчас, когда он знал, что под именем Звездного Лебедя скрывается его супруга, толпа мужчин раздражала Юргена до невозможности, но поделать он ничего не мог.
Выбравшись с осточертевшего ему торжества, даже повода которого Юрген не удосужился спросить, Розенкрейцер юркнул на заднее сидение аэромобиля и залез в видеофон.
Юрген тихо чертыхнулся. Клод прислал ему не только имя так называемого Лебедя, но и всю информацию вплоть до марки зубной пасты, которую она предпочитала. «Маленький поганец, — решил Юрген, — знал всё с самого начала». Почему Клод ничего не сказал, Юрген не стал выяснять. Вместо этого он открыл окошко машины, извлёк из кармана пачку сигарет и закурил.
Снаружи было прохладно. Лёгкий ветерок забегал в салон и касался его кожи — так же невесомо, как могла бы касаться рука девушки.
Поймав себя на этой мысли, Юрген стремительно покачал головой. О девушках он не мечтал уже давно — если не сказать, никогда. Да и сейчас, произнося про себя «девушка», он обнаружил, что имеет в виду вполне конкретную, одну. Другие же лица женского пола для него будто бы перестали существовать.
Юрген снова потряс головой и попытался сложить воедино все те события, что произошли сегодня, и то, что ему было известно о Кассандре до сих пор.
Нет, это просто не могла быть она… Куда вероятнее было бы предположить, что Кассандра кого-то наняла представлять себя на подобных раутах… Да, это было куда более похоже на неё. В конце концов, Юргену говорили, что Кинстон умна. Наверняка она сделала бы именно так.
Юрген торопливо набрал номер Клода и приказал:
— Можешь скинуть мне фото этого Лебедя?
— Конечно, а…
— Надо, — Юрген нажал отбой. Он хотел выяснить всё сам.
Фото пришло через пару секунд. Юрген ввёл его в поиск и в изнеможении сполз ниже по сиденью. Да. Если верить поисковикам, это в самом деле была Кинстон.
Юрген потёр пальцами висок. Затем вышел из машины и, привалившись к капоту, снова закурил. Он ждал. И Кинстон не заставила ждать слишком долго — время едва перевалило за полночь, когда её высокая фигура в чёрном плаще показалась в дверях. Теперь она снова была похожа на себя — изменилась причёска, не было очков, но худощавую фигуру точно так же укутывала тёмная ткань, плечи были слегка ссутулены, а ноги двигались вперёд широкими шагами, несвойственными воспитанным леди.
— Кесси! — кликнул её Юрген и тут же понял, что промахнулся.
Кинстон остановилась на секунду, в упор посмотрела на него и подалась назад.
— Кесси, постой, я просто хочу поговорить!
Кассандра замерла. В тусклом свете уличных фонарей едва заметно было, как пляшут на её щеках желваки.
— Я не хочу говорить с тобой, — сказала она наконец.
— Я понимаю. Я был не прав. Но если ты дашь мне шанс…
— Ты мне его дал?
Юрген замолчал. Всего на пару секунд он растерялся, не в силах подобрать слова и чувствуя вину. Юрген заметил, как Кесси сжала кулаки и приготовился к тому, что та сейчас выскажет ему всё: это было даже хорошо, это играло на руку Юргену… Но Кесси лишь скользнула мимо него в темноту и быстро-быстро зашагала прочь.
— Кесси! — окликнул её Юрген ещё раз, когда та уже остановилась и коснулась неожиданно тонкими и длинными пальцами дверцы аэромобиля.
Кесси замерла на секунду, а потом подняла на него взгляд равнодушных глаз.
— Не называй меня так. Это только для друзей.
— Тогда как мне тебя звать?
— Как и раньше. Кинстон.
Дверца хлопнула, и аэромобиль с шумным выдохом поднялся над землёй.
Всего секунду Юрген стоял неподвижно, а затем бросился к своему авто и, нырнув на заднее сидение, приказал:
— За ней!
Юргену казалось, что машина ползёт медленно. Слишком медленно. Что они вот-вот потеряют серебристый флаер, мелькающий вдали, из вида. Но водитель был мастером своего дела. Он затормозил у одного из небоскрёбов в гуще других машин, откуда Юрген отлично видел, как Кассандра выбирается на тротуар. Он думал, что та направится прямо домой, но не угадал — Кесси двинулась ко входу какого-то магазина и надолго там пропала.
Минут десять Юрген елозил по сидению в ожидании, когда его супруга снова появится на улице. Он уже собирался выйти и идти следом за ней, когда увидел, как Кесси выбирается из магазина с сумками, набитыми какой-то едой, и огромным оранжевым медведем под мышкой.
Юрген почувствовал, как у него отвисает челюсть.
— Ребёнок… — прошептал он.
Юрген хлопнул себя ладонью по лбу и застонал. Эта очевидная мысль не приходила ему в голову до сих пор, потому что тогда, год назад, он хотел попросту избавиться от навязчивого внимания родителей и нежеланной супруги. Пролистал файлы и обнаружил, что ребенок — это мальчик. Сын.
— У меня есть сын… — сам не заметив, что опять говорит вслух, почти простонал он.
Он и сейчас не был уверен, что готов иметь детей, но всё же от мысли о том, что где-то тут, в городе, есть маленький мальчик, его плоть и кровь, в сердце у Юргена разливалось незнакомое тепло.
Он зажмурился и наверняка пропустил бы момент, когда машина Кассандры отделилась от тротуара и двинулась вверх, если бы сидел за рулём сам.
— На кой чёрт ей ночью еда и медведь? — задался вопросом Юрген, продолжая говорить сам с собой.
— Так сами же сказали — сын, — услышал он вдруг голос водителя, разрезавший тишину.
Юрген не разговаривал с персоналом никогда. Исключением был разве что Клод, который подавал ему неплохие идеи иногда. Все остальные представлялись ему декорациями, которые лишь выполняли его приказы, и всё.
Сейчас же он посмотрел на человека, сидевшего за рулём, так, будто видел его в первый раз.
— Что? — спросил он.
— Детям всё равно — ночь или день, — пояснил тот, бросив на него косой взгляд через зеркало заднего вида. — Малыш хочет, чтобы мама пришла и принесла ему что-нибудь, — он замолк на секунду, а потом продолжил уже тише и как-то застенчиво, будто извиняясь. — Я тоже всегда несу, даже если до зарплаты далеко. Лучше подброшу кого-то и за сотку и попозже приду, но шоколадку принесу. Он же, ну… Как вам сказать… — водитель стушевался и окончательно замолк.
Юрген в прострации уставился на него. Он понимал и не понимал в одно и то же время.
— Вы извините, что я это… Не на служебной, конечно… — торопливо добавил шофёр.
— Проехали, — Юрген снова прикрыл глаза рукой. — Следуй за ней.
Водитель осторожно вёл машину вдоль шоссе. В отличие от Юргена, он всё — или почти всё — прекрасно понимал. Разве что не знал имён.