— Спасибо, девочка! Сколько стоит твое зелье? Я заплачу.
— Не нужно! Вы можете выпустить меня через черный ход? — спросила я. Возвращаться туда же, где я видела Бранта с Винсом, казалось опасным.
Торговец кивнул, и в ту же минуту на крыльце раздался звук шагов. Я с мольбой во взгляде уставилась на мастера, и он откинул крышку прилавка, жестом позвав за собой. Уже выбегая на улицу через неприметную дверь, я услышала зычный голос Бранта, спрашивающего, заходила ли сюда девчонка.
— Нет, не видал, — спокойно ответил оружейник, и я облегченно выдохнула.
Чудом избежав столкновения с кузеном и женихом, я в первой же лавочке изрядно опустошила кошелек. Продуктами запаслась впрок, так как в ближайшие пару недель не планировала заходить в город — входная пошлина быстро сожрет оставшиеся медяки.
К тому же меня пугала проверка. Если в следующий раз амулет распознает во мне нечеловека — в тот же день меня повесят на главной городской площади.
Крупы, сухари, вяленое мясо и сухофрукты — теперь сумка была заполнена под завязку. А вот от покупки плаща пришлось отказаться. Ночи еще теплые, и пару монет я решила приберечь на крайний случай.
Главное — уйти подальше от наших мест. Дед, конечно, будет зол, но вряд ли снарядит за мной погоню в другой сиент, скорее, просто махнет рукой. Я не самая любимая внучка, и плакать по мне никто не будет. Винс попытается меня достать, распустит слухи… Наверняка сообщит обо мне страже. Именно потому терять мне нечего, нужно двигаться вперед.
Я должна найти дядю! Это все, что у меня осталось. Возможно, он будет совсем не рад появившейся из ниоткуда племяннице, да еще с изрядной долей человечьей крови… Вот только я совершенно не знала, где искать его или мамин народ.
Она никогда не рассказывала о том, где живет ее брат, хотя ее глаза светились нежностью, стоило ей вспомнить о нем. Отец же знал немного: только то, что она родом откуда-то с Севера. По его словам, мама была уверена, что когда придет время, я сумею отыскать ее родных. Очень любопытно, как же мне это сделать?!
День уже давно перевалил за середину, и я задумалась о путях отступления. Вариантов у меня, в общем-то, немного: либо через тракт идти дальше на Запад, либо попытать счастья в порту. Возможно, какое-нибудь судно возьмет меня на борт за пару медяков и помощь по кухне?
С этими мыслями отправилась к реке, оглядываясь по сторонам. Возле порта царило оживление, и это внушало надежду. Может, причалил корабль? Ни разу в жизни не плавала по реке, но что такое качка — вполне представляла. Мой желудок уже заранее скручивался в тугие узлы, а к горлу подступала тошнота.
Вместе с прохожими меня вынесло на перекресток, и я невольно ускорила шаг. Внезапно впереди, среди разношерстной толпы, мелькнуло лицо Бранта: он смотрел направо, еще не замечая меня.
От страха внутри все заледенело. Я остановилась как вкопанная — позади послышались недовольные возгласы. Развернувшись, бросилась в сторону, но звуки привлекли внимание кузена: взревев, он рванул вперед. Рослый Винс несся следом, расталкивая прохожих. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Ноги несли меня куда-то вглубь города, в голове ни одной дельной мысли — только звенящая тишина.
Спиной я чувствовала: Брант не отставал, по-прежнему гнался за мной. Топот его тяжелых ботинок гулко отдавался дрожью в моем теле, и меня накрыла. Если он догонит меня, мне не поздоровится! Он всегда славился скверным характером и тяжелой рукой.
Вскоре в боку закололо, а дыхание сбилось. Мужчины же не отставали, понемногу сокращая расстояние.
Впереди показался небольшой переулок — это мой шанс! Нужно оторваться и выскочить на другую улицу, там можно затеряться. Бросив все силы на последний рывок, я нырнула внутрь и прилепилась к стене, едва дыша от ужаса. Мать Мафрина, пожалуйста, пусть они пройдут мимо…
Я затаилась и зажмурилась, словно это могло помочь. Рядом послышались тяжелые шаги, и кузен спросил:
— Куда она делась?
Винс отпустил в мой адрес несколько ругательств, и их голоса постепенно стихли. Я по-прежнему оставалась на месте, не веря, что мне удалось обмануть их. Еще чуть-чуть — и попала бы прямо в руки жениха! От этой мысли меня передернуло. Он бы обязательно отыгрался на мне за беготню по городу! Глубоко выдохнув, подождала еще немного и решилась покинуть свое убежище.
Забыв оглядеться, я двинулась через дорогу — меня по-прежнему колотила дрожь. Вдруг что-то тяжелое резко сбило меня с ног, опрокинув на землю. Сумка отлетела в сторону, а я, задохнувшись от удара, пыталась прийти в себя. Боль растеклась по всему телу, не давая сделать вдох или пошевелиться. Открыв глаза, я замерла — надо мной навис вороной жеребец.
Я запаниковала — копыта коня топтались совсем рядом со мной. Я хотела приподняться, но не решилась, глядя на мощную фигуру животного.
— Не двигайся, он опасен! — раздался мужской голос.
Справа к коню начал аккуратно подбираться высокий черноволосый мужчина, держащий в руках надорванную уздечку. Осторожно ступая по брусчатке, он медленно приближался к жеребцу. Еще один мужчина лет сорока пяти— судя по одежде торговец — стоял неподалеку; он заламывал руки, но не спешил на помощь.
Конь по-прежнему нависал, перебирая копытами в такой опасной близости от меня, что хотелось зажмуриться. Животное явно нервничало: его шкура была покрыта капельками пота, на морде застыли клочья пены, а безумные глаза едва не вылезали из орбит.
Мужчина подобрался на расстояние нескольких шагов, но тут жеребец его заметил. Взревев, он взвился на дыбы, и толпа, собравшаяся вокруг, ахнула. Я шарахнулась в сторону, до моего лица донесся порыв ветра, а мгновением позже конь ударил подковами о мостовую. Теперь помощи ждать неоткуда. Мужчина замер на месте, опасаясь спровоцировать нервное животное.
Я пару раз глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь. В толпе раздались возмущенные крики:
— Чего мы ждем?
— Затопчет девчонку-то! — какая-то впечатлительная женщина едва не плакала.
Кто-то побежал за стражником-арбалетчиком. Толстяк, наверняка владелец коня, все так же мялся поблизости. Только сейчас немного придя в себя, я вспомнила о Бранте и Винсе. Если они увидят такую толпу, то обязательно заинтересуются! Разлеживаться некогда! Посмотрев на моего нежданного тюремщика, я заметила, что животное немного успокоилось. Рискнула пошевелиться: чуть присела, опираясь на локти. Прежнее бешенство из взгляда жеребца ушло. Наверное, он натерпелся не меньше меня.
— Бедняга, выскочила тебе под ноги, перепугала, — зашептала я ему. Конь внимательно слушал меня и обиженно заржал.
Приподнялась, чтобы закрепить успех, по-прежнему бормоча ласковую чушь. Жеребец вдруг ткнулся мордой мне в плечо, напугав меня, и я едва не вскрикнула. Погладила его по голове и продолжила говорить тихим голосом. Оценив ситуацию, к нам приблизился владелец коня — на его лице было написано изумление.
— Он тебя слушается?! — благоговейно прошептал он. — Это же жеребец породы Ир’рэйс, их разводят только оборотни Эр’Каэли. Они не поддаются дрессировке!
Я качнула головой. Не знаю, всегда ладила с животными. Может, подарок маминой крови?
— Это просто недоразумение. Сама виновата, выскочила на дорогу… — об обстоятельствах, приведших меня сюда, думать не хотелось.
Я подняла сиротливо лежащую на дороге сумку и, отряхнув, закинула на плечо. Возбуждение стихло, и я торопилась уйти из людного места.
Опытным взглядом оценив мою дорожную одежду и количество вещей, торговец обратился ко мне:
— Кажется, вы собираетесь покинуть город?
Я кивнула.
— Меня зовут Эртин Стаям. Мой караван с товарами направляется на Запад, в столицу. Может, вы поедете с нами, будете присматривать за лошадьми? Помимо этого жеребца, у меня есть еще один с таким же норовом и две кобылы.
Я опешила. Предложение торговца — настоящий подарок для меня! Путешествовать в компании намного безопаснее и неприметнее. Кто будет искать меня среди работников каравана?
По-своему расценив мою заминку, мужчина добавил:
— Питание полностью за мой счет, сейчас плачу серебряную монету, а по окончании пути — в столице — еще три.
Более чем щедро для человека в моем положении!
— Я согласна. Мое имя — Орис Элойзин. — рукопожатием мы закрепили сделку.
Торговец заметно повеселел.
— Дэмиор! — крикнул он. — Отведи девушку на нашу стоянку и объяви всем, что она теперь работает на меня.
К нам подошел высокий мужчина, тот самый, что пытался прийти мне на помощь.
— Конечно.
— У меня еще несколько дел в городе, ждите меня вечером.
После этих слов Стаям распрощался и, сопровождаемый охранником, ушел. Дэмиор остался со мной.
— Пойдем, — его голос был низким, но приятным.
Я отправилась следом за новым знакомым, ведя на поводу вороного коня, едва не убившего меня. Пряча в тени ресниц любопытство, аккуратно разглядывала своего провожатого. Он однозначно был воином. Свободная льняная рубаха не скрывала крепкого тренированного тела, а меч на поясе подтверждал мою догадку.
Вскоре мы вышли за городские ворота, и я почувствовала себя спокойнее. Даже головная боль на время отступила. Кажется, жизнь налаживается!
Глава 2
Проснулась я резко, еще видя перед собой расплывшееся в мерзкой улыбочке лицо Винса, двинувшегося ко мне. По щекам текли слезы, а тело сотрясала нервная дрожь. Опять этот кошмар! Я слишком хорошо помнила, что случилось дальше. Треск разрываемой одежды, смешки Винса. Вот за спиной жениха его дружок приглядывает за тропой, чтобы никто из деревенских не наткнулся на нас. Я утерла слезы и качнула головой, прогоняя воспоминание.
В тот раз мне повезло. Мамина сила сумела помочь, дать отпор насильнику. Но и он понял, что я полукровка! И почему он не счел меня обычной магичкой?
Две недели после я боялась и нос высунуть со двора. Винс ничего не сказал деревенским. Но едва я понадеялась, что все обошлось, как он попросил моей руки у деда! Правильно, теперь-то меня легко сделать сговорчивее, пригрозив стражей!
Поднявшись с лежанки, я приложила ладонь ко лбу — головная боль, потревоженная кошмаром, вернулась. Сколько же я проспала? На улице все еще стояла ночь, и красавица-луна с россыпью звезд заливала светом спящий караван. Лишь у костра дежурило несколько негромко переговаривающихся охранников.
Пройдя мимо, я кивнула одному из них — Тайту — и свернула в лесок, на опушке которого караван разбил лагерь. У небольшой речушки остановилась и умылась, досыта напившись холодной воды. Присев на берегу, оперлась на ствол ивы и вздохнула.
Я вспоминала маму. Как же мне не хватало ее нежного взгляда и ласкового прикосновения! Почему она ушла так рано? Ребенком я не понимала, что ей становилось хуже с каждым месяцем. Однажды она просто не нашла в себе сил встать с постели и через две ночи умерла. Отец рассказывал: род отказался от нее, и без его поддержки мама не могла прожить долго. Но она никогда не называла причины изгнания.
Задумчиво коснувшись травы, я заметила примятый цветок ириса. Видимо, кто-то случайно наступил на него. Я с нежностью погладила поникший бутон. Мама бы смогла вернуть ему былую красоту. Сколько раз я видела, как своими прикосновениями она возвращала к жизни цветы и растения. Я же не обладала и десятой долей ее способностей!
Нахмурившись, простерла руку над цветком и сосредоточилась. Я сумею ему помочь. Во мне течет мамина кровь, я тоже часть этого мира! Цветок едва заметно встрепенулся, но тут же бессильно опустил голову.
— Орис? — раздался шорох рядом.
Я поспешно отдернула руку и отерла лицо от слез.
— Тайт? Это ты?
Охранник сурово качнул головой:
— Не стоит сидеть здесь одной. Пойдем, провожу тебя в лагерь.
Я кивнула и, поднявшись, задрожала от запоздалого страха. В голове билась мысль: видел ли Тайт, чем я занималась?
Осторожнее, Орис. Стража неплохо платит даже за таких, как ты.
* * *
Когда караван, свернув в подлесок, остановился на обед, я решила заняться своими подопечными. Лошадей следовало почистить и привести в порядок. Жеребцы и вороная восприняли мои действия весьма благосклонно, а вот миниатюрная кобыла гнедой масти оказалась не так проста.
В очередной раз отпрыгнув от взбрыкнувшей лошади, я ругнулась и сдула с лица прядь волос, выбившуюся из косы. Я уже двадцать минут пыталась расчесать спутавшуюся за время дороги гриву гнедой, но животина то и дело норовила лягнуть меня или хлестнуть хвостом. Впрочем, стоило мне отойти, как она повернулась и тихонько заржала. Похоже, это развлечение пришлось ей по вкусу!
Плюнув, я бросила щетку на землю и уселась на поваленное дерево. Конечно, уход за лошадьми — моя прямая обязанность, но я вполне заслужила перерыв.
Дэмиор, стоящий неподалеку, сочувственно улыбнулся: он в полной мере успел насладиться моими плясками вокруг гнедой, но помочь ничем не мог — его животные не подпускали вовсе.
После долгого перехода на бревнышке было чудесно: в теньке дул прохладный ветерок, а от костра пахло чем-то съестным. Повариха Эли уже вовсю колдовала возле огромного котла.
Вздохнув, я все же поднялась: нужно закончить с кобылой. Не представляю, как Дэмиор справлялся с ними прежде? Даже корм из его рук или второго охранника они принимали весьма неохотно, пытаясь укусить или лягнуть.
Вороной, едва не затоптавший меня вчера, ластился, выпрашивая лакомство. Я погладила его по умной морде, радуясь тому, что больше не вижу бешенства и злобы в его глазах.
— Ты отлично ладишь с лошадьми, — раздался за спиной голос Дэмиора. От неожиданности я вздрогнула.
Вчера по дороге в лагерь он лишь назвал свое имя, а сегодня все утро, что мы шли бок о бок, молчал. Впрочем, я тоже не стремилась заводить разговоры — не стоило привлекать внимание к себе.
Конь, недовольный тем, что его оставили, всхрапнул, но я погрозила ему пальцем.
— Спасибо, меня всегда любили животные. Кроме нее, — махнула рукой в сторону вредной гнедой.
— Да. Все ир'рэйсы отличаются буйным нравом, но она особенно вздорная, — согласился охранник.
Едва я закончила стреноживать жеребца, как по поляне разнесся удар гонга, и звонкий голос Эли позвал всех к обеду. К костру тут же потянулась вереница работников, и я присоединилась к ним. Дэмиор остался присматривать за лошадьми.
Подойдя к котлу, я протянула поварихе миску, выданную из запасов хозяина каравана. Эли щедро плеснула наваристой похлебки, наполнив миску до краев.
— Куда столько?! — выдохнула я.
Повариха, женщина лет тридцати пяти, уперла руки в круглые бока и тоном, не терпящим возражений, сказала:
— Ешь! Ты худая, как палка! Знаю я ваше племя, со своими травками о еде совсем забываете!
В караване меня знали как травницу, идущую в большой город в поисках работы.
Никто не удивился — молодые всегда бегут из деревень, надеясь на лучшую долю. У меня появились первые клиенты, и удалось немного подзаработать: пара охранников купили мазь для заживления ран, а возница — средство от насморка. И как он умудрился подхватить его в такую жару?
Едва мы с Дэмиором пришли в лагерь, повариха взяла меня под свое крылышко. Поохав над моей худобой, она выдала мне посуду и тонкое одеяло, причитая, что не стоит девице одной путешествовать по королевству.
Эли мне понравилась: крикливая и острая на язык, что нисколько ее не портило, ведь все колкости она говорила совершенно искренне, желая только добра. До приезда в столицу она обещала сделать из меня нормального человека, и потому теперь я находилась на усиленном питании.
Я, конечно, никогда не обладала аппетитными формами, но и доходягой меня еще не называли! Эли же была настоящей толстушкой и несла свое пышное тело с гордостью.
Вернувшись на место, я поставила миску на пенек и повернулась к охраннику.
— Принести тебе обед?
Дэмиор, кивнув, передал мне свою миску, и я повторно сходила к Эли, снабдившей меня также сухарями и зеленью. Охранник поблагодарил меня и принялся за еду, я же с тоской взирала на похлебку. Аппетита не было, но обижать Эли не хотелось.