Зато у меня наконец-то появились друзья и знакомые. Частенько ко мне в гости заглядывала дочка кузнеца — Ксана. Русоволосая хохотушка девятнадцати зим от роду, с россыпью веснушек на лице. Она была открытой и доброй и понравилась мне сразу. Ксана рассказывала о географии, истории, религии, учила меня читать и писать, что давалось мне нелегко, приносила книги, которые были дорогим удовольствием в этом мире и большая их часть писалась от руки, отвечала на порой совершенно глупые вопросы с моей стороны, и всегда сопровождала меня, если мне нужно было куда-то пойти. Одну меня Линна из дома не выпускала.
Ксанка никогда не спрашивала почему я не знаю прописных истин этого мира, зато частенько вытаскивала меня на различные посиделки, знакомила со своими подружками и старалась всячески развлекать. Я пыталась веселиться, но на сердце становилось все тяжелее. Мой дар так и не проснулся, и от запертой внутри стихии становилось хуже с каждым днем. Линна видела это, но молчала.
Зима была в самом разгаре. Знахарка вот уже восьмой день лежала в постели с сильной простудой, и мне приходилось разносить заказы самой. Помня наказ не выходить одной, ну и чтобы не было скучно, я брала с собой Ксану.
В один из вечеров, когда мы, изрядно замерзшие и уставшие, возвращались домой, Ксанка, немного помявшись, вдруг спросила:
— Почему ты перестала ходить на прогулки? И вообще с каждым днем все грустнее и молчаливее? Это потому что тебе со мной не интересно, да? Из-за того, что я маленькая?
— Глупенькая ты, Ксанка, — рассмеялась, — не в возрасте ведь дело. Ну и что, что я старше тебя?
— А в чем тогда? — растерялась Ксана.
— Сама не знаю. Просто внутри что-то словно давит, пытаясь раздавить и выбраться наружу, и тоскливо как-то на душе. А еще думаю о своих друзьях. Один из них, скорее всего, уже давно мертв, а второй… второй — не знаю. Вот и гадаю, сумел ли он спастись, выжил ли. Я вот тут — свободная, счастливая. А как же они? Что случилось с ними?
— Друзей терять больно, — погрустнела подруга. — Я тоже потеряла одного. И тебя потеряю…
— С чего это ты меня потеряешь? — удивилась я
— Линна говорила, чтобы я не привязывалась к тебе, что однажды ты уйдешь. Еще в первый день нашего с тобой знакомства. И Званко запретила к тебе свататься, сказала, что просватана ты уже и скоро за тобой жених придет.
— Даже если я уйду, я обязательно вернусь, — я повернулась и посмотрела в глаза подруге, — Ты мне веришь?
— Да. Я буду ждать тебя…
Больше мы в этот день не разговаривали. Прогулка прошла в молчании. Каждый думал о своем. Весь вечер я проплакала, а ночью случилось то, чего я так боялась.
Я проснулась обливаясь потом. Меня словно распирало изнутри. Хотела позвать Линну, но не смогла произнести ни звука. Руки и ноги отказывались подчиняться, тело не слушалось. Но знахарка сама почувствовала, что со мной что-то не так. Вспыхнул огонек, освещая лицо колдуньи. Она склонилась над кроватью, касаясь руками моего лба и шепча заклинание. Постепенно ко мне возвращалась способность двигаться.
— Это стихия. Она сжигает тебя изнутри, не находя выход наружу, — произнесла Линна, присаживаясь на край кровати и отвечая на невысказанный вопрос, — я боялась этого, но до последнего надеялась, что у тебя все получится. Тебе надо в Галенар. Это столица. Там самые сильные маги и там есть Академия Магии. Они помогут тебе выпустить стихию, иначе дар убьет тебя. Ты не из нашего мира, поэтому так все получилось. МаальЛи, Мать Земли, предупреждала меня об этом там, на поляне… сказала, что твое тело может отвергнуть дар. Но ведь не отвергло. Стихия приняла тебя, но выход наружу найти так не смогла, и теперь заперта в тебе. Прости, что не сказала раньше о том, что такое может быть. Я надеялась, что все получится. Ведь одной из граней Земли ты овладела, освоив травничество. — Линна заплакала, виня себя в случившемся.
— Перестань, Линна. Даже если стихия меня убьет, я все равно буду благодарна тебе. Ты подарила мне возможность прожить немного дольше. Прожить свободно, не в рабстве, рядом с друзьями. Да, я не хочу умирать. Мне страшно и грустно, что этот мир оказался не таким радужным и приветливым. Но я ни о чем не жалею.
— Не говори глупостей, — оборвала меня Линна, поднимаясь с кровати и направляясь к выходу — Ты не умрешь. Завтра я узнаю, когда в Галенар уходит ближайший караван и отправлю тебя в столицу.
— Но Линна… Это же очень дорого!
— Молчи. Это мое решение.
Глава 4
Через декаду я отправилась с караваном в столицу. В сумке позвякивали укрепляющие зелья, выданные знахаркой, и лежала та самая толстая тетрадь, исписанная ее мелким убористым почерком, открывать которую мне Линна пока запретила, наложив на рукопись какое-то мудреное защитное заклинание. А в кармане хрустела новенькая метрика на имя Аньи Фолар, приемной дочери Линны Фолар.
Какие эмоции я испытала, когда увидела эту бумажку — не передать словами. Линна тайком сходила к местному главе города и получила для меня метрику, назвав своей дочерью в присутствии свидетелей и дав свое родовое имя.
Спустя полторы декады, множество остановок и две смены каравана я наконец достигла Галенара — официальной столицы Объединенного Королевства Людей. То ли стихии мне благоволили, то ли оберег Линны, врученный перед самым отъездом помогал, но только путь мой прошел легко и спокойно. И самым сложным оказалось отсутствие ванны и нормальной кровати. Повозки, составляющие караван, мало напоминали обычные крытые телеги. Скорее это был усовершенствованный гибрид дилижанса — деревянные колеса, обтянутые металлическим ободом, грузовой отсек на крыше корпуса, предназначенный под багаж, и вполне комфортная крытая пассажирская часть, с мягкими раскладными сиденьями. Мне досталось место в повозке у пожилой пары, переезжающей с неспокойной границы поближе к детям в центр страны. Всю дорогу они развлекали меня рассказами о своей молодости, мало интересуясь мной. Они же договаривались с караванщиками, когда нужно было сменить караван. Я же в ответ помогала готовить, мыть посуду на привалах и кормить странных животных с нелепым названием — цлак. Цлаки были похожи на странную смесь лошади, ежа и броненосца. Большие массивные животные, покрытые панцирной броней и украшенные острыми иглами вдоль хребта, были незаменимы в торговых перевозках и дальних путешествиях. Довольно медлительные и неповоротливые, они обладали поразительной выносливостью и абсолютной верностью своему хозяину. Но если их разозлить, цлаки превращались в бронемашину, развивающую приличную скорость и крушащую все на своем пути. С цлаками которые тянули нашу повозку, мы долго не могли найти общий язык. Они фырчали и били копытами всякий раз как я приближалась пытаясь покормить. Но под конец путешествия животные все же сдались и позволили подойти ближе, величественно принимая лакомство из моих рук.
Едва приехав в город и сняв комнату на постоялом дворе, я тут же кинулась на поиски Академии. Настроение, не смотря на долгий и утомительный путь, было приподнятым. Неужели! Неужели у меня будет все как в книжках, и я буду учиться магии?
С любопытством разглядывала столицу, так разительно отличающуюся от приграничного городка из которого я приехала. Высокие — в два, три, а местами и четыре этажа — каменные здания, яркие вывески, аккуратные тротуары, широкая проезжая часть с деловито снующими экипажами. Я не удержалась и, заплатив несколько медяшек, прокатилась на общественном транспорте — омнибусе, который тащили четыре животных, смутно напоминавшие виденных мной цлаков, только более стройные и быстрые. Расположившись у большого окна, я с жадностью все разглядывала. Ощущения от поездки были невероятные — словно в прошлое своего мира попала: женщины в шляпках и длинных платьях, неспешно прогуливающиеся вдоль вывесок магазинов, беседующие мужчины в брючных костюмах, босоногая детвора, деловито снующая по улицам, конные экипажи, всадники, и даже — невероятно — самоходные повозки, очень похожие на наши первые автомобили. Контраст между периферией и столицей был настолько сильным, что казалось, будто я снова попала в какой-то другой мир.
Нужное заведение нашлось не сразу. Я бродила по улицам, восторженно пялилась на причудливо раскрашенные вывески, богато одетых дам, проезжающий транспорт. Народ шарахался от меня, едва я пыталась обратиться за помощью. Расфуфыренные дамочки презрительно кривили губки, видя мою потрепанную одежку, измятый с дороги вид, и спешно проходили мимо, огибая по дуге. Мужчины же просто усмехались, услышав что я ищу, неодобрительно цыкали и шли дальше.
Наконец один из прохожих, такого же потрепанного вида как и я, сжалился надо мной и проводил к Академии. Я долго стучала в ворота, кричала, дергала за висящий рядом шнурок. Но впускать меня не спешили. Голос почти охрип, когда к воротам вышел седой старичок и впустил меня внутрь. В здании меня встретил один из магов и узнав о цели визита велел идти за ним.
Меня привели в огромную комнату в которую, немного погодя, вошли четверо. Один из них оказался гномом, на которого я долго-долго пялилась раскрыв рот.
— Фолар… Фолар… Знакомая фамилия… — бубнил маг, комкая в руках метрику с данными. — А не та ли это Фолар, что преподавала у нас одно время? Она еще Старшей жрицей была в храме Матери. Ее правда потом на границы сослали, за убийство. Как же ее звали-то?
— Линна, — мрачно подсказала я, чувствуя себя весьма неудобно.
— Точно. Линна, — обрадовался безымянный маг, который так и не представился. — Только у нее дочь вроде убили? Откуда же ты взялась?
— Я приемная. Она сама меня дочерью назвала. — В голове не укладывалось, что моя Линна оказалась преступницей.
— Ну как она там, на границах, под боком у Тварей? Все еще призывает возлюбить Темных и жить с пришлыми в мире? Или теперь, насмотревшись на мёртвых и искалеченных ими, уже не такая добренькая? — не унимался маг.
— Добренькая… добренькая… А двух магов грохнула ради своего темного. — хохотнул второй маг. — Как же ты согласилась ее дочерью стать? У нее ведь такая репутация.
— Она спасла мне жизнь и подарила свободу. Не собираюсь обсуждать с вами ее. Я здесь не для этого, — холодно отчеканила, приготовившись уйти, если они продолжат обсуждать Линну. — Я пришла научиться управлять магией, которой в моем мире нет, а не сплетнями обмениваться.
Маги сначала очень заинтересовались моим иномирным происхождением. Они пристально меня разглядывали, заставляя держать ладони на стеклянном шаре, просили выполнить какие-то нелепые задания, долго возбужденно шептались между собой. После всех исследований, разом поскучнев и даже не выслушав, сказали, что не могут принять на обучение, так как магия у меня практически отсутствует, а набор уже закончен, и посоветовали обратиться в Школу Магических Основ, где обучаются азам дети, в которых магия только проснулась. Когда я попыталась объяснить, что дар во мне есть, просто стихия не может найти выход наружу, и тем самым причиняет мне неимоверные страдания, они, снова подвергнув меня каким-то одним им понятным обследованиям, предложили наложить блок, сообщив, что если до сих пор дар не проявил себя, то уже не проявит, а будет только разрушать тело изнутри.
А я все стояла и не могла поверить их вердикту. То есть как это — блок? Линна же сказала, что все получилось, я стану магичкой.
Один из магов — крупный мужчина, с длинными седыми волосами, заплетенными в косу и такой же седой бородой, перетянутой плетеным ремешком — видя мое растерянное лицо сжалился и пояснил:
— У тебя потоки, по которым движется магическая сила, расположены в неправильном порядке, и нет каналов, через которые магия сможет выходить наружу, преобразуясь в нужную тебе стихию. Неужели маг, что разделил с тобой дар, не видел этого?
— Я умирала, — про недавнее обладание рабской меткой благоразумно решила промолчать. — Мне пытались помочь таким образом.
— Ну что ж, это многое объясняет. — хмыкнул бородатый. — Во время тяжелой болезни магический фон истощается, направляя все силы резерва на исцеление. Твой маг действительно мог не заметить, или списать на тяжелую болезнь. Полученный дар, тебя, возможно, и исцелил, но теперь он заперт. Все же советую поставить блок на способности. Не бойся, это не смертельно. Ты просто станешь обычным немагом. — видя, что я все еще колеблюсь, мужчина продолжил объяснения. — Иногда бывает, что дети рождаются с патологией — отсутствием каналов выхода, или узлов-накопителей, а иногда и с очень мощным даром, который они контролировать не в силах. Если к двадцати годам — к моменту формирования организма и стабилизации основных потоков — подросток не может управлять своим магическим даром, то на него накладывается блок. В зависимости от ситуации, либо запирающий, либо ограничивающий силу и не дающий разрушать разум и тело носителя. Мы предлагаем наложить запирающий блок, поскольку твое тело и аура не приспособлены для магии.
Маги выжидательно на меня уставились, ожидая ответа, а я все еще не знала как поступить. Неужели ни Линна, ни сама МаальЛи не видели этого, когда проводили ритуал?
Я попросила время на размышление. Один из магов дал адрес куда приходить, если все же решусь на блокировку. Поблагодарив, направилась к выходу. Но не успела пройти и десяти шагов, как меня скрутила сильная боль, и я рухнула плашмя, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ко мне подскочили недавние маги, суетясь вокруг. А я не могла вымолвить ни слова, слепо таращась в потолок и чувствуя, как в области сердца разливается странный, леденящий душу холод.
Линна мертва. Знахарка, что спасла меня, подарила жизнь, помогала во всем — только что умерла, и я ощутила это. Ощутила последние мгновения ее жизни.
— Ставьте блок. Я не хочу чувствовать. — прошептала непослушными губами.
Меня под руки увели в какой-то зал без окон, испещренный от пола и до потолка непонятными символами. Седой старичок, не из тех магов, что проверяли, усадил меня в центре явно магического рисунка, расположенного на полу в самой середине комнаты, поводил надо мной руками и прошептал какие-то заклинания, уколол палец, выпустив каплю крови и дал выпить горькое питье. И сразу стало гораздо легче. Вот только внутри образовалась пустота, огромная словно бездонная пропасть.
Из академии я уходила разбитой, чувствуя себя безнадежной старухой. Первой мыслью было срочно возвращаться к Линне, узнать что случилось. Но интуиция подсказывала, что этого делать не стоит. Знахарка умерла не просто так.
Я бесцельно слонялась по незнакомому городу, совершенно не глядя на дорогу, не слыша окружающего шума, не обращая внимания на красоту и необычность архитектуры. Безумно хотелось домой, в свой мир, к родителям. Я порядком устала от таких приключений.
— Смотри куда прешь, человечка! — раздался где-то надо мной презрительный голос.
Подняв голову, увидела черноволосого эльфа верхом на огромном коне, взвившемся на дыбы. Я только что чуть не угодила под копыта этому монстру.
Недоуменно моргнув, с трудом вернулась в реальность, осознавая происходящее.
— А, ну да…гордые и высокомерные эльфы… — произнесла вслух с легким сарказмом, обходя препятствие. Еще несколько часов назад я бы кинулась вдогонку за ним, умирая от любопытства и желания пообщаться с живым эльфом, разузнать про Элвина. А сейчас было все равно. Словно разом умерли все чувства.
— Сумасшедшая! Под ноги смотри, — крикнул мне вдогонку обозленный эльф
— Сам дурак, — вяло ответила я, продолжая свой бесцельный путь.
— Ах ты!…- захлебнулся словами ушастый, — Как смеешь ты…
— … презренная, перечить мне великому и прекрасному? — перебила его, останавливаясь и оборачиваясь. — Знаем. Слышали. Не впечатлена, если честно.
— Да ты знаешь кто я? — кипятился тот.
— Даже и не интересно ни разу, — я равнодушно посмотрела на эльфа, — А теперь извини, мне пора. Рада была поболтать.
Я обошла гарцующего на коне всадника и отправилась дальше. Но нахал снова перегородил мне дорогу.
— Ты оскорбила высокопоставленное лицо, наделенное властью! — эльф, соскочил с коня.