К счастью, Илсе не заставила себя ждать, прибежала спустя минут пять. Сонная, немного растрепанная (явно собиралась впопыхах), но готовая служить пятой наине своего господина.
— Моя леди, вы хорошо себя чувствуете? — с беспокойством спросила девушка. — Вы ведь и пяти часов не поспали, могли бы еще отдыхать до завтрака…
— Я уже отдохнула и готова к бою, ну то есть к охоте. Илсе, будь другом, помоги одеться, а потом принеси мне что-нибудь поесть в библиотеку.
Девушка кивнула и принялась превращать меня из всклокоченного чудовища в красавицу-наину. Платье я выбрала не слишком пышное, простое и теплое, и строго-настрого запретила Илсе лезть ко мне с орудием пыток. Повздыхав, камеристка все-таки убрала корсет к остальным удавкам для талии, после чего помогла затянуть шнуровку на платье, шустро заплела мне волосы в тугую косу и протянула небольшой кожаный футляр со словами:
— Его всемогущество велел передать вам, как встанете.
Заинтригованная, я взяла коробочку. Неужели проснувшаяся совесть напомнила де Горту, что у его пятой наины совсем нет побрякушек? Раскрыв футляр, удивленно захлопала ресницами, обозревая «побрякушку» от Истинного. На подушечке из светлого атласа лежал кинжал. Небольшой, аккуратный и явно очень острый. Это я поняла, когда извлекла оружие из мягких кожаных ножен. Ничего себе! Таким запросто можно перерезать кому-нибудь горло.
Это для Беспощадной охоты?
Меня передернуло.
— А другим наинам его всемогущество тоже просил сделать… такие сюрпризы? — кашлянула, гадая, куда бы мне этот сюрприз засунуть.
В вырез платья? Хм… Может, в туфлю? Ну или спрятать под панталонами… В чулок вот еще можно. Хотя будет неудобно… Дома тоже все время быть при оружии? Тогда понадобится какой-нибудь ридикюльчик.
— То мне неведомо, моя леди, — развела руками Илсе.
Ладно, спросим у самого хальдага.
А сейчас на повестке дня библиотека и мясо.
В обители знаний и пыли было темно, и даже после того, как мы с Илсе раздвинули шторы, едва ли стало светлее. Сад и пустынную сонную улочку за стенами дома скрывали густые сумерки. Казалось, чья-то невидимая рука накинула на город серое полотно и расшила его жемчужинами-снежинками. Крупные хлопья снега струились с неба, выбеливая все, чего могли коснуться.
Я зябко поежилась и зевнула. Судя по ощущениям, на улице стало еще холоднее, и по-хорошему мне бы спать да спать в такую погоду, нежиться в объятиях пухового одеяла, но сна не было ни в одном глазу. Зато был ну прямо-таки волчий аппетит и желание скорее выяснить, что же это все-таки за зверь такой — нэймесса.
Дождавшись, когда Илсе закончит колдовать у камина и в его недрах жарко полыхнет огонь, яркими искрами улетая в дымоход, я напомнила ей о завтраке, а когда за служанкой закрылась дверь, зажгла свечу и отправилась добывать знания.
Мне повезло. Книга с очень говорящим названием «Чудовища из иных миров» обнаружилась в первые же минуты поисков. На всякий случай я прихватила с собой также несколько любовных романов, с одного из которых содрала суперобложку с изображенной на ней изнывающей от страсти парочкой и натянула ее на «Чудовищ». Хороший и уже проверенный способ маскировки.
Опустившись на шкуру возле камина, приступила к «любовному» чтиву. Правда, почти тотчас пришлось прерваться — вернулась с подносом служанка. Воспользовавшись подарком Стального в качестве закладки, я поблагодарила Илсе за расторопность и отпустила ее, а сама принялась намазывать булочку маслом.
Мм, еще горячая, с пылу с жару.
Пока ела, листала книгу в поисках самых «пикантных» моментов, а когда нашла один такой… пикантный момент, едва не поперхнулась кофе. С горем пополам проглотив горький напиток, впилась жадным взглядом в разворот книги.
На странице слева была изображена обычная с виду девушка — милая, симпатичная. Безобидная. Рисунок справа показывал ее же, только уже после превращения в… чудовище. По-другому существо, скалившееся на меня со страницы книги, нельзя было назвать. Острые клыки, когти, длинные и загнутые, белая сморщенная кожа, воспаленные, как у наркоманки, глаза, превратившиеся в паклю волосы… Хотелось верить, что такой иномирянка стала благодаря разгулявшейся фантазии художника, но, если все же довериться словам автора, тогда получалось, что все пришлые со временем превращались в таких вот зомби.
Мужчины быстрее. Поэтому их было проще вычислить и уничтожить. Женщины, особенно молодые девушки, могли некоторое время жить среди обитателей Шареса, выдавая себя за своих. Но со временем голод и жажда брали верх и над ними.
К моей огромной досаде и сильнейшему разочарованию, в «Чудовищах» не уточнялось, о какой именно жажде и каком голоде шла речь. Сексуальном? Вон как меня по ночам на де Горта пробирает. Не хотелось бы, конечно, превращаться в нимфоманку, но это все же лучше, чем стать вампиршей или каннибальшей!
Ма-мо-чки.
«У этих существ обостряются все чувства, усиливаются инстинкты, множится во сто крат сила. Они смертельно опасны и подлежат немедленному уничтожению. Проще всего выманить тварей магией. Как источник магии подойдет любой сильный артефакт или места средоточия силы вроде жертвенников и храмов. Но больше всего шансов поймать тварь на живца. Они тянутся к хальдагам как к наиболее сильным источникам магии, и если Стальному лорду или простому магу не посчастливится пасть жертвой иномирского отродья, то выпьет из него всю магию, а значит, станет еще сильнее и опаснее».
А ведь меня тянет к Мэдоку. Уже вторую ночь просто крышу по нему срывает. Это что же получается, я тоже в скором времени стану… нэймессой?
Вздрогнув, перевернула страницу, но продолжить чтение не успела. Дверь приоткрылась, и в библиотеку бесшумно проскользнул вейр.
«Филиппа, душа моя, свет очей моих, краса неземная…» — вдохновенно начал пес.
— Ты чего-то хочешь, — сразу догадалась я и пытливо на него посмотрела.
«С чего ты так решила? — вскинулся красноглазый льстец. — Я просто рад видеть тебя целой и невредимой. Надеюсь, ты вчера не успела саморальничать с его величеством?»
— Не успела.
«Это хорошо… А то получилось бы, что зря выбросили столько звонкой монеты. Ни покорной наины, ни ее невинности».
— Какой ты у нас бережливый, — фыркнула я и потянулась за чашкой с уже остывшим кофе, а Морс улегся у меня под боком, явно напрашиваясь на ласку.
Нет, он мне и слова не сказал, но, когда я его погладила, с удовольствием прикрыл глаза, а потом добавил, едва ли не урча:
«Я против того, чтобы бесцельно разбазаривать полезные ресурсы».
— И чем же моя невинность может оказаться полезной его всемогуществу?
«Ох, Филиппа, и всему-то тебя учить надо. Только не говори, что ты не знала, что для хальдагов (неженатых) секс с невинной девицей, которой не касался никакой другой мужчина, — наилучшая магическая подзарядка? Даже более эффективная, чем убийство нэймессы или нэймерра».
— То есть, — я напряженно сглотнула и замерла с занесенной над головой Морса рукою, отчего тот требовательно на меня зыркнул, как бы говоря, чтобы даже не думала останавливаться, — убивая этих тварей, они магически подзаряжаются?
«Ну разумеется. Чем больше Истинный уничтожит за свою жизнь чудовищ, тем сильнее он будет и тем больше силы передаст своему потомству».
— Но я думала… силу хальдагам даровала богиня, — ошарашенно пробормотала я. — По крайней мере, меня так… мм… в обители учили.
«Я тебя умоляю! — фыркнул вейр, закатывая глаза. — Этой красивой сказочкой потчуют в таких вот божьих приютах, чтобы показать Ильсельсию всесильной и сделать ее культ неоспоримым. Хотя лично я вообще в нее не верю. Неверующий я, Филиппа, абсолютно неверующий».
Хм…
«А сила у Стальных от нэймерров и нэймесс. Ильсельсия к нам вообще никаким боком не причастна. Лучше бы ты, сиротка, не любовные романы по утрам читала, а пробелы в знаниях восполняла. Вас там небось в обители только и учили, что сутками молиться?»
— Именно, — с готовностью подтвердила я. — С утра до вечера только этим и занимались. А любовные романы по ночам читали, тайком от наставниц. Вот поэтому я здесь и расслабляюсь. Душу отвожу, так сказать, — и я покосилась на свою замаскированную книжку.
«Любовный роман тебе и так обеспечит Мэдок. Ты бы лучше мозги тренировала. А то от этой приторной патоки они у тебя слипнутся окончательно, и станешь ты совсем недееспособной. А у нас, между прочим, охота!»
Я мысленно завозмущалась. Пусть только попробует этот кусок железа мне что-нибудь обеспечить! Не стану я для него магической батарейкой! Ни в качестве любовницы, ни в качестве нэймессы.
Надеюсь.
«Так вот, краса моя ненаглядная и неописуемая, — снова жмурясь, продолжал Морок, пока я переваривала неутешительные для себя новости, — расскажи мне, непросвещенному, что вчера королю пообещал этот олух. Мой хозяин который».
— А с чего ты решил, что я что-то знаю?
«Элементарно, Филиппа. Эта каменная мумия ни за что не выпустила бы тебя из своей спальни, если бы Мэд не предложил ей взамен что-то стоящее. Вот я и задаюсь вопросом, что бы это могло быть, сиротка. Расскажешь?»
— А что мне за это будет? — заискивающе посмотрела на Морса.
Нет, ну а что? Никогда не помешает иметь в должниках вейра. Особенно в моем положении.
«Я тебя не укушу».
— Ты и так меня не укусишь.
«Рискнешь проверить?» — оскалился бесстыжий.
Оскал получился очень хищный и весьма устрашающий, я даже отодвинулась от немилахи Морса подальше. Потом подумала, что вот он, мой потенциальный источник информации по пламени, и сказала:
— Герцог пообещал королю, что по первому же его требованию пройдет через огонь несуществующей, как ты утверждаешь, богини.
Несколько секунд Морок молчал, а потом с выражением и эмоциями телепатически сказал:
«Ой дура-а-ак!»
— Ну почему сразу дурак? — Я сделала вид, что оскорбилась. — Его всемогущество, между прочим, меня защищал, свою наину и ценное приобретение.
«Никакое ценное приобретение не стоит того, чтобы рисковать из-за него жизнью! — рыкнул дог. — Или как минимум здоровьем!»
— А вот отсюда поподробней…
«И эта такая же, — проворчал вейр. — Оба безголовые! Тупицы и идиоты! Ты думаешь, для чего хальдаги проходят через пламя?»
— Для чего? — эхом повторила я, поцеживая остатки кофея.
«Чтобы очистить разум и тело, разумеется. Ритуал не из приятных, можно даже сказать, болезненный, но очень полезный. Священный огонь выжигает в хальдагах, говоря доступным для наин языком, лишнюю магию. Не вся сила, что Стальные лорды забирают у пришлых, приживается в их организмах. Иная так и остается инородной, и, если вовремя от нее не избавиться, она начнет отравлять хальдага, а впоследствии может даже убить».
— Ну и что в этом плохого? — недоуменно спросила я и тут же поспешила уточнить: — Это я не про убить, а про очистить. Детокс, знаешь ли, штука полезная.
«А плохое заключается в том, Филиппа, что после очистительного огня хальдагу нужно время на восстановление. Сразу после ритуала он ослаблен, а значит, уязвим. Улавливаешь мою мысль?»
Кивнула осторожно.
«Во-о-от, — удовлетворенно протянул вейр. — А теперь постарайся поднапрячь свои размякшие в амурной глазури мозги, краса моя, и скажи, когда, по-твоему, Рейкерд может потребовать от Мэда пройти через пламя Ильсельсии?»
— Накануне какого-нибудь важного испытания?
«Поразительная проницательность!»
— Морс!
«Что, Морс?! — раздраженно фыркнул пес. — Теперь Мэд еще больше рискует. Я не сомневаюсь, он дойдет до финала. Но ментальное сражение Дар-ха-Раат после очищения пламенем точно не переживет. Или умрет, или свихнется, как старший сын этого ископаемого — Рейкерда. Король ведь потому моего мальчика и ненавидит и жаждет отомстить ему. За то, что Мэд на дуэли свел с ума его наследника».
Наверное, я бы расцеловала Морса — столько он мне сегодня рассказал полезного и интересного, если бы в тот момент не была так шокирована.
Получается, из-за де Горта наследный принц свихнулся?! Неудивительно, что король планирует ставить палки ему в колеса на протяжении всей охоты. И меня на эти самые палки подбивает, надеется втянуть в свою вендетту.
— За что он так его? — спросила негромко.
Но ответить вейр не успел. Появление стальной морды, ну то есть лорда (вот умеет же прерывать такие познавательные и важные разговоры!), все закончило.
— Почему-то был уверен, что найду вас именно здесь, леди Адельвейн.
— Лучше бы не находили… — еле слышно пробормотала я и, как и полагается при встрече с хальдагом, опустила глаза.
Де Горт прикрыл за собой дверь, сделал несколько шагов мне навстречу.
— Рад, что вы все-таки нашли для себя здесь что-то интересное, — скользнул взглядом по внушительных размеров стопке любовных романов.
— Да вот, пытаюсь отвлечься чтением, прогнать волнение, а заодно и Морсика развлекаю. Читаю вслух, а он слушает и прямо, знаете ли, мордой расцветает. Нравятся ему сказки про любовь. И хвостиком довольно виляет, и блестит глазками.
«Ох, допрыгаешься ты у меня, цыпа, ох договоришься», — глухо зарычал вейр.
— Хотите, и вам почитаю?
— Откажусь, пожалуй. — Де Горт слабо улыбнулся, но тут же вернул себе серьезную вывеску, металлическую, и уже с ней продолжил: — Я сюда не за этим пришел. Я хочу знать, Филиппа, о чем вы говорили вчера с королем.
Даже так? Судя по всему, его стальнейшество решил выложить на стол все карты его каменейшества. Вернее, желает, чтобы это сделала я. Можно было, конечно, соврать и сказать, что королю просто приспичило покувыркаться с симпатичной иномирянкой, ну то есть с симпатичной наиной в кровати. Где вы тут видели иномирянок? Нет, не пробегали. Клянусь хальдагами.
Можно было бы, да только, во-первых, он спас меня от ночи с пенсионером, а значит, я вроде как его должница. А во-вторых, мне самой жутко интересно, что же все-таки произошло с родителями Филиппы.
Перебравшись в кресло, чтобы не смотреть на герцога снизу вверх, я стала резать правду-матку:
— Король рассказал мне о моих родных.
— Что именно? — сощурился Истинный и помрачнел настолько, что в комнате тоже как будто потемнело еще больше.
— А вы на что надеялись? Что он о них и словом не обмолвится и вместо этого мы будем всю ночь играть в шахматы? Нет, мы, конечно, сыграли партию, и я, к своему стыду, проиграла, но…
— Филиппа! — прорычали с соседнего кресла не хуже вейра.
Вот ведь нетерпеливый.
— Рей сказал, что вы убили мою мать, а моего отца доставили на суд еле живым.
— Рей? — вычленил совсем не главное из моего ответа лорд.
— Король, — поправилась я, чтобы не мрачнел еще больше, и, подавшись вперед, бросила: — Скажите, герцог, вам понравилась роль убийцы слабой беззащитной женщины?
Если сейчас кто и походил на каменного, так это Мэдок. Резкие, заострившиеся черты лица, потемневшие до максимальной степени потемнения глаза, желваки, грубо выделяющиеся на скулах.
Сразу видно, что пробрало. Надеюсь, достаточно, что бы де Горт озвучил сиротке-наине свою версию тех давних событий.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Филиппа.
— Ну так объясни мне, что тогда случилось. Это ведь ты убил ее?
Пару секунд он молчал, а потом сказал на удивление спокойно и ровно:
— У меня не было выбора. Наш отряд спасал обитателей замка, спасал тебя от чудовища, в которое превратилась твоя мать.
Внутри как будто что-то оборвалось, и я глухо прошептала:
— Она не была чудовищем…
— Она была иномирянкой.
— Но это не повод называть ее монстром и убивать!
Я подскочила с кресла и, сжав руки в кулаки, рванулась к Стальному. Кажется, вейр что-то говорил, кажется, просил меня остыть, а может, это внутренний голос убеждал одуматься… Но я сейчас была не в том состоянии, чтобы думать. В голове шумело от злости на де Горта. Как у него все просто! Пришелица равно чудовище. Простейшее уравнение с единственно верным ответом — убийством иномирного отродья.