— Правда? — обманчиво мягко спросила Маргарет, не смотря на нее.
Ее взгляд не сходил с побледневшего Уильяма.
Реймонд хмыкнул, закинул ногу на ногу и настолько вежливо, что это походило на издевку, поинтересовался:
— Переместимся в столовую? Уверен, нам подадут замечательный завтрак.
— Ну да, нам же только попкорна и не хватает, — соглашаясь, буркнула себе под нос Ева.
Маргарет и Уильям, не расслышавшие ее слов, молча кивнули.
ГЛАВА 18
— Значит, принца у тебя нет, верно, Элизабет? — подколола ее Маргарет, методично разрезая на фарфоровой тарелке бекон.
«Сцена та же, акт второй», — мысленно простонала Ева.
Как ответственные актеры, они даже успели переодеться. Пижамы уступили место дневным нарядам.
— Это не мое, — ответила она, намазывая тост джемом. — Мне это подкинули.
Уильям оторвался от своей поэмы и насупился.
— Я не «это!» — возмутился он. — И я сам пришел.
Реймонд, явно получавший удовольствие от той неловкой ситуации, куда угодил принц, сделал неторопливый глоток чая.
— Мы ни в коем случае не задерживаем Его Высочество Уильяма.
Попытка тактично выпроводить гостя провалилась. Принц воззрился на Реймонда в священном ужасе.
— Нет-нет-нет! Я еще не дописал поэму!
— Разве? — вклинилась Ева. — А что же вы хотели мне почитать?
— А это был черновой вариант! — нашелся тот. — Недоработанный!
Маргарет окинула Уильяма задумчивым взглядом из-под ресниц. Ева бы многое отдала за возможность прочесть ее мысли.
— Если вы, милорд, будете так добры, мы бы с мужем остались ненадолго под вашей крышей.
— Насколько ненадолго? — с иронией уточнил Реймонд.
Маргарет подняла на него глаза.
— Буквально на пару дней, — тоном, которым дают клятву, сказала она.
Реймонд, к удивлению Евы, кивнул и поднялся из-за стола.
— Мой дом в вашем распоряжении. Прошу прощения, мне нужно работать.
Он склонился к ошарашенной Еве, поцеловал ее в щеку и направился к дверям. Ева подхватилась следом.
— Ты оставишь меня с этими двумя? — громким шепотом вопросила она ему в спину, как только они оказались в коридоре. — Серьезно?
Реймонд обернулся. Он попытался скрыть улыбку, но тщетно.
— Уверен, ты справишься.
Ева фыркнула и мотнула головой, чтобы стряхнуть упавшую на лоб прядку волос.
— Мстишь, да? — уточнила она.
— Не тебе, — сознался Реймонд и притянул ее к себе. — Точно не тебе.
Его губы на мгновение заставили Еву забыть о том, где она находится, полностью погрузив в водоворот острых, кружащих голову чувств. За спиной что-то грохнуло. Обернувшись, Ева увидела потрясенную горничную, судорожно собиравшую осколки посуды. Неподалеку на мраморном полу лежал серебряный поднос.
Реймонд тяжело вздохнул.
— Не будем шокировать слуг. Наверное, они думают, что я тебя околдовал.
Коротко поцеловав ее в висок, он устремился во двор. Его подтянутая фигура легко спустилась по высоким деревянным ступенькам, когда Ева все-таки разомкнула губы и едва слышно произнесла:
— Возможно, так оно и есть.
* * *
— Пожалуй, имеет смысл срезать побольше белых роз. Они идеально впишутся в интерьер гостиной.
Маргарет перекинула плетеную корзинку с одного локтя на другой. В простом бежевом платье, соломенной шляпке и садовых перчатках она выглядела очаровательно и невинно. До той поры, пока не начинала хмуриться. А хмурилась она часто.
Ева с тоской посмотрела на принца, который забрался на качели, подвешенные под сенью яблони, и теперь что-то вдохновленно строчил. Он, кажется, вовсе не ощущал тех грозовых туч, что собрались над их с Евой головами.
Счастливый человек!
С завтрака прошла всего пара часов, а по ощущениям — целая вечность. Маргарет больше не возвращалась к теме их взаимоотношений с Уильямом, но взгляды, бросаемые на Еву из-под полей шляпки, были более чем многозначительными.
Эх, жаль, что ей нельзя сослаться на работу и спрятаться в башне. Впрочем, одна башня ей бы не помогла. Тут нужен еще ров с водой и огнедышащий дракон в придачу.
— Да, белые розы прекрасно подойдут, — согласилась Ева после паузы.
Она пошарила по саду взглядом в надежде обнаружить авторские ремарки (ну хоть какая-то подсказка!), но те как сквозь землю провалились. Учитывая, что автор не подавала признаков жизни с ночи, Ева беспокоилась. Как бы та совсем не загрустила на фоне столь значительных изменений сюжета. Или не ушла в загул с рефлексией и поисками смысла жизни. Творческие люди — натуры ранимые!
— Значит, Уильям посчитал земли твоего мужа достаточно безопасным местом, чтобы переждать бурю именно здесь?
Маргарет спросила об этом тихо, смотря в сторону, и Ева с облегчением выдохнула. Кажется, игра в молчанку закончена. Слава Богу! Что-что, а молчать у нее никогда не получалось. Уж лучше поругаться, но выговориться.
— Да, вы с ним рассуждали примерно в одном и том же ключе. Я не сказала тебе об этом, потому что боялась подставить Реймонда. У него с Уильямом… что-то вроде соглашения.
— Дело только в этом?
Ева призадумалась и честно ответила:
— Еще и я боялась, что ты все неправильно поймешь. А мне не хотелось накалять и без того напряженную атмосферу.
Маргарет куснула губу.
— Я приехала сюда, чтобы убежать от развода. Едва ли причины Уильяма совпадают с моими.
В ее голосе прозвучала горечь, и Ева вздохнула. Подобного рода откровенность требовала уже немного большего, чем просто вежливость.
— Слушай, между мной и Уильямом ничего не было. Я могу поклясться в этом.
Ева понадеялась на благоразумность принца. Если он обронит хоть намек на поцелуй истинной любви… Она сама отрежет ему язык.
В глазах Маргарет недоверие смешалось с надеждой. Сейчас она походила не на холодную практичную принцессу, а на ту отчаянную девчонку, которая с радостью согласилась подменить сестру на свадебной церемонии.
И тут Еву осенило.
— А вот между вами было, не так ли?
Маргарет на пару секунд смутилась, и, к ее удивлению, не стала отнекиваться.
— После венчания мы ненадолго остались одни. Уильям был растерян и подавлен. Он спросил, зачем я это сделала, зачем притворилась тобой, и я… поцеловала его.
— Оу! — одобрительно протянула Ева. — Сильно!
Маргарет раскраснелась.
— Спасибо. Уильям ответил. Мне кажется, между нами вспыхнула искра, но нам помешали вернувшиеся родители.
— Понятно. Что ж, я впечатлена. — Ева даже присвистнула. Шустрость Маргарет ее восхитила. — Тогда не понимаю, почему ты переживаешь на мой счет. Мы никогда… Словом, даже вспомнить не о чем.
О поцелуе истинной любви и правда вспоминать не хотелось.
— Я верю тебе, просто… — Маргарет покосилась в сторону качелей и светлой макушки, склонившейся над листом бумаги. — Уильям так долго грезил тобой… Мечту сложно отпустить. Думаю, ты и сама это понимаешь.
— Угу, — охотно согласилась Ева, в мыслях почему-то уносясь к Реймонду. Легко ли будет его забыть? Не начнет ли она искать его черты в каждом мужчине? — Но у Уильяма мечта одна. И это явно не я.
Маргарет поджала губы. Выражение ее лица приобрело суровость воина, примиряющегося к мечу.
— А кто?
— Что, — поправила ее Ева. — Ты же видишь, он мечтает писать поэмы и прочую ф… и прочие феноменальные вещи.
— Фено… прости?
— Прощаю, — торжественно заверила Ева. — Я хотела сказать, что Уильям никогда не любил меня. Ему нравился образ рыцаря — защитника прекрасной дамы, которой можно посвящать стихи и баллады. Замени даму, и этот лирический герой даже не заметит разницы. Вопрос только, нужно ли это тебе?
— Нужно! — горячо выдохнула Маргарет. — Очень.
Ева с сочувствием посмотрела на раскрасневшуюся девушку. Ну что ж, любовь зла… Интересно, почему это лопоухий купидон с луком и стрелами выбирает настолько непохожие мишени? Практичная, рассудительная Маргарет и витающий в облаках Уильям… Пожалуй, нет повести печальнее на свете.
— Я закончил! — радостно возвестил принц и помахал в воздухе плотно исписанным листом бумаги. — Хотите послушать мою новую поэму о дожде в лесу?
Ева не сомневалась, что переменилась в лице.
— У меня дела! — торопливо крикнула она.
— Я с удовольствием послушаю, — спокойно ответила Маргарет.
Под одобрительным взглядом Евы она подошла к качелям и опустилась на них, сев вплотную к Уильяму. Ева хмыкнула. Что ж, Маргарет справится и без ее советов. В этом не может быть и тени сомнений.
* * *
Реймонд посмотрел на аккуратно выведенную формулу и задумчиво взял в руки прозрачный пузырек с темно-зеленой жижей на дне. Крыса, почуяв неладное, запищала и забилась о прутья клетки. Он едва взглянул на нее.
Работа над амулетом стопорилась. Возможно, потому что мысли его были заняты Евой. Ею самой и тем списком, что она ему показала. Больше всего вопросов вызывал последний его пункт. Что если…
Дверь скрипнула, отворяясь. Реймонд настороженно вскинул голову и расслабился, когда увидел на пороге Еву. В ее руках он заметил тяжелую корзинку, источающую запах свежего хлеба, и тут же поспешил забрать ее из тонких девичьих пальцев.
— Тебе не стоит так утруждать себя, — заметил он, скрывая улыбку. — Я тронут твоей заботой, но…
Ева приподнялась на цыпочки и закрыла ему рот поцелуем. Корзина улетела на пол, когда Реймонд, забывшись, притянул Еву к себе ближе и положил руки на ее талию.
Раздался звук разбитого стекла.
— Черт, что я скажу на кухне? — оторвавшись от него, спросила Ева.
Реймонд усмехнулся.
— Скажи, что страшный некромант был не в настроении и перебил всю посуду.
Ева хитро улыбнулась и прошептала ему в ухо.
— Я знаю хороший способ для снятия стресса. Он лучше битья посуды…
Ее дыхание обжигало мочку уха, и Реймонд глухо застонал. Воображение тут же подсунуло яркие картины того, на что беззастенчиво намекала Ева. Ему нравились ее смелость и открытость. Он по-прежнему не мог поверить, что его симпатия взаимна. Он словно попал в сказку! В ту, что подарила ему Ева.
Его пальцы заскользили по ее платью, ловко расстегивая крошечные пуговицы на лифе.
— Ты так и не рассказал, где научился настолько ловко обращаться с женским гардеробом, — напомнила Ева.
— Не самая вдохновляющая история, — признался он.
В ее глазах туман желания уступил место любопытство. Реймонд мысленно выругался.
— Расскажи.
Он вздохнул.
— Обещай, не смеяться.
— Ты умеешь интриговать! — Ева широко улыбнулась. — Честное пионерское! — Под его скептическим взглядом, она пояснила с самым серьезным видом. — Это жутко суровая клятва моего мира, обладающая страшным магическим эффектом.
Реймонд хмыкнул. Ее тон говорил о том, что она подтрунивала над ним. Об этом же сказал ее поцелуй — короткий, извиняющийся и немного дразнящий.
— Мне было пятнадцать, когда я впервые влюбился, — выдохнул он ей в шею. — Девушка поощряла мой интерес, поэтому я всерьез рассчитывал, что наши с ней отношения зайдут… достаточно далеко.
— Это точно та история, которую я должна услышать? — возмущенно уточнила Ева.
Она громко охнула, когда его язык обвел впадинку ее ключицы.
— Мне слышится ревность в твоем голосе, — с наигранной укоризной заметил Реймонд.
— Возможно, — недовольно согласилась она.
— Ты очень красивая, когда ревнуешь.
Ее смех стал его наградой.
— Хитро! Ладно, я слушаю.
— Я очень обстоятельный человек, ты знала? Готовясь к своему первому ночному свиданию, я изучил все учебники по женскому платью. А еще попросил горничную принести мне несколько вариантов женских костюмов, чтобы научиться незаметно и быстро расстегивать все эти крючки и пуговки.
Ева распахнула глаза и уставилась на него с восхищением, польстившим его самооценке.
— И как? Это помогло?
— Нет, — спокойно ответил он. — В ту ночь прорезался мой дар. Темные эманации навсегда отвратили девушку от меня. Для нее, как и для многих, я монстр.
Реймонд снова накрыл губы Евы своими, но, к его удивлению, она не ответила. Он обеспокоенно отстранился и негромко позвал:
— Ева?
Та вдруг вырвалась из его объятий.
— Я так больше не могу, — пробормотала она.
На ее лице была написана отчаянная решимость, заставившая его сердце пропустить удар. От дурного предчувствия засосало под ложечкой.
— Что ты имеешь в виду?
Голос прозвучал ровно, но внутри все перевернулось в ожидании ее ответа.
— Я сказала тебе не всю правду. Это не о моих чувствах к тебе, — заметив его взгляд, пояснила Ева и вдруг выпалила: — В тот миг, когда мы поменяем историю и выиграем войну, я вернусь домой.
Он надеялся, что ослышался. Вероятность лишиться слуха сейчас пугала его меньше, чем потеря Евы.
— Ты… Откуда?..
Ему было трудно, почти физически больно заканчивать фразу. Ева ненадолго замялась, а затем опустила глаза.
— Конечно, — пробормотал Реймонд. — Твой дар. К нему сложно привыкнуть.
«Возможно, и не стоит вовсе, — мысленно добавил он. — Раз это все ненадолго».
Повисло молчание. Даже крыса, словно чувствуя важность момента, притихла и не подавала признаков жизни.
— Я подумала, что ты должен быть в курсе, — негромко сказала Ева, по-прежнему смотря в пол. — Мы… привязываемся друг к другу. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то из нас страдал.
Он горько усмехнулся. Внутри все заледенело. Сейчас он не испытывал вообще ничего: лишь сердце, покрытое коркой льда, отозвалось глухой тоской.
— Как давно ты это знаешь?
Ева спрятала руки за спину и выпрямилась, словно готовая принять удар.
— Почти с самого начала.
Он кивнул и отошел к окну. Опершись ладонями о подоконник, он невидяще уставился на горизонт. Уже не имело значения, что Ева не сразу сказала ему правду. Важно было, что отведенного им времени осталось немного.
Совсем немного.
На мгновение в голове мелькнула совершенно чудовищная и глупая мысль ничего не менять. Пусть они проиграют войну, но зато Ева его не покинет.
Пришлось сжать челюсти до зубовного скрежета и напомнить себе, что война — это кровь и смерть, и он не вправе думать о личном счастье. Не в этом вопросе.
До него донесся голос Евы — немного подрагивающий, но решительный. Она словно ставила точку.
— Мне очень жаль.
Реймонд не нашел в себе сил что-то ответить. Ева еще немного постояла за его спиной, а затем он расслышал тихий шорох ее шагов. Когда он все-таки обернулся, кроме него и крысы в башне уже никого не было.
ГЛАВА 19
Уильям с придыханием продекламировал последние строчки и напряженно замер.
— Ну как? — с волнением спросил он. — Вам понравилась поэма?
— Восхитительно! — Маргарет поднялась с кресла и с чувством зааплодировала.
Ева вздрогнула и с запозданием поняла, что от нее тоже ждут какой-то реакции.
— Это было… незабываемо, — наконец нашлась она. — Мне особенно запало в душу двадцатиминутное описание трепыхания дубового листа на ветру.
Уильям раскраснелся от похвалы. Маргарет едва заметно дернула уголком губ, но удержала серьезное выражение лица. На увлечение принца она смотрела с той нежностью, с которой мать глядят на забавы ребенка. Мол, чем бы дитя не тешилось…
Ева же к концу третьего дня уже настолько озверела от этого спонтанного литературного марафона, что всерьез подумывала закрыть принца в шкафу. Пускай почитает свои стихи моли. Та наверняка оценит.
Реймонду-то хорошо! Он из своей башни не высовывался.
Мысли перескочили на мужа. С момента их разговора она его почти не видела. Тот снова стал пропускать обеды и ужины, а в спальню приходил так поздно, что Ева ни разу не смогла его дождаться. Кажется, Реймонд всерьез задумал избегать ее.
Она не осуждала его. Возможно, он решил, что так им обоим будет легче пережить расставание.
Но Ева тосковала по нему… С каждым днем все сильнее.