— Кого именно? Они являются прямыми родственниками?
— Одна из них женщина, жена отца, Лиоцин, её первой тронуло, но оно ушло, видимо, проклятие действует на крови, — Мортон, зло усмехнулся погружаясь в раздумья, глаза его блеснули раздражением.
— Получается первой была она, королева Лиоцин?
— Не знаю, — качнул головой, — наверное, насколько я догадываюсь, — голос Мортона прозвучал сталью, видимо ему неприятно об этом говорить. — Проклятие поглотило бы меня целиком, если бы… не моя мать, которая остановило его течение.
— Лиоцин смогла его остановить? — искренне удивилась ничего не понимая.
— Нет. Ты всё путаешь! — рыкнул он, но тут же продолжил спокойнее: — в какой глуши ты родилась, Грез? Или ты не знаешь, что у Вальтора Амгерра было две жены? — ненастный взгляд врезался в меня испытывая в который раз, но Мортон не дождавшись ответа отвернулся вновь, бросая взгляд на резную из кости фигурку, давая мне понять, что эта тема для него болезненна.
Я так и раскрыла губы. Конечно, я слышала, что у Вальтора, короля Антхалии не один единственный сын, но то что у них разные матери — нет. Хотя мне до этого никогда не было дело. Я жила в своей деревушке Шадоре и горя не знала, пока нас не коснулась беда и не вынудила пуститься в скитания. И все эти разговоры о высшей власти мне были не интересны. Не до того было. Моя скромная жизнь заставляла думать о том, где найти пропитание и крышу над головой.
«Боги, знала бы я тогда, что попаду в руки одно из наследника самого короля, в жизни бы не поверила».
— Значит она… смогла остановить?
— Но не убрать окончательно. Есть ещё вопросы?
Я торопливо мотнула головой изрядно поизмяв в пальцах платок.
— Нет, господин, это всё. Мне нужно подумать.
Амгерр вдруг шагнул ко мне почти вплотную.
— Думай, Грез. У тебя есть время до вечера, — произнёс он почти шёпотом, окутывая мои губы тяжёлым дыханием.
Удар сердца. Ещё один. Время будто застыло, как и сам Мортон, который вдруг сам оказался в невольном плену. Потемневший взгляд серых глаз скользнул по моему лицу вниз, остановился на губах. Под тенями ресниц полыхнул раскалённый огонь. Амгерр склонился. Я встрепенулась, отвернув лицо, не в силах выдержать этой опасной обжигающей тесноты.
— Позвольте идти, господин, — попросила, вкладывая в голос твёрдость и холодность, стискивая сильнее в пальцах платок.
Он не спешил с ответом, будто намеренно насмехался. Но шумный вдох и выдох говорил о его напряжении. Его дыхание внезапно коснулось шеи и сбило с толку окончательно. Я прикрыла веки, едва не позволив себе забыться, отдаться сладкой истоме, что залегла внизу живота ослабляя всё тело против моей воли.
— Иди, — низко и как-то сдавленно проговорил, выпуская.
Сдвинулась тут же с места не оборачиваясь, сбивчивым шагом пошла к двери, дальше от душащего жара и близости Амгерра, чувствуя на себе его ненастный взгляд.
И зачем он это делает? Испытывает? Чтобы вновь сорваться на мне?
Распалённая и встревоженная я скользнула в дом, не обращая внимания на то как кухарки косились на меня — верно никто не ждал, что я вернусь, да ещё так скоро.
— Пришла за вещами? — фыркнула Тисса встречая меня в дверях стиральни, преграждая путь, кажется, не собираясь пускать внутрь, будто это её владения, — господину нужно было всё-таки ещё утром выгнать, так и знала, что он быстро в тебе разочаруется. Чем же ты ему так не угодила, что он был в такой ярости? — едко усмехнулась, перекинув через плечо тряпку, скрестила руки на груди. Ненадолго же её хватило — держать язык за зубами. Видимо, бедолага весь день ждала, когда Амгерр позовёт меня к себе и теперь яд так и брезжил в каждом слове прачки.
— Ты о чём? — спросила спокойно, делая вид что не понимаю её.
Остальные прачки и кухарки навострили уши. Айлот, тоже подоспела, застыв в дверях с довольной ухмылкой, наслаждалась моментом. Боги, да они все только и ждали, когда я покину замок. Хотя, чего уж удивляться? Амгерр не скрывает своей заинтересованности в торговке, что остальных аж наизнанку выворачивает от любопытства, зачем господин зовёт меня чуть ли ни каждый вечер к себе. И явно догадки их были не самые пристойные.
— Не прикидывайся дурой, забирай свои вещи и проваливай, сюда ты больше не войдёшь! — отрезала Тисса.
Я хмыкнула.
— Да я с удовольствием. Значит, сегодня у меня будет выходной, — бросила, разворачиваясь, но уйти не позволила жёсткая хватка. Тисса сжала мой локоть и дёрнула меня назад — всё же крепкая у неё была рука!
— Какой выходной? Ты что плетёшь, торговка уличная?
А вот это было уже слишком. Я вырвала руку из её пальцев, краем глаза замечая, как женщин вокруг становится больше.
— Меня никто не выгонял, если не веришь, можешь спросить это у своего господина сама, — прошипела, врезав в неё взгляд.
Тисса на миг оторопела, переваривая сказанное, черты заострились от распирающего негодования, она раскрыла губы чтобы что-то выдать, но к нам приблизилась Кора.
— Что тут происходит? Почему не работаем? — старшая прачка оглядела меня недовольным взглядом, а потом метнула его на Тиссу. Прачка, рванув с плеча тряпку, сжав её зло, развернулась резко и пошла прочь, больше не сказав ни слова, проигнорировав вопрос старшей.
— Раз пришла, иди работай, — строго наказала Кора, проводив Тиссу повернувшись ко мне.
Я обернулась, поймав невольно ревностный полный ярости взгляд Айлот. Кажется, у меня появилась ещё одна недоброжелательница. «Прекрасно, Грез, этого только тебе не хватало!» Только внутри меня тоже что-то шевельнулось, нехорошее и гадкое чувство. Сколько же воздыхательниц вокруг Мортона Амгерра в замке?! Я невольно вспоминала о том, ночном посыльном, который принёс известия для господина. Мортон упомянул, что у него намечается какое-то важное событие, к которому ему нужно подготовиться.
Внутри меня разом всё помрачнело, не хотелось думать, что же это за такое событие, и почему такая спешка. Выдохнула шумно. Какое мне дело до этого, главное, чтобы выполнил своё обещание.
Отправилась к своему месту, где я оставила лохань.
Работа меня немного отвлекла, но чем ближе становился вечер, тем тревожнее было внутри, ведь после того, получится ли у меня снять проклятие или нет, будет зависеть увижу ли я брата. Ужин пропустила, отправившись наверх, чтобы хоть немного прийти в себя и собраться. В конце концов у меня была внутренняя уверенность что я справлюсь, по крайней мере теперь я знала с чем придётся бороться. Главное, чтобы не было каких-то очередных каверз.
Умывшись и расчесав непослушные кудри, переоделась в своё зелёное платье. Заглянула в старое потёртое зеркало. За эти дни, я немного исхудала, черты лица заострились, а глаза стали слишком выразительными, чтобы в них можно было что-то скрыть. Никогда не считала себя красивой, признать я об этом даже не задумывалась. Для меня всегда было главным чистое тело, вымытые волосы и выстиранная одежда. Но сейчас пристально рассматривала себя. Не могла понять, что было во мне такого, что заставляло других женщин и девушек смотреть косо? Что Сира, которая ревновала меня к Дрио. То, теперь Тисса и Айлот.
На меня смотрела обычная девушка, ну разве только глаза, густо-зелёные обрамлённые дымкой ресниц, волосы с золотистым отливом, от природы завивались, так это достаток, а мука, плавные разлёты тёмных бровей, тонкий нос, чуть пухлые губы и круглый подбородок.
Отвернулась от зеркала, ловя себя на том, что думаю о пустом. По телу прошлась зыбкая волна, предчувствие неизвестного давило. Поскорей бы всё разрешилось. Но Амгерр, похоже, не торопился звать меня.
Огладив складки платья и убрав за спину каскад длинных волн волос, я немного подумала и всё же вытащила пальцами завиток пустив его на скулу, что придали моему виду трогательного очарования.
— И что ты делаешь, Грез? — с пытливым прищуром спросила у своего отражения. Укоризненно поджала губы. Нахватало ещё прихорашиваться! — Ты, кажется, забыла, что ещё утром он хотел тебя выставить вон с позором в одной сорочке, — быстро убрала прядь за ухо, придерживаясь строгости.
Со мной сегодня явно что-то не так — это всё сказывалось пережитое, ведь столько всего случилось, а ведь я в Урелтоне всего три дня! Или четыре?
— Так, — принялась загибать пальцы, — два дня я чистила обувь, ещё один ковры, как раз, когда господин покидал замок, ещё день — бельё. Точно. Четыре.
Тряхнула головой. И о чём только думаю? Прядь будто в отместку вновь подпружинила на щеке. Я раздражённо смахнула её с лица и глянула на дверь, но за ней тишина. Разочарование вместе с досадой полоснули. Неужели он передумал? Ну нет уж, я хочу видеть Марсу. Я уже предчувствовала как обнимаю его и слышу голос.
Стискивая кулаки прошла по комнате меряя её твёрдыми шагами. Ожидание обернулось настоящей пыткой, что-то внутри ворочалось и не давало покоя, тревога, ставшая какой-то болезненной. Пройдя ещё один круг, взгляд невольно упал на стену, где так и весела над постелью моя сумка. Я не трогала её с момента как оказалась здесь. В ней шкатулка матери. Захотелось взять её в руки, ощутить тепло. Может это сможет меня успокоить? Я шагнула к ней, но вдруг в створку постучали, забыв о том, что хотела сделать, бросилась к двери, отпирая, увидев за ней того веснушчатого темноволосого мальчишку.
— Господин прос…
Он не договорил. Я молча выскользнула к прислужнику из комнаты, затворив за собой дверь.
— Я готова, — повернулась.
Мальчишка озадачено мотнул головой, сердито выдохнул.
— Я не договорил, — нахмурил брови, — господин велел чтобы вы оставались у себя.
— Как? Почему? — сорвалось с языка первое.
— Господину нездоровится.
— Как нездоровится? Что с ним?
— У господина это часто бывает… — продолжил мальчишка замявшись, — мне идти нужно, — не успела сообразить чтобы побольше выспросить, как прислужник уже понёсся по переходу, оставляя меня в недоумении, да и что я могла спросить? Просто это так неожиданно, не думала, что у Амгерра может быть какой-то недуг.
Я вернулась в комнату прислонившись спиной к закрытой двери. И что же делать? Вот так всё оставить? А Марсу, как же моя встреча с ним? Было до остроты досадно, что всё оборвалось. Вновь придётся ждать.
Скользнула невидящим взглядом по стенам, сердито поджала губы. Внутри бушевали противоречивые чувства: с одной стороны, с плеч будто груз свалился, но с другой, меня что-то тревожило и толкало. Оставаться в комнате было невыносимо, да и уснуть теперь не смогу, даже усталость куда-то улетучилась.
Глубоко вдохнула и выдохнула, собираясь с мыслями, как внутри что-то щёлкнуло. Я развернулась, раскрыла дверь и выскользнула наружу. Пусть Мортон говорит, что хочет, но я на месте не останусь, доделаю всё до конца.
На лестнице столкнулась с Корой и младшей прачкой, возвращающиеся после ужина. Кора проводила меня пристальным взглядом, но не остановила. Никто мне не запрещал выходить из комнаты, и я ни перед кем не должна отчитываться, особенно после рабочего дня. Проскользнула мимо, спустилась в кухню, задержалась у двери слышала крики и грохот посуды.
— И что ты тянула до ночи, Айлот! — услышала раздражённый голос экономки, вдавилась в стену: я не видела её с того мига как попала к прачкам, — я что за тобой ходить по всему замку должна, о чём ты днём думала раньше! Последний раз чтобы тянула до ночи. Пошли быстрее.
Из арки двери выскочила всклоченная служанка и не заметив меня ринулась к выходу. А следом вышла женщина, переваливаясь как гусыня, последовав вслед за Айлот. И когда они скрылись, я оторвалась от стены и прошмыгнула в кухню. И тут же меня окутал травяной пар. Повариха отошла от печи неся в руках чугунный ковш. Мальчишка-прислужник стоял в ожидании, когда женщина ловко перельёт взвар корневищ в деревянную плошку.
— Вот, неси, и это прихвати сразу, — пододвинула ещё один кувшин, покрывшийся испариной. Парень взял кувшин, неуверенно плошку.
— Давай я помогу, — тут же взялась я за поднос, приблизившись.
Повариха только бегло глянула на меня, но не стала мешать, вернулась к печи, берясь за деревянную лопатку, мешая готовившуюся на огне снедь, видимо уже на утро — у неё были свои хлопоты.
Поставив исходившую паром плошку на поднос, пошла за парнем, который от помощи и не отказался. Вместе вышли на погружённый в туманный сумрак двор, знакомой, освещённой пламенниками дорогой, прошли к замку.
— И часто с ним такое случается? — спросила я, догоняя парня.
— Почти всегда так, — буркнул.
Всегда? Должно быть это тяжело, мучиться каждый раз… Ну нет уж, не хватало его ещё и жалеть!
— Как тебя зовут? — заглянула в посерьёзневшее лицо мальчишки.
Парень глянул на меня чуть приостанавливаясь.
— Хавир.
— А меня — Грез.
— Я знаю, — чуть смущённо улыбнулся.
Дальше было не до разговоров, когда оказались в холодном нутре замка. Поднялись на второй ярус, пройдя мимо той широкой каминной комнаты, в которой мне единожды довелось побывать, колыхнулись, будто костром раздуваемым ветром, утихшие воспоминания того поцелуя, почти обжигая. Но я не позволил им завладеть мной. Пока рассматривала каменные стены Урелтоновского замка, мальчишка остановился перед одной из дверей.
— Господин, не желает никого видеть, — обернулся он, виновато хмуря брови, намекая чтобы я оставалась снаружи.
— Я только поставлю всё и сразу уйду, — заверила я, приподнимая поднос. Конечно же слукавила.
Парень задумался на миг, а потом решительно толкнул дверь и вошёл внутрь, пропуская в проход и меня.
В просторных покоях стоял тяжёлый воздух, он почти сразу лёг на плечи и грудь, в подсвечниках горели всего несколько свечей, тлели угли в камине испуская ровный желтоватый свет выхватывая из полумрака балки широкой кровати и самого Амгерра, который лежал неподвижно пластом на постели.
— Сюда, — шепнул Хавир, перехватывая моё внимание.
Тихонько поставила поднос на столик.
— Почему к господину не позовут лекаря?
— Нельзя, — качнул головой Хавир, отвечая так же шёпотом, — он запрещает звать лекарок и никого не пускает, когда такое с ним случается, — прислужник обернулся будто опасался, что Мортон его услышит.
— Вот что, — подступила ближе, — давай договоримся, — я сжала запястье парня, проницательно заглядывая в глаза, — я останусь здесь и помогу господину, а ты скажешь другим, если кто из служанок захочет прийти, что господин строго-настрого приказал не беспокоить его.
Хавир тряхнул тёмными кудрями.
— Он будет сердиться, — скривился, но тут же опомнился, возвращая своему лицу обыденное выражение.
— Не будет, поверь. Я не выдам тебя, обещаю. Я помогу ему.
Хавир как-то не совсем уверовался моим словам, нахмурился глубоко задумываясь, на его лице отразилось сосредоточение и сомнение.
— Значит, правду говорят, что ты ведьма? — вдруг спросил, меняясь, посмотрев с ожиданием и любопытством, напомнив мне тем самым Марсу, хоть Хавир был значительно старше и всё же любознательный мальчишка ещё.
— Ты ведь знаешь, что он не просто так зовёт меня. Но пусть это останется тайной.
Молчание затянулась, и я явственно слышала, как тяжело дышит Амгерр, вынуждая прислушиваться к нему ещё больше.
— Хорошо, — кивнул парень наконец решившись. Хавир в другой раз не послушал бы меня, но бедолага видимо уже с ног сбился, исполняя разные поручения. И я поняла, что обычной прислугой, Мортон, очевидно пренебрегает и держит в стороне, не допуская к себе близко.
Когда Хавир вышел, затворив за собой дверь, я взяла поднос и повернулась. Твёрдым шагом направилась к лежащему на постели мужчине, вбирая в грудь больше, будто раскалённого на огне, воздуха. И задохнулась на миг, как плотно, будто клочья смога, стелилось проклятие.
Мортон лежал раскалённым могучим пластом. Я ощутила, как его пробил озноб, когда я подошла. Который прошёл и через меня по телу к самым стопам и кончиков пальцев. Мокрые тёмные пряди прилипли к влажному блестевшему от проступившей испарине лбу и виску. Губы слишком бледные, как и скулы. Как же было не по себе видеть его таким, он ведь ещё днём был на ногах, но тут же вспомнила его неважный вид.