Удивила. Я даже остановилась на миг, потом вспомнила, что у рыжей всегда так — озарение всё же наступает, но с небольшим опозданием.
— … я действительно хотела присмотреть себе правильного мужа, но из самого окружения венценосного бабника, — тем временем она продолжала развивать свою мысль, — все же этот конкурс — хороший повод на других посмотреть, себя показать и… заставить нужную кандидатуру сделать правильный выбор.
Последние пару слов были произнесены с особыми интонациями. Нет, все-таки она не исправима. Я закатила глаза, а она продолжила.
— Мне кажется у них вообще, уже давно выбрана кандидатура, а мы и весь этот конкурс… — впереди показался вход в столовую, — так, ширма — не более того.
Я все же споткнулась. И даже носом стенку не самого узкого коридора умудрилась зацепить. Просто такого явного проявления здравомыслия от подруги все же не ожидала. Гретка могла часами дурачиться, строя из себя ветренную избалованную девицу, не думающую ни о чем, кроме всевозможных глупостей, но иногда… Иногда на неё накатывало, как сейчас. Маска слетала и она на время становилась самой собой, именно такой, какая она есть на самом деле и с которой я с самого начала нашего знакомства и подружилась.
В помещение корабельной столовой, которая в гостевой части больше напоминала ресторан, мы входили молча.
— Девочки — молодцы, спасибо! — раздалось негромко за спиной.
Откуда-то сбоку вынырнула Шелли, негласный лидер образовавшейся десятки наших соотечественниц. За что нас поблагодарили, в полной мере мы осознали спустя пару минут — стоило только направить свои стопы на гостевую половину, как неизвестно откуда вынырнул младший офицер и вежливо направил нас совсем в другую сторону.
Оказывается, питаться согласно новым нормам нам придется в окружении офицеров лайнера на их же территории столовой зоны. Обед порадовал яйцами, запеченной рыбой «того» и варенными овощами. Просто, но питательно и, самое главное, вкусно! И нас таких двенадцать счастливиц — целая дюжина.
Смотреть на злобные лица сидящих в гостевой зоне будущих конкурсанток, которые, судя по выражению глаз, не только не отказались бы от смены рациона, но и от расширения компании за счет представителей старшего и младшего офицерского состава лайнера. Вот только, их, этих перспективных мужчин, было раз-два и обчелся. Все ж не военный корабль, где все поголовно при чинах. К техникам и иже с ними дамочки, почему-то, относились не столь благосклонно, как к тем же пилотам, к примеру.
В общем, пришла к мнению, что некоторое время не стоит ходить одной по незнакомым, пустым коридорам, а то, чего доброго, устроят мне тёмную по всем правилам.
Мне, конечно, участие в турнире за руку и остальной ливер принца теперь уж точно не принимать, но и лишнюю неделю проваляться в регенерационной капсуле не хочется…
Не десерт на нашей части сотрудников лайнера подали свежие фрукты со взбитыми сливками. Мням! Мое одно из самых любимых лакомств. Калории я никогда не считала — с нашим метаболизмом и склонностью к обороту трудно заполучить излишки веса на все тело. Вон, даже подруга, как ни старается, не успевает поддержать приятную припухлость в некоторых местах. Одни щёки и остались.
После окончания трапезы начала подниматься, последний раз кинув взгляд на противоположную сторону. Да-а-а… кажется десерт в данной ситуации был лишний. Дамочки готовы меня уже заживо есть, ну или понадкусывать хотя бы.
— Вы не подскажете, как скоро мы прибывает на Цукату? — резко плюхнувшись обратно на место, обратилась к рядом сидевшему второму пилоту.
Что-то мне как-то страшно стало от этих взглядов напротив. Затопчут же, как есть всем стадом затопчут!
— Сегодня ночью уже будем на планете, — буркнул тот в ответ и тоже с опаской покосился в сторону потенциальных принцевых невест, — утром, вроде, вам уже экскурсию устроят.
На последних словах его заметно перекосило, а я мысленно хмыкнула на такую реакцию. Ну да, парень-то прекрасно понимал, чем может закончится этот вояж за невестами-декийками. Было у меня стойкое ощущение, что ничем хорошим подобное мероприятие не закончится. Ну да что там. Мы с Греткой на этот самоубийственный квест и так не собирались, а теперь и подавно.
Вон, даже Шелли, судя по кинутому на меня взгляду и легкому отрицательному покачиванию головой (видимо, слышала наш разговор), тоже не собиралась спускать свою ватагу на планету.
Если на лайнере еще была надежда, как на территорию другого государства, остаться целой и незамужней, то вот ступая на землю деки… Да еще не зная дословно их законов и традиций, вполне можно оказаться замужней из-за какой-нибудь лично сотворённой глупости.
— Спасибо большое, — тем временем поблагодарила я собеседника и решила уточнить еще один момент, — вы не подскажете к кому можно обратиться с просьбой исключить нас из списка экскурсантов? Дело в том, что мы с подругой, — тут я кивнула на сидевшую рядом Грету, — не очень хорошо себя чувствуем после последней… учебной тревоги и не хотелось бы создавать кому-либо неудобства из-за состояния собственного здоровья. Пусть девочки развлекаются.
Мужчина только неопределенно хмыкал. Причем, первый хмык у него вырвался при упоминании «тревоги». Весело улыбнулся, вполне даже искренне и ответил:
— У нас такие вопросы только капитан решает.
Я приуныла. Все же с капитаном у нас отношения вроде как не заладились и я очень сомневалась, что у этого вредного индивида не возникнет желания вставлять палки в колеса.
— Спасибо! — очнулась, выныривая из размышлений, от подругиного тычка локтем в бок и поднялась. Надо говорить с капитаном — значит, будем, — а вы не знаете, где он сейчас?
— Так на мостике, — уже осторожнее ответил второй пилот и только потом осознал, что сболтнул это зря.
Не откладывая в долгий ящик, потянула рыжую за собой к выходу, спеша поговорить с капитаном. Если бы знала, что именно с ним надо будет общаться по поводу нашего с Гретхен отсутствия на Цукате, сделала бы это еще тогда, когда он сам лично пришел нас «проведать».
Причину настороженности своего недавнего собеседника, быстро переходящую в панику, поняла после того, как взглянула через плечо. Все десять наших с Гретхен соотечественниц дружным строем последовали за нами. Выглядело это… внушительно. Под ложечкой противно засосало — как бы чего не вышло. Не дай-то Силы, подумают, что на захват идем, штурм планируем. Вон, как дружно маршируем. У тут еще и мы с подругой во главе колоны…
— Та-а-ак, — раздалось неожиданно громко, стоило нам свернуть за поворот в сторону корабельных лифтов, — это что за демонстрация?!
Напротив, отходя от закрывшейся с тихим шелестом двери, отъезжающего служебного лифта, грозно замер капитан.
— А мы к Вам, — радостно воскликнула Гретка, — с прошением!
— Что, все? — недовольно уточнил он, продолжив движение в нашу сторону и подхватывая меня цепко за локоток.
— Ну, в общем-то, да — это же коллективное прошение, — проворчала обреченно ему в ответ — освободить локоть не удалось.
— Достаточно одного парламентера — Вас, — меня больно дернули за локоть и, понизив голос до злого шипения, добавили, — еще одного «учения» мои подчиненные не переживут. Дайте нам спокойно закончить рейс.
— Хер капитан, — это подруга решила вспомнить свои немецкие корни, — но, боюсь, одной Данки Вам будет мало!
Несмотря на развившуюся уже приличную скорость и чужую волю, утаскивавщую меня все дальше по коридору, все же смогла извернуться и зыркнуть на нее. Мол, думай, что говоришь, дурёха! Та же рада стараться — только внаглую подмигнула и… не подумала отставать. Шелли со своей компанией не стала настаивать, послав лишь сочувственный взгляд, подняла вверх руку, скрутив из пары палец подбадривающую рогульку.
— Ой! — тем временем притворно засмущалась Гретка, — в смысле она не сможет объяснить вам всех нюансов, хер капитан! Да и старшие родственники ругаться будут, что я позволила своей названной сестре остаться наедине с мужчиной… Или вы готовы жениться на нашей Даночке?!
От последних слов капитана шарахнуло от меня в сторону так, что тот чуть не впечатался в противоположную стену плечо, при этом едва не вырвав мне локоть.
— Простите, — немного сконфуженно пробормотал он, переводя взгляд то от моей побелевшей от боли физиономии к прокушенной до крови (чтобы сдержать болезненный стон) нижней губе, то от губы к локтю, на котором под задранным вверх рукавом блузы, уже наливался лиловым цветом синяк, — я не хотел…
Чего он там «не хотел» мне уже было плевать — дорогая подруга, не даже не думая меня жалеть, достала из поясной миниатюрной аптечки, с которой ни один взрослый драконид не выходит из спальни, блистер с целой обоймой одноразовых микро-капсул с мазью. И принялась крутить больной локоть, не обращая внимание на мои глухие стоны, обмазывая пострадавшие участки со всех сторон.
— Ничего-ничего, хер капитан, — даже не задумываясь о том, что говорит, бормотала она, — На нас все как на собаках — один вечерок всего с мазью и всё пройдет! Данка у нас всягда излишней нежностью кожи отличалась.
Честно, после этих слов пнуть подругу захотелось еще сильнее.
— Еще раз прошу прощения, — тем временем обратился ко мне «хер капитан», — но я не хотел, чтобы снова поднялась паника. Большинство моих подчиненных — по настоянию Императора Земли, — люди. А, у них, знаете ли, странные представления о некоторых расах, входящих в состав Альянса. Вот и-и-и…
Что «и-и-и», я уточнять не стала. У землян, после войны за независимость Родонуса, до сих пор бродили страшные сказки о драконидах. А всему виной «милая» традиция наших с подругой предков ожерелья из лично отрезанных ушей врагов, которые они после каждой битвы носили с гордостью. Даже генерала Тадеуша, тогдашнего главы временного правительства планеты, не смогли уговорить снять с себя сии украшения на подписании договора о независимости и о заключении мирного соглашения с бывшим Протектором.
В суеверия о том, что таким образом дракониды продлевают агонию убитых ими злодеев и заставляют и на том свете слушать о бедах бывших соотечественников, он, конечно, не верил. Но вот, использовать такую часть собственного туалета, как акт устрашения имперцев, этих бывших хозяев жизни… Вполне.
На Земле до сих пор ходили слухи о неких военных сектах у драконидов, что занимались каннибализмом поедая нерадивых вражеских солдат, гулящих жён, непослушных детей и высасывании остатков мозгов зарвавшихся чинуш…
— Зато как резво они продемонстрировали готовность к экстренной ситуации… — подруга неожиданно ему подмигнула и наконец отпустила меня, — Все, дорогая, жить будешь.
— Твоими молитвами, — скривилась, аккуратно разворачивая рукав и опуская его вниз.
— У нее очень нежная кожа, — поддакнула Грета, еще раз зачем-то поясняя капитану. Причем с непонятным мне нажимом в интонации. Намёка подруги я так и не поняла. Господин Олмек, судя по удивлённой физии, тоже.
Тот уже и сам не рад был, что связался с нами. Побуравил с минуту сначала меня, потом и подругу своим фирменным «убийственным» взглядом и, указав направление вытянутой вперед рукой, молвил:
— Прошу сюда.
Дальше наше молчаливое шествие ничем не прерывалось, только иногда ненадолго прерываясь короткими «налево», «направо», «три ступеньки вверх» и «не трогайте панель, дайте пройти!»
Последнее было выдано излишне громким голосом — стоило только нам с подругой потянуться к сенсорной панели у входа в комнату, что находилась в небольшом тупике. Правильно сделал, что остановил. Я своими конечностями дорожу и лишаться их из-за чрезмерной паранойи одного индивида, навесившего на вход в свой кабинет дополнительную охранку с повышенным напряжением тока, была не намерена.
— Так что вы хотели, дамы? — уточнил Олмек Шорт, с удобством устраиваясь за своим столом и приглашая жестом и нам упасть в два кресла для посетителей напротив него.
— Вообще-то, мы еще девушки, — не к месту ляпнула Гретхен, а мне пришлось пнуть носком ботинка её ногу. Вот уж, язык — помело!
— Кхм, — снова легко покраснел несчастный альвиец, — мадмуазели?..
Вопросительно уточнил он. Подруга благосклонно кивнула и на этом успокоилась, полностью отдавая мне на откуп разговор с капитаном лайнера.
— Мы хотели бы попросить вас исключить нас из списка отбывающих завтра на экскурсию девушек, — начала я с самого главного.
— Но это невозможно, — недовольно проворчал тот, — организаторами давно утвержден маршрут, так же как и количество экскурсанток и их сопровождения, за которых уже оплачен каждый час за весь период пребывания на Цукате.
— Видите ли, хер капитан, — решила я пойти на уловку подруги, что не осталось незаметным для моего собеседника, и того отчаянно перекосило. То ли от самого именования, то ли от факта попытки на него надавить, — наши девушки очень нервно относятся ко всему, что касается их свободы, а она подвергнется большому риску, если мы спустимся на планету для осмотра достопримечательностей. И сели я сейчас выйду и скажу им это…
— Они очень испугаются, — решила пояснить Гретка, не выдержав собственной молчаливой роли, — как мы испугались вчера, когда ваш помощник устроил такую… «тревогу» …
Ни я, ни она продолжать не стали. Что может случиться, в случае нашего «испуга» капитан понимал и сам. Оттого и скривился будто пару лимонов в рот засунул — и есть невозможно, и выплюнуть нельзя… вдруг попадет в кого-то не того?!
Так же по лицу было видно, что и сам он не в восторге от предстоящего мероприятия. Он-то как раз отлично знал, чем может закончится подобный променад на свежем воздухе, но… правила, правила…
Спорили после этого мы с ним долго и с упоением. Подруженция, сделав своё «грязное дело», встала и пошла на обзорную экскурсию по капитанскому кабинету, что несомненно нервировало последнего. Ему постоянно приходилось одним глазом контролировать её перемещения, а вторым коситься на меня — что не способствовало сосредоточенности на самом споре.