Девица на это никак не отреагировала. Зато адвокатесса, стоило им в коридор выйти, таким взглядом одарила, руку, естественно, выдернув, что инспектору неуютно стало.
— Мы всё обсудим, — пообещал Тейлор веско, не давая ведьме рта открыть. — Не нужно тут отношения выяснять, хорошо?
— Не хорошо, — огрызнулась адвокатша. — И отношение я выяснять не собиралась. Но обсудить действительно стоит многое.
— Значит, по традиции, я жду вас в восемь. Как тот ресторан назывался? «В дупле», что ли?
— Вы прекрасно помните, что назывался он «Под зелёными ветвями», — процедила Рейсон.
— А ещё я помню, что в следующую нашу встречу вы обещали надеть вечернее платье, — заметил инквизитор.
Просто так заметил, ведь никакой необходимости её злить теперь не было. Но уж больно забавно она щурились и грозно бровки сдвигала.
Кстати, инспектор был полностью уверен, что никакого платья ведьма, конечно, не наденет.
[1] Трансгрессия — магический способ перемещения в пространстве (термин, изобретённый А. и Б. Стругацкими).
Глава 7
Глава регионального отделения вид имел кислый. То есть господин Шадар на самом деле выглядел так, будто только что лимон сжевал. Да не просто съел, а прежде чем проглотить, долго во рту держал. Старший инквизитор Нового Айрена сидел за столом, по-бабьи пригорюнившись, подперев брылястую щеку кулаком, и гипнотизировал стакан с коньяком: может, в воду хотел превратить благородный напиток. А, может, как классики завещали, искал в толстопузом бокале истину. Так или иначе, но на Тейлора он только глянул мельком, да промычал что-то маловразумительное.
Инспектор решил счесть мычание за приглашение располагаться, как дома. Поэтому церемониться не стал, пододвинул к хозяйскому столу кресло, вынул из открытого сейфа чистый стакан — ну а где ещё хранить бокалы и заветные бутылки, если не в сейфе? Сдул пыль, плеснул щедрой рукой себе порцию и уселся основательно.
Помолчали.
— Ну, что делать станем, господин начальник комиссии? — влив в себя коньяк, между прочим, очень даже недурной, словно воду, подал голос Шадар.
А голос у местного инквизитора знатный был: низкий, густой, солидный. Эдаким басом литанию[1] петь.
— Зовите меня Тейлором, — великодушно разрешил инспектор.
— Это имя или фамилия? — поинтересовался хозяин, плеснув в бокалы ещё по приличному глотку.
Проверяющий не ответил.
— Тейлор так Тейлор, — покладисто согласился Шадар. — Только что делать по-прежнему непонятно.
— Непонятно, — кивнул инспектор. — Но не рассчитывайте, что все проблемы на меня спихнуть удастся. Вы в козлиной связке первым пойдёте.
— В какой связке? — не понял начальник — даже стакан до рта не донёс, так удивился.
— Козлов отпущения, — бесстрастно пояснил Тейлор, отсалютовав бокалом.
— А-а, — солидно кивнул Шадар выдохнув. Выпил, изящно отставив толстый мизинец, закусил долькой лимона, посыпанной молотыми в пудру кофейными зёрнами и сахаром. — Ну раз так, то давайте, что ли, вместе думать?
— Давайте, — не стал спорить инспектор. — У вас есть какие-нибудь соображения?
— А как же без них? — удивился инквизитор. — Жопа нам.
— Кратко, ёмко и абсолютно по делу, — усмехнувшись, оценил Тейлор. — Теперь бы ещё сообразить, как из неё вылезти. Вы понимаете, уважаемый господин Шадар, что их, — проверяющий указал пальцем на потолок, — устроит только один результат: железная, просто-таки чугунная гарантия, что подобного больше не повторится.
— Кто ж такую гарантию даст? — хмыкнул хозяин, поболтав прозрачной бутылкой, почему-то на слух определяя, сколько в ней живительной влаги осталось. — Если только на всех ведьм намордники нацепить, да на привязь посадить. Нет, я не против, даже за милую душу. Только вот как?
— Намордник и цепь не спасут ни от сглаза, ни от порчи, ни от проклятья, — покачал головой Тейлор, подставляя свой бокал. — Здесь другая гарантия нужна. Необходимо доказать, что всё случившееся — это случайность. Причём такая случайность, которая повториться не может в принципе. Вроде дождя из лягушек. Все знают, что такие бывают, но никто их не видел.
— Н-да? — скептически хмыкнул Шадар. — А если такая случайность снова… случится?
— Тогда придётся доказывать, будто это совсем другая… случайность, которая тоже больше никогда не… случится. Но я очень надеюсь, доказывать станем не мы. Или ведьмы Нового Айрена решили открыть сезон охоты?
— Да вроде пока с ума не сошли, — по-бульдожьи фыркнул местный начальник. — То есть вы что мне предлагаете? Подлог? Подтасовку фактов? Замазывание и очковтирательство?
— А вы что предлагаете? Рапорт? Самостоятельная сдача трибуналу? Полное признание вины? — в тон поинтересовался проверяющий.
— Нет, этого, понятное дело, не предлагаю. Но вот я сейчас соглашусь, а вы докладную: так, мол, и так — господин Шадар не только не справляется с вверенным его попечительству контингентом, но ещё и пытается начальству лапшу на уши вешать, — инквизитор хитро прищурил слоновьи глазки.
— А вы на это другой рапорт? Так, мол, и так: господин начальник комиссии всячески мешал расследованию, да ещё и кляузу на меня настрочил? — Тейлор глянул на хозяина поверх края бокала, крутя его за ножку. — В целях… В каких целях, господин Шадар?
— Да откуда ж я знаю? — пожал могучими плечами инквизитор. — Вот, например, по лету слухи ходили, будто вы с ведьмовской адвокатшей шашни крутите. Так, может, и не слухи это вовсе, а правда? Подкупили вас ведьмы-то, теперь выгораживаете преступницу.
— Ну и я примерно о том же, — кивнул Тейлор. — Не станем докладные сочинять?
— Не станем, — согласился хозяин.
Придя к полному взаимопониманию, стороны скрепили договорённость рукопожатием через стол и очередным глоточком коньяка.
— Хороший напиток, — оценил инспектор, откинувшись на спинку кресла. — Не премиум-класс, конечно, но хороший.
— Так это… контингент и балует, — смутился Шадар.
— Неужели ведьмы? — изумился проверяющий.
— Сейчас, дождёшься от них! — обиделся хозяин. — Некроманты. Тоже ведь, знаете, есть свои нюансы и специфика. Я людям навстречу иду, они и благодарны — все довольны.
— Ну, когда все довольны, работать проще, — понимающе покивал Тейлор. — А что у нас с подозреваемой? Есть какие-то зацепки?
— Да какая там подозреваемая, — отмахнулся начальник. — Виновная — и всех дел. Семеро свидетелей, причём никак друг с другом не связанных. Вот как на духу: просто прохожие. Стояла она, явно этих парней поджидала. Как увидела — выскочила. Ну и шарахнула. Потом спокойненько полицию дождалась.
— Кстати, что там с полицией? — встрепенулся Тейлор.
— Да, понимаете, городок-то у нас маленький, провинция же, — застеснялся Шадар. — Я ж говорю: когда все довольны — работать проще.
— То есть, вмешательства с их стороны опасаться не стоит? — догадался проверяющий.
— Какое там вмешательство, если мы с их шефом хоть один разок в месяц, но обязательно на рыбалку выберемся?
Начальник, выпятив нижнюю губу, разлил остатки коньяка по бокалам. Точно разлил, будто по линеечке — всё-таки руку профессионала по почерку видно.
— Это хорошо, — оценил инспектор и инквизиторский талант разливать, и умение друзей заводить. — Но неясно, что с девушкой делать. Я так понимаю, на ваши вопросы она жаждет отвечать ничуть не больше, чем на мои?
— С ведьмой-то? — уточнил Шадар, убирая бутылку под стол. — Да вот думал я вызвать дознавателя из столицы. Своего-то у нас, сами понимаете, нет — штат маленький, узкоспециализированных не держим. А так бы приехал, поспрашал с пристрастием. Санкцию получить несложно, городок…
— Маленький, я понял, — поморщился Тейлор. — Но не думаю, что стоит дознавателя к этому делу привлекать. Чем меньше народа будет замешано, тем проще доказать… случайность.
— А что же вы… сами станете? — начальник брезгливо шевельнул бровями. — Конечно, можно и так организовать. Помещение имеется, а инструментарий… Ну, сообразим что-нибудь в крайнем случае. Вас же учили и подручными предметами работать.
— Вас тоже этому учили, — инспектор отставил пустой стакан, поднялся, с удивлением поняв, что кабинет-то покачивается, пусть и едва заметно. Даже не покачивается, а эдак колеблется слегка. — Не в службу, а в дружбу, господин Шадар, пусть все бумаги по задержанной мне принесут завтра утром в гостиницу. А я к вам вечерком загляну.
— Заглядывайте, чего уж там, — отозвался начальник, но без прежнего дружелюбия.
Нет, всё-таки прав гроссмейстер: работа на периферии людей расслабляет. И делает их склонными к чистоплюйству.
***
Кира не помнила, чтобы у дверей «Под зелёными ветвями» гостей швейцар встречал. А тут вдруг нарисовался — в ливрее и при цилиндре, всё как положено. Улыбнулся сладко-сладко, так, что на языке приторно стало, поклонился.
— Добрый вечер, госпожа Рейсон! — заявил. — Рады приветствовать в нашем заведении. Надеюсь, вы хорошо проведёте время.
На это у ведьмы надежды не слишком много было. Но тоже в ответ улыбнулась, кивнула, чувствуя себя полной дурой. Опыт хождения по шикарным ресторанам, да ещё с таким расшаркиванием, у адвоката отсутствовал напрочь. Она даже не сообразила, чего от неё хочет бойкий молодой человек, подпорхнувший откуда-то сбоку и странно — коромыслом — выгнувший руку.
— Плащик позвольте, — ещё слаще, чем швейцар улыбался, пропел парень.
Кира, ощущая себя уже не дурой, а полной идиоткой, рванула плащ и, естественно, запуталась в завязках. Больше всего ведьме хотелось сбежать, да как можно дальше. Она бы, может, и сбежала, не появись третий — представительный господин в ливрее же, но с замашками истинного аристократа.
— Прошу вас, проходите, госпожа Рейсон, — этот третий, придержал тяжёлую портьеру, будто не в ресторанный зал приглашая, а как минимум в святилище, — вас ожидают.
Кто её там ожидает и где, ведьма опять не сразу поняла — пусто было в зале-то. И темно. Видимо, господин Тейлор очень сумрак уважал. Хотя, вполне возможно, так по правилам положено ужинать: один-единственный накрытый стол и свеча в вазе. К сожалению, в этом ресторане отсутствовал балкон, потому дожидался инквизитор, не картинно облокотившись о перила, а просто за столом сидя.
— Вы опять не выполнили своего обещания, — констатировал рыжий, поднимаясь Рейсон навстречу. — Или это платье вы считаете вечерним?
— Вы тоже не в смокинге, — буркнула Кира.
Кстати, он и не в мантии был: светлая рубашка, тёмные брюки и что-то вроде куртки, а волосы в короткий хвост забраны. В общем, и не Тейлор вовсе, а какой-то совсем уж посторонний человек — непонятный, непривычный и оттого смущающий.
— Прошу прощения, но все свои смокинги я в столице оставил, — холодно сообщил инспектор, вежливо адвокату стул пододвигая. — Вина?
— Воды, если можно, — сгребя всю имеющуюся в запасе светскость, попросила Рейсон. — И вечернего платья у меня нет, так что не надейтесь.
— А я выпью, с вашего позволения. Ужин нам подадут позже, — видимо, с обслугой инквизитор общался телепатически. Он вроде и не делал ничего, руками не махал, бровями не поводил, но невесть откуда взявшийся официант тут же канул в темноту. Правда, перед ведьмой материализовался запотевший стакан с водой и веточкой мяты. — А со своими надеждами я расстаюсь крайне неохотно. Вы точно не будите?
Тейлор продемонстрировал уже открытую бутылку, зачем-то салфеткой обёрнутую. Вот только Кире было плевать и на вино, и на его упаковку. Ведьма на кольцо таращилась, масляно отблёскивающее в свечном пламени.
— Вы женаты? — бахнула адвокат.
— Типа того, — буркнул Тейлор, недовольно на собственную кисть глянув.
— Типа того?
— Да понимаете, какое дело. Развод не одобряет мой тесть, убийство — Уголовный кодекс, а церковь не любит ни того, ни другого. Вот и получается: женат, — развёл руками инквизитор.
— Просто великолепно! — искренне восхитилась Кира. — Здоровая такая ячейка общества. Вашу супругу наверняка уже смело можно причислять к лику святых.
— Пожалуй, ещё рановато, — довольно равнодушно пожал плечами инспектор, — она такая… деловая женщина. Занятая очень.
— Наверняка колдунья? — предположила Рейсон.
Реакция на её догадку была более чем странной: Тейлор расхохотался, да так, что едва вино из бокала на себя не выплеснул.
— Да нет, — радостно похрюкивая, пробормотал рыжий и уголок глаза костяшкой потёр: то ли соринка попала, то ли действительно разобрало его до слёз, — она благотворительностью занимается.
— Это профессия такая?
— Это такой стиль жизни. Моя жена устраивает всякие… Как их? Акции, вот! Ну там благотворительные вечера, аукционы, балы. Лотереи тоже. Деньги они так собирают. А потом облагодетельствуют кого-нибудь нуждающегося. Например, картины купят для сельской школы.
— Какие картины? — опешила Кира.
— Обыкновенные, — любезно пояснил Тейлор, — маслом написанные. Или сангиной, например. Постмодернизм с кубизмом. Скупают их у молодых художников на вес, а потом школы в деревнях украшают. Двойная благотворительность: и дарованиям помогли, и деток осчастливили. Или вот, например, передвижная библиотека для бездомных — тоже весьма стоящий проект. Ещё она комитетами руководит. Которые борются.
— С чем?
— Со всем, что под руку попадётся! — отмахнулся инквизитор, наливая себе полный бокал. — Например, за права прачек. Чтоб они, значит, не стирали зимой в открытых водоёмах. Вода холодная, для здоровья вредно. Кожа портится, опять же.
— А где им стирать? — озадачилась Рейсон.
— Понятия не имею, спросите у моей супруги. Впрочем, думаю, она тоже не слишком хорошо это представляет. Собственно, как и сам процесс стирки. Судьба бездомных собак их ещё интересует. Помнится, закупили вагон ошейников и давай цеплять. Ну, понятно, не сами цепляли, а людей наняли. Специально обученных.
— Зачем?!
— Ну какая же вы непонятливая, — усмехнулся инквизитор. — Чтобы живодёры их не забирали. Посмотрят, что собака в ошейнике — и оставят в покое.
— Наверное, с таким подходом у вас полный дом собак…
— Нет ни одной, — хмыкнул инспектор, единым глотком стакан ополовинивая. — У моей супруги аллергия на животных.
— На шерсть, наверное?
— На животных, — отрезал Тейлор. — Впрочем, у неё на всё такое… некрасивое и хлопотное аллергия: на животных, детей, стариков, больных.
— Странно, что на вас у неё аллергии нет, — бормотнула Кира.
Ведьме было неудобно, очень неудобно, будто она в чужую спальню через щёлку подглядывает. И жутко интересно. По-хорошему, свернуть бы этот разговор. В конце концов, ей какое дело до высоких взаимоотношений супругов Тейлор? Да вот беда: любопытство пока весьма успешно затыкало рот совести, пытающейся что-то мямлить о приличиях.
— Ну что вы! — даже оскорбился инспектор. — На меня у жены страшная аллергия, жуткая просто. Мы друг другу письма пишем.
— В смысле?
— Да в прямом. Я утром ухожу — она ещё спит, возвращаюсь вечером — жены нет. Вот и приходиться осваивать эпистолярный жанр. А записочки через её секретаря передаём. Очень современно и прогрессивно! Правда, накладки иногда случаются. Вот так возьмёшь нового секретаря, а он, дурья башка, письмо, предназначенное любимому, мужу передаёт. Неудобно получается.
— Вы сейчас о чём? — осторожно спросила Кира.
— Не берите в голову, — махнул рукой Тейлор, доливая вина в фужер. — Это так, мелочи жизни. Собственно, с чего это меня на откровенность потянуло?
— Может, последний бокал был лишним? — предположила ведьма.
— Кажется, лишней была последняя бутылка, — буркнул рыжий под нос. — Знаете что, госпожа Рейсон? Давайте-ка мы отложим наш ужин на завтрак. Жду вас у себя в номере ровно в девять. Утра, естественно. А сейчас прошу меня простить…
Инквизитор встал так резко, что ножки стула скрежетнули по полу. Поклонился, будто отмахнулся. И удалился. Поспешно.
— И что это было? — озадаченно поинтересовалась Кира у свечи.
Ответом ей, естественно, тишина послужила.
***
В гостиницу с утра Кира всё же пошла — надо же расставить, наконец, точки везде, где они требуются!