Носовые платки в магазине свадебного платья вещь необходимая. Востребование они, наверное, только в погребальной конторе.
— Так платье вы не берёте? — осторожно уточнила хозяйка, из-за стоек с одеждой выглянувшая.
Мысль о том, что она всё слышала, а теперь, конечно, сплетню по всему городу разнесёт, высушила кировы слёзы гораздо эффективнее, чем все платочки вместе взятые. Правда, ведьма тут же начала икать.
— Берём! — решительно распорядилась старшая госпожа Рейсон, вставая. — Штучка на самом деле шикарная, фасон универсальный — так или иначе, а пригодится.
— В каком смысле «так или иначе»? — оторопела владелица салона, видимо, припомнив, что девушек принято в подвенечных нарядах хоронить.
— Ну, за кого-нибудь замуж она всё-таки выйдет, верно? — рассудительно ответила маменька. — Пусть пока повисит, чай не протухнет. Вы его только упакуйте в мешок поплотнее и саше с лавандой положите. Конечно, моль атлас с кружевами не трескает, но бережёного бог бережёт.
Выдержки на то, чтобы не спросить, сколько же они собираются платье хранить, у госпожи Эльгот хватило. От замечания про свадебные наряды, покупаемые впрок, она тоже воздержалась. В конце концов, Рейсоны всегда слыли семейством не то чтобы эксцентричным, но не без странностей. Зато выписанные ими чеки банк обналичивал исправно.
***
Просьбу начальницы Кира пообещала выполнить, но, понятно, без всякого удовольствия. Младенчески чистая совесть гневалась и требовала справедливости — до праздника всего три дня осталось. Кто в такое время работает?
Ну кто-кто? Понятно кто. Крупно проштрафившиеся подчинённые, боящиеся поперёк руководства даже пикнуть. Тем более, когда глава профсоюза о личном одолжении просит. Тут уж остаётся лишь подобострастно улыбаться. Да заверять в своём неутолимом желании трудиться на благо родного профсоюза и всех ведьм мира в целом.
И плевать, что душа болит, голова раскалывается, а внутри этой самой головы каша и полное непонимание, как и, главное, с кем жить дальше. В смысле, жить дальше с кем-то или влачить жалкое существование в гордом одиночестве. Улыбайся! Клиенты это любят.
Точнее, обычно любят. Потому как вошедшая в жалкий кабинетик адвоката ведьма на приветственный оскал Рейсон покосилась странновато и неодобрительно губы поджала. По всей видимости, дама не улыбалась никому и никогда, наплевав с самой высокой колокольни на все желания заказчиков скопом. Хватило и одного взгляда, чтобы без дополнительных подсказок, суфлёров и переводчиков понять: для этой женщины важно лишь одно мнение — её собственное. Всё остальное даже мимолётного внимания не стоило.
— Прошу прощения за беспокойство. Поверьте, я хотела обратиться к вам уже после праздников, но обстоятельства сложились таким образом…
В недостатке вежливости владелицу предприятия с дико оригинальным названием «Ведьмин котёл» обвинять не стоило. Дама приветственно кивнула с порога и говорила вполне вежливо. Правда, собственной мантии она уделяла гораздо больше внимания, чем Кире. Но это и понятно: без присмотра складки на подоле могут неправильно лечь, неэлегантно. Адвокат же что? Никуда не денется.
— В общем, мне пришлось поторопиться, — ведьма, наконец, оставила подол в покое и поправила шляпу. — Но уверяю вас, дело не отнимет много времени. Собственно, обратилась я к вам исключительно по настоянию подруги, вашей непосредственной начальницы. Сам процесс будет происходить, естественно, в столице. Там и найму именитого и грамотного адвоката. От вас же мне хотелось получить лишь предварительную консультацию.
— Конечно, — понимающе кивнула Рейсон, старательно делая вид, что её ничто, просто абсолютно ничто не задело. — С удовольствием помогу, чем смогу.
Клиентка оторвалась от изучения собственного маникюра, глянула на адвоката исподлобья, хмыкнула, будто сомневаясь, что эта вообще чем-то помочь способна. И вернулась к исследованию ногтей.
— Вы когда-нибудь занимались делами о спорной принадлежности торговой марки? — спросила так, что ясно стало: в кириной некомпетентности она нисколько не сомневается. — Тогда мне придётся изложить всё с начала.
— С теорией возникновения мира я в общих чертах знакома, — заверила Рейсон. Кажется, соль шутки до клиентки не дошла. Пришлось тут же осадить. — Прошу прощения, я вас внимательно слушаю.
— Ну да, — видимо, теперь ведьма сомневалась не только в квалификации, но и в наличии у Киры мозгов. — Если коротко, то нашей семье принадлежит небольшая фабрика, даже, скорее, лаборатория, занимающаяся производством зелий. Специализация — товары для новорождённых, беременных и кормящих женщин. Присыпки, масла, крема от растяжек. Ну вы понимаете.
От заверений, что она растяжки только на картинках в анатомической энциклопедии видела, Кира с трудом, но всё же удержалась. От замечания, что клиентка — в силу возраста — разбирается в этом вопросе гораздо лучше тоже. Короче, промолчала адвокат, лишь снова покивала.
— Вынуждена признаться: до недавнего времени дела нашей фирмы шли неважно. Но я сумела их поправить. Чтобы не возникло недопонимания: у меня два высших образования — профильное и экономическое. Оба получила в столице, понятно. Кроме того, успешности немало поспособствовали деньги моего супруга, вечная ему память.
Рейсон, последние полгода усиленно выдержку тренирующая, не поинтересовалась причинами, несомненно, несвоевременной кончины мужа клиентки. Даже скроила скорбную физиономию.
— В общем, на данный момент товары под нашей маркой приобрели некоторую популярность. Столичные аптеки их тоже приобретают, — не без гордости заявила ведьма, видимо, зацикленная на всём столичном. — Прибыль, соответственно, тоже возросла. И тут случилось крайне неприятное, но, в общем-то, ожидаемое событие. Объявилась ещё одна фирма, заявившая, что патент на название «Ведьмин котёл» ей выдали гораздо раньше. Соответственно, мы не имеем право выпускать товар под этой маркой.
Кира помолчала, щёку пожевала, даже карандашиком по столу постучала. Клиентка смотрела на неё откровенно насмешливо, прокручивая на указательном пальце кольцо с немалым рубином. А, может, с каким другим камнем — в драгоценностях Рейсон не разбиралась.
— Не поняла, — призналась-таки адвокат, когда пауза стала совсем уж неприличной.
— Не удивительно, — по-змеиному усмехнулась ведьма. — Суть в следующем. Вывести новую марку на рынок дело долгое, кропотливое и требующее немалых вложений. Гораздо проще взять довольно известное, хорошо зарекомендовавшее себя и знакомое потребителю название. Обратиться в патентное бюро, потолковать с кем следует и пожалуйста, все права на марку принадлежат тебе, в наследство от прадедушки достались. А прежнему владельцу патент выдали ошибочно, не проверили документы как следует. Тем более что случилось это много-много лет назад. Бывает.
— А зачем такие сложности?
— Да никаких сложностей, что вы! — тон клиентки так и сочилось ехидством. Хоть собирай и по бутылкам разливай. — Как раз всё просто. Если у господина Карнейли — это тот, кто в суд подал — всё получится, то мы остаёмся с носом. А в аптеки продолжат поступать товары с ярлычком «Ведьмин котёл». Правда, произведённые уже не нашей лабораторией, а его. Но покупателей сей факт трогает мало. Им неважно, кто и где зелье сварил. Главное, что марка привычная, проверенная. Согласитесь, изящно?
Рейсон хмыкнула, поскребла ухо ногтём, чернильницу переставила. На ведьму ей совсем смотреть не хотелось, потому как ничего умного и даже просто ободряющего в голову не приходило.
— Да, ещё одно! — будто только что вспомнила клиентка. Видимо, добить Киру решила. — Естественно, у мимо пробегающего охламона с улицы такой фокус не пройдёт. Подобными делами рискуют заниматься только люди влиятельные, с очень серьёзными связями и такими же деньгами.
— Которых у вас, насколько я понимаю, нет, — старательно в сторону косясь, уточнила адвокат.
— Вы совершенно правильно всё понимаете.
— Так чего же вы хотите?
— Честно говоря, идя сюда, от вас я не хотела ничего. Подруга настаивала. И в данной ситуации было проще пойти у неё на поводу, чем объяснять, почему я не хочу этого делать — обиделась бы. Но сейчас у меня возник план. Сегодня утром сюда приехал представитель того самого Карнейли. Думаю, вам стоит с ним встретиться. И предложить некоторые условия, которые, несомненно, его заинтересуют. Вы девушка молодая, хорошенькая. Уговорить мужчину выполнить вашу просьбу будет не сложно.
— И снова вынуждена признаться в непонимании, — процедила Кира. — Объясните и, желательно, подоступнее, что вы предлагаете?
— Я предлагаю посредничество в передаче взятки, — тонко улыбнувшись, пояснила ведьма. — Естественно, с соблюдением ваших интересов.
— Действительно, доступнее некуда, — проворчала Кира.
— Мне всегда казалось, что откровенность — это самый короткий путь к желаемому. — А для восстановления справедливости все средства хороши. Не так ли, госпожа Рейсон?
Возразить хотелось. А ещё больше хотелось оскорбиться и указать стерве на дверь. Но когда рыло в пуху по самую переносицу остаётся только делать вид, будто намёков не понимаешь.
***
Слишком уж явно рыжая удивилась. Слишком уж заметно было, что не ожидала адвокатша его увидеть. И удовольствие от встречи это несколько подпортило.
— Пройдёшь или так и будешь на пороге торчать? — не слишком вежливо спросил Тейлор.
— А… — Кира, нервно, по-лошадиному косясь на лестницу, обеими руками заправила волосы за уши, которые, понятно, немедленно оттопырились. — А ты что тут делаешь?
— В данный момент я тут живу, — инквизитор за плечо втащил слабо сопротивляющуюся ведьму внутрь, силком в кресло усадил. — Хобби у меня такое появилось: жить в гостиничных номерах.
— Ну точно! — Кира вскочила, будто её осенило. — Я, наверное, просто им и ошиблась. В смысле, номером. Извини, что побеспокоила. Пойду, да?
— Нет, — не согласился инспектор, снова адвокатшу усаживая. — Я на самом деле рад тебя видеть. А поскольку в ресторан приглашать бесполезно, давай хоть чая выпьем. Или рискнёшь на что покрепче?
— Не рискну. Кстати, я тоже рада тебя видеть.
И ведь не врала. Разулыбалась, ямочки на щеках появились и растерянно ресницами хлопать прекратила. Тейлору почему-то стыдно стало, да так, что отвернуться пришлось. Точнее, не стыдно, а… Смутился он, вот как!
Поняв, что вместо гостиничного ресторана он диктует телефону номер местного отделения инквизиции, инспектор соединение разорвал, озадаченно бровь поскрёб и в соседнее кресло уселся.
— Ладно, пока без чая, — проворчал. — Занято у них. Между прочим, твоя радость, конечно, тоже… радует. И удивляет. Помнится, в последнюю нашу встречу ты хотела меня то ли убить, то ли мантию снять[1].
— Кому бы жаловаться! — хмыкнула ведьма. — По-моему, вас, господин Тейлор, даже и повысили? Ах нет, ошибаюсь! Под вас аж целый департамент создали! Если память не изменяет, теперь вы занимаетесь скрытыми и невыявленными магическими воздействиями, а также проверкой раритетных артефактов?
— А ты откуда знаешь? — оторопел инквизитор.
— Слухами земля полнится, — огрызнулась адвокатесса и ещё розоватые с мороза щёки налились густым багрянцем, как у куклы — два ярких круглых пятна. — Говорят, что без вашей подписи теперь за границу даже собственную метлу не вывезешь. А вдруг как на ней какие страшные заклинания?
— Что поделать, — Тейлор потянулся, забросил руки за голову, — были уже такие случаи. Хотя мы только налаживаем работу.
— Бюрократию плодите? — нехорошо прищурилась адвокатша.
— Реорганизуем и усиливаем, — с удовольствием ответил инспектор. Подумал и добавил. — В рамках программы по усилению контроля за магдействиями.
— Знаю, читывали выступление вашего начальника! — кошкой фыркнула Рейсон. — Про гражданские ответственности тоже слыхали.
— Умница какая! — восхитился инквизитор.
— А речь не ты ему писал случайно?
— Абсолютно не случайно не я. У нас для этого целая служба имеется.
— Странно, ведь это как раз в твоём духе! Назвать гражданской ответственностью обыкновенное стукачество.
— Следование букве закона не есть стукачество. А есть осознанная и патриотичная позиция ответственного человека, которому не чужды интересы родины.
Рейсон скривилась и выдала руладу, выражающую крайне негативное отношение к вышесказанному. Звук получился неприличным.
— Госпожа адвокат! — инквизитор укоризненно головой покачал.
Ведьма немедленно снова румянцем залилась.
— Знаешь что? — прошипела зло.
— Знаю. Не пойду. И, Кир, я, правда, очень рад тебя видеть, — Тейлор покосился на адвокатессу, уже способную цветом лица с любым перезревшим помидором поспорить. Встал, к окну отошёл, приподнял штору. На улице — на гостиничном крылечке, под фонарём — подмигивала серебристыми бантиками распушившаяся ёлочка. — Кстати, госпожа Ярге передавала тебе привет.
— Старшая или младшая?
— Какая старшая? — не сразу понял, залюбовавшийся наряженным деревцем инквизитор.
— Как какая? — невинно хлопая глазками — инспектор её отражение в оконном стекле прекрасно видел — сладенько протянула адвокатша. — Твоя возлюбленная, любительница чужих постелей.
— А, ну да! Нет, тогда младшая. Её в столицу перевели. На февраль назначено первое заседание. Но что-то мне подсказывает: ничего у прокурорских не получится. Изгадила ты им дело знатно. Так что советую запастись шампанским, чтоб отметить выход убийцы на свободу. Ты чего?
— Ничего, — буркнула надувшаяся ведьма.
Тейлор усмехнулся собственному отражению, которое видел почему-то гораздо менее отчётливо, чем кирино. Опустил штору, сел перед Рейсон на корточки. Взял её руку, перевернув ладонью вверх, будто линии изучая.
— Нет у меня никаких любовниц, — заверил негромко.
— Ну, конечно! И твоя личная жизнь меня абсолютно не интересует!
— Нету. Никаких. Любовниц, — повторил инспектор, провёл ведьминой ладонью себе по щеке. Рука у неё оказалась мягкой и тёплой, а кончики пальцев, кажется, чуть подрагивали. — У меня на них не хватает времени. И сил. Да и денег жалко. Я работаю, делаю карьеру. Ты разве не в курсе?
— Чего?
— Что я карьерист без души, совести и сердца. А ещё сквалыга.
— В курсе, — послушно кивнула Рейсон и быстро губу облизала — не соблазнительно, а нервно.
— Ну вот, какие уж тут любовницы? А у тебя новости есть?
— Я замуж выхожу, — брякнула адвокатша.
Тейлор ещё посидел, рассматривая ковёр, хотя рассматривать там абсолютно нечего было — обычная кисельно-зелёная роза на казённом и изрядно истёртом пурпуре. Почесал уголок глаза. Аккуратно положил руку адвокатессы ей же на колено. И только потом встал.
— Рад за вас и вашего избранника, — сказал и от собственного голоса поморщился. Скрежет железа и то звучал бы приятнее. — Не озвучите имя счастливчика? Не из любопытства, просто нужно же знать, кого поздравлять.
— Брен, — выдавила ведьма, губу кусая. — В смысле…
— Я понял, уточнять не стоит. — Ну что ж, счастья вам и множество маленьких сурикатиков. Или как правильно, сурикотят?
— Что?
— Неважно. Это я о своём. А разрешите всё-таки полюбопытствовать, что вынудило вас принять столь поспешное решение? Трудности, которые необходимо решить безотлагательно?
Не скрываясь, злясь на неё, на некроманта, на весь мир и на себя заодно, инспектор нагло уставился на живот адвокатессы. Естественно, под шубкой, которую Рейсон так и не сняла, ничего заметно не было. И от этого инквизитор разозлился ещё больше. А, может, его бесило собственное, откровенно идиотское, поведение. Тейлор ещё и сам не понял, с чего вдруг появилось желание кого-нибудь придушить. Но от желания этого аж челюсть свело.
— А вот это абсолютно не ваше дело, — предсказуемо отчеканила Кира вставая. — И для оскорблений у вас нет ни прав, ни… мотивов. Всего хорошего, господин Тейлор. Передавайте привет супруге.
— Вот точно, — пробормотал инквизитор прислушиваясь. Думал: саданёт дверью со всей дури. Но нет, ведьма прикрыла створку почти бесшумно. И шагов её слышно не было. — Прав у меня никаких и мотивов тоже. Разве что аффект?