Отбив атаку, Си Чжаонянь занёс искрящийся серебром меч над головой и сделал выпад в сторону Чхоля. Но воин уже был готов. Перехватив рукоять Хвоста, он выставил его перед собой, готовясь отбить любой удар, каким бы яростным он ни был. Но генерал и не думал нападать на воина, вместо этого он полоснул воздух у его ног и торжественно поднял меч обратно.
Я заорал! По-прежнему не слыша собственного голоса, я надрывался.
А Си Чжаонянь торжествовал, размазывая рукой по лезвию свежую кровь. Золотую кровь жрицы.
— Арён!
Я наконец услышал себя, протяжный вой горести, рвущийся изнутри. Вскочив, я было кинулся на помощь жрице, но упёрся носом в тюремную решётку.
«Эй, ты куда! Сейчас самое весёлое начнётся! Время устроить отличный пожар!»
Один из заключённых потянул меня за рукав, я хотел ударить его, но не смог: мои запястья удерживала грязная прогнившая верёвка. Я помолился небесам, чтобы она оказалась чуть крепче, чем выглядит и закинул руки за голову моему надзирателю. Повис на нём, повалил на пол и уселся сзади, продолжая сдавливать шею. Мужчина захрипел, забился, как попавшая на берег рыба. Он бил руками и ногами воздух, поднимая вверх истлевшую солому. Но бесполезно. Раздался глухой хруст. Я даже не понял сперва, сломал ли я ему шею или то треснула верёвка, но мой путь свободен. Больше в камере никого из способных оказать мне сопротивление не оказалось, наверно, поднялись на шум и отправились за факелами.
Подобрав лук и стрелы, я вынырнул наружу, соображая, в какой стороне должен быть дом генерала. Драконом, взвившийся в небо, столб дыма точно указал мне путь.
Не разбирая дороги, отталкивая от себя ошалевших селян, я наконец добрался до высокой каменной изгороди. Ворота были распахнуты, имперцы носились с вёдрами, пытаясь залить занявшийся в доме пожар.
Некогда изумительно прекрасный внутренний дворик сейчас напоминал нутро дракона.
Огонь лизал богато украшенные крыши, пожирал деревянные стены и душил дымом любого, кто осмеливался подойти слишком близко.
Закрыв лицо рукавом я без страха вошёл внутрь. Жалящие языки пламени хватали и трепали мой ханбок, кусали за глаза, но я не обращал внимания. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я из последних сил позвал жрицу:
— Арён!
Но вместо девушки я увидел перед собой сгорбленную фигуру Ким Чхоля. Он нёс что-то в руках, бережно защищая от огня. Сперва мне показалось, что это просто ворох ткани, безжизненно обвисшая тряпичная кукла.
Но на руках моего друга лежала Арён. Глаза её закатились за веки, кожа стала похожа на чистый пергамент, а алый хварот пропитался кровью. Удивительной кровью золотого цвета. Расплавленным металлом она капала на землю, растекаясь и угасая, становясь чёрно-смоляного цвета.
Над головой жрицы вспыхнули три драконьих головы. Одна из них замерцала и исчезла.
Мир расплылся вокруг меня солёными слезами.
Служанка
Свет моего индикатора жизни моргнул где-то сверху на границе видимости и исчез. Конечно, в этот раз умерла только Арён, а я и Чхоль остались живы. Игра дала нам шанс предотвратить смерть жрицы и выкинула обратно к ветхому сараю, что служил здесь тюрьмой. Заходить внутрь я не имел никакого желания. Зуд от верёвки, стягивающей мои руки, всё ещё преследовал меня, хотя на запястьях уже ничего не было.
Чхоль стоял рядом, мне даже не нужно было оглядываться, я чувствовал его присутствие. Воин тяжело молчал. И чтобы успокоить себя в очередном приступе бессильного гнева, раскачивал в руке Хвост Дракона. Меч медленно поднимался и опускался, ковыряя остриём землю, оставляя после себя неглубокую ямку.
"Чего же он медлит?" — пронеслось у меня в голове.
Захотелось впиться руками в этот проклятый меч, вырвать его и, завладев, выпустить наружу всю его демоническую силу. Испепелить всех и каждого на своём пути. Разбудить огненную бурю и всадить почерневшее от копоти лезвие в сердце генерала Си Чжаонянь!
— Расслабься… — наконец заговорил Ким Чхоль, — Если продолжишь и сожмёшь кулаки ещё сильней, пальцы сведёт.
Только благодаря его словам я почувствовал, с какой силой вонзил ногти в свои же ладони. Я разжал кулаки и уставился на красноватые отпечатки.
— Ну, что будем делать?
Хвост Дракона перестал настукивать по земле странный ритм.
— Убьём их всех, спалим до тла и уходя полюбуемся на затянутый пожаром горизонт, — мне ни к чему было сейчас скрывать свои чувства, хотелось мстить, но не так, как Чхоль мстил кумихо, играясь, нет, я хотел скорой и кровавой мести.
— Тогда двигаемся в дом генерала?
Вместо ответа я направился к тюрьме, глазами ища что-нибудь, чем можно припереть дверь. Горбыль, заготовленный видно для дорожки, оказался очень кстати. Его ещё не успелить укоротить, так что я вогнал один конец доски в землю, а другой — упёр в дверь тюрьмы. Теперь подонки не смогут выбраться, даже если очень захотят. А если пожар разойдётся по деревне, то точно задохнутся раньше, чем сумеют найти выход.
Всё это время Ким Чхоль стоял в стороне и молча наблюдал за мной, по выражению его лица непонятно было, осуждает он меня или нет.
Высокий каменный забор нерушимой границей, отделял два мира: разорённую, разрушенную деревню, полную стенающих и больных селян; с одной стороны, и богатый, сытый дворец — с другой.
Легко я преодолел её, даже не понадобилось сбрасывать колчан и лук, они ничуть не мешали. Только шляпу пришлось придержать. Приземлившись на обе ноги, я огляделся, чтобы убедиться, что вокруг никого. Следом за мной забор перелетел Хвост Дракона и с тупым звуком плашмя упал на землю совсем рядом. От удара тряпьё размоталось, оголив меч.
— Чуть насмерть не пришиб! — прошипел я, не особенно рассчитывая, что Чхоль меня услышит.
Зато меч меня прекрасно расслышал и словно ожил в ответ. По лезвию пробежали всполохи света — отражённые языки пламени. На небе ярко светило солнце, но вокруг Хвоста Дракона залегли глубокие тени. Они потянулись ко мне, огибая травинки, тонкими щупами почти касаясь кончиков пальцев. Чем ближе становились тени, тем крепче моё горло сжимала паника. Но я не дёрнулся, не отпрянул. С ужасом я понял, что огонь, играющий на гранях металла, не что иное, как демонический пожар, охвативший дом генерала. Хвост Дракона отражал проглоченные пламенем крыши, затянутые дымом небеса и устланный красными углями внутренний дворик. Стоит мне сейчас сжать пальцы на рукояти, и я смогу воплотить всё это в жизнь одним лишь взмахом. Мощь проклятого оружия пьянила, как сладкое макколи, но и отравляла ядом жестокости.
— Отдыхаешь? — незаметно Чхоль оказался рядом и тени расступились, пламя на лезвии Хвоста прекратило демонический танец, отражение пожара погасло, а затем и вовсе скрылось за лоскутами ткани, намотанными обратно.
Видение пропало, воин спугнул его и хотел помочь мне подняться, но я справился сам. А после стянул проклятую соломенную шляпу и выкинул её за забор.
— Для маскировки она теперь бесполезна…
Вместе со шляпой я постарался выбросить из головы наваждение.
— … а чешется ужасно! Ты прав! — Ким Чхоль последовал моему примеру и тоже отправил головной убор в недолгий полёт.
Только сейчас, когда мне самому пришлось страшиться каждого угла, ожидая за ним придворных стражников, я понял, насколько Чхоль натерпелся, пока я беспечной невидимкой витал рядом. Воин рванулся в сторону генеральского домика, но я поймал его за рукав, жестом показывая, что лучше сразу идти к кухне. Я насмотрелся на мучения Арён ещё в первый раз, не уверен, смогу ли сохранить холодность, подобно моему другу, а кидаться на генерала при свете дня, всё равно что вломиться в главные ворота. Самоубийственно.
Чхоль понял меня и развернулся. Перебежками пересекая дворик, скоро мы оказались рядом с оживлённой кухней. Служанки только возвращались с обеда, неся перед собой подносы, но вместо того, чтобы оставить забракованную генералом еду, они тут же разложили всё по небольшим деревянным плошкам и составили их в ведра друг на друга.
«Айху! Так и скажите им, если и сегодня растащат тарелки, в следующий раз получат всё в ведре одной кучей!» — выскочила главная кухарка, прижимая к подбитому глазу свежее прохладное мясо.
Подхватив пару вёдер, несколько служанок тут же убежали, остальные остались либо перемывать украшенную голубоватой окантовкой посуду, либо помогать нарезать и подавать ингредиенты.
В искусных руках дело спорилось, и вот уже кухарка вновь выстроила помощниц с полными подносами, чтобы затем увести их к абрикосовому дереву, под которым уже заждался обеда генерал Си Чжаонянь.
А нам с Чхолем предстояло куковать в кустах до самых сумерек.
Находиться долгое время в одной и той же позе, пусть она хоть сто раз будет удобной, изматывающе, тело окаменело, словно я превратился в чанъина… Только очень маленького. Облегчение приносил даже лёгкий поворот шеи или запястья. Но я старался не двигаться, потому что каждый раз, стоило мне хоть на секунду расслабиться, мой взгляд возвращался к Хвосту Дракона. Проклятый меч зачаровал меня.
Смотря только перед собой, я считал проходящих мимо стражников, но быстро сбивался, когда мысли мои вновь возвращались к Арён, безвольной куклой лежащей на руках Ким Чхоля. Я точно не допущу этого снова. И если бы я только смог овладеть сила Хвоста… Нет, я не должен думать о таком!
Тени, казалось, вовсе не двигаются, им следовало бы как можно скорей удлиняться. Но мало-помалу, наконец, они слились воедино, сгустившись по углам. На кухне вновь что-то зашкворчало, забулькало, зашипело и зазвенело. Жар ондоля разливался и за порог, а сквозь приоткрытую дверь просочились аппетитные ароматы.
Живот Чхоля буркнул. Я усмехнулся, но воин смерил меня таким страшным взглядом, что смешок застрял у меня в горле. И только когда Ким Чхоль отвернулся, по моим губам скользнула лёгкая улыбка.
— Я останусь снаружи, иди, поешь.
Долго уговаривать воина не потребовалось, как только кухарка увела служанок, он скользнул на кухню, а через секунду высунулся обратно, протягивая мне что-то:
— Возьми, это мясная лепёшка, неужели совсем не проголодался?
— Кусок в горло не лезет…
— Поешь, чтобы были силы спасти Арён.
Чхоль схватил меня за запястье и силой вложил в руку горячую лепёшку. Почувствовав пылающий жаром свежий хлеб, я понял, что голоден невероятно. Но ничем этого не показав, сделал вид, словно принимаю еду лишь из вежливости. Довольно хмыкнув, Ким Чхоль дождался, пока я сделаю первый укус, а затем вернулся на кухню.
«Айху! Господин, а если вас кто увидит? Схватят тут же, а ну-ка марш на кухню!»
Табличка возникла передо мной так неожиданно, что лепёшка встала поперёк. Кашляя я поддался мягким толчкам кухарки, которыми она заставила меня всё же зайти внутрь.
Душная, но уютная кухня приняла меня в свои объятия, а следом за мной хвостиком зашли и служанки, оживив комнату улыбками и весёлой суетой.
«Какие хорошенькие!»
«Точно не местные!»
Как и в прошлый раз переговаривались меж собой девушки, подолгу задерживая взгляд на лице Ким Чхоля. И меня вниманием не обошли. Одна даже, увидев, что я жую хлеб без всего, налила немного горячего мясного бульона и придвинула плошку ко мне и смущённо спрятала лицо в ладонях.
«Идите лучше воды натаскайте, вон сколько всего помыть надо! Налюбуетесь ими ещё!»
— Нам бы переодеться. В евнухов, например. У вас случайно не найдётся подходящей одежды? — заранее зная ответ, спросил я.
«Айху! Верно! На личную стражу генерала вы вовсе не похожи, вот только переодеть я могу лишь одного из вас, хотя, посидите тут, есть у меня одна мысль…»
Шелестя юбками тётушка вышла, но очень скоро вернулась и плюхнула передо мной на стол перевязанный лентой свёрток. Чхоль отставил рагу и зашёлся смехом, а я не уловил причину его внезапного веселья. Но тут кухарка потянула край ленточки, ткань легко скользнула, и в руках тётушки оказалась чхима. Точно того же цвета, что носят служанки.
Чансынъ
У широкой травянисто-зелёной юбки оказалось одно неоспоримое преимущество — под неё легко удалось спрятать лук и стрелы. Конечно, внимательный взгляд заметил бы, что с одной стороны чхима топорщится, а походка моя далека от воздушной, почти невесомой девичьей походки, но кому бы пришло в голову приглядываться к слугам. Скользящие по двору, словно ящерицы меж камней, они юрко и быстро спешили по своим делам опустив головы, а чтобы разглядеть их, стражникам пришлось бы хоть на секунду перестать задирать носы и взглянуть себе под ноги.
В этот раз у Ким Чхоля гораздо лучше получилось сыграть евнуха. Хвост Дракона он завернул плотней и нёс перед собой словно подношение, я заплёл косу, как у незамужней девушки, так что со стороны мы смотрелись естественно. Просто парочка слуг. Главное, не останавливаться и скользить по дорожке, ступая чуть слышно.
Мы шли в ловушку. Сами, добровольно, как идёт лиса к дому охотника, в надежде выпотрошить курятник, минуя расставленные капканы. Можно было бы остановиться, дождаться глубокой ночи и устроить пожар, но я боялся, что учуяв дым, генерал прикончит Арён раньше, чем мы успеем до неё добраться.
К тому же, теперь нас двое, и мы знаем о том, что за капкан возведён.
«Вы чего тут шастаете?»
Охранники лениво повернули головы в нашу сторону. Знают ли они о планах своего генерала, или простые пешки на пути?
Ким Чхоль растерянно взглянул на меня, я шагнул ближе и жестом показал воину наклониться.
«Чего вы там шепчетесь?»
Незамедлительно среагировал стражник и уже потянулся к оружию, когда Чхоль заговорил:
— Мы пришли помочь генералу совершить вечерний туалет.
«Мне ничего неизвестно об этом! Генерал не давал таких распоряжений!» — ощетинился второй охранник.
Мой друг снова вопросительно посмотрел на меня, вздохнув, я шепнул ему на ухо ответ.
— Хотите сказать, генерал должен перед вами отчитываться? Кем вы себя возомнили?! — Чхоль слово в слово повторил за мной, как только я закончил шептать.
Конечно, весь спектакль выглядел бы убедительней, если бы говорил я, но мне стало боязно, что тембр моего голоса совсем не под стать девичьим одеждам.
Но, кажется, сработало: охранники переглянулись, пожали плечами и открыли нам дверь, пропуская в покои генерала.
Внутри стояла тишина, точно так же как и в прошлый раз. Дверь закрылась за нашими спинами, и коридор погрузился во мрак. Остановив Чхоля, я тихо прошёл к клетке Арён, схватил оглоблю, с помощью которой евнухи переносили жрицу. Вместе мы установили жердь по диагонали. Теперь подоспевшим на помощь имперцам будет не так-то просто зайти с тыла. Надеюсь, нам удалось выиграть немного времени.
Наконец я скинул чхиму, чтобы ничего не мешало, и зарядил стрелу в лук. Ким Чхоль освободил Хвост Дракона от тряпья и встал впереди, готовый ворваться. Всё это заняло долю секунды, и вот дверь в спальню распахнута, Арён трепыхается в лапах Си Чжаонянь, и копья уткнулись в грудь Чхоля.
Беззвучно захлопнулась ловушка.
Не давая генералу даже начать говорить, я выпустил стрелу, целясь прямиком в горло. Золотистый хвостик пронёсся через всю комнату, но так и не достиг цели. Оттолкнув Арён, генерал увернулся. Синей молнией сверкнуло лезвие его меча, отражая пламя Хвоста Дракона. На щепки разлетелись копья, охранники повалились на пол, защищаясь от огня. Я зарядил новую стрелу и тут же пустил её. Спальню осыпало золотым дождём.
Чхоль схватился с генералом, пока стражники ползали, соображая, почему ни одна из стрел их не ранила. Секундного замешательства мне было более, чем достаточно, чтобы перекатом забуриться меж ними и расстрелять в упор, только и успевая менять стрелы.
Дверь в покои содрогнулась от грохота, но выдержала, хоть обух и затрещал, сдерживая таран.
Чхоль так же едва справлялся: на его ханбоке тут и там виднелись опалины, лицо блестело от пота, а грудь раздувалась от тяжёлого дыхания. Охваченная пожаром спальня сковывала движения, не давая воину как следует замахнуться или отступить. Генерал же не только играюче уворачивался от ударов, но и легко, как масло, рассекал языки пламени.