«Я бы угостила, но если я вас угощу, может так получиться, что сама околею от голода. Запасов у меня ещё дня на три, а вернуться к морю я пока не могу.»
— Отчего же? Вы же вице-адмирал самого Морского Короля! Я уверен, при дворе хорошей еды навалом, — Ким Чхоль присел рядом со мной, чтобы быть примерно на одном уровне с черепахой.
«Несчастье настигло моего короля, болен он, и только печень зайца способна его излечить!»
Горестно вздохнув, черепаха посмотрела на нас бесконечно скорбным взглядом. И в этот момент я понял, почему издревле люди почитают этих животных — в удивительно глубоких и добрых глазах читалась мудрость прошлых времён и грусть времён настоящих.
— Давайте я убью для вас зайца и дело с концом! — вызвался Ким Чхоль и для убедительности продемонстрировал Хвост Дракона.
«Спрячь своё проклятое оружие, мечник, думаешь, я сама не способна словить зайца? Да вот только доставить его во дворец нужно живым, а море за много ли. Не утащить мне ушастого силой…»
Я призадумался. Черепахи довольно медлительны, мы можем просто схватить кимчхи и убежать, она нас ни за что не догонит. Это самое просто решение проблемы, но мне оно совершенно не нравилось. Как я посмотрю в глаза Арён, после того, как оставлю умирать в горах столь древнее и прекрасное создание?
— Раз силой никак, почему бы не попробовать хитростью! — осенило меня, — Я расскажу вам как легко заманить зайца, если вы взамен поделитесь кимчхи.
«Вы, люди, известные обманщики, это бесспорно, но не делает вам чести. Давайте я сперва послушаю, что ты предложишь, а затем и подумаю, стоит ли платить.»
— Идёт! Вот мой план: вы находите зайца в лесу, раскланиваетесь перед ним и торжественно заявляете, что во дворце устраивают пир в честь мира между созданиями суши и моря, и что сам Морской Король велел пригласить во дворец зайца. Главное, говорите уверенно, пафосно! Кто бы не польстился на такую речь?! Услышав, какая честь выпала ему, любой побежит сам хоть на дно морское, а там уже дальше вы знаете, что делать.
«Хорошо говоришь, складно, лжец ты отменный, сразу видно, болтать горазд. И раз уж научил меня, как хитрить, получай кимчхи в награду!»
Табличка исчезла, как только черепаха неспешно скрылась в тумане, оставив нам четвертинку квашеного кочана.
— Вот наша плата! Говорите скорей, куда пошли те самые головорезы?
К вечеру туман наконец-то рассеялся, и когда мы вернулись к старику, долина прекрасно была видна, она купалась в лучах уходящего солнца, играя тонкой струёй горной речушки, несущейся к самому морю.
Старец уже успел запрячь лошадь и собирался отбыть. Мы едва успели.
«Теперь моей курочке точно станет легче, вот видите, можете и кимчхи в лесу найти, если очень захотите! Туда они пошли, эти самые соломенношляпые, прямо в долину и убежали. Ещё с ними какая-то девчонка была, я не разглядел, но будто невеста. На этом всё, прощайте!»
Вновь заворчали тонко колёса, ведомые сонной тощей лошадью. Учуяв угощение, ощипанная птица на коленях деда зашевелилась и начала клевать капусту с завидным аппетитом. А нам предстояла долгая ночь, полная сожалений о потерянном дне, но завтра мы спустимся и отправимся вдоль реки на выручку Арён. Жрица наверняка заждалась нас, а я так скучаю по глади её вороных волос.
— Эх! Надо было себе немного капустки оставить! Хоть какое-то разнообразие! — Чхоль с досадой пнул камень, отправив его в сторону давно скрывшейся из вида телеги.
Мудрейший из добрейших и глупейший из древнейших
Не слушайте тех, кто клянёт подъём, обещая, что идти обратно будет гораздо легче. На спуске нога не чувствует почвы, земля то и дело срывается, ползёт и бурными ручейками камней и грязи утекает вниз, норовя увлечь путника за собой. Зазеваешься и покатишься кубарем до самого низа. Если и не переломаешь все кости, то половину точно.
Насладиться прекрасным видом на долину мне не пришлось, всё моё внимание было обращено под ноги. А когда идти стало почти невозможно, я позволил убегающей земле волочь себя. Пришлось тормозить руками, вырывая с корнем траву, вспахивая пальцами тугую почву. Я взял спуск своей ловкостью, остался цел и даже почти не расцарапал ладони, но вот мой ханбок выглядел ужасно. Обляпанный грязью и потом, он нуждался в срочной стирке. Радовало, что швы на рукаве выдержали.
Крупному и потому не такому проворному, как я, Ким Чхолью понадобилось больше времени. Задрав голову я следил, переживая не на шутку, когда очередной камень уходил из-под него. Как и в бою, воин полагался на силу: каждый шаг впечатывался в землю, наверняка оставляя после себя глубокий след. Словно каменный великан — чанъин, Чхоль упрямо двигался вперёд, изменяя окружающий ландшафт до неузнаваемости: ломал тонкие деревья, те что потолще вырвал с корнем, потому как хватался за них словно утопающий за соломинку. В конце концов он подобрал одно такое деревце и использовал его как посох — вбивая под ноги, стоило только неверной опоре начать волнение. Но потом и оно переломилось пополам.
Чхоль был почти в самом низу, когда я не выдержал и протянул ему руку, чтобы помочь. К моему огромному удивлению, воин не отмахнулся, и не огрызнулся, а с радостью принял мою помощь и поняв, что ниже спускаться уже некуда, тяжело осел.
— Спасибо! Ну и ад! Никогда бы не подумал, казалось, иди себе вперёд, а гравитация сделает остальное. Не тут-то было! Эта беспощадная сволочь с радостью готова впечатать тебя в подножье горы с размаху!
Слова друга заставили меня улыбнуться. Хороший он всё же парень, если речь не идёт о драке.
В долине всё было совсем по-другому, даже воздух казался легче и свежей. Мы продолжили свой путь почти сразу, Чхоль лишь немного перевёл дыхание и умылся. Я хотел застирать одежду, но с удивлением обнаружил, что она снова в порядке.
Идти решено было вдоль реки, постоянно проверяя не спрятались ли в воде саламандры. Но гладь была чистой, поверхность украшали кристалльные переливы света, а у самого берега можно было легко рассмотреть крупные покатые камни на дне. Ближе к середине река углублялась, и донный узор пропадал из виду.
Арён наверняка бы тут понравилось.
— Смотри, Тхэ Чжо! Горы по бокам похожи на человеческие силуэты, как тот чанъин с нимфеями. А что если это и правда спящие великаны?
Ким Чхоль говорил правду: обрамляющие долину вершины соединялись чёткими хребтами, вырисовывая причудливые линии, напоминающие лежащих на боку людей. Иногда можно было видеть пробегающие по ним тени облаков. Окружающий мир не переставал восхищать меня и увлекать своими красками. Я всё ещё не помнил, насколько он похож на мир настоящий, но если хотя бы капельку, то было бы замечательно.
Но мы здесь не на прогулке, каждый шаг приближал нас к лагерю, к пленённой Арён. Глупо было надеяться, что имперцы не стерегут подходы к своему логову. Мы двигались медленно, высматривали ловушки — натянутые струнами, блестящие на солнце нити, взъерошенные листья, словно кем-то прикопанные бугорки земли; но не только это. Каждый из нас был готов увидеть в глади изумрудной листвы край соломенной шляпы.
— Ой, что это? — Ким Чхоль напрочь позабыл об осторожности и таращился себе под ноги.
С моего места казалось, что воин по щиколотку провалился в землю, точно попал в ловушку. Опасливо я подошёл поближе, ожидая нападения или капкана. Но ничего такого! Ким Чхоль стоял в длинной, явно кем-то вырытой траншее, узкой и совсем неглубокой, но заполненной грязью.
— Эх, все ноги сырые!
С досадой выполз он на твёрдую почву, и принялся вытряхивать из ботинок воду и песок. Я же с удивлением решил пройти вдоль этой нехитрой канавки. Спрятана она была очень хорошо, так что ничего удивительного, что мой друг не заметил подвоха, но вот только кому понадобилась столь бесполезная, неопасная, но по-детски вредительская ловушка. Будто какой-то ребёнок развлекался, наблюдая издалека, как путники встревают и ругаются на промокшую обувь.
— Ты слышал? — Чхоль прекратил трясти ботинок и замер, вслушиваясь словно ожидающий хищника олень, — Смеётся кто-то!
Стараясь ступать как можно тише, я подошёл ближе и прислушался. Ничего. Наверно, Ким Чхолю показалось, или игра снова даёт нам подсказки, как с лисой тогда. Я оставил вопрос без ответа, подождал, пока воин обуется и помог ему встать:
— Пойдём, что-то мне тут не нравится.
… И тут же я получил по лицу хлёсткой веткой, хотя готов был поклясться, что мгновение назад её тут не было, вообще не было ни одной настолько низкой ветки вокруг!
Краем глаза я заметил, как полыхнул освободившийся от ножен Хвост Дракона, как холодный блеск стали озарился горячим пламенем и замер в руках Чхоля. И мой лук уже был готов.
Вновь мы встали спина к спине, готовые отразить атаку с любой стороны. Прислушиваясь, как в вышине шумят кроны вековых деревьев, как где-то недалеко плещется рыба в реке, и как ровно, в унисон бьются наши сердца.
Постояв так какое-то время, мы синхронно решили, что нужно идти дальше: не сговариваясь, не произнося не слова, общаясь одними только взглядами, мы двинулись вперёд. Оружие, однако, из нас никто не опустил.
— Вот! Снова смех! — Чхоль крепче сжал рукоять меча, и она отозвалась ему, объяв пальцы магическим огнём, — Отсюда!
Резкий выпад вперёд и остриё срезает верхушку куста словно масло, а за ним никого. В ярости воин продолжает атаковать невидимого врага, наступая. Хвост Дракона разит воздух направо и налево, и Чхоль в середине этого вихря. Увидь кто со стороны, решил бы, что он просто фланкирует мечом забавы ради.
Среди всей этой пляски метала я едва успел заметить, как воин поскользнулся и покатился кубарем в лопухи. Хвост Дракона выпал из непроизвольно разжавшихся пальцев и воткнулся в землю, угодив в неё почти наполовину.
Смех! Звонкий заливистый смех, словно прямо над моим правым ухом. Одних лишь рефлексов хватило развернуть меня и пустить стрелу в сторону призрачного насмешника. Золотистый хвост оперения скользнул с тетивы и скрылся в кроне ближайшего дерева.
Смех прекратился, сменившись хрустом ломаемых веток, сверху на меня явно падало что-то тяжёлое, я отпрыгнул к Хосту Дракона в надежде быстренько вытащить его из земли и передать Чхолю, но в последний момент не решился даже тронуть меч. Вместо этого я зарядил следующую стрелу, присел для устойчивости и наблюдал… как с неба падает золотая лошадь.
Перебирая в воздухе копытами, пузатая кобыла в панике пыталась перевернуться, но безуспешно: хребтом она врезалась в ствол дерева и упала, поднимая пыль с лесного ковра. Передо мной лежало ужасно странное создание: кверху торчали копыта, но вместо привычной шерсти кожу покрывала плотная рыбья чешуя, крупная, как у карпа или… Дракона! И точно! Лошадиное тело венчала огромная драконья пасть. Она недовольно шевелила усами и скалилась здоровенными зубищами от боли.
«Падите же ниц! Жалкие смертные! Пред вами мудрейший и древнейший хозяин этой долины! Кхе, хке… Одно мгновение!» — Выплыла над головой неизвестной твари табличка, привычно заменившая в этом мире устную речь.
Существо попыталось перевернутся, но только впустую молотило воздух ногами, а затем вдруг замерло и уставилось прямо на меня.
«Вы что же, юноша, так и будете смотреть?»
Сопя и отдирая репей с волос и ханбока, вылез из кустов Чхоль. В его лице читалась смесь брезгливости и гнева. Скривив губы воин выдрал очередного шипастого приставалу и потянулся было к Хвосту Дракона, но замер, уставившись на моего внезапного собеседника:
— Это что ещё за фигня?
«Как мудрейший заявляю: кто как обзывается, тот так и называется!»
Неуверенно я опустил лук и сделал в сторону существа несколько шагов. Враждебным оно явно не было, но драконья морда никак не располагала к симпатии.
— Кто… вы такой? — я не знал, как сформулировать свою мсыль точней и не нагрубить при том.
«Я же представился! Мудрейший и древнейший хозяин этой долины!»
— Ха-ха, мой друг хочет узнать, что вы за существо такое, но, наверно, боится задать прямой вопрос, натура у него такая — юлить всё время вместо того, чтобы идти напрямик.
«Иногда обходной путь верней. Если всё время упрямо идти вперёд, можно разбить лоб о стену, не заметив двери,» — устав бороться с неудобным положением, зверь опустил копыта и лёг на бок, — «Мудрейший и древнейший хозяин этой долины, я же сразу представился. А теперь, не поможете ли мне подняться?»
Мне стало жаль это нелепо сложенное чудище, словно кто-то игрался с ним: взял туловище лошади, приделал драконью голову, вместо проложенной — лошадиной, оставил косматую алую гриву, а всё тело покрыл крупной жёсткой чешуёй золотого цвета. Смотрелось всё это ужасно нескладно, однако когда мы с Чхолем помогли мудрейшему подняться, он уже не выглядел так аляписто. То ли дело в невероятной грациозности, то ли в устрашающей пасти, но стоило только хозяину долины вернуться на все свои четыре копыта, в нём тут же стала видна статность и красота, присущая всем мифическим существам. Он глядел на нас, словно только что сошедший со страниц древнего писания.
— Это же ты меня в репей отправил? — отступив на пару шагов, спросил Ким Чхоль и потянулся к всё ещё торчащему из земли мечу.
Не зная, стоит ли останавливать его, я на всякий случай встал на изготовку, чтобы поддержать атаку в любой момент.
«В репей ты себя отправил сам, не сумев победить куст, а вот мокрые ноги твои — моя заслуга,» — будто не чувствуя опасности беспечно ответил хозяин долины.
— Чем же я заслужил такое?
«Не пойми неправильно, ничего личного, но ваш народец надоел шастать туда-сюда по мои угодьям. Раньше я терпел, ведь ваш брат бережно относился к моему хозяйству, но последнее время терпеть стало невозможно! На окраине, ближе к морю, совсем безобразие: всё вырубили, раскопали, деревья унесли, только грязь оставили! А вонища какая стоит!»
Поймав взгляд Чхоля, я понял, что он думает точно о том же, о чём и я. Воин уже опустил меч и прятал его в ножны, я же продолжил разговор за него:
— Не проводишь ли ты нас, мудрейший, к нашим собратьям? Уж мы-то научим их, как нехорошо ломать чужое.
И я хотел б не слышать слов своих
«И с чего, говорите, я должен вам помогать?»
Табличка со словами мудрейшего ненадолго осветила поляну, после мы опять погрузились во тьму. Разжигать костёр не стали, боясь обнаружения.
Драконь так и не дал тогда прямого ответа, сложно было понять, помогает он нам или просто шатается рядом без дела, но со времени нашей встречи нам на пути не попалось ни одной ловушки, а вдоль реки нашлась очень удобная широкая тропа. Прежде её скрывали от глаз пышные заросли неестественно высокой осоки, похожие на забор из сочных зелёных прутьев.
Дорога стала настолько лёгкой, что я совершенно расслабился, любуясь отражением лазурного неба на водной глади, и даже был не против продолжить путь в сумерках, не тратя времени на ночлег. Но Чхоль имел на этот счёт другое мнение, и как только тени гор почернели, он сошёл с тропинки и скомандовал устроить привал.
Когда в долине резко стемнело, я оценил предусмотрительность друга. Какой бы безопасной не была дорога, двигаться по ней на ощупь безрассудно. Лунного света едва хватало, чтобы посеребрить гладь воды, всё остальное же погрузилось во тьму. И только редкие блики можно было разглядеть сквозь стебли осоки, слившихся теперь с деревьями, берегом и вершинами вдали.
— Однако ты всё ещё с нами, даже ночевать прилёг рядом, хотя это же твоя долина, ложись куда хочешь, — резкими движениями Чхоль вычёсывал репей из волос, проводя пятерней по своему хвосту снова и снова.
Наверняка, он вызвался караулить первым, надеясь распутать все колтуны прежде чем лечь спать.
«Я просто приглядываю. Как, повторите ещё раз, мне отличать вас от тех, что разоряют долину?»
— Они обычно носят соломенные шляпы, а если нет, то запомни цвет нашей одежды. А ещё мы красавцы! — я не мог в темноте разглядеть лицо воина, но был уверен, что эти слова он произнёс с улыбкой.