— Все мертвы. Причем одна из сотрудниц, — он сверился с записной книжкой, — Марина Донниковая, убита вместе с семьей, включая ребенка.
— А Кюизак вместе со всеми кто оказался с ним рядом. Я не думаю что это совпадение — подытожил Филипп. — Сами понимаете, сила у тех кто провернул такое — просто неимоверная.
— Свен, что ты узнал у Левицкого?
— По их сведениям, в окрестностях кроме всякой шушеры, типа гадалок, знахарей и прочих экстрасенсов, была только одна могущественная ведьма. Ксения Липатова, хотя имена она меняла как перчатки. Она была из высшей лиги — смена тел, владение темными знаниями. Судя по всему собирала заклинания, амулеты и прочее.
Так вот, по его словам, ее дом сгорел. Официальная версия — взрыв газового баллона. За домом чародейки такого уровня, никто не следил на постоянной основе, узнали об этом из новостей. Левицкий послал туда сотрудников, сам приезжал, узнал что кто-то с удостоверениями СБУ, искал антиквариат.
Мол Ксана была у них в разработке, за ней следили, а в ее доме хранились предметы старины. Теперь я практически уверен, что это люди Святослава шарили по пепелищу, в поисках ее наследия.
— Значит, вероятнее всего, это они убили Ксану. — Говоря это, Карл читал что-то с экрана своего ноутбука.
— Да, нам присылали информацию о ней, это еще та штучка. Минимум четыре раза меняла тела. Нашли ее поздно, и поэтому она умело избегала сотрудничества на наших условиях. Один раз ликвидировала группу, посланную, так сказать, договориться. Затем исчезла из поля зрения, появилась только через шесть лет. С учетом того, что наши позиции на этих территориях итак слабы, на конфликт с ней решили не идти.
— Но если ее убили, а потом, в ответ за это, уничтожили всех причастных — начал Свен, — то очевидно за ней кто-то стоял очень могущественный.
— А не факт что ее убили — замечание принадлежало Хельге. — Наши уничтоженные коллеги, во всем что связано с «Норспеерамонусом», показали такой потрясающий уровень некомпетентности, что я подозреваю, ритуал они провели неправильно.
— А подробнее? — заинтересовался Филип.
— Думаю они не сказали исполнителю о том, что его ждет. Просто заплатили за убийство.
— И что в этом случае произошло?
— Тело ведьмы умерло, а ее сущность осталась. В этом случае она вселилась в одно из тел, но при этом потеряла дом, со всем что в нем находилось. Я думаю, она в ярости.
— Собрала своих коллег по цеху, и отомстила?
— Пока это самый правдоподобный вариант.
— Хорошо, — не унимался Филип, — какими силами надо обладать, чтобы за одну ночь, уничтожить целый филиал?
— Например, три-пять чародеев высокого класса, несколько големов. Или демоны типа “разрушителя” или “инфекса”. — Включился в разговор здоровяк. — Это навскидку.
— Только “разрушитель” рвал бы их на куски, и как минимум сожрал бы сердца, — возразил Филип, — а вот “инфекс”, этот да, он мог бы справиться и в одиночку. Они же вроде очень умные? Могут и телами завладеть. Кстати! — вскричал он, — как насчет завладеть телами? Ведь в перестрелке, в которой был убит Кюизак, участвовал кто-то под внешним управлением? Может быть тут поработал именно такой демон?
-“Инфексы” очень могущественны, но ничего не делают просто так — ответил здоровяк. — Чародей отдает ему приказ, который обязательно сопровождается магическим ритуалом. Я просто не могу представить себе силы колдуна, способного приказать “инфексу” такое. Но согласен, что частично такой демон мог тут поработать. Например, уничтожить личностный аспект, или открыть дверь изнутри.
— Все равно, — не сдавался Филип, — они очень разумны. По-моему, с ними даже можно договориться?
Здоровяк снисходительно посмотрел на коллегу, и вздохнув, принялся объяснять:
— Да, теоретически можно попросить его сделать что угодно, отпустив после выполнения. Практически, никакой колдун, не отпустит “инфекса”, разве что, ради своего спасения. Ксана, или другой чародей высшего класса, никогда не пойдут на это просто ради мести.
— Значит так, — прервал дискуссию Карл, — принимаем в работу следующую версию. Ритуал был проведен неверно. Остановимся на том, что Ксана была объектом атаки, переродилась, связалась со своими знакомыми чародеями, и они нанесли ответный удар. Думаю наши оставшиеся в живых коллеги из второго филиала, знают хоть что-то по ее возможным маякам. Подскажут в кого она могла вселиться.
— Уточним у Левицкого, — кивнул Свен, и главный продолжил.
— Надо проверить, не пропал ли кто-то из них, или может изменилось чье-то поведение, кардинальным образом. Дальнейшие действия будем планировать исходя из полученной информации. Также не стоит сбрасывать со счетов, что те кто уничтожил Святослава, могут и сами выйти на контакт.
— Зачем им это? — удивился Филипп.
— Использование «Норспеерамонуса» — это серьезное нарушение, скажем так, неких неписаных правил. Так как обычно мы были сильнее, чем наши противники, они не шли на открытую конфронтацию. Но сейчас, возможно на этих территориях, они усилили свои позиции, и могут поиграть мускулами. Тогда есть вариант, что нам придется договариваться.
— Есть еще два вопроса, — Филипп снова не смог промолчать. — Как нам найти проклятого, и что делать дальше с рукоятью?
— На самом деле вопросов три — вздохнул Карл, и жестко посмотрел на Свена. — Почему Кристофер еще тут?
— В смысле? — не понял, или сделал вид что не понял, тот.
— Его присутствие здесь, подвергает опасности всех кто находится рядом с ним. Надо чтобы он уехал, и не путался у нас под ногами.
— Но я надеялся что эксперт по этому артефакту знает способ спасти его. Ну, хотя бы с минимальными шансами.
Хельга печально покачала головой:
— Я как эксперт могу подтвердить, мальчик обречен.
— Свен, понятно что он ваш подчиненный. Я сочувствую ему, семье будет выплачена компенсация, но вот спасти Кристофера мы не в силах. Вам все ясно?
Тот, молча, кивнул.
— Теперь дальше, — продолжил он, но в этот момент вновь отвлекся на экран ноутбука.
Видимо пришла очередная информация. Повисла тишина.
— Очень интересно, — закончивший чтение Карл, поднял голову. — Свен, отпустите пока Кристофера, мы дождемся вашего возвращения чтобы продолжить обсуждение оставшихся вопросов.
Тот все понял, полученная шефом информация не предназначалась для его ушей. Как только за Свеном закрылась дверь, Карл произнес:
— Оказывается дочь Святослава болела раком. Он делал запрос, обычно ближайших родственников таких сотрудников как он, спасают. Но из-за внутренних разногласий, запрос просто потерялся, было не до таких вопросов.
— И что, это имеет отношение к текущему кризису? — терпение явно не было сильной стороной Филиппа.
— Вполне возможно. Если бы его дочь стала ведьмой, она бы справилась с болезнью. Анализ тел по фотографиям закончен, можно быть уверенным, что его дочь, была в числе убитых. Думаю он привез ее сюда, с целью провести инициацию.
— Значит урок нам всем на будущее — резюмировал здоровяк. — Обращать внимание на все подобные запросы.
— Давайте, дождемся Свена, и затем решим оставшиеся вопросы.
Карл набрал что-то на своем ноуте, Хельга же плеснула в стакан воды из кулера, а Филипп распахнул окно.
— Люблю такую погоду — поставил он всех в известность.
Карл и здоровяк переглянулись, Хельга осталась безучастной. В этот момент раздался стук в дверь.
— Заходи Свен — крикнул шеф.
Едва закрылась дверь за пришедшим, как они вернулись к обсуждению.
— Хельга, рассказывай как можно найти Проклятого, и что стоит сделать с рукоятью.
— Проклятого нам искать я думаю не нужно. Никакими специальными способами, типа тех которые используются операторами, а также детекторами, его не найти. Не справятся с этим ни чародеи, ни нюхачи. Одна из особенностей «Норспеерамонуса», перекручивать все заклятия и воздействия и мы будем находить не тех, и приходить не туда.
— Да, и жив ли он до сих пор? — вновь вмешался Филипп. — Корм кошачий.
Хельга улыбнулась:
— Если он и умрет, то только не как корм. Ни кошки, ни собаки его не тронут, даже для крыс, подозреваю, он не покажется съедобным. Животные чуют опасность, а он сейчас — отрава для них.
— А люди?
— Ну люди достаточно тупы, чтобы причинить ему вред. Но это закончится печально для того, кто рискнет связаться с Проклятым.
— А как это работает? — Карл, казалось, заинтересовался. — Его нельзя убить, покалечить, или вообще не стоит прикасаться? Как к рукояти?
— Точно не знаю. Когда переводили трактат по «Норспеерамонусу», там было указано, что исполнителю нельзя причинять прямой или косвенный вред. Но главное не это. Если он жив, а смерть от голода или несчастного случая никто не отменял, так вот, если он выжил, то является сенсацией. Любое упоминание, даже на уровне слухов и насмешек о крохотном человечке, стоит проверить. И тогда понять кто это, хотя он нам, по большому счету, не нужен. Разве что спросить, знал ли заранее о своей судьбе?
— Хельга, почему ты уверена, что он не нужен? — уточнил здоровяк.
— Я сомневаюсь что он мог уничтожить Святослава. А рукоять ему на хранение, уже не вручить. Так что пусть гуляет.
— С ним решим потом, — отмахнулся Карл. — Последний вопрос. Что делать с рукоятью?
— Вынесите все из хранилища, кроме нее, и залейте весь подвал бетоном.
— Даже так??
— Да, лучше перестраховаться.
Сестры засиделись на кухне, а Миша изнывал от скуки и тоски. Ира принесла поесть, налила наперсток вина, но не смогла уделить ему время. Оксана и так была очень любопытна. Он сидел прячась за монитором, и от нечего делать слушал разговор сестер.
В основном речь шла о новом Оксанином ухажере, а кроме того о самочувствии, и отношениях Иры с Михаилом. Сестра раз пять переспросила, точно ли он в командировке, не появились ли проблемы, и все в таком духе. Ира отшучивалась, проблемы то у них появились, но никому о них не расскажешь.
— Ириш, — спросила Оксана, — а что это у тебя за полотенца свисают со столов? И даже в ванной есть?
— А, это?
Миша уловил легкий налет растерянности в голосе жены.
— Помнишь, малой болел, а мы никак не могли понять что с ним?
— Да, кстати, ты так и не рассказывала, что все-таки это было?
— Ксюш, не торопись.
Теперь Ира явно придумывала что и как говорить, Миша хорошо разбирался в ее интонациях.
— Врачи нам так ничего путного не сказали, мы ездили по знахаркам, бабкам, в общем отчаялись. И одна из них посоветовала завязать множество узелков. Что-то типа защиты от нечистой силы. Не знаю это помогло, или что-то другое, но сейчас с Валиком полный порядок, и я считаю пусть себе висят дальше.
— Никогда о таком не слышала, — удивилась сестра, и сразу переключилась на малыша. — Валичек, ты не соскучился в своем стульчике?
Тот, что-то пролопотал в ответ, девушка рассмеялась.
— Иришка, ты не возражаешь если я останусь ночевать? Вдруг тебе, не дай бог, опять плохо станет, тогда отправлю тебя пинком к врачам, а сама посижу с малым.
Миша помрачнел. Он прекрасно понимал, что Ира согласится, как минимум из вежливости. Да и рациональное звено в этом есть. Они и близко не представляют последствий Ириного колдовства, может ей снова станет очень плохо. А вот его ожидает вечер беспросветной тоски. Спать Проклятый не хотел, а делать что-либо, пока в квартире гостит сестра, было невозможно.
— Конечно оставайся! Сама хотела попросить, но как-то неудобно было. Твой парень возражать не будет?
— У нас пока не такие отношения, чтобы ночевать вместе каждую ночь. Да и не звонил он сегодня — тут в голосе девушки проскользнули нотки легкой обиды.
— Да не переживай, Мишка тоже иногда забывал.
— Чего? Мысленно возмутился Проклятый, и допил вино. — Погоди, останемся вдвоем, закачу тебе легкий скандальчик за наветы.
— Ох уж эти мужики — вздохнула девушка. — Валик, куда это ты собрался?
Видимо малой начал вылезать из стульчика. Пока он не понимал как расстегнуть удерживающие ремни. И мама с папой надеялись, что в ближайшее время и не поймет. Оксана занялась малышом, а Ира, улучив момент, пришла в комнату к мужу.
— Кот, Оксанка останется ночевать, я постелю ей тут. А тебе сегодня придется ночевать с нами.
— В одной постели? — пошутил он.
— Можно и в одной, если не боишься попасть под пресс. — Усмехнулась супруга.
— Я подумаю, лады, а насчет коробки из-под обуви на нашем столе, вопросов не боишься? Сестричка любопытная, может и заглянуть в нее.
— Пока тебя там нет, скажу ей что с Валиком в куклы играла, а потом, ты уж извини, придется тебе пожить под столом.
В комнату вошла Оксана с Валиком на руках.
— Ириш, когда его спать укладываешь?
— Около девяти, давай пока пойдем в ту комнату, поиграем с малым, а то он не уснет если с тобой не нагуляется. Ну а я полежу немного, что-то опять голова кружиться.
— А не тошнит? Слушай, а может быть ты беременна? Когда Мишка уехал?
— Ой, Ксюшка, мне и так нехорошо, а тут ты еще и подливаешь.
Голоса удалились, сестры ушли в другую комнату. Миша размялся, поприседал, прошелся по столу, стараясь не отходить от спасительного убежища. Все-таки его скорость перемещения значительно уступала Оксаниной, а с той станется появиться неожиданно.
Мучительно тянулись минуты. Доносились приглушенные расстоянием и телевизором голоса из второй комнаты, но слов было не разобрать. Иногда громко хохотал счастливый малыш. И черная тоска сжимала папино сердце, по сыну он очень соскучился.
Миша чувствовал, осознавал, как внутри него постепенно просыпается нечто. К сожалению это нечто, не имело ничего общего с какими-либо новыми способностями. Скорее всего это была ненависть, причем абстрактная, не направленная на кого-либо.
Ненависть помноженная на полное бессилие — это убойная смесь. Даже очень убойная и разрушительная, но с одной оговоркой: убивает и разрушает она лишь своего носителя. Хорошо героям всяких сказок. К ним обязательно прилетает волшебник на голубом ковре самолете, одаривает и мечом, и кладенцом, и при необходимости живительным пинком под зад. А вот ему пока доступна лишь последняя опция.
— Могу головой о стену стукнуться — пробормотал он.
— Или, — тут его захлестнула волна самоиронии, настолько сильная что и до истерики недалеко, — или могу начать разряжаться на жене. Как это делают некоторые недо-альфа самцы. Думаю, Ира не откажет, если мне захочется ее попинать. Причем в любое место на теле, куда мне удобно.
На этот раз его отпустило быстро, безо всякой истерики. Он лег на пыльный пластик и продолжил свой бесконечный внутренний монолог.
— Наверное, я все-таки сойду с ума. Я же, очень похоже, совсем не сплю.
Это была правда, с того момента, как проклятие вступило в полную силу, сны Миши стали слишком реальны. Когда он плавал в серой мути, или разговаривал с ведьмой, еще присутствовало некое ощущение нереальности происходящего, но стоило ему попасть в Этанию, он перестал различать сон и явь. И хотя его тело было отдохнувшим, как и положено после сна, то вот насчет мозга, Проклятый испытывал сильные сомнения, вплоть до того, что начал сомневаться в самой реальности этой Этании, Шаарна, Балтона с его “Сонкой”, и всего прочего.
— Скоро начну видеть призраков, затем на тараканов с мухами кидаться. Тогда придется Ире сшить мне смирительную рубашку из своего старого лифчика — пробормотал он.
Как и раньше сарказм помог, Мише стало немного легче. Захотелось еще вина и почему-то колбасы. Он некоторое время размышлял на тему, сочетается это или нет, а также есть ли у них дома колбаса. Ответом на первый вопрос было уверенное да, на второй — не знаю. Как пелось в песне одной малоизвестной группы: “пусть незаметно время, но оно идет”, за такими вот невеселыми мыслями, он дождался наступления вечера.
— Кот, отзовись, Оксанка пошла в душ, давай я тебя перенесу?
— Давай, Ириша.
Он вышел из-за монитора, залез в раскрытую ладошку жены. Уселся точно в центре, они уже постепенно привыкли к особенностям такой совместной жизни, начали приспосабливаться. Ира по-прежнему опасалась его уронить, и если носила на ладони, всегда прикрывала сверху второй рукой. Она явно принимала душ. От рук жены пахло мылом, или шампунем, и Проклятый вновь вспомнил запах ее волос, и не только. Перед глазами, словно на экране телевизора, возникла картинка их первого совместного душа, тогда она тоже пользовалась именно этим мылом.