Калитка не заперта. Чуть поодаль темнеет дом. Свет от уличных фонарей не достигает порога, словно в испуге замирая перед первой крыльцом. Ему же приходится идти дальше. Поскрипывают старые ступеньки, негромко, но в теперешней тишине кажется, что их слышат даже на другой улице.
Вот и дверь. Ни звонка, ни веревочки за которую можно дернуть. Толчок, дверь распахивается. В воздухе тут же повисает тонкий аромат каких-то духов. Снова накатывает страх смешанный с неуместным смущением — он не привык ходит в гости вот так, без приглашения.
— Проходи, незачем на пороге топтаться.
Голос, доносящийся из глубин дома, обязан принадлежать молодой женщине. Он никак не вязался с образом старой карги — этакой бабы яги, которая ворует жизненные силы младенцев. Хотя Миша и видел ведьму, пусть и мельком, и знал что она молода, все же проще было думать о ней как о старухе. А еще в этом голосе было повеление. Да такое, что он безропотно вошел в прихожую, прикрыв за собой входную дверь.
Узкая полоска света пробивается из-под двери справа от входа, и Миша осторожно открывает ее. Обычная комната, никаких тебе чучел, лягушек, котлов или черных свечей. Неяркий свет электрической лампы. Стол, несколько табуреток. Единственное что отличало эту комнату от большинства квартир — горящий камин в дальнем от входа углу.
— С чем пришел, мил человек?
Ведьма стояла с другой стороны стола. Молодая, высокая и красивая. Некой хищной, опасной красотой. Длинные, черные волосы, темные, немного по-восточному раскосые глаза, заостренные скулы. И от нее шла волна такого магнетизма, что Михаил почти забыл зачем пришел. Почти.
— Мой сын. Ум… Угасает — выдавил он.
Мелькнула надежда, что вот сейчас удастся договориться, и все будет хорошо.
— Я не целительница — улыбнулась хозяйка, блеснув жемчужными зубами. — Скорее уж наоборот.
— Я знаю. Я…
— Так, гость незваный — красотка внимательно посмотрела на мужчину — И зачем ты собственно приперся? И главное, как ты узнал, что сюда надо идти??
Сильная слабость охватила Мишу. Он понял, что практически не может двигаться. Как во сне, когда надо догнать кого-то, или сбежать от опасности, а тело накрывает предательская слабость.
— Ладно, сейчас ты мне расскажешь, кто дал тебе этот адрес. А насчет сына — смирись, никто ему уже не поможет. Еще с женой сделаете, если конечно будет кому делать. Она зло усмехнулась, приблизилась, — так кто тебе рассказал обо мне?
Ненависть бессильно жгла его, ненависть и страх. Страх, что он уже не сможет выполнить задуманное. А потом пришла боль. Как будто кинжал за пазухой заменили на уголек. Как утверждают некоторые писатели, иногда боль — лучшее лекарство от колдовства. Он не знал, работает ли это правило всегда, но в его случае — сработало. Паралич не то чтобы совсем отпустил, но двигаться Михаил уже мог. Он полез за пазуху, надеясь что ведьма не распознает угрозы.
— Не стоит показывать фотографии или там погремушки. Я много повидала — неверно истолковала его жест хозяйка — просто расскажи кто тебя послал, а потом я компенсирую немного твою утрату.
Пальцы Миши сомкнулись на рукояти, руку словно ошпарили кипятком, он едва не закричал. Боль пронзила от ладони до самого плеча, зато паралич пропал без остатка. Рывок, клинок на свободе.
— Это не фотография — произнес, точнее прошипел он.
Насмешка исчезла с лица ведьмы, сменившись гримасой изумления с нотками тревоги, возможно даже страха.
— Откуда у тебя, «Норспеерамонус»?!
— Агрей, Ихн, Сввелишч… — начал произносить Михаил как попугай, заученные слова.
— Заткнись, ублюдок! — ведьма кинулась на гостя, но отскочила, едва увернувшись от короткого выпада.
— Йеллис, Аргх! — закончил он, почувствовав легкость. Наведенная магия растаяла как снег под летним солнцем.
— Мне подсказали способ снять заклятие с мальчика — зло ощерясь произнес он, медленно приближаясь к ведьме. — Сейчас я его проверю.
Ксана попятилась, ее гостя хорошо подготовили, она теперь не может использовать магию, никакую. Без нее — она обычная женщина против разъяренного мужика, да еще и вооруженного. Надо чтобы он выпустил нож, хоть на секунду.
— Погоди, мы договоримся. — Ее руки нащупали на столе за спиной статуэтку, хорошую, металлическую, весом с полкило. — Погоди…
Михаил вовремя заметил движение, успел увернуться. Пущенный ведьмой снаряд лишь чиркнул его по уху. Не чувствуя боли он рванулся вперед. Ведьма успела отскочить за стол, схватила декоративную кочергу, и пропустила момент, когда тот переложил нож в левую руку.
Они стояли друг напротив друга, разделенные столом. Ведьма судорожно сжимала кочергу, готовая защищаться. Он чувствовал — даже без магии, она опасна как змея. Стол завален какими-то бумагами — не то. А вот возле стола табуретка, обычная, деревянная, без спинки. То что надо.
Михаил резким движением метнул ее в ведьму. Та успела рефлекторно выставить руки, но удар получился чувствительный. Кочерга отлетела в угол. Михаил, перескочив столешницу, бросился на нее. Ксана ударила его ногтями, и даже попала по щеке, но в следующий момент вскрикнула от жесткого удара ногой в колено. Так больно ей давно не было. Ведьма кинулась в сторону камина, но он сбил ее подсечкой. Колдунья устояла на ногах опершись руками о стену, а Миша приблизился вплотную.
Последний аргумент — удар коленом в пах. Жуткий всплеск боли, но благодаря адреналину, кипящему в крови, он сумел удержать нож. Ведьма попробовала повторить, и он ударил ее кинжалом. Распорол щеку и оставил глубокий порез на носу. Дикий крик, боль была такая, что ведьма сходу забыла про сопротивление, и завыла зажимая лицо. Рана от ритуального оружия — это ужас для обладающих силой.
И Михаила понесло. Он в ярости ударил ее головой в лицо. Помня что нельзя выпустить нож и освободить вторую руку, подхватил лежащую табуретку, нанес сильный удар в голову. Ксана упала, он же навалился сверху, коленями прямо на живот.
Ненависть зашкаливала, из-за этой стервы его жизнь пошла под откос, и уже не вернется обратно, не вернется при любом исходе этой ночи. Хотелось задушить ее, разорвать на куски, но он помнил о том, что стоит лишь выпустить нож — и игра окончена.
— Тебя обманули — прошептала ведьма — ты будешь проклят если убьешь меня. И сына так уже не спасешь. Но я еще могу помочь тебе.
Он молча переложил нож в правую руку, ведьма дернулась, но он схватил ее за волосы, ударил головой об пол.
— Дурак! — вскрикнула она — да послушай же! Они….
И тут ее крик сменился воем, когда «Норспеерамонус» вошел под левую грудь. Тело Ксаны выгнулось дугой, так что Михаил чуть не упал, да и сам с трудом сдержал крик боли. Казалось, что по руке течет электрический ток.
— Убери! Забеери этуу дряяяянь! — она дергалась как насаженное на булавку насекомое, нелепо махала руками, словно новорожденный, который еще не умеет ими пользоваться и кричала.
— Это тебе за моего Валика, тварь — прошептал мужчина.
— Убери, убери его! Пожалуйста, пощади! Я вытащу твоего сына, я сниму печать смерти, я все отыграю назад! Пожалуйста. Ты не представляешь что потом будет с нами обоими. Не только я, ты тоже будешь страдать!!
Михаил лишь крепче сжимал рукоять, ведьме он не верил ни на грош, и старался не дать ей поколебать его уверенность.
— Какой же ты идиот!! Они обманули тебя! Будь ты проклят, будь ты проклят, ублюдок! — лицо женщины менялось, казалось что оно выцветает как старая фотография.
— Надеюсь тебе очень больно, — процедил он и сплюнул прямо в перекошенное ужасом и смертельной судорогой лицо. Михаил уже не чувствовал правой руки, и наверно не смог бы разжать пальцы даже при всем желании. И это было хорошо.
— Ааааа!!! — крик ужаса и боли.
Больше ведьма уже ничего не могла. А Миша, благодаря какому-то шестому чувству знал, что смертельная зараза убивающая его мальчика, начинает таять. Чернота, смыкающаяся вокруг крохотного сердечка — рассеиваться. И он впервые за последние дни, спокойно заснет, попив молока. И жена, чувствуя что ребенку лучше, уснет спокойно, и может быть наконец-то отдохнет.
Все кончено. Лезвие артефакта исчезло, как и предупреждал Витольд. В руках Михаила осталась лишь рукоять, поменявшая цвет с белого на желтый. Рунический узор горел ярко, словно внутри был источник света.
Правая рука по-прежнему не чувствовалась. Он взглянул на нее и попробовал разжать пальцы. Как ни странно — получилось. Рукоять упала рядом с телом и перестала интересовать его. Пусть лежит. Только сейчас он заметил, что продолжает сидеть на мертвом теле. Стоило ему подняться, как вдруг ведьма повернулась на бок, перепугав его до ужаса. Вдруг не добил? Но больше она не двигалась, и он успокоился.
Затем немного поэкспериментировал с рукой. Она слушалась, но сам Миша ничего не чувствовал. Как будто приказные импульсы шли от мозга к руке как и раньше, она сгибалась в локте, пальцы двигались, могли обхватить рукоять и поднять ее, но вот самой руки он при этом совершенно не ощущал. И если бы не смотрел, не узнал бы даже, есть что-то в ладони или нет.
Пора действовать. На часах почти половина первого. С того момента как он переступил порог злополучного дома, не прошло и полчаса. Завибрировал мобильник. Жена. Немного поколебавшись, Миша ответил:
— Привет, маленькая!
— Ты где?! Я проснулась, а тебя нет.
Голос уставший, взволнованный и тихий одновременно — кричать можно только беззвучно, когда спит младенец.
— Я говорил, зайка, решаю проблему с болезнью нашего мальчика. Мне надо было заехать к знахарке, она — тут он бросил взгляд на мертвое тело — говорит что все уже должно пойти на лад. Как он?
— Спит. А…
— И ты ложись. Утром я вернусь и все расскажу, поспи пока Валик дает, со мной все в порядке.
— Возвращайся, скорее!
— Да, любимая.
Судя по всему его Ирина отключилась раньше, чем нажала отбой. И правильно, она почти не спала последние несколько суток. Миша отключил телефон, больше ничьи звонки ему были не нужны.
— Мы же договорились, знахарка? — спросил он мертвое тело, а затем пнул в ярости.
Труп ведьмы оказался неожиданно легким как манекен, и от удара перевернулся. Михаил заметил свечение — словно небольшой, красный огонек в районе ладони. Наклонившись, увидел перстень со слегка светящимся камнем. Повинуясь какому-то странному импульсу, снял его и сунул в карман.
Выпрямился, осмотрелся. Огонь в камине уже едва тлел, но угли еще давали жар. Зачем ведьме надо было топить камин в конце весны, он не понимал, да и не хотел. Просто сгреб со стола какие-то бумаги и кинул в огонь. Правая рука по-прежнему не ощущалась, он постоянно посматривал на нее — слушается ли?
Табуретка которой он ударил ведьму, оказалась немного расшатанной, поднатужившись он отломал ножку и бросил в камин. Остальные ножки выглядели покрепче, и он не став тратить на них время, приступил к поиску. Какие-то бумаги, сухие тряпки, свечи все летело в огонь, и тот благосклонно принимал эту пищу, разгораясь все ярче. Михаил обследовал тело ведьмы, но более на нем не было ничего интересного, а вот в ящике стола, среди бумаг он обнаружил связку ключей. Скинув все не металлическое содержимое в огонь, отправился обследовать дом.
Вернувшись в прихожую задвинул засов на входной двери, нашел выключатель. Постоял несколько секунд привыкая к яркому свету. Какие-то куртки и прочий хлам с вешалки перенес в комнату и кинул на пол. Его черед придет позже. Более там не было ничего интересного, кроме двери во вторую комнату. Один из ключей подошел. Страх похоже ушел из мужчины без остатка, он открыл дверь даже не думая, что там, например, могут оказаться змеи, или еще какие ведьмины отродья. Но комната была обычная, можно сказать современная. Телевизор, компьютер, диван, шкаф, еще одна дверь на противоположной стороне.
Взгляд на часы — без десяти час. До четырех еще есть время, но медлить не следует. Миша решил для себя, раз ничего нельзя унести, то надо сжечь. Зачем? У него не было ответа на этот вопрос. Надо и все. Видимо по принципу: «вот вам барабан!!!». С хрустом вырвал из гнезд кабели, скинул на пол системный блок.
Вытащил все из шкафа, и из ящиков. В одном из них оказались несколько конвертов, с приятным содержимым. Причем как в отечественной валюте, так и в зеленых бумажках. Это он жечь не собирался, семье пригодится. Забрав деньги, продолжил погром. Больше в комнате не было ничего интересного.
Подкормив огонь в камине всяким хламом, открыл следующую дверь. Тут были лишь лестница на второй этаж, и небольшой спуск в подвал. Подвал, который ночной гость решил проверить в первую очередь, оказался гаражом. При жизни ведьма ездила на неплохом автомобиле, что и не удивительно, странно было бы предпочти она горбатый «Запорожец».
Кроме автомобиля тут был лишь стол со множеством ящиков, и Михаил приступил к осмотру. Несколько пустых пластмассовых бутылей, пара отверток, почему-то велосипедный насос, садовый шланг, металлические трубки неизвестного назначения. Вот в общем-то и все.
Присмотревшись, заметил сумочку на правом переднем сиденье, и недолго думая Миша сбегал за табуреткой и вышиб стекло. В сумочке оказались деньги. Много. 5 пачек 100 долларовых купюр. Или пятьдесят тысяч. Он и не знал, что нашел деньги, заплаченные ведьме за его сына. А если бы и знал, забрал бы их все равно. Его не удивило, что такая сумма лежит не в сейфе или там в банке. Теперь он был уверен, домушники ей не угрожали.
Распихав деньги по карманам, еще раз осмотрел гараж. Задумчиво посмотрел на шланг, и у него появилась идея. Бензобак не был закрыт на ключ. Вообще ему поразительно везло последний час, видимо в компенсацию за поломаную судьбу, или в благодарность за смерть ведьмы, боги, или кто-то еще там наверху, послали Михаилу в эту ночь толику удачи. Открутив крышку, в очередной раз удивился как он управляется рукой, по прежнему ее не ощущая, начал разматывать шланг. Понял что тот, слишком длинный, кинулся обратно в дом.
Третья дверь из прихожей вела на небольшую кухоньку, и была распахнута. Вытащив из ящика нож, вернулся в гараж. Сунул отрезок шланга в бак, вдохнул несколько раз. Ничего. То что работало в далеком прошлом, безнадежно устарело, и слить бензин дедовским методом — не вышло. Михаил с запозданием вспомнил о том, что на современных автомобилях в баках есть обратный клапан, и задумался. Идея была слишком хороша, чтобы от нее отказываться.
И тут он вспомнил, как читал в одной из книжек описывающих постапокалипсис, про то, как в брошенных автомобилях пробивали топливные баки с помощью металлических трубок. Прежде чем начинать, вернулся в дом и продолжая осмотр вышел на кухню.
Вытащил из шкафов несколько кастрюль — не то. Зато обнаружил еще одну дверь в самом углу кухни и прошел в ванну совмещенную с туалетом. Тут он увидел искомое — хорошее десяти литровое ведро. Взяв эту находку, вернулся в гараж и продолжил возиться с бензобаком.
Потратив некоторое время, Михаил все-таки добился желаемого, и пахучая жидкость потекла в ведро. Ему удалось наполнить его, и несколько пластиковых бутылок, прежде чем бензин перестал выливаться. Михаил лишь понадеялся, что пробил бак не с самого низа, и там еще что-то осталось, для его плана это было бы полезно.
В гараже все, он решил напоследок обследовать второй этаж. Но стоило подняться по лестнице, упирающейся в массивную, железную дверь с навесным замком, как решимость оставила его. Внутри — опасность! Вопило все его естество.
— Не, пойду — пробормотал он — не важно, что там, пусть достанется огню.
Поставил ведро в прихожей рядом с наполненными из бака бутылками, прикрыл его пальто с вешалки. Заглянув на кухню, прихватил полотенце и вернулся в гараж. Вырезал длинный лоскут ткани, вставил его в проделанную в бензобаке дыру, оставив снаружи сантиметров сорок-пятьдесят.
Задумался в последний раз. Взгляд на часы — начало четвертого. Что ж, решение принято, осталось только уцелеть. И снова кухня, как ни странно, но ведьма пользовалась обычным газовым баллоном. Сейчас это на руку. Обрезав шланг, он с трудом перетащил баллон и оставил его на пороге комнаты.