— А что же стало с ревнивой женой?
— Доподлинно я не знаю, но пьеса, которую дает с большим успехом театр ее величества, утверждает однозначно — вдова быстро утешилась и вскоре вновь удачно вышла замуж.
Марина рассмеялась. Дед обратил ее внимание на накрытый Дигеном стол. Вид еды был вполне привычным и после вчерашней пробы пирожков никаких опасений не внушал. Однообразием меню не страдало: выпечка, творог, разные овощи и фрукты. Было также молоко, но девушка к нему не притронулась: может, не кипяченое и слишком жирное? Вряд ли его тут разбавляют, а желудок городского жителя с неразбавленным молоком не справится, несомненно… В конце завтрака маг похвалил ее аппетит:
— Вы просто бесподобно едите, ллид Мариен. Если бы вы знали, — сетовал он, качая головой, — какое поветрие овладело сейчас нашими дамами! Иные просто боятся проглотить лишнюю крошку, дабы не растолстеть. Они так мало едят, что становятся бледными, чахлыми, тощими. Говорят, некоторые удаляют нижние ребра и зубы мудрости. Ужас!!!
— Знакомая ситуация… — Марина тайком вернула на блюдо маковую плюшку.
— А между тем, по моему мнению, причина полноты кроется не в пище, а в недостатке подвижности. Вы согласны?
Не успела Скворцова ответить, как в ее тарелке (не без помощи хлебосольного хозяина) оказалась приличная порция творога с медом. «Согласна-то, согласна, но я же тут расплывусь на вкусной, здоровой и экологически чистой пище! В джинсы не влезу! Надо меньше есть».
После кофе они отправились в лабораторию, где уже был расчищен от бумаг стол и подготовлены три стула вокруг него. Вчерашнего огромного зеркала на месте не было. Через пару минут на пороге появился сам принц Мариен. Старик приветствовал его низким поклоном, Марина просто поздоровалась, не считая себя обязанной к другим проявлениям вежливости. Не Президент всея Руси, чего ужтам. Они заняли свои места, и принц сразу перешел к делу:
— Приступим, ллид, к уроку. У нас не слишком много времени. Сейчас Тавель представит вам тех, с кем я постоянно общаюсь в будничной жизни, или же имею косвенное касательство. Вы должны будете запомнить всех. Надеюсь, у вас хорошая память.
Маг поставил перед Мариной плоскую глиняную чашу и наполнил ее водой из кувшина. Потом провел над чашей рукой, и поверхность воды быстро покрылась как будто тонким льдом. В гладкой, мерцающей поверхности ничего не отражалось. Закончив, старик обратился к принцу:
— C кого начнем, ваше высочество?
Тот нетерпеливо дернул плечом — видимо, это был привычный жест.
— Разумеется, с королевы!
Тавель опять провел ладонью над чашей, ледок пошел мелкими трещинами, между которыми начала просачиваться вовсе не вода, а тягучая серебристая масса, похожая на ртуть. Марина, завороженная, смотрела во все глаза, и вот перед ней возникло изображение лица… Словно бы человек смотрел на нее из окна, подернутого инеем. Женщина лет пятидесяти, до сих пор очень красивая, со строгим, и вместе с тем спокойным и добрым лицом. Высокий гладкий лоб, почти без морщинок, высоко взбитые пепельные локоны. На волосах поблескивали искорки золотистой пудры, а местами предательски мерцали нити седины. Волосы контрастировали с черными бровями и ресницами, придававшими лицу особую выразительность. Уголки губ королевы, едва заметно опущенные вниз, да резкие морщины, пробежавшие от носа, говорили о некой неудовлетворенности, грузе забот и приближающейся старости.
— Ее величество Альберина. — Вяло заметил принц. — Хорошенько запоминайте: она скора на расправу, но отходчива. Никогда с нею не спорьте! Соглашайтесь во всем, а потом поступайте по-своему. Я всегда так делаю. Наедине можно называть ее матушкой, но прилюдно — ни в коем случае! Этикет такое поведение не прощает.
Кивок принца послужил сигналом Тавелю сменить картинку. В чаше появилась другая женщина, неуловимо похожая на Альберину, хотя на первый взгляд, сходство отсутствовало напрочь. Девушка — ровесница Марины: или чуть старше — была редкостно не красива. Широкое лицо с мелкой сосудистой сеткой на щеках, жестко очерченные скулы, тяжелая, «эллинская», переносица и надменный взгляд желтых кошачьих глаз. Не украшали ее также сжатые в ниточку бледные губы, наспех припудренные прыщи и обильные, густо наложенные румяна на щеках. «Не бывает на свете некрасивых женщин, бывает много косметики». Эту фразу мамы Марина запомнила навсегда: в третьем классе они с подругой распотрошили мамину косметичку, накрасились (по их мнению, виртуозно) и пошли в школу. Остальное рассказывать не стоит. А вот волосы девушки в чаше невольно вызывали восхищение: роскошные, медно — рыжие, непослушными волнами струящиеся по плечам, — они подчеркивали стройность и белизну шеи.
— Моя старшая сестрица. Ей двадцать пять, и она старшая наследница трона. Нрав куда круче матушкиного.
Марина быстро бросила взгляд на молодого человека: нет, его сходство с матерью ограничивалось только цветом волос. Сестра больше похожа.
— А еще она неумеха, знает лишь книжки свои, мазню красками по холсту, да лошадей. Все ищет себя то в науке, то в творчестве, не найдет никак. Ах, да, также бесконечная борьба с прыщами — тоже в списке деятельности. В День медового пирога, когда сама государыня и знатные дамы угощают простолюдинов, на пирог Велирин польстится разве что оголодавший или вдрызг пьяный. Какой ущерб репутации династии! Горничные ревут, прибирая ее покои. В разговоре с королевой Велирин должного почтения не выказывает, но ей все сходит с рук…
«Завидует», — догадалась Марина. Впрочем, принцесса ей не понравилась. Неприятная особа, и с виду зазнайка.
Тавель снова сделал пасс над чашей.
— Первая статс-дама ее величества, княгиня Габиель. Шлюха.
Из короткого замечания принца не было ясно: то ли княгиня замучила его сексуальными домогательствами, то ли отвергла аналогичные поползновения с его стороны. Возраст женщины определению не поддавался. Изящное фарфоровое личико несло отпечаток строгости, задора и томности сразу. Несомненно, такой коктейль привлекал внимание мужчин, тем более что княгиня была необыкновенно хороша. Косметикой она пользовалась умело (не в пример Велирин), подчеркивая достоинства лица и маскируя приметы возраста. Особенно выделялись ярко — синие глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, а улыбка отличалась непередаваемой прелестью, в которой не сквозило и тени вульгарности.
— Она развратила не только двор Озерного Дома, — разорялся Мариен, — но и добрую треть кадетов Воинской академии, коей управляет муж княгини, эльд Коэн. Однако у ллид Габиель есть достоинство — она всецело предана королеве… Я ее на дух не переношу, но на поклон отвечать обязан. Помните об этикете, ллид Мариен!
— Да — да, конечно, — поспешила согласиться девушка. К первой статс-даме она уже прониклась интуитивной симпатией.
A из глиняной чаши тем временем смотрел новый персонаж — мужчина, на первый взгляд простак. Правда, наглые усики над верхней губой скрадывали это впечатление.
Лицо мужчины обрамлял седой парик, украшенный у левого виска аляповатым синим бантом — розеткой. Физиономия имела холеный вид, как у баловня судьбы, не имеющего забот, долгов и вредных привычек, ведущего беспечный и здоровый образ жизни. Не красавец, но и не урод. Не семи пядей во лбу, но и не тупица. Неизвестный в парике улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы. До этого ему можно было на вскидку дать лет тридцать пять, но мальчишеская улыбка списала сразу годов так десять.
Принц поерзал на стуле, едва сдерживая эмоции.
— Эльд Ламман, признанный фаворит ее величества! — Чуть не выплюнул он.
Конечно, молодой любовник матери для королевского отпрыска — как кость в горле, если
не сказать хуже. Больше Мариен ничего не добавил к характеристике, и так все ясно.
— Теперь, — его высочество дал отмашку магу, — взгляните на следующий субъект.
«Субъектом» оказался мужчина того же возраста, что и Ламман, но куда более
заметный. Марина тут же окрестила его про себя «пиратом». За прозвище наперебой голосовали коротко стриженные смоляные волосы, смуглая от загара кожа и типичная «киношная» пиратская бородка. Глаза цвета черных агатов так и буравили воздух, едва не меча молнии. Нос «пирата», вероятно, был некогда сломан, и не очень удачно сросся, так что стал похож на хищный ястребиный клюв. Вид молодого человека ярко свидетельствовал о том, что ему сам черт не брат, ну разве что, дальняя родня, седьмая водица на киселе.
— Не знаю, кто это, но смахивает на бандита… — заметила девушка.
— Именно, ллид, именно! Перед вами бунтовщик и враг престола, барон Готтар. Вошел в сношения с врагами короны, да и не только… Барон собрал шайку таких же мерзавцев и укрылся с ними в замке Корявого леса. Замок ему уже по закону не принадлежит, давненько другим отписан, а вот выбить шайку оттуда не удается. Оборона замка непробиваема, за всю историю существования его ни разу не брали приступом. Лес вам следует избегать на прогулках, иначе я не ручаюсь за вашу безопасность.
«А говорил, ничем не рискую», — разочарованно подумала Марина и поежилась. Совсем не радовала перспектива оказаться во владениях местного разбойника. Чаша явила следующий образ…
Вскоре Марина уже перестала считать людей, с которыми ей предстояло общаться или просто мельком видеться в недалеком будущем. Фигуры значимые и мелкие, герцоги и камердинеры, дуэлянты и придворные щеголи… А объединяло их одно — никому принц не дал хоть сколько-нибудь лестной характеристики, и это не могло не настораживать. Так не бывает. Когда все плохие — это очень странно и неправильно.
У Скворцовой уже затекла спина от сидения на неудобном жестком стуле, да и Тавель притомился. Наконец принц соизволил прервать занятие:
— Думаю, на сегодня достаточно. Тренируйте память, ллид Мариен… Вот вам и список вышеупомянутых лиц… Я сам его составлял, потрудитесь выучить до завтра все имена, титулы, должности. Если вы и вправду мой двойник, то у вас должна быть хорошая память, воспользуйтесь же ей. А мне пора. Я буду здесь завтра в то же время.
Коротко простившись, Мариен с достоинством направился к двери, а Тавель кинулся его провожать. Когда старик вернулся, Марина осторожно заговорила с ним:
— Скажите, Тавель… Все так запущено? Двор — одна большая помойка, да?
Маг философски махнул рукой:
— У его высочества своеобразные взгляды на жизнь, особенно на окружающих…
— Самовлюбленный тип?
— Я бы не стал высказываться столь категорично. С возрастом человек меняется и смотрит на мир иначе. С годами принц обретет мудрость и понимание — качества, необходимые любому правителю…
— Ну, нет! Сколько ему лет? Двадцать три, как мне, или чуть меньше? Я уже избавилась от подобного максимализма годикам к девятнадцати. Лучше вы выскажете свое мнение обо всех этих господах. Хотя бы о тех, кого хорошо знаете.
Тавель немедленно согласился:
— Раз вам так ценны мои личные наблюдения, я готов! Думаю, это уместно будет сделать за обедом.
Некоторое время спустя Марина слушала, попутно воздавая должное кулинарным талантам домофея. Картофельный суп, шампиньоны в сметане — и вкуснейший ягодный морс.
— … верно, что королева непреклонна, строга, скора на руку, но голов сгоряча не рубит. Она — дама такого… хм… элегантного возраста, и личные проблемы стали превалировать над государственными. Я ни в коей мере не злословлю, я констатирую факт. Возраст правит нами всеми, а женщинами — более всех прочих, вы уж простите. Ей было суждено взойти на трон довольно рано, став супругой тогдашнего монарха, Когиена Черствого. Ее величеству тогда было не более двадцати лет. А через семь лет она уж овдовела.
Именно тогда на плечи Альберины легли многочисленные государственные заботы, а Тавель был в числе прочих специалистов призван ко двору «для привития наследникам вкуса к наукам». Тавель сокрушался, что смог «привить вкус» к знаниям только принцессе, а Мариен вообще был равнодушен ко всему с самого раннего детства. Действительно, обладая прекрасной памятью и острым умом, он ничего не хотел познавать. Ему было скучно. Он также не жаловал стихов, художников называл дармоедами, музыкантов на дух не переносил. Умение владеть оружием опять же не входило в достоинства младшего наследника. Этому был причиной строгий запрет: он мог пораниться на турнире или дуэли и умереть от кровопотери, как отец Альберины некогда. Болезнь «вялой крови» считалась чисто мужской напастью, и наследник получил ее страшным подарком от деда.
«У него же гемофилия!» — сообразила девушка и искренне пожалела Мариена. Вот почему он так неприветлив и угрюм! Незримое присутствие смерти ломает даже сильных духом, а уж если природа обделила волевым характером, нрав портится необратимо. Странно, что ему вообще удалось дожить до двадцати трех лет.
— Тем не менее, он великолепный ездок. — Подытожил маг, прервав ее размышления.
— Как! Мне придется сесть на лошадь?! — Марина чуть не подавилась супом.
— А разве вы не умеете? — В свою очередь наивно переспросил маг.
— Я боюсь лошадей! Близко не подойду! Есть же, в конце концов, автомобили, самолеты, поезда… В моем мире нет необходимости ездить на лошади!
Тавель поразился такому обилию верховых животных, пришлось вносить ясность относительно земных средств передвижения в двадцать первом веке.
— Уверен, что страхи ваши напрасны. Управлять хорошо вышколенным конем не сложно, справится даже ребенок. Мы вам поможем, ллид Мариен.
Марина сдалась, хотя в глубине души была убеждена, что затея провалится.
ГЛАВА 3.
Подготовка
Последующая неделя выдалась для девушки насыщенной, и вместе с тем — однообразной. Марина училась. К вечеру каждого дня ей казалось, что такой плотный график ее попросту доконает. Голова трещала. Это было словно возвращение в студенчество, да не в начало семестра, а прямиком к сессии! Бесконечная круговерть лиц, коридоры и переходы королевского дворца, правила этикета… Кавалеру неприлично задевать даму локтем даже в танце, «ибо действие может быть истолковано как фривольность». При дворе неприлично громко смеяться или столь же громко выражать свою скорбь. На званом обеде нельзя оставлять еду на тарелке (наследие давних голодных времен — в то время как ты не можешь справиться со своей порцией, другие вообще не обедают). Клади себе ровно столько, сколько сможешь съесть, иначе в другой раз не позовут. Употребление хмельного вне общего стола считалось безобразием и дозволялось только простолюдинам. Запреты, ограничения…
Марина, ругаясь, на чем свет стоит, записывала наиболее экзотические «нельзя». Правда, их было не так уж много, а вот самопишущее перо с тонким стальным наконечником, которое нужно было через специальный шприц заправлять чернилами, доставляло ей массу неприятностей. Оно не хотело писать. Оно скрипело и стонало, рвало бумагу и немилосердно пачкало в чернилах пальцы. Когда перо подчинилось, выяснилось, что почерк у двойников абсолютно идентичен. Принц сморщился:
— Ах, хоть что-то у вас стало получаться..
Его высочество был неправ. Получалось у гостьи не так уж плохо: она легко выучилась копировать походку принца, его резкие, нервные жесты, высокомерное выражение лица и голос, который, в общем-то, был ненамного ниже ее собственного. С пошивом одежды также проблем не возникло, поскольку телосложение его высочества являлось несколько субтильным (если не сказать, хилым) для мужчины.
На третий день пребывания Скворцовой в домике Тавеля прибыли четыре бойких девицы, сняли с девушки необходимые мерки, а через два дня были готовы необходимые вещи. К слову сказать, Марина заказала им некоторые предметы нижнего белья, потому что своего у нее практически не было — только то, что на себе. Удивляло качество одежды — все швы были прострочены и обметаны на швейной машине, тут сомневаться не приходилось. Пышный кружевной воротник, в котором утопал подбородок, удачно скрывал шею Марины — ведь она легко могла выдать ее женский пол! Ни усов, ни бороды принц не носил, так что и с этой стороны Марине повезло. Она все больше проникалась к младшему наследнику сочувствием из-за его недуга, и готова была простить придирки, раздражительность и надменность. Однако вскоре выяснились некоторые новые обстоятельства.
Серым дождливым утром, экзаменуя Марину на предмет имитации своего почерка и истории Озерного Дома, принц взялся сам очинить грифельный карандаш. Маленький острый нож с инкрустированной голубым перламутром рукояткой скользнул по стержню и глубоко вонзился молодому человеку в палец — наискось, содрав целый пласт кожи. Немедленно потекла кровь, и Марина не на шутку перепугалась: Тавель с утра ушел на соседнюю ферму, взять лошадь с дрожками напрокат, чтобы съездить в город по хозяйственным делам (гостье понадобился крем для лица и прочие дамские мелочи) и помочь не мог, а остановить кровотечение у больного гемофилией… Как себя вести?! Что делать?!