— Но вы же сами только что сказали, что сейчас, как никогда, важно найти отравителя?!
Все загомонили разом, уже не стесняясь в выражениях. Посреди маленького хаоса
Альберина оставалась бесстрастной несколько секунд, затем поднялась со своего места и мгновенно наступила тишина.
— Вы позволите, ллид Габиель, побеседовать мне с вашими фрейлинами? — Мягко спросила королева. — Обещаю сделать это деликатно и без огласки.
Княгине ничего не оставалось другого, кроме как дать согласие, однако она наградила Марину таким выразительным взглядом, что у той мурашки побежали по спине.
Эльд Алиген обратился к королеве:
— Ваше величество собирается почтить своим посещением обед?
— Если там еще что-то осталось, — вполголоса буркнул Ламман.
Королева взяла Марину под руку.
— Проводите меня, Мариен. Мы должны вести себя достойно, чтобы не посеять панику среди подданных.
Девушка ответила недоумевающим взглядом: как, как можно вести себя столь беспечно, когда во дворце орудует маньяк?! И где гарантия, что во время обеда не осуществится очередной злой умысел?
В зал они пришли ко второй перемене блюд, и с приходом государыни среди гостей началось заметное оживление. Марина оглядела стол, уставленный многочисленными приборами и аппетитными кушаньями, и мысленно облизнулась. Она действительно проголодалась. Вместо вилок здесь пользовались щипчиками наподобие пинцета с лопатками на концах, и где-то в глубине души созрела забавная мысль — а не запатентовать ли в этом мире вилку и заработать, таким образом, кучу денег?.. Еда была очень вкусной, хоть Диген и хвастался, что «запросто утрет нос» королевским поварам. Правда, было и маленькое разочарование, когда девушка решила попробовать дикую куропатку. Мясо дичи оказалось темным и жестковатым, гораздо менее вкусным, чем курица. Ну и ладно, не надо нам этих куропаток. Удивляла так же умеренность, которую проявляли за столом абсолютно все. Никто не объедался и не напивался до безобразия. Возможно, этим фактом объяснялось отсутствие тучных людей в королевском окружении?.. А уж некоторые женщины вообще едва прикасались к пище. Щипали что-то, пробовали. Мода на худобу, видимо, делала свое дело.
Музыканты на балконе играли незатейливые мелодии. Марина уже чувствовала себя уставшей. После десерта она решила пойти спать и, приложившись губами к надушенной руке королевы, отправилась осуществлять свое намерение. По дороге она столкнулась с эльдом Ламманом, который чистил грушу маленьким ножиком, разбрызгивая сок и роняя кожуру на пол. Ламман заговорщицки подмигнул:
— Что у вас сегодня с голосом, ваше высочество? Вы просто на писк срываетесь через каждое слово!
Марина вспыхнула до корней волос, сообразив, что на протяжении вечера отнюдь не всегда следила за тембром голоса, на который иллюзатор не действовал. Может быть, заметили многие, но только фавориту Альберины пришло в голову высказать правду так наивно или же так бестактно. Последний от души хлопнул мнимого принца по плечу, едва не потеряв при этом свою спелую грушу.
— Не огорчайся, мальчик! Ешь побольше острого, тогда голос будет точно мужской! И не только…
Не желая дослушивать пошловатую шутку, Марина отстранилась и пробурчала «спокойной ночи». Но как нахально ведет себя этот тип! Как будто имеет право. Как будто он уже… король. Подозрительный субъект. Не хочет ли он захватить престол? Зачем тогда эти, на первый взгляд, беспорядочные отравления? К тому же, из королевской постели управлять гораздо удобнее, чем с трона. Но судьба фаворита может быть переменчива: сегодня он любимчик, а завтра может прийти другой, более молодой, смазливый и шустрый, и что тогда?.. Пинок под зад, отдаленный гарнизон или, в лучшем случае, почетная ссылка в собственное имение. Внешне Ламман производил впечатление бестолкового придворного щеголя, чуть ленивого, чуть вздорного, но вполне добродушного. А если это только маска?..
Очутившись у себя — вернее, у принца — в спальне, Марина первым делом заперла дверь на задвижку. Ей было весьма неуютно, пожалуй, гораздо хуже, чем в первый день в домике старого мага. Тогда она ничего не понимала, как человек, которого внезапно окатили ледяной водой спросонья. А теперь… Тревога так и грызла сердце. Она думала, что заснуть не сможет, несмотря на усталость, однако не прошло и четверти часа, как ее сморил беспокойный сон.
***
Следующий день прошел мирно и тихо. Гостья вполне освоилась со своей ролью, тем более что на нее очень мало обращали внимание. И вообще складывалось впечатление, что принц жил во дворце как будто сам по себе. Поскольку он в настоящее время не являлся прямым престолонаследником, его статус мало чем отличался от статуса «обычного» родовитого эльда. У принца не было собственной свиты, как, например, у Велирин, из соображений экономии. Правда, во время торжественных церемоний рядом крутилась пара — тройка безымянных пажей, и только. Так они около всех крутились, следуя нехитрым обязанностям: подай — принеси — убери. Невидимая рука (Ланн, скорее всего) наводила порядок в комнатах. Но больше всего Марину поражало то, что принц ни с кем не водил близкого знакомства, не было даже намека на дружеские отношения. Мариен существовал в мирке какого-то патологического одиночества, и понять, кто же в этом виноват, со стороны уже не представлялось возможным.
Утром, во время малого выхода ее величества, домашние стали свидетелями перепалки между Велирин и первым министром. Принцесса выглядела возмущенной.
— Поймите же, эльд Алиген, — втолковывала она вельможе, теребя в руках смятый платочек, — не след так обращаться с людьми!..
Министр, похоже, не разделял ее гнева, и терпеливо качал головой в запредельно дорогом и модном седом парике.
— Ваше высочество, я в свою очередь должен напомнить вам, что Хальгсенлен, равно как и послы сего королевства, — нам абсолютно бесполезен, во всех смыслах — и в политическом, и в экономическом. Они неблагонадежны, со своими социальными нововведениями. Посмотрите, до чего докатились! Ходят с протянутой рукой! А у самих серебряные рудники стоят в полном запустении!.. Все инженеры-добытчики сбежали от их народной революции в Горный Дом!.. Небось помнят еще то время, когда их вздергивали на фонарях сгоряча!.. Зачем же тратить драгоценное время на бестолковую страну с ее бесполезными людьми?..
— Я вас слушаю и прямо-таки изумляюсь! Вчера они нам, может, не друзья, а завтра как раз наоборот. Сейчас король Снелльхас у власти, и прежней политике пришел конец. Они не вешают дворян и инженеров. Они навели порядок. Они как раз хотят добрых соседских отношений!.. А сколько хальгсов имеет у озерцев родственные связи, сколько браков?.. И к тому же, с посольством обошлись невежливо. Ха! Их просто выставили вон!
Несмотря на свою неприязнь к принцессе, Марина готова была с ней согласиться.
Возникало ощущение, что внешняя политика по отношению к этому соседу Озерного Дома находится в крайне запущенном состоянии. Это может быть кому-то выгодно! Чтобы в случае внутреннего конфликта обиженные соседи приняли участие в качестве союзника некой заинтересованной стороны?.. Однако, если бы некая сторона искала прямой ссоры с Хальгсенленом, тогда бы на тот свет спровадили посла, а не слугу, жизнь которого, в принципе, ничего не стоит. Версия никуда не годится.
Такие размышления не мешали девушке следить за окружающими.
Жизнь двора текла обычным образом. Дамы сияли голыми плечами, сплетничали и обсуждали нюансы рукоделия и дежурных измен, кавалеры играли в какое-то подобие шашек и тоже сплетничали, пажи сновали туда — сюда, и все они словно бы варились в огромном котле, где каждый был предоставлен самому себе. Сидя на скамеечке у искусственного пруда и делая вид, что пассивно принимает солнечную ванну с книгой в руках, Марина зорко следила за придворными, ловя каждое слово. В целом разговоры были пусты и скучны: о погоде, о лошадях, о налогах. Вообще же, по меткому выражению Мариена, при дворе «терлись» те, у кого там были какие-никакие реальные должности или синекуры, пособия, прошения… Кто-то приезжал засвидетельствовать почтение, кто-то от безделья… В целом контингент присутствующих был не слишком устойчив, так как крупные и мелкие землевладельцы и собственники компаний и мануфактур были слишком заняты, чтобы крутиться во дворце день за днем. Приехали, отстояли положенный прием, поручкались с нужными людьми и уехали деньги делать. Бездельники на жаловании и приживалки оставались день за днем.
Промелькнуло в толпе лицо ллид Элинн, с припухшими красными веками грустных глаз — скорее всего, княгиня «побеседовала» с фрейлиной на свой манер, без сантиментов и хоть какого-то намека на деликатность. Брюнетка, сменившая алое платье на амазонку небесно- голубого цвета, явно собиралась на верховую прогулку. Заметив Марину, она побледнела и поспешила скрыться, даже не поклонившись.
Скворцову невольно раздражала атмосфера праздности. Следуя указаниям принца, девушка выступала в роли стороннего наблюдателя, но что именно надо было наблюдать, оставалось неясным. Внезапно ей пришло в голову, что можно предпринять другие шаги, более продуктивные. Несомненно, при расследовании убийств велись какие-то записи. Почему бы не обратиться к ним?..
Придя к такому решению, Марина двинулась искать начальника тайной полиции, которая, вообще-то, представляла собой службу безопасности королевского двора. Если верить характеристике, данной его высочеством, данная структура являлась «сборищем бездарностей, лодырей и мздоимцев», а уж эльд Конри — самым главным из них.
Отыскать его не составило труда. Вышеупомянутый чиновник находился в собственном кабинете и, на первый взгляд, был занят делом — переписывал бумаги, словно простой секретарь. Внешность у Конри была самая неприметная: неопределенного цвета волосы и глаза, какие-то апатичные черты лица, и даже правый профиль не похож на левый. Наверное, подходящий облик для начальника тайной полиции. Эльд Конри занимал данную должность уже в течение десяти с гаком лет.
Когда сам младший наследник вошел в комнату (холодную, мрачную и сумбурно обставленную дешевой казенной мебелью), Конри немедленно встал из-за стола и очень почтительно поклонился, ожидая, что же скажет гость. Марина попыталась придать лицу требовательное выражение. Она присела на неудобный стул и предложила хозяину кабинета последовать ее примеру. Затем прямо перешла к интересующему ее вопросу:
— Простите, эльд Конри, что отнимаю у вас драгоценное время, но вчерашнее убийство побуждает меня к действиям.
Собеседник хранил молчание, выжидая с бесстрастным лицом.
— Я полагаю, — продолжала Марина, — что в такой скверной для двора ситуации не имею права оставаться в стороне от событий…
Кружевные манжеты, обрамляющие худые, но крупные кисти рук полицейского, чуть заметно дрогнули. Или то была игра теней?..
— У вас есть соображения или сведения, ваше высочество?
— Покамест, нет. Но, возможно, они появятся, если вы дозволите мне ознакомиться с протоколами опроса свидетелей.
— Но, ваше высочество, все материалы отмечены королевской печатью… Доступ к ним закрыт.
«Вот тебе и раз! Выходит, убийца и правда кто-то из своих, раз засекретили». Марина быстро нашла, что возразить. У нее действительно была очень хорошая память, и она быстро взвесила в уме возможности члена королевской семьи.
— Согласен. Однако правила не запрещают членам королевской фамилии знакомиться с любыми полицейскими отчетами, кроме тех, на которые ее величество наложила особый запрет.
Эльд Конри пожал плечами, но упираться не стал. Он открыл сейф и вынул оттуда не слишком толстую кожаную папку с завязками.
— Вот, ваше высочество. Тем не менее, вынужден просить вас не выносить важные бумаги из пределов моей канцелярии. Вы можете пройти в комнату напротив: и там спокойно работать с бумагами. Делать выписки тоже можете, там есть письменный прибор. Вас никто не потревожит.
Поблагодарив не слишком любезным тоном, и чувствуя на затылке пытливый взгляд сыщика, Марина вышла, куда ей было предложено. Комната напротив очень напоминала зал совещаний, и, вероятно, таковым и являлась. В центре просторного зала стоял длинный прямоугольный стол на витиеватых ножках, а по бокам от него шел ряд одинаковых стульев с мягкими сиденьями — рассчитанных на долгие «заседанки». Стены зала, обитые бархатом оливкового цвета, были украшены доспехами, оружием и гобеленами на военную тематику.
Устроившись так, чтобы из окна падал максимум света (что было не так уж просто, поскольку три четверти стрельчатых окон заросли плющом со стороны сада), девушка с нетерпением раскрыла папку. Там лежали несколько тонких папочек из плотного картона, действительно, отмеченных королевской печатью. Наспех пробежав глазами содержание первой папки, Марина чуть не взвыла с досады! Перед ней лежал вовсе не протокол расследования, а какой-то скверно написанный детективный роман, который сочиняла дюжина разных авторов, и каждый словно бы старался вложить в свой труд драматизма, да побольше… Факты были изложены сбивчиво, путано, а имена свидетелей попросту отсутствовали! Их заменяли обезличенные: «прислуга», «гвардеец», «некая ллид», «фрейлина»! Специально, что ли?.. Или есть другие протоколы, более грамотные, но секретные?.. Пришлось гостье из двадцать первого века признать, что сериалы про разбитые фонари, сентиментальных теток — следователей и умнейших полицейских собак тут явно не снимают..
Несмотря на плачевное состояние отчетов, Марине удалось составить для себя картину печальных событий. Первое убийство — убийство ректора — пытались «списать» на Тавеля. Любопытно, что следующей жертвой пала фрейлина королевы, которая при первом расследовании была свидетельницей защиты и горячо утверждала, что маг провел злополучный вечер в ее салоне, развлекая высокочтимую публику «всякими штуками». Фрейлина обеспечила старику алиби, и, возможно, ей за это отплатил убийца?.. Двое отравленных слуг могли стать свидетелями злодеяния, или даже исполнителями, от них попросту избавились за ненадобностью. Если верить каракулям полицейских, то эти двое прислуживали за обедом, после коего фрейлине стало плохо, а потом женщины не стало вообще. За столом находились все сливки двора, элита… Таких на допросы не таскают, ибо неприкосновенны…
А вот учитель танцев принцессы, щеголь и вертопрах. Все знали, что Велирин терпеть его не могла, предпочитала танцам более спортивные занятия вроде верховой езды и фехтования. Ходили слухи, что в узком кругу танцор позволил себе непочтительное высказывание вроде: «У ее высочества грация, как у породистой кобылы! Хороша, бесспорно, но ноги все-таки четыре!». Принцесса могла обидеться, но за подобную болтовню не отправляют к праотцам безродного учителя на жаловании. Его выставляют вон без жалования, с отвратительными рекомендациями, и хорошо, если без тумаков. У ее высочества язык, словно из горчицы сделан; она бы попросту высмеяла беднягу так, что тот слопал бы свою шляпу с досады.
Граф Энрин. Граф незадолго да смерти откровенничал под пьяную лавочку с княгиней Габиель: случись-де «такое — этакое», он станет первым кандидатом на престол, так как является ближайшим кровным родственником покойного короля! А что могло случиться?! Если Энрин знал, что, и поэтому присоединился к своему покойному кровному родственнику?.. Его убили также, как фрейлину, отравили во время обеда. Там он и отдал концы, не дойдя до десерта. И опять — та же порфироносная компания вокруг. Те, от кого ответа не потребуешь. Только принца там не было, судя по содержанию документа…
Паж из обедневшего дворянского рода, погибший на следующий день. Никто не видел, как он умер и с кем общался до того. Признаки отравления те же, без сомнения. Ненужный свидетель или исполнитель?! Похоже, все эти смерти были звеньями одной мерзкой цепочки, и, видимо, Мариен сам пришел к такому выводу. А кто бы не пришел, а? Кого принц подозревает, почему молчит?.. И какое отношение к данным убийствам имеет самое последнее? Есть ли смысл в смерти ничтожного слуги ничтожного посла из ничтожного королевства?..
Преступление совершено мастерски, придраться не к чему. Как раз в то утро, когда лже- Мариен появился во дворце, трое пажей из свиты посла с лихо закрученным именем проникли в винный погреб через отдушину. Наверное, им казалось, что совершают подвиг из рыцарского романа!.. Разжившись несколькими бутылками вполне приличного вина (в королевских погребах плохого не держат), подростки вылезли обратно со своей добычей и прошмыгнули в уединенный уголок парка — пировать задумали. Однако им помешали. Пажи услышали голоса и смех приближающейся группы людей, так что сочли за благо скрыться в густом кустарнике. Когда голоса удалились, воришки выждали еще чуть-чуть, а потом вернулись к прерванной попойке.