И как потом Хряк, он же Михед, запугивал ее и шантажировал Танькой. Выколачивал из нее согласие сотрудничать.
…только от тебя зависит, останется ли она… Целой и невредимой.
Ловко. Она готова была пожертвовать собой ради «подруги», которая ее же и предала. А дальше было все еще «лучше». И понимала Ника это только теперь.
Ведь девственность защищает серебряную ведьму, только пока она девственна. Да, ее нельзя взять силой. Но ее ведь можно иным путем принудить сделать «правильный выбор».
…в этом мире вы сирота, леди. И значит, должны быть разумной и ооочень послушной!
Можно начать шантажировать, запугивать, бить, морить голодом. Убивать на ее глазах младенцев. Долго бы она продержалась в этом случае? Ответ был очевиден.
Ника снова содрогнулась. Вспомнила мрачный замок Фейсал, трех магичек-тюремщиц, которых Маграс к ней приставил, чтобы запугать и сломить. Ненависть, сквозившую в их глазах. Именно это старый мерзавец и собирался с ней сделать. Принудить лечь с ним любым способом.
И ведь он даже не предлагал ей брак!
…Если ляжешь со мной, я дам тебе…
Зачем? Ведь чтобы взять ее силу, достаточно просто поиметь. А дальше запереть и иметь, пока она не забеременеет и не родит дочь, которую впоследствии будет ждать такая же судьба. Ведь за рекой другие законы, там как раз благополучно наследуют только мужчины, а у женщины нет вообще никаких прав.
У Маграса просто не хватило времени, чтобы привести свой план в исполнение.
Только сейчас Ника окончательно осознала, от какой судьбы ее спас тогда Дэймар.
Сделал королевой, поделился силой. Подарил ей эту землю, которая ее любит и отвечает цветением на простой факт ее существования. Он дружбу Эйдэрала ей подарил! Как представила дракона, тепло, которое она от него всегда ощущала. Да за одно только это…
Ведь когда любят, отдают, нет?
Чего он просил взамен? Мужчина, что смотрел сейчас на нее молча, и не отводил глаз. Он такой, какой есть, и не будет от него оправданий, объяснений. Она должна решить сама, и в этом они равные. Как тот знак, который им вместе удалось создать.
А что до ее «подружки», которая оказывается, была когда придворной Тирсии и его любовницей, то кто предупрежден, тот вооружен. С этим надо разбираться. И чем скорее, тем лучше.
Не самый приятный разговор вышел, но хорошо, что все это всплыло сейчас. И хорошо, что Дэймар сказал ей правду. Ника хорошо понимала, что лжи бы она ему не простила никогда.
Был и другой момент. Недопонимание. Вот об этом она и собиралась спросить.
— Скажи. Ведь чтобы эта земля цвела, достаточно было просто выбрать сильную молодую ведьму и пройти с ней обряд.
— Да. — подтвердил он.
— Так почему же ты не взял Таналь?
Казалось бы, что далеко ходить, ведьма была под рукой?
Мужчина мрачно усмехнулся.
— Я не любил ее. Я никого не любил тогда. Да, проклятие потихоньку уничтожало меня, но благодаря нашей связи с Эйдэралом я мог бы жить еще очень долго. А потом… — он отошел от окна и опустил руки. — Я увидел тебя, и все как будто сорвалось в штопор.
Возникла неловкая пауза, наполненная многозначительным молчанием. Наконец он заговорил:
— Когда Тирсия узнала, что я встретил серебряную ведьму, она очень обрадовалась, сказала, ты мой единственный шанс. У нее бывают видения, она иногда предвидит будущее. Но в этот раз она предсказала нечто несбыточное.
— Что?
Он уставился на нее горящим взглядом, сглотнул и тихо сказал:
— Что серебряная ведьма подарит мне сына.
Мороз по коже. Ведь у серебряных ведьм рождаются только дочери. Но в ее книге было написано:
«Заклятие снимется, если у серебряной ведьмы родится сын».
Мороз по коже…
В этот раз молчание повисло надолго.
Мужчина ждал, и от него короткими вспышками прорывались сдерживаемые чувства. В конце концов Ника решилась прервать молчание.
— У меня есть условие.
— Какое? — помрачнел он.
— Среди придворных есть женщины, с которыми ты раньше… Другие твои любовницы.
Ника видела, как Дэймар хмурится, как шевелятся его губы в попытке что-то сказать, но пресекла это.
— Я ничего не хочу о них знать.
— Хорошо.
— И еще, — она повела шеей. — Я не хочу этих… платков.
Она как представила, что служанка будет нести красный платок на виду у всего замка, дурно стало. А от мужчины пришел внезапный взрыв горечи, а потом между ними упала глухая ментальная стена. Он отошел, выпрямился, поправляя одежду и всем своим мрачным и отрешенным видом показывая:
«Хорошо, я понимаю, ты не хочешь быть со мной».
В этом был весь он.
— Ты ничего не понимаешь! — взорвалась Ника. — Если и так весь замок знает обо всем, то я хочу жить в твоей комнате и спать в одной постели с тобой каждую ночь. А для верности, чтоб они уж не гадали…
Договорить она не успела. Потому что в тот же миг оказалась у него в руках, прижатая к нему всем телом. И не было слов.
***
Ей очень хотелось забыть обо всем, но вопросы, они еще остались.
— Погоди, Дэймар, — она погладила мужчину по груди и стала мягко выбираться из обнимавших ее рук. — А мои родители? Они же остались там, и Михед угрожал, что может до них добраться.
Он сам отпустил ее, поставил на пол и сказал серьезно:
— Об этом не беспокойся. Они под защитой.
Вот как? Ника уставилась на него и прошептала:
— Спасибо.
Мужчина отошел к стене и пожал плечами. Как будто это было чем естественным, само собой разумеющимся. Ну да, для него же это естественно — защищать.
Наверное, именно в этот момент Ника испытала к нему особенно сильные чувства.
А Дэймар обернулся к ней и заговорил. Сухо, жестко, сейчас это снова был грозный Черный король.
— В скором времени я опять отправлюсь туда. Надо решить кое-какие вопросы и разобраться. Твоим родителям усилят охрану.
Она поднесла обе руки к губам.
— Спасибо, — и тут же вскинулась. — А весточку? Я могу им передать?
— Конечно, — коротко кивнул Черный король,
А потом приблизился к ней вплотную и проговорил:
— Пойдем, я покажу тебе место, где умер в первый раз.
глава 56
Странно было приходить сюда.
Зачем он это делал снова и снова, Дэймар сам не мог понять. Но было такое чувство, как будто Иргиаль перед смертью недосказала что-то, утаила какую-то часть своего проклятого проклятия. И оно витало тут. А он не мог уловить.
Дракон не любил это место.
Хоть они с Дэймаром разделили жизнь и магию и стали почти одним целым на энергетическом уровне, это было местом его унижения. Местом, где он впервые познал человеческое коварство. Как и тот мальчик, которым был тогда сам Дэймар. Ему было восемнадцать, он был он совсем молод, горяч и полон надежд.
После Иргиаль Дэймар долгое время вообще не мог смотреть на женщин. Спасибо Тирсии, она отогрела его немного. Как могла бы отогреть мать, которой у него не было. Дэймар был сиротой с десяти лет, обоих родителей убила молния.
Этот простой маленький дом в горах, в который он привел свою возлюбленную, раньше принадлежал его родителям, а теперь ему. Мужчина, даже если он король, должен привести жену в свой дом. Наверное, был в этом какой-то глубокий смысл, в том, что они стали мужем и женой по-настоящему именно здесь.
Много воспоминаний, много горечи.
Но сейчас Дэймар смотрел на свою серебряную ведьму, на ее сосредоточенно сведенные тонкие светлые брови, и видел свет.
Они вдвоем стояли на дне огромного кратера, его юная жена осматривала разорванные огромным выплеском силы скалы. Оплавленные огнем, страшные, мертвые. Оглянулась на него и поежилась.
— Зловещее место. Все пропитано болью и смертью.
— Да, — скучно проговорил Дэймар и покосился в сторону.
— Мне кажется, что это место живет какой-то своей жизнью…
Она запнулась и вдруг спросила:
— Почему ты сказал, что умер здесь в первый раз?
Умела его юная ведьма задавать вопросы. Мужчина шумно выдохнул и дернул шеей. А потом мрачно рассмеялся:
— Потому что когда-нибудь придется умирать во второй.
— Что…?
У нее испуганно приоткрылся рот и вырвался нервный жест, а потом она проговорила:
— Странные шутки у тебя, Дэймар.
Через секунду он уже обнимал ее, прижимая к себе. Черт бы его побрал! У него вообще язык не приспособлен говорить с женщиной.
— Прости, я не хотел. Пойдем обратно?
Она кивнула и даже собралась уходить, но вернулась.
— Подожди.
И стала присматриваться к чему-то, как будто видела то, что было скрыто от глаз Дэймара. А потом вдруг спросила:
— Помнишь, ты привязал мою жизнь к своей, там у реки?
Он помнил, как она пригрозила, что убьет себя, а ему дурно стало от мысли, что она с собой что-то сделает. Или просто с ней случиться что-то плохое. У нее ведь даже магии еще не было, чтобы защититься. Привязал, чтобы в случае чего, принять все на себя. Она сильно обиделась на него тогда.
— Да, — сказал Дэймар.
— Я хочу сделать то же самое.
— Зачем? Ты и так…
— Я. Хочу.
Дэймар молча кивнул. В конце концов, во время брачного обряда в замке он смог напрямую привязать ее к дракону и к этой земле. Теперь, даже если он умрет, на ней это никак не отразится.
***
Нике не нравилось это место. Она не могла сказать, в чем суть, может быть, так работала ее проснувшаяся сила, но было ощущение какого-то потустороннего присутствия. Как будто дух той ведьмы так и не упокоился, и продолжал ментальными когтями вцепляться в Дэймара.
Не в этом ли была суть ее проклятия?
Держать его, не выпускать. Выпивать жизнь по капле?
Ничего этого Ника ему говорить не собиралась. Но отсечь эти поганые щупальца мертвой стервы от своего мужа надо было раз и навсегда.
— Дай руки, — проговорила она и обхватила ладонями его запястья.
Говорят, нет ведьмы, сильнее серебряной?
Так вот, говорят правду.
Он странно дернулся, широко открывая глаза, глубоко вздохнул и рассмеялся. И да, браслетики у нее получились совсем маленькие. Тонкие серебряные "цепочки" на его сильных мужских запястьях. Но получилось, сбросила с него старую ментальную привязку.
Вот теперь можно было и домой, тем более, что ей ужасно хотелось есть, и уже близился вечер.
А потом они ужинали у ярко пылавшего очага, прямо на огромной мохнатой шкуре.
И была ночь. Снова горела до утра.
***
Они прожили там неделю. В доме нашлась мука, запасы крупы, соль, сахар, и Дэймар охотился дважды. Время пролетело незаметно. Об этом убежище никто не знал. но дальше задерживаться здесь было опасно.
А накануне вечером они, тесно прижавшись, сидели у огня, и Дэймар вдруг сказал:
— Мне надо будет ненадолго отправиться в твой мир по делам.
глава 57
Вроде бы совершенно обыденные слова, а стало тревожно.
— Когда? — спросила Ника, невольно отстраняясь, и нахмурилась.
А он притянул ее к себе, пристроил подбородок ей на макушку и тихонько рассмеялся:
— Не волнуйся шокировать замок переселением в мою спальню ты еще успеешь.
Этот вечно хмурый, закрытый и мрачный мужчина теперь смеялся. Негромко. Иногда едва заметно улыбался глядя куда-то в себя. Ника не показывала вида, но каждая его тихая улыбка воспринималась личной победой. А сейчас почему кольнуло тоненькой иголочкой беспокойство.
Однако стоило ей представить, какая в замке начнется суматоха, Ника сама расхохоталась во весь голос.
— Это будет верхом неприличия? — спросила она, устраиваясь в кольце его рук.
— Это будет верхом счастья для них.
Звучало странно.
— А зачем тогда платки?
— Это защита для королевы. — Дэймар поморщился. — Если ей неприятен муж.
Так вот почему он так воспринял, когда она сказала, что не хочет платков…
Другой мир, другая ментальность. Но ведь он жил в ее мире, у него там бизнес! Вот кстати.
— Дэй, я не пойму одного, зачем тебе бизнес в моем мире? Ты же здесь король. И насколько я могу видеть, ничего из моего мира у вас тут не используется.
Дэймар пожал плечами.
— Сначала это был способ отвлечься. Новые впечатления. А потом я втянулся и мне стал нравиться сам бизнес. Хорошее занятие для мужчины. Без крови и смертей.
Потом устроил ее поудобнее, поворошил угли в очаге. Огонь ярко вспыхнул, по полу заплясали красноватые отблески. А он мягко взял ее лицо за подбородок и повернул к себе.
— К тому же, там я встретил тебя, моя серебряная ведьма, — сказал тихо.
Голос низкий, чуть хрипловатый, от него волной томление по всему телу. И она растаяла, утонула в его серых глазах.
Не было уже тревоги, было хорошо вместе.
***
Утром Эйдэрал прилетел забирать их оттуда. И надо было слушать их с Дэймаром «мужской разговор»! Дракон явно веселился и подкалывал его ментально, а Дэймар огрызался вслух. На самом деле Ника ощущала от них такую волну тепла и задора, что не знала, то ли смеяться, то ли плакать, то ли настучать им обоим по головам.
И да, в замке по поводу переселения королевы в спальню короля было устроено народное гуляние. Ника может, и хотела потихоньку, но Тирсия, у которой рот не закрывался от радости, устроила все с помпой. Конечно же, был пир. На этот раз в большом зале. Опять были П-образные столы. Только вместо напряженной стаи волков, готовых в любую минуту вцепиться друг другу в глотку, там были просто веселые люди. Они смеялись, танцевали.
Тирсия сидела рядом с Никой за столом. Старуха улыбалась, глядя на все. Потом улучила момент и шепнула Нике на ухо:
— Видишь, Беренис Серебряная, какую радость ты принесла в этот дом? Смотри, не растеряй, не упусти эту радость.
И вдруг крепко сжала ее руку. Ника не могла понять, что видит в ее глазах, но в ту ночь ей снился этот зал, много людей и красное платье.
Она шла через весь зал в красном, как свежая кровь платье, и что-то несла в руках.
***
Утром после того сна был странный осадок. Однако они отправились на прогулку с Эйдэралом, и ощущение рассеялось. А вечером снова было веселье в замке. И так всю неделю со дня их возвращения.
И еще… Нике неловко было на это смотреть, когда они выбирались с Дэймаром на прогулку на драконе. Каждый раз щеки заливал румянец, но она стала замечтать, как то здесь, то там, начали расцветать фруктовые деревья.
Но ведь их ежедневные прогулки были не просто так.
Дэймар учил ее лететь на драконе. Самого понятия, как им править, не существовало. Надо было входить в контакт ментально, становиться мысленно единым целым. Это были приятные занятия, Ника получала огромное удовольствие, заряд любви и тепла. Но ведь она понимала, что Дэймар ее к чему-то готовит. И тревожность возвращалась.
А в последний день он учил ее призывать Эйдэрала своей кровью.
Нет, она конечно хотела. Но.
— Зачем?
— Меня не будет несколько дней. Ты должна уметь управляться.
— Дэй. Зачем?
Он отвернулся и хмыкнул в сторону, а потом строго сказал:
— Пробуй. У тебя должно получиться, а времени мало.
— Для чего мало? Объясни мне.
Мужчина несколько секунд хмурился потом взял ее руку в свои и неосознанным жестом стал молча гладить ее брачную татуировку. Он всегда так делал, когда задумывался или что-то решал. Наконец он заговорил:
— Оттуда исходит опасность. Понимаешь, о чем я?
Невольная дрожь пробежала у нее по коже. Вспомнились вещи, которые раньше воспринимались просто совпадениями, а то и вовсе ускользали от внимания. А теперь они как-то выстраивались в единую цепь. Только в этой цепи не хватало звеньев.
И да, он говорил еще тогда, что собирается вернуться и кое с кем разобраться.
— Я вернусь быстро, — твердо проговорил Дэймар, по-прежнему удерживая ее руку в своей.
— Я хочу с тобой, — проговорила Ника, вглядываясь в его глаза.
— Не сейчас. Позже я возьму тебя с собой. Сейчас может быть опасно.