Рано утром в отдельную реанимационную палату, где лежал известный бизнесмен Дмитрий Чернов, прошел медбрат. Неприметный, пухловатый дядечка с маленькими глазками и капризной физиономией.
Как ему удалось проникнуть сквозь тройное кольцо охраны, это отдельный разговор. Но начатое необходимо было завершить, иначе прахом пойдет все, что он задумал. Потому Михед заранее запасся артефактами, полностью скрывавшими его сущность. Но действовать надо было быстро, времени в обрез.
Он прикрыл за собой дверь и остановился, глядя на лежавшего на больной койке мужчину. Тот не подавал признаков жизни, а картина, которую показывали приборы была однозначной. Почти труп, на волосок.
— Что же ты никак не умрешь, а, Дэймар Черный? — бормотал себе под нос Михед, оглядываясь и медленно подходя ближе. — Ну ничего, сейчас мы тебе поможем…
Говорил, чтобы победить заливавший его липкий ужас. Даже таким, без сознания, проклятый Черный король пугал его до полусмерти.
Наконец он подошел вплотную, сглотнул и замер, отирая мокрые ладони о штаны.
Не смотреть на него. Просто собраться с духом и сделать это, протянуть руку и…
Только Михед собрался сделать это, как сильная мужская рука схватила его за горло.
глава 63
Не успела Ника встать и умыться, в комнаты Дэймара, ставшие теперь ее покоями, стремительно вошла Тирсия. Оглянулась по сторонам и прикрикнула на девушек.
— Одеть миледи, быстро! Парадное платье с глухим воротом и рукавами. Вы знаете, о чем я. И чтобы это, — она показала пальцем на свое запястье. — Было видно только наполовину. И вуаль!
Девушки поклонились и немедленно вышли.
— За-зачем? — спросила Ника, сглатывая колючий комок в горле.
— Это раззадорит их и одновременно заставит держаться в рамках, — ответила Тирсия, небрежно махнув рукой.
Она прохаживалась по комнате, а Ника сидела за туалетным столиком и чувствовала себя ужасно, потому что предстоящее сегодня просто расплющивало ее морально. Невольно вспомнилось, что она испытывала в утро перед тем, как ее должны были вести на брачный обряд. Слезы потекли из глаз. Сейчас было в тысячу раз хуже!
— Не плачь. Перестань, — сказала старуха, останавливаясь рядом с ней. — Сейчас нельзя плакать, твоих слез никто не должен видеть. Надо быть сильной.
Не время жалеть себя, она была права. Ника утерла слезы, взяла щетку и стала расчесывать волосы.
— Обычаи незыблемы, понимаешь? И в этом сейчас наше преимущество. Если ты играешь по правилам, они вынуждены принять правила, и будут играть по ним. Они не ждут, что ты об этом знаешь, и будут стараться очаровать, запугать, продавить, купить. Если ты готова к этому, им тебя не победить. А к тому времени…
Этого не прозвучало, но обе подумали об одном. Надо продержаться до возвращения Дэймара.
— Это прячь, никто не должен узнать, — Тирсия ткнула ее пальцем в грудь, туда, где был брачный знак, и очень нехорошо усмехнулась. — То-то им будет сюрприз!
— Девушки знают, — проговорила Ника.
Обе прислужницы видели ее, и Лессаль, и Такар.
— Они клятву давали на крови, попытаются выболтать одно только слово, и клятва задушит их.
— Боже… когда?
Ника вскинулась, поражаясь, когда бабка только успела взять с девчонок эту кошмарную клятву?! Они же теперь в опасности обе, их могут выкрасть, пытать. Убить!
— Успокойся. Привыкай, ты королева, за тебя будут умирать люди.
— Нет! — Ника сжала кулаки. — Я не хочу, чтобы умирали МОИ люди!
— Хэй? — бабка вдруг отстранилась и взглянула на нее хитро. — Да ты уже стала настоящей королевой, и месяца не прошло.
— Станешь, тут, — проворчала про себя Ника.
А вслух сказала:
— Может быть, пусть они посидят это время где-нибудь взаперти? Я хочу как-то защитить девчонок.
Тирсия усмехнулась.
— Уже. На них защитные артефакты. Так что не волнуйся, ничего с ними не будет. А запирать их где-то сейчас не выход, сразу вызовет подозрения. Они должны постоянно находиться рядом с тобой. А теперь успокойся, Серебряная Беренис, скоро тебе принесут платья.
Не успела она договорить, как в дверях появились ее прислужницы, а за ними четыре воина. Девушки расступились, воины внесли два больших сундука, оставили их у стены и, не поднимая глаз, удалилась. Как только за ними закрылись двери, Лессаль и Такар кинулись открывать крышки. Вытащили несколько платьев, разложили их и отошли.
— Смотрите, миледи Беренис.
Богатые платья, закрытые. Ника выбрала темное, простого покроя, настолько плотно затканное серебром, что оно казалось кольчугой.
— Хороший выбор, — сказала Тирсия и хлопнула в ладоши. — Теперь надо поесть. Тебе придется высидеть прием.
Поесть. А у нее аппетита не было. Каждый кусок приходилось проталкивать силой, потому что понимала, на голодный желудок она прием не высидит. Ела что-то, не ощущая вкуса, а взгляд скользил по накрытому столу. Все как всегда, стол у королевы был полон. Не было там только подноса с двумя платками. Ей стоило большого труда, чтобы не разрыдаться.
А потом Нику начали одевать.
И тут ее накрыло снова. Стала задыхаться, задрала лицо к потолку, сглатывая слезы. А они лезут на глаза, лезут. Сама не заметила, как девушки отошли в сторону, а ее уже держала за плечи Тирсия. Смотрела на нее и хмурилась:
— Хочешь дам что-нибудь, чтобы ты смогла высидеть? У меня есть…
— Нет.
Ника все-таки взяла себя в руки. Стиснула зубы и даже улыбнулась холодной мертвой улыбкой. Для того, чтобы защитить свой дом, надо стать сильной, и она станет.
Тирсия шумно выдохнула, закрыла рот ладонью, брови сошлись на переносице. Потом словно очнулась, велела подойти служанкам. Одевали и причесывали в четыре руки, молча, быстро. Убрали волосы в компактную прическу и спрятали под вуаль.
Теперь оставались драгоценности. Браслетов в этот раз не было. Только кольца, ожерелье во всю грудь, тяжелое, старинное. И королевский обруч на голову.
Из зеркала на Нику смотрела чужая незнакомая женщина. Королева древних времен, холодная, неприступная. Ослепительно красивая.
— Хорошо, — негромко проговорила Тирсия. — Они готовы будут подохнуть ради обладания тобой.
Почти сразу после того, как они закончили с одеванием, раздался стук в двери. Старуха махнула рукой, чтобы открыли. На пороге стоял посыльный. Тот самый, привычно приносивший Нике вести от Дэймара. Сейчас мужчина был закрыт, а взгляд его поднятый куда-то в левый верхний угол ничего не выражал:
— Миледи Беренис, гости ожидают королеву.
Ника молча кивнула и вышла. Снаружи ее сопровождение, дюжина вооруженных до зубов воинов. Встали как тогда, трое спереди, трое сзади и трое с боков. Две служанки чуть сзади рядом. Но на этот раз вместе с ней шла Тирсия.
Когда они отошли немного, Тирсия заговорила. Тихо, так чтобы ее слышала только Ника:
— Они будут подходить и представляться, а потом целовать тебе руку. Придется вытерпеть, таков обычай.
Нике снова показалось, что она задыхается.
— Почему раньше не сказала?
— Чтобы ты раньше времени начала изводиться?
Ника стиснула зубы, чувствуя, как ее заливает холодной злостью.
— Много еще есть такого, о чем ты мне не сказала?!
Та смерила ее взглядом и хмыкнула:
— Хороший настрой. Не волнуйся, я буду рядом.
Хороший настрой! В этот момент ей всех тут хотелось испепелить.
***
И все-таки пройти по гулким коридорам замка с отвратительным комом ледяной злости в груди было на так страшно. По настоящему страшно было войти в тронный зал, перед высокими дверями которого они сейчас стояли, пока герольд объявлял:
— Королева Беренис Серебряная.
Она хотела спросить у Тирсии, почему ее не объявляют, но не успела.
Они вошли.
глава 64
Как кипятком ошпарило Нику от сотен направленных на нее взглядов.
Дышать. Не забывать дышать. Идти ровно.
Впереди виднелось возвышение, на нем высокое кресло. Для нее. Рядом чуть сзади кресло поменьше и пуфы с двух сторон. Три ступени к возвышению были покрыты ковром, впереди лежала чуть сдвинутая влево большая пурпурная бархатная подушка.
Вот к ней-то, к этому яркому пятну и был прикован взгляд, пока Ника шла на негнущихся ногах через зал. Потому что лица по бокам сливались сейчас в какое-то колеблющееся марево. Волчья стая. Дюжина ее сопровождения разбилась на две шестерки справа и слева, но даже сквозь строй воинов Ника чувствовала, что это людское море как будто стремится ее поглотить.
Когда она добралась до возвышения, воины ее сопровождения развернулись и с двух сторон на подступах к трону. Ника поднялась по ступеням, а служанки сразу отошли за трон и встали по бокам.
— Надо повернуться к ним лицом и кивнуть, а потом можешь сесть, — подсказала Тирсия.
Вот посмотреть в глаза этой волчьей стае, как раз и было самое трудное. Ника медленно повернулась лицом к залу и наконец взглянула на толпу. В первый момент сердце сжалось и заколотилось где-то в горле, потому что прямо перед ней на видном месте стоял Маграс и буравил ее пронзительным взглядом.
А потом пришел холод, и вместе с ним ледяное спокойствие. Таких как он соискателей здесь было много. Она не должна его бояться.
Ника холодно кивнула никому и всем сразу, и опустилась в неудобное царское кресло. Тирсия против ожидания не села, а осталась стоять справа от нее.
Прием начался.
***
Герольд вещал что-то положенное по протоколу в таких случаях, а Нике надо было как-то отвлечься от тошных мыслей, чтобы не расплакаться у всех на глазах. Она стала оглядывать зал, пытаясь понять, кто эти люди.
Народу было много. Каждый соискатель на Дэймарово добро и ее силу явился сюда не один, а со своей «группой поддержки». Так они и стояли, сбившись кучками, затаившиеся волки. Невольная дрожь побежала по плечам, подбрасывая воспоминание о поединке, виденном ею однажды.
И тут взгляд ее выхватил из толпы знакомую уже светлую шевелюру и красивое лицо Инарга. Светло-голубые льдистые глаза северного лорда блеснули странной радостью. Он демонстративно поклонился ей, прижав руку к груди. Отрезанные Дэймаром косички не успели отрасти и до половины и топорщились забавно и дерзко.
Враждебные взгляды обратились к нему со всех сторон. Однако северный лорд не смутился, наоборот, обвел взглядом зал и презрительно хмыкнул. Как будто специально нарывался. Но Ника уже поняла, что его обычная манера провоцировать противников.
Рядом с ним в окружении своих воинов стоял крупный мужчина грубоватой наружности. Простая одежда из черной кожи, черные волосы, забранные в хвост, большие кисти рук. Черные татуировки спускались из-под наручей на тыльную сторону кистей. Мужчина чем-то напомнил ей Дэймара.
На миг стало ужасно тоскливо. Захотелось убраться отсюда, зарыться в подушку и плакать, но… Она медленно выдохнула и стала прислушиваться к тому, что говорит герольд.
Вообще, Ника заметила, что присутствующие здесь мужчины различаются повадкой и внешним видом. И она уже даже могла бы сказать, кто тут местный, а кто из-за реки. Местные были грубее и крепче, заречные казались более мелкокостными, бледными и изнеженными. И носили другую одежду.
Как Дэймар объяснял ей, это все из-за магического барьера, который издревле проходил по реке и делил на две части их мир и магию. Обычный смертный не мог пересечь границу, барьер мгновенно выпивал жизнь. Это было под силу только сильному магу, имевшему знак перехода. Или дракону.
Однако магия перемещений родилась именно здесь. Можно было предположить, что у всех заречных знаки, скорее всего, купленные или подаренные, и они значит, они слабее местных. На что надеется тот же Маграс? Хотя, черт его знает, может у него какие-то свои тайные примочки. Рано делать выводы. Рано…
Но мозги же надо было чем-то занять!
Чем угодно, лишь бы не думать, что этот кошмар может оказаться правдой.
Нике неудержимо хотелось коснуться ладонью знака на груди, почувствовать его, увидеть, убедиться. Но она продолжала сидеть в этом проклятом неудобном царском кресле прямая как палка. Руки на подлокотниках, голова чуть откинута назад. Не смотреть в зал.
Передышка была недолгой.
Герольд начал выкрикивать первые имена.
Какой-то Симарг, лорд какого-то надела. Нике он показался волосатым варваром. Мужчина явно был из местных по виду и по одежде. Приблизился к трону и пробасил:
— Я Симарг. Запомни меня.
Опустился коленом на пурпурную подушку и прижался к ее левой руке губами. Она едва сдержалась, чтобы не передернуться.
Следующим был лорд из заречных. Дирен, Ника вдруг вспомнила, что слышала это имя. Тогда в замке Фейсал он тоже был в числе осаждавших. Зло взяло. Все сползлись сюда, шакалы.
— Я лорд Дирен, — проговорил тот, опускаясь коленом на подушку. — Это честь для меня, миледи Беренис.
А взгляд холодный и липкий. После его поцелуя хотелось вытереть руку, но Ника сидела как ледяное изваяние. После него был не кто иной как Инарг, лорд северных земель. Он выждал, пока герольд зачитает его имя, а потом красуясь подошел и изящно опустился рядом с ней на одно колено. Но не на подушку, а на пол.
Чуть подтянул к себе ее холодные пальцы и проговорил, глядя в глаза:
— Жду, не дождусь, когда эти изящные пальчики передадут красный платок для меня.
Приник губами и напоследок еще коснулся ее руки влажным кончиком языка. Ника еле успела отнять ладонь. Хотелось прибить его, но от неожиданности и нахальства она просто онемела.
— Паяц несчастный! — прошипела Ника, когда наглый красавчик отошел на место.
— Он здесь сильнее очень многих, — тихо проговорила Тирсия.
Четвертым, сразу следом за Инаргом, был Маграс.
Он медленно подошел к возвышению, поднялся на те три ступени, грузно опустился на одно колено и замер. И Ника замерла, не глядя на него. Наконец он взял ее за руку, но целовать не стал, а процедил презрительно:
— Нравится выставлять себя шлюхой?
Ей показалось, злость сейчас факелом взметнется и выжжет здесь все. Но Ника сдержала злость. Вместо этого она повернулась Маграсу и выдала ему самую лучшую свою улыбку.
глава 65
Ника была в бешенстве и ожидала сейчас чего угодно. В зале вдруг стало очень тихо, а реакция Маграса оказалась более чем странной. Он отшатнулся и замер, беспомощно хлопая глазами, словно она ударила его в грудь. Губы зашевелились, беззвучно шепча что-то. Как будто призрака увидел.
А потом в его глазах появились… слезы? Он резко склонился, пытаясь в немом благоговении прижаться к ее руке поцелуем.
Наверное, надо было доиграть спектакль до конца, Тем более что весь этот зал, полный опасных мужчин, замер и подался к ним, нацеливаясь на Маграса в каком-то хищном порыве. Но Ника не выдержала, вырвала у него руку, не дав даже прикоснуться. И замерла, глядя поверх голов на противоположную стену.
Оглушительное молчание. Несколько мгновений гробовой тишины.
Казалось, сломалась машина. Но нет.
Снова потянулась эта выматывающая церемония. Гарольд зачитывал имена и титулы, мужчины подходили, опускались на одно колено, прикладывались к ее бесчувственной руке.
В какой-то момент, после десятого, двенадцатого или четырнадцатого, она уже не помнила, наступил предел.
— Объявите перерыв, — проговорила Ника. — Королева устала.
Дальше она просто поднялась во весь рост и направилась через весь зал на выход. И плевать ей было в тот момент, идет за ней кто-то, что там вещает герольд. Толпа расступалась перед ней, давая дорогу, этого было достаточно.
Уже когда вышли из зала и отошли на несколько шагов от дверей, Ника обнаружила, что ее плотно обступает дюжина бойцов, служанки рядом, а перед ней Тирсия. Вглядывается в нее внимательно и касается рукой.
— Девочка моя. — прошептала та, шевельнув бровями и округляя глаза. — Ты страшная.
— В каком смысле?
Ника непонимающе на нее уставилась, потом мрачно хмыкнула:
— Так плохо выгляжу, что на меня страшно смотреть?
— Нет, — покачала головой старуха. — Ты… ослепительна. Но многие в том зале сейчас поджали хвосты.