Первое время мне казалось, что я не выдержу. Что вот-вот силы оставят мою разодранную в клочья душу и я просто сигану со стены этой холодной, бездушной крепости. Моя кузина так и сделала! Остановило меня, наверное, только то, что тогда… если я прыгну… тогда мой личный ад достанется моей младшей сестрёнке, или племяннице, или кузине Эристиль — ей скоро пятнадцать… Готова ли я сдаться и обречь кого-то из них?
У меня не хватило смелости решить! Я продолжала думать каждый день, бояться рассвета, с ужасом ждать новых воей, которые придут, чтобы лечь на этом поле навсегда ….
Чего я ждала? Обещанного разрешения от этого бремени. Что придёт, наконец, тот рыцарь, которого мой монстр признает своим господином, и я отдам ему эту тяготу. Отец получит своего непобедимого воина, дед — бесконечную власть, а я — право уехать в старый замок прабабушки и провести там свои оставшиеся дни…
Но сегодня я словно очнулась. Или это началось вчера? Это был очень странный рыцарь. Он не дрался с моим монстром, не показывал ему своей силы — он кормил его сладостями! То ли в шутку, то ли с истинной верой разговаривал с ним с уважением, как с воином. И монстр не признавал его господином, не подпускал к себе, но ластился сам словно ручной.
Вазгар Пламен. Он был красив. Высок, широк в плечах, но черты какие-то тонкие, изящные, густые чёрные волосы чуть вьются… ветер треплет их как знамя… взгляд глубокий, но без душного мужского вожделения. Сегодня он приехал рано утром, с корзинкой, источавшей невероятно восхитительные запахи еды, свободно поднялся на стену моей тюрьмы…
С ним как будто всё становилось проще. Изящные жесты, долгий взгляд, любующийся долиной. Сегодня она ещё чиста! Разговор гладкий, умный, благочестивый, словно мы совсем не здесь, а на прогулке с ним вместе смотрим какие-то старые развалины магических времён. За деревьями скрылись слуги, лошади…
Истинный рыцарь! Настолько идеальный, что будто что-то не так. Как вообще такой образованный мужчина мог уродиться в семействе Пламен? Чуть больше года назад, ещё в той жизни, когда обо мне шептались как о самой завидной невесте, я была в Ирате и по пути в столицу мы проезжали замок лорда Пламена. Он показался мне таким захолустьем. А сам лорд и его старшие сыновья — деревенщинами. Странно, что младший сын настолько не похож на них. Хотя это, наверное, общение со свитой короля во время войны так повлияло на него.
Вообще он и лицом не похож. Правда, леди Пламен я не видела, может, он пошёл в её породу. Но даже так. Старшие братья рыжие, коренастые, с какими-то грубыми чертами лиц. А этот идеально высокий, статный, подвижный, эти тёмные раздувающиеся ветром кудри и тёмные же глаза… Если бы можно было влюбиться за один только взгляд, это был бы именно такой взгляд.
Я одёрнула себя. О чём я думаю?! Ну, взгляд. Он может быть сыном от второй жены, какой-нибудь южной красавицы. Какая разница?! Сейчас важно, что он первый человек за эти бесконечные месяцы, кто смог приблизиться ко мне. Живой человек, который смеётся, шутит, говорит мне комплименты и подкармливает моего монстра кренделями. Наверное, для младшего сына лорда Пламена брак со мной, даже учитывая все обстоятельства, это огромная удача. Парень просто очень хочет быть зятем короля, умён и настойчив в своём желании…
Я постаралась улыбнуться своему гостю. Было каким-то облегчением, что он, уже видев эту долину в крови не раз, продолжает смотреть на неё, любуясь. Он отразил мою улыбку без похоти.
16. Вазгар. На стене
Наверху, на том самом пространстве стены, что сохранило свою целостность, невзирая на пытку временем, вид был завораживающий. Вся долина замка была словно на ладони. Зелёная чаша, истоптанная сапогами… котёл смерти для тех, кто так жаждал крови.
Я замер, очарованный видом у края стены. Илла встала рядом. Некоторое время мы молчали глядя вдаль. Потом она тихо произнесла:
— Замок и долина вокруг него зачарованы. Утром, когда поднимается солнце, долина обновляется, поглощая тела убитых. Эта земля великая безымянная могила.
Невероятно, старые развалины сохранили целых два до сих пор работающих магических заклятья. И это при том, что внешне замок похож на руины.
Я украдкой взглянул на девушку. Она опустила глаза. Эта долина тяготила её, как и эта доля. Нужно было что-то ответить, как-то отвлечь её от этих мрачных мыслей, но я не успел. За нашими спинами раздался негромкий рык дракона. Не тот рык ярости, что я уже слышал от этого благородного зверя, не тот рык-угроза, что мне тоже приходилось наблюдать, это был рык натужного ожидания. Зверь всё так же неподвижно сидел на своём месте и ждал моего угощения.
— Прости друг! Вид был настолько восхитительным, что я задумался.
Высыпанные перед ним на платок крендели монстр воспринял… всё-таки читать эмоции ящера слишком сложная задача. Он просто неподвижно подождал, пока я отойду, и с упоением принялся пожирать сладость, слизывая тонким слизким языком по одному, обкапывая всё вокруг слюнями и чавкая.
Для Иллы здесь наверху нашлось плетёное ивовое кресло с несколькими выбитыми прутьями. Оно нисколько не подходило ни её облику, ни статусу принцессы, но в то же время здесь на стене, в сердце этой долины, под холодным осенним солнцем, в этом кресле она была восхитительно уместна. Я же разместился на одном из камней, в тени груды валунов, коих здесь было более чем в достатке, возле обвалившихся зубцов. Ещё на один камень установил корзину, предлагая Илле отведать принесённую снедь. Мне хотелось стереть печаль с лица этой девушки, развеять тучи, сошедшиеся в её взгляде, передать ей тот настрой, что царил в моей душе с самого утра:
— Согласен, эта долина мрачное место. Но ваше присутствие делает прекрасной и её.
Она вежливо улыбнулась, одними уголками губ:
— Вы мастер льстить, сэр?
Я пожал плечами. Нужно было разговорить её. Да и скорее всего, только она может пролить, наконец, свет на эту запутанную историю собственного странного положения.
— Ну, меня учили, что это элемент вежливости. Кроме того, вы улыбаетесь, значит, этот элемент оправдан. А если быть искренним, признаться, я не понимаю, что здесь происходит. Эта башня, дракон, камень. Всё это не имеет смысла. Я бы хотел помочь, но, не понимая сути происходящего, не вижу и решения.
Илла взглянула на меня и поджала губы, будто сознательно запрещая себе говорить. Потом резко отвернулась, глядя куда-то в горы.
Некоторое время она молчала. Я не торопил её. Потом она на мгновение взглянула на меня с каким-то вызовом в глазах и заговорила, но никак не проясняя ситуации:
— Вы поэтому взялись прикармливать моего дракона? Так настойчиво! Так хотите быть зятем короля, что вышли перед монстром безоружным?
Женщина, жаждущая крови? Ей не нравилось происходящее.
— А вы так хотите замуж? Этот замок, камень, дракон, весть, разлетевшаяся во все стороны света.
Она опустила глаза:
— Если бы я могла, я постаралась бы всего этого избежать. Но это… ритуал. Старинная традиция моей семьи… Я не могла ослушаться.
— Традиция? Которую соблюдают раз в четыре поколения?
Она вскинула на меня взгляд цепкий, острый, но, словно остановив себя, замолчала. Я некоторое время смотрел ей в глаза, а потом отступая произнёс:
— Как уже говорил, я бы хотел помочь вам. Просто помочь. Вам и тем простым людям в селении. Долг рыцаря — оказывать помощь страждущим!
Она отвела взгляд. Некоторое время глядя в долину. Потом повернулась и просто улыбнулась без слов. Только женская улыбка способна объяснить, подарить, наградить стольким без единого слова. Я достал из корзины две куриные ножки, одну протянул Илле, во вторую с удовольствием впился зубами.
— Хотите послушать военные байки? От очевидца событий? Рассказ о том, как самая огромна армия нашего мира семь лет силилась заткнуть узёхонькую щель в барьере миров?
Илла аккуратно вытерла губы платком:
— В вашем голосе словно слышится неодобрение. Но ведь и этой щели хватило бы, чтоб уничтожить все государства междуморья? Мне рассказывали, что щель обнаружили не сразу, да и пока собирали войска, нелюдье успело выстроить великую армию. Стелити, горгульи, крыланы, вурдалаки, кровопивцы!
Взгляд её был заинтересованный и умный. Рассказы о нелюдье за барьером миров не повергали её в панику. Она была достаточно образованна, чтоб понимать происходящее. Красота и ум невероятное сочетание в женщине. Сочетание, от которого можно потерять голову.
— Да. Основная масса стелити. Высоченные и высушенные словно мумии. Несколько сотен крыланов. Очень опасные твари. Отряд вурдалаков. Они невероятно умны и потому наиболее опасны. Бардаши. А вот кровопивцы за барьер миров никогда не уходили. Их в этой армии не было.
— Они погибли в разделе миров?
Я пожал плечами:
— Ну, если верить старым книгам, тысячелетие назад, в войне раздела миров вообще погибло множество народов: и людей, и существ иной крови. Будущие короли междуморья не щадили никого, кто мог представлять угрозу их миру.
Илла кивнула и опустила глаза улыбнувшись:
— Кажется, я начинаю понимать, сэр, почему вы столь бесстрашны рядом с моим монстром. Вы повидали столько чудовищ за эту войну, что ещё одним вас не напугать.
В её глазах блестела хитринка, но я сознательно поддался:
— Ну не только это, я вижу большой ум вашего зверя и поистине рыцарское благородство. Это вызывает во мне огромное уважение. Хотя, конечно, не стану спорить, симпатичной зверушкой его не назвать. Я бы даже сказал, что он чертовски страшен на вид.
Я ещё ловил улыбку девушки, когда вдруг услышал разъярённый рык зверя. Увидел, как улыбку на лице Иллы сменяет бледность. А после возле нас по стене взметнулось пламя.
Мне пришлось отскочить. Снова удариться раненной ногой, чуть не упасть со стены, ухватиться за камни, заново разодрав голень и разодрав запястье. Дракон раскинул крылья, оглашая долину гневным рёвом. Пламя взметнулось с другой стороны, перебрасываясь на рукав моей куртки. Я отскочил, панически сбил его.
На лице Иллы была бледная маска безучастия, она откинулась в своём кресле и уже без тепла в голосе произнесла:
— Вам лучше уйти.
Дракон гнал меня прочь. Именно не нападал, а прогонял. Рычал, шипел, топорщил крылья. Потом закладывал круги в небе, пока я скакал через долину прочь. Отстал, только когда под ноги легла дорога из чёрного камня.
Я остановился где-то на середине пути к тракту. Конь дышал тяжело, рана на ноге вновь открылась, и штанина пропиталась кровью.
Что произошло? Наш разговор с принцессой… ей нравилась эта беседа! И… она была удивлена поведению зверя. Тогда что? При моём появлении монстр был всем доволен. Он принял угощение и был занят им. Может, он успел всё съесть? В прошлый раз это не вызвало гнева. Кроме того, здесь он явно прогонял меня. Может, сюда приближается отряд, и он решил убрать меня как возможную опасность, пока он будет занят боем? Я прислушался. Было тихо.
А если не это, то что? Впечатление, словно я чем-то разгневал его. Сделал что-то не так. Или сказал… Что я сказал в тот момент? Я сказал, что уважаю его силу. И что он страшен на вид… Даже если предположить немыслимое, что дракон настолько хорошо понимает человеческую речь, что полностью понял сказанное, я не сказал ничего обидного. Большинство воинов-людей, которых я знаю, услышав такое, сочли бы за похвалу.
17. Рана
Илла:
Моё проклятие… уродливый зверь в бешённом рыке кружил над долиной. А всадник стремительно удалялся прочь, пока его окончательно не скрыли ели. По моим щекам сами собой текли слёзы. Беззвучно. Потому что кричать бесполезно. Нет никакого смысла ругать безмозглого монстра за то, что он монстр.
И смысла плакать тоже нет! Я вытерла слёзы рукавом. До чего я дошла! В платье с оборванным кружевом, с сажей на запястье, и безумно радуюсь обычной жареной курице, принесённой неизвестно с какими намерениями незнакомым мне мужчиной.
Это очень трудно… Причём труднее всего даже не выживать одной в этой забытой богами башне, а не иметь возможности разговаривать с людьми. Хоть какими-нибудь людьми! Я ведь даже, пренебрегая опасностями, повадилась ходить в посёлок! Думала, хоть в лавках со мной будут говорить… я же плачу золотом! Только деревенские или шарахаются от меня словно от чумной, или зубоскалят… и это ещё хуже, потому что тогда вмешивается моё чудовище…
С шумом разбивая ветер крыльями, мой монстр приземлился на стену. Страшилище! Мерзкий убийца! Похититель моей жизни! Я смотрела своему кошмару прямо в глаза, в чёрные немигающие бездны с вертикальными щелками зрачков:
— Он же нравился тебе?! Он похвалил тебя! Сказал, что уважает твою силу. Таскал тебе сладости. ТЕБЕ! И что? Всё это потому, что он назвал тебя уродиной? Так это правда! Ты тупая, бездушная, жутко уродливая тварь!
Мой монстр покачнулся и растворился в воздухе.
Я на минуту зажмурилась, заставляя себя успокоиться. Всё не так уж плохо. Этот парень очень умён. Уверена, он что-нибудь придумает. Как-то по-другому подкупит моего монстра. А может, наконец, как-то усмирит его…
Я заставила себя подняться, вытереть слёзы. Собрать в корзину остатки принесённой мне еды, я не в том положении, чтоб чем-то разбрасываться. Неспешно спуститься вниз, пройти по камням, отворить узкую тяжёлую дверь в башню. Место моего пленения! Цитадель моего безумия!
Грязные обшарпанные стены с подпалинами. Выбитая с куском стены дверь на второй этаж. Комната с маленьким узким окном. Когда-то эти стены покрывали узоры и мозаика. Местами до сих пор сохранились куски. Местами на уже новой штукатурке видны надписи прежних пленниц этого ада. Мольбы о помощи и туманные пророчества.
Я поднялась в комнату. Вся в саже, подгоревшая с одного края кровать, оплывшее зеркало, пара корзин с запасами еды, каменный стол, единственный сохранившийся из прежней обстановки, и много моих рисунков на стенах… Рисование — единственное, что не даёт мне опустить руки в этом аду.
Слуг, которых отец оставил сторожить меня и обеспечивать мой быт, дракон спалил в первых же день. И, наверное, это были единственные смерти на его совести, которых мне абсолютно не жаль. Это были безжалостные тюремщики.
Я поставила корзинку на пол и устало опустилась на кровать. Нужно было взять себя в руки, приняться за работу, как-то действовать дальше… Я заглянула в корзину. Обнаружила кусок сладкого пирога и невольно улыбнулась. Он очень-очень умный этот Вазгар. Уверена, он появится уже завтра. А я пока… Уголь легко переносил на стену чёрные кудри, глубокий и благородный взгляд, ямочку на шее… длинные пальцы, тонкий шрам на запястье, сильный и изящный жест… улыбку.
На следующее утро Вазгар не появился. Зато появились очередные вояки. И я успокоила себя абсолютно разумным выводом, что пока под стенами моего замка идёт бой, мой рыцарь не может прийти. Нужно подождать, пока всё утихнет.
Долину оглашали крики людей, заживо охваченных огнём, разодранных на куски лапами монстра, переломанных ударом хвоста. Я не смотрела. Я сидела у окна в башне и корпела в попытках починить очередное платье. Часть кружев подгорело, и нужно было как-то удалить эту оборку, не испортив общего вида наряда. Ещё одно платье уже висело, тщательно отстиранное до красноты рук, зато почти не осталось следов сажи.
За окном ревел мой монстр. Кричали воины. Но сегодня всё это было как будто не так ужасно. Со стены на меня смотрел вчерашний рисунок, я шила и терпеливо ждала.
Вазгар
Мне всё-таки пришлось позвать лекаря. Седой знахарь притащил множество флаконов, наполнив мою комнату тяжёлым запахом болезни. Оглядывая рану, он тихо ворчал, но будто бы не на меня. Поднимая глаза, мне он старался улыбаться и приговаривал: