— Вот, — подчиненный показал небольшой мешочек с пространственным карманом.
— Раскладывай, — мрачно произнес Реут.
На землю выложили защитный артефакт, который, к счастью, никому не повредил при активации, так как маги установили специальную защиту. Похищенный гребень, как же без него. Последним достали маленький подозрительный флакон. Капитан передал задержанную двум подчиненным и покрутил в руках странную вещицу, затем открыл её и осторожно понюхал.
Сладко-соленый приторный аромат. Запах довольно специфический, встречал он его крайне редко, но бывало. Сок аронга, смертельный яд для оборотней.
— Увести, — хрипло приказал он, прожигая взглядом женщину, разбившую его сердце. Невидимка стояла с поникшим видом, не произнеся ни слова и не уронив и слезинки. Голова опущена, пряди волос упали на лицо, дыхание ровное. Её схватили за плечи и повели в сторону портала. Оттуда её поместят сразу в камеру, затем — на допросы, а если она что-то утаит, то и…
Реут мотнул головой, отгоняя картины пыток, вставшие перед внутренним взором. Сейчас надо сосредоточиться на уликах.
Выяснилось много нового и интересного. Например, то, что действовала небольшая группа людей с определенными магическими способностями. Капитан рассчитывал, что удастся вскрыть целую сеть из опытных воров, а получил только девочку-исполнительницу, организатора в виде молодого паренька и координатора — стареющего менталиста. Раньше у этой мини-банды был другой главарь, но он скончался несколько месяцев назад. Удивило и то, что они были уверены: загадочный Невидимка является краеугольным камнем для всей группы, авторитетом, стоит только взять его, как они накроют всю сеть. Никто и подумать не мог, что ею окажется несовершеннолетняя девочка, являющаяся лишь исполнителем и не более того.
Нашли их логово, которое капитан лично обыскивал, проведя в комнате Поли чуть больше положенного времени. Милая девчачья комната, ничем не выдающая криминальную сущность её хозяйки. Даже пустой террариум стоит у стены. Теперь понятно, откуда деньги на такие развлечения.
Общак со всем награбленным вскрыли и передали казне. За год Поля вынесла из домов бюджет небольшого города.
Прошла неделя после взятия Невидимки, капитан объявил о собрании, на котором потребовал полного отчета по делу.
— Организовывал всю эту кражу Роберт, — докладывал один из ведущих следствие. — Несколько дней назад он признался, что надеялся отравить Аполлинарию в случае, если она потерпит неудачу. Найденный яд он отдал ей под видом некоего «зелья для перемещения». Если бы она его выпила, то мгновенно умерла бы. Таким образом Роберт надеялся, что в случае, если её поймают, она погибнет и не сдаст остальных. Теперь по поводу Томаса, координатора. Он не знал о яде, и с Аполлинарией его явно связывают теплые дружеские отношения. Когда он узнал о поступке Роберта, рассказал много интересного, но к этому делу не относящееся. Также Томас заявил, что Аполлинария не имеет никакого отношения к убийствам и даже не знала о них, — со скептицизмом произнес докладчик.
— А что она сама? — как можно безразличней спросил Сандр.
— Молчит. С самого задержания не проронила и слова. Кто только её не допрашивал, даже матерые следователи не смогли расколоть. Мы так и не знаем, каким образом она проникала незамеченной в доме и миновала всю защиту. Я уже подготовил прошение о пытках, иначе этот орешек не расколоть.
Капитан опустил глаза на свой стол и увидел соответствующую бумагу, требующую лишь его подписи.
— Спасибо, на сегодня все, — безжизненно отозвался он.
— Есть ещё кое-что. Мы вышли на заказчика, который сливал нам информацию.
— Понятно. Найдите и задержите его.
Капитан отпустил своих подчиненных и откинулся в кресло, отложив прошение о пытках в стол. Что за сумасшедший дом? Всю неделю он ходит сам не свой, стал плохо есть, спать. Только и думает, что о ней… О той, что лгала, глядя в глаза, что подслушивала разговоры с подчиненными, что пользовалась его чувствами и умело играла ими. О той, что запала так глубоко в душу, что легче выжечь все внутри, чем забыть её. Вот почему она молчит?! Её подельники поют как соловьи, а она что пытается умолчать? Свою сущность оборотня? Так скоро это станет известно всем…
Как она там? В тюрьме её кормят, так что голодать не должна, крыс недавно потравили. Вспоминает ли она о нем? Сандр понимал, что Поля — воровка, поэтому заслужила быть в заключении, но вот почему ему так мерзко от этой мысли? А ведь дальше предстоит суд, а потом и казнь. От этой мысли все внутри вообще вспыхивало огнем.
И что делать с её отцом, бросившим дочь на произвол судьбы? Сандр уже несколько дней ломал голову над тем, как поступить и что предпринять. Их женщины живут в стаях, о том, чтобы самка оборотня была привлечена к ответственности, не может быть и речи. А тут девочка, почти ребенок обвиняется в крупных кражах. Она станет позором для своей семьи, если официально объявить её историю. Все сообщество оборотней будет на ушах. Надо что-то придумать…
* * *
Уже неделю я живу в тюремной камере. Здесь нет окон, только маленькое вентиляционное отверстие в стене позволяет мне не задохнуться. Дверь — тяжелая металлическая махина окошком под полом, через которое мне дважды в день передают еду. Я не отказываюсь. А зачем? Сдохнуть с голоду мне все равно не позволят. На вкус это дрянь, конечно, но в таверне, где я работала, еда была ещё хуже, так что мне не привыкать.
Каждый день меня таскали на допросы. Это была просторная светлая комната с большим столом в центре, за который меня сажали и приковывали наручниками прямо к столешнице. Наверное, чтобы не накинулась не на кого. И каждый раз один из следователей начинал задавать мне вопросы, пытался выводить на эмоции и добиться от меня хотя бы слова. А я просто молчала, пустым взглядом смотря в пустоту.
О, боги, какую же чушь несли эти идиоты… Престарелый и агрессивный дядька кричал, что я мечтала развалить империю, «нападая на дома состоятельных граждан, пытаясь опозорить их и ввести в состояние паники». Я же просто сидела и меланхолично прикидывала, сколько ему лет и как он обращается со своей женой, которая с утра накормила его борщом и поцеловала на прощание, оставив на теле этого истеричного мужчины тонкий запах своих духов.
— Ты меня слушаешь вообще?! — рявкнул он, и я подпрыгнула, выныривая из своих мыслей.
Нет, я не слушала. Ни его, ни молодого парня, который пытался втереться в доверие и полчаса твердил, как хорошо понимает меня, что и ему в молодости хотелось дорогих украшений и развлечений, и что если я во всем признаюсь, то судья меня помилует и даже, возможно, не казнит. И все это было так наиграно, так приторно, что мне даже затошнило.
Другой мужчина средних лет твердил, что у них есть все доказательства, и мои слова вообще ничего не решают. Хм, тогда зачем меня сюда таскают каждый день? Я думала, будет сложно, но оказывает, здешние стражи порядка абсолютно ничего не знают ни обо мне, ни о моей жизни. Поэтому я просто пропускала мимо ушей всю ту чушь, что они несли на допросах.
Мне никто ничего не сообщал, я не знала, что именно известно полиции, что там с Томасом и Робом. Да это и не важно. Почти все время я думала только о Сандре. В нашу последнюю встречу его запах буквально пылал болью, горечью и разочарованием. Мне хотелось провалиться сквозь землю, когда он холодно отдавал приказы насчет меня, а потом приказал увести. На что я надеялась? Что он спасет меня, расчувствуется, закатит истерику прямо там? Нет, но он словно отрезал меня от себя. Преступница и полицейский. Иного и быть не могло.
Я сгорала изнутри, каждый день, каждый час по чуть-чуть. Как мне хотелось объясниться с ним… Самое странное то, что за все время я так и не смогла подобрать слов, чтобы донести свою мысль. Наверное, я больше никогда не увижу Сандра. Ну, разве что, на суде или перед казнью, но и там он не удостоит меня даже взгляда.
Мысль о скорой смерти не пугала. Так странно, ведь раньше я страшно боялась тюрьмы, разоблачения, казни, а когда все это произошло со мной, то стало даже легче. Я меланхолично представляла, что почувствую, когда у меня из-под ног выбьют опору и петля затянется на шее. Говорят, больно только первые несколько секунд, а потом сознание угасает и человек медленно умирает. Что ж, не самая страшная смерть.
На седьмой день меня снова под конвоем повели в допросную и усадили на стул, приковав руки к столу. Конвоиры вышли, пропуская того, кто будет меня допрашивать сегодня. Сначала я даже не подняла головы, но когда решилась рассмотреть мужчину, мое сердце пропустило удар.
— Ну, здравствуй, Невидимка, — холодно произнес Сандр, садясь напротив меня.
— Здравствуй, капитан Реут, — ответила я после секундной паузы.
— Надо же, мне говорили, что ты молчишь как партизан, — слегка удивился он.
— Ну, ты как минимум поздоровался. Остальные и этого не делали.
— Ну, теперь я хотя бы знаю, как ты зарабатывала на жизнь после побега… Итак, Аполлинария, — Сандр по-особенному выделил мое имя, покатав его на языке, — сирота из приюта, преданная собственным опекуном. Почему ты начала воровать?
Почему-то ему сразу захотелось выложить все обстоятельства своей жизни, терять мне уже нечего. Я немного подумала и осторожно ответила:
— Потому что хотела жить дальше, а не сдохнуть от голода. После того, как мне удалось скрыться от Боргема, я устроилась в таверну и батрачила там за гроши. Я получала одну серебряную монету за то, что выполняла работу трех человек. Считаешь, это более достойный заработок?
Сандр не ответил, удостоив меня задумчивым взглядом.
— А как прибилась к ворам? — ровно спросил он.
— Они ограбили таверну и нашли меня. От страха я впервые в жизни обернулась, и они это увидели. Думаю, сразу смекнули, что меня можно использовать и забрали к себе домой.
— Они использовали тебя и твои способности, — не понимал Сандр. — Разве ты не понимала этого?
— А я использовала их, — развела руками. Почему до него не доходит? — Капитан, Боргем преследовал меня и разыскивал. Если бы я не затаилась в криминальном мире, то рано или поздно все равно он бы меня нашел. А Сэм и его семья окружили меня заботой, они искренне дорожили мной.
— Да, потому что ты приносила доход, — с легким раздражением сказал оборотень.
— Я хотела принести деньги в семью, которая меня любила, — ледяным тоном произнесла я. — Меня никто не заставлял, Сандр. Я сама уговаривала их научить меня всему, что они знают. Ты надеялся услышать историю сиротки, которую под страхом смерти заставляли воровать? Нет, это не так. Я стала воровкой по собственной воле и ничуть не жалею об этом.
— Не жалеешь?! — не выдержал Сандр. — Эта дорожка привела тебя на виселицу, а ты не жалеешь?!
— А какие у меня были варианты?! — в тон ему отвечала я. — Умереть там, в подвале Боргема?! Или медленно гробить свое здоровье, надрываясь от бочек с пивом?! Мне предложили новую жизнь, со своими законами и правилами, и я согласилась. Я благодарна судьбе за этот шанс, слышишь? Я презираю всех этих аристократов, которые кичатся своим богатством, сдают собственных детей в приюты, в которых их насилуют, а потом просто забывают о них. Я была ошибкой с самого рождения, неудивительно, что жизнь по обычным законам оказалась не для меня!
— Ты могла бы обратиться к оборотням, стая скрыла бы тебя лучше воров и казнила Боргема! По нашим законам насильников задирает отец оскорбленной девушки!
— Мой отец отказался от меня, пришлось разбираться с насильником самой, — не без гордости отметила я. Сандр замолчал, удивляясь такому вот «совпадению».
— Ладно, твои мотивы я понял, — вздохнул оборотень. — Как ты пробиралась в дома?
— Оборачивалась кошкой и пробиралась, — пожала плечами я, удивившись, что он так этого и не понял.
— Ты знала об убийствах?
— Нет, — я опустила глаза, рассматривая свои изгрызанные ногти. — Они скрывали это от меня. Если бы сказали, то я бы отказалась дальше продолжать. Я не хотела, чтобы так вышло…
— Ну, мы точно знаем, что убивал мужчина, так что здесь все говорит о том, что ты и вправду не причем, — признал капитан, кивая. — Теперь поговорим о том деле, на котором ты погорела. Как мы поняли из рассказа Роберта, у вас с ним произошел конфликт. Из-за чего?
— Я должна была выкрасть гребень из здания администрации, где его хранили, — объясняла я, а Сандр кивнул, соглашаясь. — Роб дал мне специальный артефакт, который воспринимали даже оборотни, и я должна была активировать его, схватить гребень и сбежать.
— Что же пошло не так?
— Появился ты, — грустно улыбнулась я. — Я испугалась, что эта штука может серьезно повредить тебе и отключила её. Мне пришлось бросить гребень, сбежать, бросив все, иначе меня бы взяли. Вот Роб и разозлился, что я так подставилась.
— Это в тот день, когда ты вернулась в порванном платье? — нахмурился Сандр.
— Да, — с теплотой вспоминая то, что было после той ссоры.
— Он что, бил тебя?! — с неким вызовом допытывался оборотень.
— Не то, чтобы бил, но сильно толкнул, — меланхолично пробормотала я. Какая теперь разница, что у нас там произошло? — Это не важно.
Капитан как-то нервно облизнул губы.
— Так, вы поругались из-за того, что ты не захотела вредить мне? — со страной интонацией спросил он, внимательно смотря на меня.
— Я воровка, а не убийца, — сквозь зубы ответила я.
— Роб пытался отравить тебя. Вместо зелья подсунул тебе яд.
У меня потрясенно втянулось лицо. Роб пытался убить меня?! Я думала, уже ничего не может причинить боль, но жестко ошиблась.
— Воды? — обеспокоенно предложил Сандр. Я коротко кивнула, и почти сразу на столе появился стакан. Я взяла его, но из-за наручников, прикрепленных к столу, отпить из него оказалось невозможно. Тогда оборотень взял сосуд и аккуратно поднес к моим губам, медленно наклоняя его, чтобы ничего не пролить.
— Спасибо, — прошептала я, немного успокоившись.
— Не за что, — мягко произнес оборотень, садясь на место. — Знаешь, не понимаю, зачем ты ввязалась именно в это дело с гребнем. Раньше ты лазала в дома, а теперь вдруг проникла на Турнир, действовала среди посторонних людей… Это же слишком сложно, слишком резкий скачок на другой уровень. Зачем ты взялась за него?
— Сначала я не хотела, — грустно призналась я. — Затея казалась слишком сложной и рисковой, но Роб пообещал, что это будет последнее дело, и после него мы поженимся…
— Что?! — резко вскинулся Сандр. — Вы собирались пожениться?!
— Да, — растерянно подтвердила я. — Тогда это казалось правильным. Я думала, мы заживем спокойной и тихой жизнью, иногда появляясь на каких-нибудь сходках. Общака хватило бы нам на безбедную жизнь.
— И что дальше? — резко спросил оборотень, сложив руки на груди.
— Не сложилось, — улыбнулась я. — Встреча с тобой все изменила. Роб стал нервным и каким-то озлобленным, поэтому я и разорвала помолвку. У нас с тобой закрутился роман, и вскоре я поняла, что хочу выйти из игры. Ты дал понять, что хочешь быть со мной, жить со мной, а я испугалась, что ты узнаешь о моем прошлом и… — слова вдруг закончились. — И сдашь меня. Как видишь, этого не потребовалось, — нервный смех вырвался непроизвольно. — Тогда Роб сделал для меня поддельные документы, а я взамен выкрала бы для него гребень. Мы бы с ним расстались и забыли друг о друге.
— На что ты рассчитывала? — прошептал Сандр, прищурив глаза. — Ты надеялась жить со мной, скрывая то, кем была? Надеялась обмануть меня, заставить быть с женщиной, о которой я почти ничего не знал?!
— Я надеялась начать новую жизнь с любимым мужчиной, — сдавленно прошептала я, изо всех сил стараясь задушить подступающий к горлу ком. — Как видишь, не вышло! — наигранно вскинула руки, указывая на стены допросной.
Сандр смотрел мне в глаза, будто пытался что-то отыскать в них. Он больше не злился, на миг мне показалось, что в его взгляде проскользнула теплота и нечто, напоминающее сочувствие.
— Почему ты не сказала мне всего этого раньше? — прошептал капитан.
— Мне было, что терять, — озвучила очевидное.
— А сейчас нет?
— Через несколько недель меня казнят, — напомнила ему, и впервые за все время мне стало страшно. Наверное, потому, что сегодня я произнесла это вслух. — Поэтому не вижу смысла что-то скрывать, — голос предательски дрогнул, и я резко отвернулась, до крови закусив нижнюю губу.