— Сьера Соломия, ваш супруг велел мне передать вам просьбу явиться к нему в кабинет, — произносит куарда, в кои-то веки не справившись с голосом. И поднимаясь с кресла, добавляет, словно моё согласие уже прозвучало: — Давайте помогу, отнести всё в гостиную
Судя по её слишком заметному удивлению, визитёры никуда не делись, а значит Рок меня почему-то зовёт на встречу с Эскаером. Это… ну очень странно. И совершенно не то, что мне хочется делать. Но раз муж зовёт, значит это точно зачем-то нужно, и всё-таки меня касается. Иначе ни за что не стал бы, это я точно знаю.
— Лаяре ведь всё ещё у него? — всё же уточняю я в надежде, что неправильно поняла ситуацию. Но в ответ вижу подтверждающий кивок. Вот засада.
Приходится вставать, с сожалением уносить всё своё добро с террасы и, сняв уже не нужный в помещении тёплый кардиган, следовать за Жозелин.
Стоит нам выйти из покоев, как навстречу шагает ещё и пара гвардейцев, а помощница мужа на мой удивлённый взгляд отвечает кратким:
— Охрана. Так нужно, сьера.
Ну раз нужно… Что-то мне всё больше не по себе становится. Что этому Лаяре нужно от меня опять?
А в кабинете первое, что я замечаю, это то, насколько зол повернувшийся на звук открывающейся двери Рок. Его сила плещется вокруг искрящими на коже волнами, и я испытываю настоящее облегчение от того, что для меня она абсолютно безопасна. Краем глаза отмечаю и то, что в помещении присутствует ещё кое-кто, но сознательно смотрю только на мужа, отчётливо чувствуя, что демонстрируя, насколько всё моё внимание принадлежит ему, я сделаю своему связанному очень приятно и успокою хоть немного.
К тому же, хоть правила куардовского этикета и не возбраняют связанным женщинам общаться с посторонними мужчинами, но считается дурным тоном, если при встрече с кем-то в присутствии мужа поначалу не потешить собственнические инстинкты своего связанного, дождавшись, когда он сам обратит твоё внимание на своего собеседника и привлечёт тебя к разговору. Вот я и тешу старательно. Мне эти правила в данный момент очень даже нравятся. Не хочу я видеть того, кто сидит в кресле для посетителей.
— Ты звал меня? — спрашиваю с мягкой улыбкой, без страха смотря в уже такие родные чёрные глаза.
Вот, видишь, муж мой? Остальные не существуют. Особенно те, кто настолько тебя раздраконил.
— Да, Мия, — выражение его лица почти сразу смягчается. Во взгляде мелькает одобрение. Приятно. — Подойди ко мне.
Это я с радостью, потому что не ощущать на себе пристальный взгляд его визитёра, становится всё сложнее. Быстро пересекаю комнату, обхожу стол, за которым сидит Рок и, взявшись за его протянутую ладонь, позволяю усадить меня к себе на колени. М-м-м, вот теперь почти хорошо и спокойно.
— Мия, ты ведь помнишь сьера Эскаера Лаяре? — с кривой ухмылкой интересуется муж. — Он сегодня выторговал у меня согласие на эту встречу с тобой. Уделишь пару минут своего внимания нашему… достойному соседу?
Мой мозг на секунду подвисает. Выторговал? Это как понимать? И сколько же стоит встреча со мной? Гадко как-то звучит… и мне огромного труда стоит не спешить с выводами.
— Да, Рок, я помню, — произношу ровно, не зная даже, что думать, и поворачиваясь к этому самому сьеру. — Здравствуйте, сьер Лаяре.
И только теперь я замечаю, что на полу рядом с ним стоит на коленях и со скованными позади руками… Эмари. Пока я шла, мне её не было видно за креслом Эскаера. А теперь вот от шока глаза на лоб лезут. Когда-то роскошная женщина застыла, вытянувшись в струнку с мучительной гримасой на бледном лице. Мятое платье, всклокоченные волосы, бешено пульсирующая жилка на шее. И выражение животного ужаса в глазах.
— Здравствуйте, прекрасная сьера Соломия, — учтиво улыбается мне тот, кто ещё неделю назад претендовал на меня. — Думаю, эту особу вы тоже помните. И возможно знаете, что ваш связанный адамир Шаера объявил эту женщину в розыск за просто неприлично огромное вознаграждение.
Я удивлённо вскидываю брови. А я тут причём? Поворачиваюсь к мужу, чтобы увидеть, как тот с досадой морщится.
— По нашим законам, адамиры за покушение на членов своей семьи, или угрозу их жизни, имеют право казнить без судебного разбирательства. И если вдруг тот, кто приводит такого разыскиваемого, отказывается от обещанного вознаграждения, то может требовать взамен равноценную услугу. Сьер Лаяре потребовал возможность поговорить с тобой. Ты можешь отказаться, это мой долг, а не твой.
Эм, и как мне теперь поступить. О том, что больше понравится моему мужу, я очень легко могу догадаться. Но, что делать с проснувшимся любопытством?
Пару секунд я задумчиво рассматриваю точку над головой этого… визитёра. Потом его столь необычный… презент. Ловлю на себе затуманенный и полный нескрываемой ненависти взгляд Эмари. Она даже если раскаивается, то лишь в том, что попалась.
Вздохнув, прислоняюсь головой к плечу Рока. Он хмуро смотрит на свою бывшую любовницу и в тот же миг она, закатив глаза, стекает на пол безчувственным кулем. И вот ни капельки мне эту сучку не жалко.
Рука мужа на моей талии слегка сжимается согревая силой и ощущением безопасности, и я машинально накрываю её ладонью, гладя сильные пальцы, такой незамысловатой лаской благодаря за заботу. Вот как в нём всё это сочетается? Поразительная чуткость к моим эмоциям, готовность решить любую мою проблему, умение успокоить одним своим присутствием, и жгучая собственническая ревность, на которую иногда чисто по-женски хочется обидеться?
Но я же хочу научить его доверять мне. Значит, обиды долой. Буду выше этого.
— Мне неприятно, что встречу со мной покупают, — наконец произношу спокойно, поднимая равнодушный взгляд на Эскаера. — И я склонна вам отказать, сьер Лаяре.
И при этом смещаю ладонь Рока немного ниже, прикрывая ею свой живот, показывая тем самым, насколько безоговорочно ему доверяю. Показывая, кому принадлежу я и мой ребёнок теперь.
Карие глаза того, кто чуть не сломал мне жизнь, удивлённо расширяются. Не только от моих слов. Хоть он и держит маску очень тщательно, я чувствую, насколько Лаяре… завидует? Жалеет о том, что мог бы иметь? Но ведь не мог. С ним бы я никогда такой не была. Он не Рок.
— Сьера Соломия, — начинает, хмурясь. — Прошу простить, если оскорбил своими действиями. И прошу всё же уделить мне несколько минут.
— Для чего? — интересуюсь почти равнодушно. — На совете адамиров всё было сказано. Нам не о чем разговаривать.
— Не всё, сьера, — Эскаер внезапно поднимается на ноги. Застывает перед нами с неожиданно торжественным видом.
Я чувствую, как с новой силой вспыхивает в моём муже раздражение. Не в мой адрес. Поворачиваю голову так, чтобы потереться скулой об его подбородок, и, прикрыв глаза, позволяю себе выпасть из ситуации, просто насладившись его близостью. И ловлю волну удивлённого удовольствия от мужа. М-м-м, удивлять моего мужчину мне очень даже нравится. И отвлекать его…
— Я так и не просил у вас прощения за то, как поступил с вами. За то, что вам довелось пережить по моей вине. И хочу это сделать сейчас, — врывается в мои мысли голос Эскаера.
А вот тут у меня даже челюсть слегка отвисает. Потому что вот никак не ожидала. И судя по всему Рок тоже.
— Я приношу свои искренние извинения, сьера Соломия Шаера. И прошу дать мне возможность как-то искупить свою вину перед вами лично, — веско и с крайне серьёзным видом произносит сьер Лаяре.
— Вам вынесли приговор. По-моему этого более, чем достаточно, — наконец отмираю я.
— Мой приговор уже приведён в действие, — ухмыляется криво. — Перед законом я ответил. Но ведь ваша обида на меня никуда не делась.
— Обида? — не выдержав, я начинаю смеяться. — Вы слишком много на себя берёте, сьер. Мне до вас нет никакого дела.
Эскаер меняется в лице, на бледных щеках вздуваются желваки.
— А моему сыну? Ему тоже до меня не будет никакого дела? Или, думаете, он никогда не узнает, кто его настоящий отец?
Я, вздрогнув, ошарашенно умолкаю. Потому что он задевает действительно сложную для меня тему. Тему, на которую я пока ещё даже опасаюсь думать. Потому что я не могу знать, как поступлю в будущем, которое мне пока даже представить сложно. Как я должна буду поступить? Что я буду говорить своему ещё нерождённому сыну-куарду? Как он отнесётся к правде? Как я могу быть уверена, что он не захочет познакомиться с тем, чья кровь течёт в его жилах? Нужно ли ему это будет?
— Сьер Лаяре, ваши несколько минут истекли, — чеканит холодно Рок. — У ребёнка моей связанной может быть только один отец. И это не вы. Покиньте дворец!
Стоящий напротив нас мужчина несколько секунд молчит, буравя злым и каким-то отчаянным взглядом почему-то именно меня. А в воздухе всё ощутимей звенит напряжение.
— Хорошо, я уйду. Но это ещё не конец, — скрипнув зубами, роняет Эскаер и, резко развернувшись, удаляется из кабинета.
А я некоторое время молчу, опустив глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. Рок в ярости. Холодно злое раздражение буквально ощущается в пульсирующем энергией воздухе. Я с каждым днём чувствую мужа всё лучше, но вот понять могу далеко не всегда. И это зачастую выбивает из колеи, заставляя чувствовать себя сапёром.
— Ты злишься на меня? — интересуюсь тихо.
Он вздыхает. Ухватив пальцами мой подбородок, поворачивает к себе.
— Нет, Мия. Посмотри на меня.
Я послушно поднимаю взгляд. Он прищуривается.
— Я не хотел, чтобы ты с ним виделась.
— Я знаю, — закусываю губу.
— Эта встреча состоялась по моей вине. И злюсь я на себя, что позволил ему обернуть ситуацию с Эмари таким образом.
Это я как раз могу понять. Выдыхаю тихонько, только сейчас поняв, что задерживала дыхание.
— Откуда она у него? — киваю в сторону валяющейся на полу куарды. — И что с ней теперь будет?
— Что будет, тебе знать совершенно необязательно, — твёрдо произносит мой суровый муж.
И я понимаю, что действительно не хочу знать, что он сделает с этой женщиной. Меньше знаешь, крепче спишь. В этом случае так точно. И жалеть её по-прежнему не собираюсь. Меня ведь она не жалела.
— Эмари изначально пряталась в дариате Лаяре. Искала убежища у отца Эскаера, когда сбежала от меня, знала, что мы враги. Думала, ей это поможет, — Рок нежно обводит пальцем линию моего подбородка, изучает внимательно, всматриваясь в мысли и душу. Знать бы мне, что творится в его голове. Хотя… может лучше и не надо.
— Это она доложила о том, что я у тебя? — возвращаюсь мыслями к теме нашего разговора.
— Да. Но не учла, что сын не обязан соблюдать договорённость отца. Эскаер, потеряв права наследования дариата, решил, что терять ему больше нечего, и нужно вернуть хоть какие-то позиции. Вот и притащил мне её, чтобы попытаться воздействовать через тебя. Попытка была весьма неплохой.
— Что ты имеешь в виду? — непонимающе хмурюсь.
— Он рассчитывал разжалобить тебя, надавить на твои земные понятия об отцовских правах. И ведь почти получилось, да? Ты дрогнула, когда он упомянул нашего сына.
Мои глаза удивлённо расширяются. Так вот как ситуация для Рока выглядела? Невольно хмурясь, я прокручиваю в голове всё услышанное и признаю, что он скорее всего прав. Понятия у меня земные. И Эскаер знал, куда давить. Я действительно почти дрогнула. Но «почти» ведь не считается, да?
А ещё… сердце делает кульбит в груди. Рок только что впервые назвал моего ребёнка «нашим сыном». И это… в общем я снова плачу. Проклятые гормоны.
Муж удивлённо вскидывает брови, когда из моих глаз внезапно начинают струиться слёзы, вытирает их со щёк большими пальцами.
— Ми-и-ия? — вопросительно тянет, вздыхая.
— Ты сказал «нашего», — улыбаюсь, чувствуя себя глупой, но почти счастливой.
— Это тебя удивляет? — хмыкает, покачав головой с какой-то даже досадой. — Ты моя связанная. Конечно, этот ребёнок наш.
— Я знаю, просто… просто ты никогда раньше так о нём не говорил, — дёргаю плечами неловко. — А я… я не знала, как ты относишься. Всё-таки он от другого.
— Теперь говорю. Это наш сын, Мия! — твёрдо произносит Рок. Веско так и уверенно. — А насчёт правды, когда он подрастёт, тогда и решим, что и как ему говорить.
С этими словами он склоняется и целует мои приоткрытые на вдохе губы. Его ладонь перемещается мне на затылок, обхватывая, не позволяя даже двинуться. Но я и не собираюсь. В этот момент мне, как никогда, хочется его сладкой власти надо мной. Его силы. Его нежной грубости. Мне хочется чувствовать, что я его, а он мой. Хрипло выдохнув, Рок толкается в мой рот языком, делая ласку ещё глубже, интимней. Второй рукой комкает юбку платья, добираясь до обнажённой кожи. Отодвигает в сторону кружево трусиков, раздвигает пальцами уже влажную для него плоть.
А затем потянув меня за волосы, запрокидывает голову, чтобы припасть ртом к моему открытому горлу. Закатывая глаза от удовольствия, я немного поворачиваю голову, подставляясь под обжигающую ласку. И мой затуманенный взгляд наталкивается на кресло в котором сидел Эскаер. Рядом с которым стояла Эмари. Эмари… она всё ещё здесь.
— Ро-о-ок, — упираюсь я в плечи мужа, и тут же гортанно вскрикиваю, когда его палец погружается в меня. Телу хочется податься навстречу, насадиться глубже, а разум вопит о недопустимости ситуации. — Ро-о-ок. Я не могу… при ней.
Он замирает, утыкаясь лицом мне в основание шеи. Дышит тяжело. Я ощущаю его голод, как свой собственный. И мне безумно хочется плюнуть на всё и позволить, уступить. Но нельзя же так. Я не животное.
— Я сейчас прикажу её унести, — хрипло ворчит муж, неохотно убирая пальцы из моего тела.
Поправляет бельё и оправляет юбку. Отстраняется и смотрит на меня абсолютно чёрными глазами, ревниво, собственнически. Ласкает взглядом припухшие губы.
— Мне очень хочется посадить тебя сейчас на этот стол и стереть из мыслей всё лишнее. Но, пожалуй, не буду оставлять Ариду в подарок даже крохи твоего удовольствия.
От этих слов я вспыхиваю ещё сильнее, разом представив, что подумает о нас император, почувствовав, чем мы в его кабинете занимались. А ведь почувствует. Секс очень энергетически бурное занятие, оказывается. Я уже об этом читала. Не зря же основным способом обмена энергией между мужчиной и женщиной является именно половой акт.
— Правильно, Мия. Нечего ему знать, насколько ты сладкая. Пускай свою строптивую девчонку пробует.
— Эй, ты о моей сестре говоришь, — возмущённо вскидываюсь я.
— Это делает её менее строптивой? — насмешливо заламывает бровь Рок.
— Она не строптивая, она… — я умолкаю, пытаясь подобрать наиболее подходящее определение.
— Строптивая, — хмыкнув, заканчивает моё предложение муж. — То, что я увидел в твоих воспоминаниях о ней, обещает Ариду очень много хлопот.
— А ты сильно её рассматривал? — подозрительно щурясь, уточняю я, чувствуя, как меня затопляет вполне себе такая настоящая, хоть и неожиданная, ревность.
Кошмар какой! К родной сестре. Которой даже рядом нет. Рок меня покусал, что ли?
— М-м-м-м, дай подумать, — тянет, мечтательно жмурясь, а меня от негодования буквально распирает. — Нет, не сильно. Меня больше занимала её более спокойная и тихая сестра. Такая м-м-м, нежная, трепетная, восхитительная. Пробуждающая незнакомое мне прежде желание присвоить себе, спрятать от всего мира, защищать и оберегать.
И видя мой немного растерянный и недоверчивый взгляд, вдруг смеётся, чмокая в губы.
— Всё, маленькая, иди, иначе я передумаю и мы всё же поменяем энергетику этого кабинета. Сегодня постараюсь освободиться пораньше.
Как раз в этот момент, словно после условного сигнала, дверь открывается, являя нашему взору собранную и серьёзную помощницу мужа. А позади неё маячат высокие фигуры гвардейцев.
— Жозелин, проводи Соломию, — приказывает Рок, отпуская меня и помогая встать, напоследок огладив мою пятую точку.
Поддавшись порыву, я наклоняюсь и целую мужа.
— Я буду очень ждать, — шепчу ему в губы, слегка царапнув ногтями широкие плечи.
И ухожу, чувствуя спиной и тем, что пониже обжигающий взгляд.
Несмотря на не очень приятный разговор с Эскаером, почти весь остаток дня моё настроение иначе, как порхающим, назвать сложно. Просто в словах Рока было столько… чувств. Да, может не совсем любви ещё пока, наверное, но чего-то уже очень похожего. И надежда расцветала во мне всё более буйным цветом, заставляя верить, что сердце мужа уже мне почти принадлежит. И доверять он мне будет. Я ведь не предам. Я хочу быть с ним.