“Я вам нравлюсь, Наварро?” – слова капитана вновь и вновь крутились в голове девушки, дразнили, путали, волновали, из еле тлеющего уголька разрастаясь в обжигающее пламя.
Сцепив зубы, Клара старалась наблюдать за показаниями на экранах и не смотреть на мужчину, но взгляд соскальзывал сам, даже против ее воли. Вроде бы приборная панель занимала все мысли, должна была отвлечь, заставить думать о чем угодно другом, но нет-нет, а глаза выхватывали отдельные детали: поджатые губы, острую, как наконечник стрелы, темно-медную прядку, упавшую на высокий лоб.
“Не наглей, Клара. Хватит пялиться”, – одернула себя девушка.
Де Сото в ответ не смотрел на нее, полностью погрузившись в свои мысли и не обращая внимания ни на что больше.
Как все это глупо.
Потерев лицо руками, Клара коснулась штурвала. Просто хотелось за что-то держаться, потому что мир вокруг принялся раскачиваться из стороны в сторону, а в голове тихонько позвякивали колокольчики близкой мигрени, готовой вцепиться в нее раскаленными когтями из-за усталости. Она перетерпит. Может, вообще не выходить из "Химеры"? Остаться в каюте и поспать?
Не очень-то и хотелось смотреть на этот дурацкий праздник.
Да и зачем он ей вообще?
Не очень-то и хотелось...
Клара, а ты пойдешь с нами гулять? Пойдем, Клара, там будет весело! Поедим что-нибудь сладкое!– лис встал на задние лапы и прикусил зубами ворот ее рубашки.
–Тебе бы только пожрать, рыжая ты морда,–девушка потрепала зверя по голове, снова подивившись мягкому густому меху, щекотавшему ладонь.–Жель тебя сводит, если хочется.
– Резкая смена планов, Наварро?
Хотелось показать капитану язык, но Клара сдержалась.
– Я лучше потрачу время на сон, – она беззаботно пожала плечами. – И прослежу, чтобы “Химеру” заправили. Нет времени на развлечения.
Капитан усмехнулся, явно поняв больше, чем Клара хотела показать, и отдал приказ на посадку.
***
Местный космопорт – каменная площадка милю на милю, окруженная ангарами, складскими помещениями и оборудованием ближайшей колонии. Когда Клара опустила “Химеру” на прогретые жарким солнцем камни, вдалеке разгружали совершенно монструозное стальное чудовище, которое, как сказал капитан, потом используют для добычи сцила. От космопорта в сторону колоссального леса тянулась вымощенная бетонными плитами дорога шириной в сотню ярдов. Она врубалась в стену деревьев, прорезая ее, как нож – масло, и уходила в неизвестность, куда-то за пределы видимости.
От ближайшего ангара отделился заправочный дрон и, тихонько покачиваясь на шарнирах, двинулся к кораблю и застыл у носа “Химеры”, вывалив из стального нутра голографическую панель для набора команд.
Капитан быстро расплатился за топливо и едва не споткнулся об рыжего лиса, растянувшегося прямо на земле, подставив пузо солнцу.
– Если я на тебя наступлю – кишки через горло вылезут, проклятье ты мохнатое, – недовольно проворчал Бальтазар, переступая через радостного зверя.
Де Сото оставил куртку на борту и щеголял внушительными плечами, которые казались еще шире из-за борцовки. Узоры под кожей были почти не видны из-за яркого солнечного света, покрывшего капитана золотистой пеленой и бесцеремонно запустившего “пальцы” в тягучую медь его волос.
На бедре Бальтазар закрепил короткий клинок. Пистолет не взял. Возможно, у местных на этот счет были свои правила.
Солнце жарило так, что воздух походил на кисель и рябил, из-за чего мир вокруг превратился в один зыбкий мираж. Запахи незнакомой планеты чем-то напоминали то, как пахли парки Заграйта: раскаленная горечь коры и камня, тонкие ноты цветущих деревьев.
Над головой Клары пронзительно заголосила птица, и в кустах мелькнуло что-то яркое и мохнатое, похожее на белку.
Лисица неторопливо пошла вперед и села у ног Жель, стоящей чуть в стороне от корабля, привалилась к бедру и ткнулась в ладонь, выпрашивая ласку. Женщина потрепала темную макушку зверя и посмотрела на Клару с немым вопросом во взгляде.
– Ты точно не хочешь пойти? Тут совсем недалеко. Милю прошагать.
Девушка заметила, что де Сото пристально ее разглядывает, и, вскинув голову, выдавила слабую улыбку:
– Я лучше отдохну. Совсем не стою на ногах.
Ей показалось или капитан нахмурился?
– Ты подумай, – Асази хлопнул Клару по плечу, заставив ее поморщиться. – Если что, “Химера” сможет о себе позаботиться, а нам еще не скоро новая посадка предстоит. Тут такие настойки наливают – язык проглотишь!
– Подумаю, – нехотя кивнув, Клара отвернулась.
И не оборачивалась еще минут пять, отсчитывая секунды и прислушиваясь к затихающим шагам за спиной.
– Вот и хорошо, – пробормотала она. – Душ приму. Наконец голову с подушкой познакомлю…
Глянув на черный бок “Химеры”, девушка кожей ощутила, что корабль, будь он живым существом, сейчас бы смотрел на нее и недовольно качал головой – будто нерадивый пилот упускает самый важный момент в жизни.
– Да ну тебя! – отмахнулась Клара и взошла на борт.
Все будет хорошо
Клара проследила за заправкой и отправила дрона восвояси.
Ей нравилось на этой планете. Когда солнце медленно соскользнуло к горизонту и зависло над лесом массивной бордовой каплей, жара ощутимо спала, уступив место прохладному ветру. Девушка устроилась на нижней ступеньке лестницы, ведущей на корабль, вытянула ноги и расслабилась. Каждая мышца в теле гудела, как натянутая струна, и вообще Клара не отказалась бы от массажа, да попросить некого.
Она так и не смогла заснуть. Все в ней требовало, вопило о потребности отдохнуть, мысли путались и скручивались в тугие клубки, но сон не шел, упрямо игнорируя мольбы девушки.
Подушка уже не казалась такой привлекательной, а каюта, по сравнению с зелеными просторами вокруг, не вызывала ничего, кроме клаустрофобии.
Сдавшись, Клара забрала пакет со сладостями, спрятанный от лисов, и вышла смотреть на закат. Она методично разворачивала конфеты, а потом отправляла их в рот, пытаясь разобрать вкус. Выходило не очень хорошо. Некоторые были совсем незнакомы. Сладкие или кислые, отголоски каких-то далеких миров, где Клара никогда не была.
Солнце плавно завалилось за мохнатые макушки деревьев, а где-то в отдалении были слышны песни и крики. В воздух полетели фонарики, которые можно было принять за бумажные; но на деле их собирали из тончайших, отполированных пластин сцила и внутрь помещали лампы, похожие на язычки пламени. Конструкция получалась настолько легкой, что ветер подхватывал ее и кружил, тащил в темное небо, навстречу колючим, холодным звездам.
Еще одна конфета отправилась в рот и захрустела на зубах.
Карамелька. Да такая кислая, что слезы на глаза навернулись.
Может, стоило пойти на праздник? Но как-то стыдно… все-таки Бальтазар не дурак и в ее вопросе про танцы вполне мог угадать подтекст. Или понять, что это такой завуалированный ответ на его собственный вопрос. И отказ прозвучал до боли обидно – будто де Сото в чем-то для себя убедился и решил включить внутренний холодильник на полную катушку, превратившись в ледяную глыбу отчуждения.
Если бы он приказал Кларе пойти со всеми, она, возможно, чувствовала бы себя не такой уязвленной.
“Что с тобой такое, Наварро? Вы едва знакомы. Не этот ли человек выставил тебя из кабинета с обидным заключением, что женщинам нечего делать на его корабле? Где твоя гордость, девочка?!”
– Он первый начал, – недовольно проворчала Клара.
Со сверстниками все было проще. В академии девушка всегда знала, чего ждать от парней ее возраста или чуть старше. Они использовали примерно одни и те же фразы, похожие шутки, смущенно предлагали выпить кофе или сходить куда-нибудь. По лицам было понятно, куда идет разговор.
С капитаном – все кувырком. Она категорически ничего не понимала, не могла разобрать, шутит ли этот странный, невозможный мужчина или говорит серьезно. Проверяет Клару или правда интересуется ее чувствами?
Тяжело вздохнув, она уткнулась лбом в колени.
– Мама бы сказала, что я веду себя как капризная девчонка.
– И была бы права.
Подскочив от неожиданности, Клара неосторожно шагнула назад и, промахнувшись мимо ступеньки, чуть не хлопнулась на задницу. Только крепкая рука Бальтазара, удержавшая ее за локоть, спасла девушку от позора.
– Вас не учили сообщать о своем присутствии? – зло зашипела Клара, уперевшись свободной рукой в грудь капитана, пытаясь отстраниться и вырваться из крепкой хватки.
– А вас не учили не спать на ступеньках под открытым небом? – парировал он. – Корабль распахнут настежь, щиты опущены. Вы бы еще табличку “Добро пожаловать” повесили на вход.
– Я не спала!
– Я топал, как цирковой слон, а вы даже головы не подняли.
– Вы пришли читать мне нотацию? Если так, то вам лучше бы вернуться на праздник.
Они застыли, сверля друг друга взглядами, и Клара ненавидела себя за то, что не выдержала первой: невозможно было смотреть в эти голубые глаза и не почувствовать настойчивого желания зажмуриться и спрятаться куда подальше.
Капитан разжал пальцы, выпустил из капкана. Как всегда собранный, как всегда спокойный. Осталось только заложить руки за спину, как он обычно делал, и отчитать пилота, словно маленького ребенка.
Как он обычно и делал.
Но ничего из этого не произошло. Взгляд у Бальтазара был непроницаемый, холодный, точно звездный свет, а Клара впервые поймала себя на мысли, что не может представить этого мужчину в отношениях. Вообще ни с кем. Не может представить его с женщиной, не может даже подумать, что он когда-то этими самыми руками укачивал маленькую дочку.
Не может вообразить, что он умеет улыбаться. Не насмешливо или криво, одними уголками губ, а открыто, как самый обычный человек.
“Я болен небом, Наварро”.
Сейчас она поняла, что эти слова стоило воспринимать буквально. У этого мужчины с черной бездной космоса было куда больше общего, чем с простыми смертными.
– О чем задумались?
Клара сглотнула и запрокинула голову, чтобы видеть глаза де Сото.
– Как вы познакомились с женой, капитан?
Мужчина хохотнул.
– Какой неожиданный вопрос, – он опустился на ступеньку и похлопал рукой рядом с собой, приглашая Клару сесть, но девушка выбрала место на пару ступеней выше, не желая чувствовать себя уязвимой. Все-таки спокойнее, когда она хотя бы на одном уровне с собеседником, а не смотрит на него снизу вверх. – Вам не кажется, что такое спрашивают с определенной целью? – Потянувшись к карману, де Сото извлек… яблоко. Самое настоящее красное блестящее яблоко. – Это местные. Будете?
– Я начну думать, что вы за мной ухаживаете, и меня сразу потянет на неудобные вопросы.
– Вас тянет на них и без подарков, – поддел ее капитан. – Одно яблоко уже ничего не изменит.
Клара закатила глаза и взяла угощение. На ощупь оно было гладким, больше похожим на искусственную штуку, отлитую из воска. Принюхавшись, девушка уловила сладкий запах и, бросив на капитана подозрительный взгляд, впилась в спелую мякоть зубами. Кусок едва поместился во рту – все-таки Клара пожадничала и куснула от души.
– Ух ты… – промычала она довольно, с трудом пережевывая хрустящую сладость.
– Рот порвете, Наварро, – сказал де Сото. – Я же у вас не отнимаю.
Клара продолжила жевать, не обращая внимания на издевку. Еда сделала с ней что-то странное: тело сразу налилось тяжестью, а напряженные мускулы расслабились, дурные мысли разом вылетели из головы, оставив только благодарность и вопросы о том, почему де Сото решил вернуться.
И почему притащил ей яблоко. Это было даже…мило.
Очень по-человечески.
Все вокруг стало далеким и неважным. Имели значение только темнеющее небо над головой и мужчина, застывший в каком-то футе от ее коленок.
– Моя жена, – начал капитан и закашлялся, – бывшая жена – фотограф. Мне тогда это очень нравилось. Я был таким непоседливым, молодым, горячим сорвиголовой, рвущимся в бой. Она меня… тормозила. Вынуждала смотреть на вещи с позиции здравого смысла. Человек, для которого величайшей опасностью было сломать объектив или пропустить экзотический закат, – это отличный поводок для того, кто вечно норовит свернуть себе шею.
– Со временем вам перестало это нравиться?
Клара громко хрумкнула и застыла, подумав, что слишком уж самозабвенно она набросилась на несчастное яблоко. Капитан склонил голову к плечу, и под его взглядом девушка смущенно попыталась жевать потише.
– Все-таки я попробую, – протянул он и выразительно указал на фрукт.
Клара замялась, не совсем понимая, чего де Сото хочет, но мужчина не дал ей долго раздумывать. Обхватив ее запястье, он потянул на себя и отхватил от яблока небольшой кусок.
– Я вам еще принесу, если захотите, – сказал Бальтазар, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Клары. – Так вот, касательно поводка. Со временем он слишком сильно натянулся. Дети, Наварро, вообще заставляют пересмотреть взгляды на многие вещи. Я стал осторожнее, но не изменился кардинально, а Марго это не устраивало. Так всегда бывает. Она все еще была фотографом, а я уже служил Гильдии. И из раза в раз мои задания не становились легче.
Клара решилась дожевать угощение.
– Зачем вы вернулись, капитан? – она чувствовала, как слова тянутся, подобно застывающей карамели, и голос звучал устало. – На празднике наверняка веселее, чем здесь.
– Я решил, что здесь тоже неплохо, – с нажимом ответил Бальтазар. – Мне показалось, что я обидел вас. Не хотел, чтобы между нами были какие-то неопределенности.
Неопределенности? Обидел?
– Можете меня не жалеть, капитан.
Он удивленно вскинул брови, будто не мог поверить в услышанное.
– Вы считаете, что я могу проводить с вами время только из жалости? Не потому, что вы интересная женщина и собеседник? Вы настолько не уверены в себе?
– Вы последний человек, с которым я стану обсуждать собственные комплексы, – буркнула Клара и попыталась встать. – Мне лучше пойти спать.
– Сядьте, Наварро!
Голос Бальтазара отдавал сталью, и не подчиниться ему было физически невозможно. Девушка плюхнулась обратно на ступеньку и сжалась в комок, ожидая приговора.
– Я пришел сюда не жалеть вас. Я вообще жалость к людям редко испытываю, – он чеканил каждое слово, будто гвозди забивал. – Посмотрите на меня, я же не со стенкой разговариваю!
Клара нехотя развернулась. На ее скулах вспыхнул румянец, а губы мелко дрожали от волнения.
– Не хотите мне ни в чем признаться, м?
– В ч-чем? – заикаясь пропищала девушка.
– Вы ведь про танцы не просто так спросили, – Бальтазар поднялся на ступеньку выше, качнулся в сторону Клары, почти прижимаясь боком к ее коленям. – На прямой вопрос о вашей симпатии, вы, Наварро, отмолчались, не позволяя мне правильно реагировать на ваши слова дальше.
– Вы и сами все прекрасно п-понимаете…
– Не понимаю, – Бальтазар прищурился. Протянув руку, он сжал ее подбородок. Не слишком сильно, но вырваться из захвата Клара бы не смогла. Ее щеки́ коснулось теплое, пахнущее мятой и яблоками дыхание. – Если вы чего-то хотите, то придется быть предельно честной. Я вам нравлюсь?
– Я не…
– Вы стесняетесь? Боитесь меня? – В светло-голубых радужках вспыхнула внезапная догадка. – Вы думаете, что я буду насмехаться над вами, да? Кто-то уже так с вами поступил?
– Вы – слишком жесткий человек…
– Боитесь, что я отправлю вас на “Химеру” и прикажу сто раз отжаться, чтобы дурь из головы вылетела?
Девушка нехотя кивнула.
– Я думала о такой возможности.
Он же не может все это говорить серьезно? Она – пилот, а он – капитан. На другом корабле ей запрещалось общаться с членами экипажа. Разве что здороваться при встрече. Никаких друзей, никаких личных контактов. Капитан строго пресекал все, что даже отдаленно напоминало обычные человеческие отношения! Не положено. Это может помешать. Если придется пожертвовать кем-то из команды, то дружба или симпатия встанет на пути.