Марго хотела наслаждаться его страданиями.
Замах по дуге – и лезвие оставило на коже капитана глубокий росчерк. Подскочив в воздух, Марго метила в глаза, но нарвалась на мощный удар в бок и отлетела в сторону, уткнувшись лицом в песок. Вскочила она быстро, яростно отплевываясь, глядя на мужчину с такой ненавистью, что он должен был упасть на землю в корчах и вспыхнуть на месте, превратившись в кучку жирного пепла.
Ее рывок совпал с грохотом над головой.
Песок оросили первые тяжелые капли – и сладковатый запах усилился.
“Химера” стояла уже с отключенными щитами. Если сейчас же не прекратить весь этот цирк, им просто не на чем будет лететь.
За спиной Бальтазара слышались выстрелы и крик Клары. Яростный, злой, как наверное кричат люди, готовые снести все на своем пути, но капитан не обернулся, сосредоточившись на Марго.
Она жизнь положит, но не даст ему добраться до корабля.
– Не боишься промокнуть, Бальтазар?! – крикнула она. – Я сломаю тебя и заставлю смотреть, как медленно слезает кожа с лица твоей хорошенькой пилотессы!
– Не подавись яростью.
Марго рванула вперед, под сапогами заскрипел песок. Ее фигура смазалась, все краски смешались, растеклись в стороны, как акварель на холсте. Бальтазар увернулся от удара в корпус, но пропустил летящую ему в лицо руку. Боль хлестнула по щеке, теплая кровь заструилась вниз, по шее, окрашивая в красный воротник куртки.
Второй удар Бальтазар перехватил, но Марго вывернулась и бросилась снова, как разъяренная фурия, размахивая лезвием с такой скоростью, что начинало рябить в глазах.
Падающие сверху капли разбивались об их одежду и кожу, в небо поднимались тонкие струйки дыма, а невыносимая сладость забивала нос и кружила голову так сильно, что капитан с трудом различал, где он и что вообще происходит.
Подсечка. Женщина попыталась удержать равновесие, но поскользнулась на влажной земле и повалилась на спину. Бухнувшись сверху, сдавливая коленями ее бедра, Бальтазар вдавил бывшую в песок и, перехватив ее руки, завел их за голову, не позволяя двинуться. Марго сыпала проклятиями и рвалась прочь, едва ли не до треска в мышцах, до натянутых сухожилий и вибрирующих нервов. Она проклинала его, угрожала и хохотала так отчаянно, что в уголке рта блеснула крупная капля слюны, смешанная с кровью.
– Так даже лучше! – визжала она. – Ты никогда не догонишь Дэвая, слышишь? Никогда! Все, что ты найдешь, – это смерть и разрушения. – В горле Марго забулькал хриплый смех. – И до конца своих дней будешь жить с мыслью, что это все – твоя вина. Твоя вина! Твоя!
Удерживая женщину одной рукой, другой – капитан сжал ее горло.
Он хотел, чтобы она замолчала.
Хотел, чтобы она прекратила хохотать!
– Да, убей меня, – хрипела Марго. – Что ты скажешь Джен, когда она спросит, где мама?! Что ты ей скажешь?! Как объяснишь мою смерть?! Снова начнешь врать, что не владел собой и не мог остановиться? Чудовище – вот ты кто! И навсегда им останешься в ее глазах! Навсегда!
Тихие шаги по земле, рядом с Бальтазаром мелькнула тонкая тень – и Марго замолчала. Резко, будто кто-то отрезал ей звук.
– Он скажет, что ты погибла в перестрелке, – голос Клары был холодным как лед, и пистолет в руке не дрожал. Дуло указывало точно между глаз Марго.
Женщина хотела что-то крикнуть, но не успела.
Белоснежная вспышка разметала ее голову по влажному песку, от которого медленно поднимался пар из-за дождя. Брызнули в сторону осколки черепа и кровавая мякоть мозгов, а Бальтазар только и успел, что отдернуть руку, иначе выстрел мог бы лишить и его конечности.
Тело Марго конвульсивно дернулось и обмякло, а девушка переступила через нее, как через мешок с мусором, и двинулась к “Химере”.
В последний раз...
Взлетели они в полном молчании. Выпустили лисов из схрона, проверили целостность обшивки и, поняв, что урон от кислотных капель легко будет исправить на первой же заправочной станции, подняли щиты и взмыли в небо, оставляя за спиной только тела и безжизненный песчаный мир.
Эндо носились вокруг Клары, наперебой терлись об ее колени и жалобно поскуливали, но девушка оставалась безучастной. Не отмахивалась и не отвечала лаской, вообще не замечала ничего вокруг, кроме штурвала и подмигивания приборной панели.
Бальтазар не пытался начать разговор первым.
Он снова и снова крутил в голове череду собственных ошибок, а было их немало. Перед глазами стоял его разговор с магистром – стоило только вернуться на корабль, как он сразу же связался с Фэдом, не стал ждать или откладывать.
– Мне нужна помощь, – начал де Сото без долгих прелюдий.
– Ну и видок у тебя, приятель. – Магистр пристально рассматривал друга, а на лице – ни тени улыбки.
– Бывало и хуже, – отмахнулся капитан, – у меня на корабле есть андроид. Мне нужно, чтобы ею занялись твои люди. Дэвай каким-то образом засунул в нее программу слежения, и сейчас я очень не хочу, чтобы он знал о моих перемещениях.
– Пират покопался в твоей железяке? – Брови магистра поползли вверх. – Каким образом?
– Возможно, у него есть свои люди и на Заграйте. Не возьмусь утверждать.
Карие глаза Фэда опасно сверкнули, и Бальтазар знал, что друг запомнит каждое его слово и проверит все сам. Уж кого-кого, а пиратских прихвостней на Заграйте магистр терпеть не станет. Вырвет с корнем.
– Я оставлю Жель на заправочной станции, – проговорил капитан устало. Саднила порезанная щека, а в сознании бесконечным стоп-кадром повторялась смерть Марго – быстрая и бессмысленная, как и ее месть. – Отправлю тебе координаты и данные для связи непосредственно с ней. Головой отвечаешь за ее безопасность.
– Ценный член экипажа? – усмехнулся Фэд.
– Можно и так сказать.
Магистр уже хотел отключиться, но помедлив, задал еще один вопрос:
– И как твой новый пилот, Бальт? Не жалеешь, что взял девчушку на работу?
Капитан прикрыл глаза и нервно запустил пятерню в волосы и сжал ее на затылке.
– Я – нет. Но вот насчет самого пилота не уверен. Фэд?
– Да, – магистр скрестил руки на груди, и вся его поза выражала готовность слушать.
– Мне нужно, чтобы ты нашел сведения о Эльзе Вирай. Она сестра моей бывшей жены.
Мужчина что-то набрал на своем инфобраслете.
– И что мне нужно узнать?
– У нее должна быть моя дочь. Джен де Сото.
Магистр долго молчал, пробегая глазами строчки выскакивающих перед ним отчетов.
– Сделаю все, что в моих силах. Отправлю тебе все, что найду.
Исподтишка рассматривая Клару, Бальтазар видел морщинку, прорезавшую светлый гладкий лоб. На лице девушки осела пыль и грязь, под глазами прятались глубокие тени, и вид у нее был не просто уставший, нет. Измученный.
Разочарованный.
В нем самом? Во всем этом полете?
– Я не жалею, – вдруг сказала она. – Даже если вы меня возненавидите, я не жалею, что выстрелила.
Они летели прочь от выпотрошившего их Гударо, рвались вперед. “Химера” сообщила, что в ее системах никаких посторонних программ нет, но Дэвай покопался в ее картах. Он не мог не найти нужный маршрут.
Единственный шанс – это опередить пирата и не дать устроить на планете лис самую настоящую охоту, но Бальтазар, прокручивая маршрут так и эдак, понимал, что они в любом случае опоздают.
Ничего с этим не сделать.
Откинувшись на спинку кресла, Клара прикрыла глаза и, как показалось Бальтазару, задремала, не дождавшись его реакции.
– Капитан, – тихий голос Асази заставил мужчину обернуться.
Механик потерял изрядную часть самоуверенности и выглядел взволнованным. Синяк на скуле проступил еще отчетливее, а руки нервно подрагивали, когда Асази отбросил с лица непослушные волосы.
– Что будем делать?
– Магистр заберет Жель на станции. Рига-3 как раз по пути, заправимся и полетим дальше.
Асази нервно дернул плечом.
– Вы уверены?
– Я понимаю, что ты переживаешь, – тяжело вздохнул Бальтазар, – но нам никак нельзя попасться этому сукину сыну. Все, что у нас сейчас есть, – это возможность избавиться от его слежки и действовать незамеченными.
– Это неправильно…
– Я обещаю, – твердо сказал капитан, – магистр – человек надежный. Все с Жель будет в порядке.
Асази перевел взгляд на Клару.
– Она уснула?
– Скорее, отключилась.
Не говоря ни слова, механик подхватил девушку на руки и двинулся к выходу. Клара что-то тихо промычала, но даже глаз не открыла. Ее рука безвольно свесилась вниз, а губы чуть приоткрылись, но Бальтазар не разобрал, что девушка пробормотала.
– Я отнесу ее в каюту, – сказал Асази.
Лисы семенили за механиком, не желая отставать ни на шаг. Мягкие уши подрагивали, а черные носы без остановки тыкались в ладонь Клары.
***
Он пришел к ней позже, утвердив курс и отдав нужные команды кораблю. Под присмотром “Химеры” они неслись вперед сквозь истыканную звездами черноту, навстречу очередной неприятности. Бальтазар знал, что так и будет.
Весь их путь – одна большая череда проблем.
Перед глазами без остановки проносилось лицо Марго – искаженное безумием, а затем – просто уничтоженное одним метким выстрелом.
Клара ошибалась.
Он никогда бы не смог ее возненавидеть, потому что своим поступком она взвалила на собственные хрупкие плечи слишком большой груз. Без лишних слов, без обсуждений и разговоров.
Джен, возможно, никогда не узнает, что произошло, но, глядя на девочку, Клара всегда будет помнить, что именно ее рука отправила Марго на тот свет. Эти воспоминания никогда не исчезнут. Они потускнеют, смажутся, утратят остроту, но всегда будут где-то там, на самом дне души, нашептывать о себе.
Клара, не засомневавшись ни на секунду, взяла на себя ту вину, которую Бальтазар готов был принять сам. На его совести и так было много неудачных решений и непростительных ошибок, но девочка не позволила добавить к этой куче осколков прошлого еще парочку.
Бальтазар не мог понять, что чувствует.
Опустошение, злость на себя, отчаянное желание вернуться в прошлое и все исправить. Не допустить случившегося.
Не стать тем катализатором, что превратил Марго в безумную, одержимую местью женщину.
Она не была такой.
Она не заслужила того, что он с ней сделал.
И Джен явно нуждалась в лучшем отце. Способном дать ей лучшее будущее.
В отце, с которым ей было бы безопасно находиться.
Бальтазар повел плечами, разминая затекшую шею.
Будто это все теперь имело значение. Никто, кроме него, Джен не поможет. И не было у нее другого отца. Была только его ответственность за дочь –его дочь– и лишь об этом стоило думать.
Свет в каюте был приглушен, а у койки Клары, свернувшись мохнатыми клубками, спали лисы. Рыжий Эндо сразу вскинул голову, как только услышал гул открывшейся двери, но ничего не сказал, а только отодвинулся немного в сторону, разрешая Бальтазару подойти и присесть на край матраса.
– Наварро, – позвал он тихонько.
Девушка вздрогнула, и капитан с удивлением отметил, какой у девчонки чуткий сон. Она отреагировала на его голос моментально.
– Нужно вас подменить? – сонно пробормотала она, яростно растирая воспаленные глаза. – Сейчас, дайте мне пару минут.
– Вам надо помыться. – Бальтазар наблюдал за ней так, будто вообще видел впервые. – Одежду отправьте в чистку. После такого дождя…
Клара приподнялась, села на койке и вопросительно осмотрелась по сторонам.
– Это вы меня сюда отнесли?
– Асази. Я проложил новый курс, но дела у нас не очень хорошо идут.
Она пытливо заглянула в глаза капитана.
– Вы только об одежде пришли мне сказать? Больше ничего?
– Я зол на вас, Наварро. Зол, что вы взвалили на свои плечи такой груз.
Клара опустила голову, уставившись на свои руки.
– Вы бы не убили ее. Я не слепая, капитан, я видела, как вы колебались, – она подалась вперед и обхватила его лицо ладонями. Заговорила с таким жаром, будто боялась не успеть сказать все, что накипело: – Останься Марго в живых – она бы преследовала вас! Она бы нашла вашу дочь, продыху бы вам не дала, травила виной, влезла под кожу, нашептывала бы на ухо, что вы – зверь, достойный только смерти. – Клара умолкла, закусила нижнюю губу, и в ее глазах мелькнуло нечто близкое к отчаянию. – Я готова нести ответственность за свое решение – перед вами и Джен – но я не могла дать ей и дальше мучать вас. Она хотелавашимируками убить меня. Марго бы никогда не остановилась. Никогда!
Бальтазар аккуратно положил ладонь на ее растрепанные волосы, пригладил непослушные кудри.
Такая молодая, самоотверженная.
“Саджа, ты несправедлива к ней. Ты всегда слишком несправедлива, жестока. Зачем ты столкнула нас? Ради развлечения? Собственного удовольствия?”, – подумал мужчина.
– Вам щеку обработать надо, – Клара всхлипнула – и совершенно неожиданно горько разрыдалась. Ее тело дрожало так сильно, что Бальтазару пришлось притянуть ее к своей груди, буквально затащить к себе на колени и, прижавшись губами к влажному от пота виску, укачивать девушку, как маленького ребенка.
– Все наладится, Наварро, – шептал он. – Вот посмотрите, все обязательно наладится.
Не плачь!– рыжий положил здоровенную голову ей на колени и лизнул дрожащие пальцы. –Не плачь, Клара, не плачь. Что нам сделать, чтобы ты не плакала?
Но девушка никак не могла успокоиться. Она изливала всю свою боль, страх и напряжение, уткнувшись носом в шею капитана, вцепившись ногтями в его плечи.
– П-простите… – промямлила Клара. – Это в п-последний раз, честно...
Бальтазар слабо усмехнулся.
– Вы такая лгунья, Наварро. Не переживайте, я уже привык. – Его лицо щекотали волосы на ее макушке. – Уже привык...
Совсем не камень
Бальтазар вышел из каюты, позволив Кларе заняться собой в одиночестве и не смущаясь его взгляда. Бросил что-то о том, что ему нужна аптечка и инъекторы, и скрылся за дверью, оставив девушку один на один с собственными мыслями и сомнениями.
– Идите уже к себе в каюту! – простонала она, поднимаясь с койки и сгоняя лисов с облюбованного места.
Клара, но нам тут хорошо!
Рыжий Эндо куснул ее за палец и обиженно махнул хвостом.
– У вас там есть целая отдельная каюта! – Клара не сдавалась и теснила зверей к выходу.
Подруга лиса посмотрела на девушку с таким пониманием, что ухватила “муженька” за хвост и потащила к выходу сама, не обращая внимание на повизгивания и рычание несчастного рыжего.
Клара потрепала лисицу по голове и, закрыв за зверями дверь, готова была разрыдаться от благодарности, оставшись наконец в полном, обволакивающем одиночестве.
Стащив одежду, девушка бросила ее в очистной бокс и прошлепала к душевой кабине. Она никогда не думала, что, оказавшись под мощными горячими струями воды, испытает такое оглушительное удовольствие. Будто все это время она скиталась по жгучему холоду, а потом окунулась в горячий источник с головой – и медленно оттаивали заледеневшие пальцы, а крупная дрожь неотвратимо захватила все тело, сотрясая позвоночник и подгибая ослабевшие, размякшие колени. Клара даже не догадывалась, как сильно устала, каких усилий ей стоил каждый вздох, каждое движение. Глаза слипались, хотелось опуститься на пол душевой, прислониться спиной к мутно-белому стеклу дверей и прикрыть глаза.
Всего на пару секунд.
– Наварро, с вами все в порядке?
Голос капитана окатил ее, как ледяная вода, моментально стряхнув с девушки сонливость.
– Я… – она яростно растерла лицо ладонями и принялась тщательно намыливаться очищающей пеной. – Все хорошо! Задумалась.
– Выходите, – приказал капитан. – Кожу после дождя нужно обработать. Вы бросили вещи в бокс?
Клара прочистила горло и осторожно повернулась. И чуть не села прямо посреди кабины, заметив, что капитан стоит прямехонько за дверью душевой, развернув перед ней полотенце.