– Я хочу попросить, – вдруг сказал Бальтазар, – чтобы вы обошлись без лишнего геройства.
– Не могу обещать, – Клара прижалась губами к его шраму и зарылась пальцами в густые жесткие пряди. – Вы сами вечно лезете под пулю. Я беру пример со своего капитана.
– Смешная шутка.
– Если бы шутка…
Мужчина напрягся.
– Наварро…
Она приложила ладонь к его рту, приказывая молчать.
– Все будет хорошо, капитан. – В глазах девушки вспыхнули золотистые отблески. Огоньки затаенной надежды. – Вот посмотрите.
Я окончательно влюбилась, капитан
Рига-3 мало чем отличалась от первой станции, где Клара встретила малышку Руби. Интересно, как она там? Использовала деньги по назначению? Улетела с семьей в лучшее будущее? Или решила, что не покидать какой-никакой дом – не такой уж и плохой вариант?
Кларе только оставалось надеяться, что все сложилось хорошо. И глядя сейчас на то, как нервничает Асази, она не могла не думать о том, что ждет впереди.
Бледность была отчетливо видна даже на его смуглом лице. Кровь отхлынула от щек, а мужчина то и дело тянулся к карману куртки, доставал измятую, видавшую виды пачку сигарет, постукивал, выбивая самокрутку, но почти сразу возвращал ее назад. Морщился, вспоминая, что курить на станции запрещено. Его глаза опасно и встревоженно мерцали, а взгляд не отрывался от Жель, которая терпеливо выслушивала наставления капитана. Слабая улыбка не сходила с ее лица, а рука сжимала ладонь механика, будто она простым прикосновением хотела передать ему свою уверенность.
– У Фэда и его людей есть твои контакты. На твой инфопланшет я загрузил данные о самом магистре и его подчиненных. Не доверяй никому, кроме них, понятно?
– Капитан, я, в конце концов, боевая модель. Все ошибки мной учтены, и того, что случилось на Гударо, не повторится.
Бальтазар тяжело вздохнул и закатил глаза, но пробиться сквозь непоколебимость Жель ему было не под силу. Впрочем, инструктаж являлся своеобразным ритуалом прощания, ведь они не встретятся еще долго. До самого возвращения на Заграйт.
Если это возвращение вообще случится.
Клара не могла быть уверена ни в чем, кроме собственного умения вести корабль и того, что капитан точно не свернет с выбранного пути. Асази с каждой секундой мрачнел все больше – девушка отчетливо видела в его глазах какую-то отчаянную решимость, затаенное желание поговорить с Жель наедине.
– Капитан, я думаю, что Жель сможет о себе позаботиться. Нам лучше заняться проверкой систем и заправкой “Химеры”.
Клара положила ладонь на локоть капитану и поймала полный благодарности и облегчения взгляд Асази.
“Буду должен”, – прошептал он одними губами и одарил девушку лучезарной улыбкой.
Бальтазар дураком не был и, перехватив руку Клары и сжав ее в ладони, развернулся на пятках и двинулся по широкому коридору, переполненному местным обслуживающим персоналом, прибывшими на станцию путешественниками и роботами. Последние занимались уборкой, починкой и таскали тяжести за торговцами, прилетевшими сбагрить свой товар. Справа кто-то протяжно выругался, посылая ко всем матерям неуклюжего дрона-чистильщика, ударившего тучного мужчину в ногу.
Серые плиты пола отражали свет вытянутых голубовато-белых ламп, прикрепленных к потолку, в воздухе витал тяжелый дух пота и топлива, местных забегаловок.
– Хотите кофе, Наварро? У нас есть еще час свободного времени.
Вопрос застал Клару врасплох. Она правда собиралась вернуться на корабль и проследить за всем лично, но Бальтазар неумолимо двигался к центральному блоку станции и не разрешил девушке повернуть в боковой ход, ведущий к лифтовой платформе: рука по-хозяйски обняла ее за плечи и притянула ближе, отгораживая от толкотни вокруг. Он сделал это рефлекторно, не задумываясь, и Клара невольно улыбнулась, чувствуя его защиту кожей, окруженная уверенной силой со всех сторон.
– Вы точно думаете, что стоит здесь что-то пить?
– Вы никогда не были на Риге-3? – брови Бальтазара поползли вверх от удивления, а Клара укоризненно поджала губы. – Прошу прощения, я забыл, что вы – человек оседлый.
Девушка недовольно заворчала и ткнула капитана локтем в живот. Нечего над ней насмехаться!
Де Сото удара даже не заметил. Каменной статуей он и был! Целовался только хорошо.
Слишком хорошо.
Замечательно…
– На прошлой станции конфеты были вкусные.
– Мне кажется, что придется потаскать вас по системам, чтобы расширить горизонты.
– После общения с вами, капитан, мои горизонты порвались в тряпки.
Бальтазар издал короткий смешок.
– Какие мы нежные.
– Нежные, – буркнула Клара и показала капитану язык, – не давите на плечо – синяков мне поставите.
Бальтазар искренне забавлялся этой странной словесной игрой. Они, вообще, с Кларой никогда не могли поговорить так, чтобы не начать подшучивать друг над другом, цепляться, хвататься за фразы, чтобы обернуть их против собеседника. В каюте произошло одно из редких исключений, когда не хотелось шутить, когда чувства рвались из горла и кипели на языке.
Он чуть подтолкнул ее в сторону, буквально вытащил из толпы и подвел к странной стальной конструкции, возвышавшейся прямо посреди центрального отсека. Люди, арктурианцы, разумные грибы с Кулгана – толпа вокруг бурлила, как бульон в закрытом котелке, и необычный островок, к которому они прорвались, был единственным кусочком спокойствия в этом раскаленном море из разных языков, пощелкиваний, гула гравитационных подвесок, криков и ругани.
Конструкция оказалась импровизированной барной стойкой. Над гладкой, отполированной до блеска поверхностью клубился пар, висели причудливые, будто сделанные из сцила чайнички с узкими изогнутыми носиками. Рядом крутился долговязый мужчина лет пятидесяти на вид. Судить о реальном возрасте человека в современном мире было тяжело – ему с тем же успехом могло быть и сто пятьдесят. Зачесанные назад темные волосы были стянуты в короткий хвостик, на губах играла совершенно блаженная улыбка, как у человека, который уже все успел и никуда не собирался торопиться, а в темно-карих глазах блуждали совершенно потусторонние золотистые искры.
– Заказываем, не стесняемся! – голос у мужчины был приятный, вибрирующий. Казалось, что от него чайнички над стойкой тихонько позвякивают.
Бальтазар заговорил на языке, которого Клара еще никогда не слышала. Это были мягкие, звенящие переливы, в которых едва-едва угадывались слова. Слишком уж быстро капитан говорил.
– Что вы попросили? – с любопытством спросила девушка, прижимаясь плечом к плечу де Сото.
Он хитро улыбнулся и приложил палец к губам, призывая к тишине.
Мужчина за стойкой принялся колдовать. Всполохи, пар и блеск насмешливых глаз и правда превращали все это в чары. Замелькали высокие стеклопластовые стаканы, бутылки с разноцветными жидкостями, а в воздухе повис приторно-цитрусовый запах. Подхватив один из чайников, мужчина разлил по емкостям густой ароматный кофе.
– Святые ежики, он похож на настоящий, – пробормотала Клара, наблюдая за каждым движением бармена, как за чудом каким-то.
Бальтазар наклонился к самому ее уху, оглаживая щеку теплым дыханием:
– Он и есть настоящий. Самый лучший во всей системе.
На стойке материализовались два стакана, украшенные какими-то ароматными цветами, двумя круглыми красными шариками – как сказал капитан, это ягоды с ближайшей планеты Яндоры – и шапкой белоснежных сладких сливок.
Клара осторожно сделала глоток и блаженно зажмурилась.
– Вкусно, – сказала она смущенно и почувствовала, что отчаянно краснеет.
Кашлянув, она отпила снова и перекатила на языке теплую терпкую сладость. В груди тихонько закопошились грусть и волнение. Сейчас, в безопасности, она, как никогда остро, ощутила собственную уязвимость.
– Надеюсь, Асази справится без Жель.
Бальтазар пристально за ней наблюдал. Любовался, положив подбородок на сцепленные пальцы.
– Асази крепче, чем вам кажется, – капитан отпил из своего стакана и аккуратно поставил его на стойку. Никаких лишних движений, каждый жест был предельно точен. – Вы не знаете, но он из очень обеспеченной семьи, и все ее члены должны были играть по правилам. И они играли, из поколения в поколение. Его семья занимается физическими модификациями и едва ли не единственная, кто делает это хорошо. Когда Асази было двадцать три, он послал весь семейный бизнес к такой-то матери и выучился на механика. И дерьма он в жизни сожрал достаточно, чтобы справиться с чем угодно.
– Он сильно привязан к Жель. – Клара осматривалась по сторонам, пытаясь впитать в себя как можно больше запахов и звуков, чтобы унести все эти драгоценные воспоминания с собой, в путь. Мимо, покачиваясь на силовой подвеске, проплыл кулганец и девушка поспешно отвела взгляд. Не любили эти странные существа, когда на них пялились. – Если бы она не была андроидом, то я бы подумала, что он в нее влюблен.
– Вы думаете, его бы остановило то, что она – андроид?
Клара, в этот момент отхлебнувшая из стакана, едва не подавилась.
– Вы шутите?
Бальтазар посмотрел на нее насмешливо, едва ли не смеясь в голос.
– Наварро, ну вы же умная девочка! Вы что, не заметили, как он ее опекает? Если бы я хоть чем-то угрожал ее безопасности на Гударо – он бы бросился в атаку. Асази – опасный противник, хотя внешне – раздолбай из раздолбаев.
И Клара и правда вспомнила, как отчаянно Асази встал между Жель и капитаном, закрывая ее плечом. И это при том, что она прекрасно могла за себя постоять. И все эти взгляды и улыбки, прикосновения. Девушка восприняла это просто как дружеское расположение, не подумав, что такой вид любовной симпатии – к андроиду – вообще возможен!
– Вас это смущает? – спросил капитан.
– А вас?
Бальтазар пожал плечами.
– Все мы имеем право любить кого угодно. Если это, конечно, не запрещено на законодательном уровне. И у вас плохая привычка отвечать вопросом на вопрос, Наварро.
– Вам придется к этому привыкнуть.
Бальтазар театрально закатил глаза, и из его груди вырвался такой тяжелый вздох, будто Клара ранила мужчину в самое сердце.
– И я не смогу вас отучить?!
– Никогда!
– Вы невыносимы.
На несколько секунд между ними повисло молчание, а мир вокруг медленно бурлил и обтекал уютный островок.
– Какие у нас шансы, капитан? – тихо спросила Клара.
– Не очень высокие. Прыжок в никуда, не зная дороги, состояния коридора и выхода. Я бы сказал, что мы в полном дерьме, но вы же не это хотите услышать?
– Я хочу правду.
– Мы в полном дерьме.
Бальтазар одним глотком осушил свой стакан, отставил его в сторону и прикрыл глаза.
Они все еще сидели, прижавшись плечом к плечу, и Клара впервые почувствовала, что они никогда не будут ближе, чем сейчас. Шум, гам, крики, цвета – все это проникало в них, прошивало тонкими иголками, стягивало невидимыми нитками.
– Знаете, капитан... – Он повернулся к ней, вопросительно изогнув темную бровь. – Кажется, я окончательно в вас влюбилась.
Выражение, мелькнувшее в его глазах, просто оглушило Клару.
Это было удивление, страх, недоверие, растерянность.
Все слилось в один бурный поток – и через секунду весь этот ворох чувств утонул в темной волне непоколебимой решимости.
– И я в вас влюбился, Наварро. Очень прочно.
Кларе показалось, что еще чуть-чуть – и она снова разревется, от невыносимого напряжения сдавившего грудь. А капитан снова будет называть ее плаксой и мягко вытирать слезы платком.
Слабо улыбнувшись, она наткнулась лбом в его плечо.
– Дайте платок, я сейчас слезами захлебнусь, – голос Асази за спиной заставил девушку вздрогнуть и обернуться.
Механик обхватил их обоих за плечи и звонко чмокнул Клару в щеку.
– И я тебя люблю, Клара. – Повернувшись к капитану, он чмокнул и его. – И тебя люблю!
– Уволю нахрен, – зарычал де Сото. – Пшел вон на “Химеру”!
– Есть идти вон! – Асази выглядел расслабленным и спокойным, и это его спокойствие передалось и Кларе.
Отчего-то все стало неважным, незначительным.
Далеким.
Имели значение только корабль, лисы на нем и дорога впереди.
И один совершенно невозможный капитан.
И они обязательно вернутся домой, даже если этот шанс придется выдрать из глотки судьбы голыми руками.
Забытые дороги
– Вы уверены, что нам сюда?
Капитан рассматривал черноту за бортом корабля и иногда бросал грозный взгляд на лисов. Те не отходили от Клары и выглядели на удивление серьезными. Девушка не сразу заметила слабое свечение, охватившее обоих зверей: сине-серебристая дымка тихонько мерцала, обволакивала тела и морды лисиц, а их глаза не отрываясь смотрели на Бальтазара.
Не сомневайтесь, капитан,– ответил рыжий Эндо. –Коридоры ответят на наш зов, вам останется только вовремя прыгнуть. И выжить внутри.
– Спасибо за уточнение, мохнатая ты морда.
Лис задорно тявкнул и снова погрузился в какое-то задумчивое, почти медитативное состояние. Свечение вокруг зверей усилилось, и капитан набрал на приборной панели команду подготовки к подпространственному прыжку.
Мостик наполнил странный, потусторонний звон. В первую секунду Клара подумала, что он ей кажется, но нет – звон и правда был. Он исходил от самих лисов, набирал обороты и медленно заполнял каждый уголок.
– Есть сигнал от подпространственного разрыва, – тихо сказал капитан. – Он прямо перед нами.
Голос у Бальтазара был напряженным, глухим. Мужчина точно не ожидал, что посреди пустоты может открыться тропа, готовая впустить чужаков; и по спине Клары побежал холодок от одной только мысли, что их там могло ждать. Она отчаянно, до трясучки боялась, но, чтобы скрыть охвативший ее ужас, отчаянно цеплялась одеревеневшими пальцами за штурвал.
– Прыгаем, – голос де Сото совсем просел. Или, возможно, Кларе так показалось из-за внезапно навалившейся тяжести. Будто на плечи со всего маху рухнул груз – и все ее тело, каждый нерв, натянувшийся до предела, завопили об опасности.
Подпространственные коридоры были непроницаемой тьмой, расчерченной линиями струн-путей, за которые корабли цеплялись “якорями” и летели навстречу другой системе. Это был мир полнейшей пустоты – извилистый туннель, где нет возможности выйти за его пределы до определенного момента.
Если попытаешься, то корабль просто разорвет на части, а струна вполне могла оборваться, отрезав одну часть вселенной от другой. Потому в некоторые коридоры категорически не допускались большие грузовые корабли или массивные колониальные транспортники. Приходилось перевозить оборудование и поселенцев мелкими группами – что только усложняло расширение колониального пояса.
В этом коридоре все было немного иначе, и Клара сразу уловила это отличие.
– Якорь, Наварро, – тихо сказал Бальтазар.
Девушка вздрогнула и набрала команду на приборной панели. “Химеру” едва ощутимо тряхнуло – и она ухватилась за мерцающий “луч”, тянувшийся из ниоткуда в никуда. Лисы, сидевшие у ног Клары, тихонько поскуливали и плотно жались друг к другу. По их мордам было понятно, что звери мечтали сбежать куда подальше и спрятаться там.
Первые несколько минут ничего не происходило. “Химера” медленно скользила сквозь темноту, подмигивала пилоту разноцветными огоньками датчиков и сканеров.
– Может, все обойдется, – пробормотала девушка, и сразу же, будто мироздание услышало ее желание, мостик озарился красным тревожным светом, а над головой загудел сигнал тревоги.
– Да у вас талант, Наварро, – проворчал капитан. – Может, наколдуете нам волшебный побег?
– Обратитесь позже, мой магический потенциал еще не так высок, – в тон ему ответила Клара и, сделав корпус “Химеры” прозрачным, бросила взгляд в пустоту за бортом.
Внутренняя оболочка обычного подпространственного коридора походила на гладкий, обработанный шлифовальной машинкой агат. Он был совершенно статичным, как монолитная глыба.
Но этот коридор двигался и вибрировал. Под темной поверхностью шли волны – они расходились в разные стороны, бились друг об друга, вызывая краткие ослепительные вспышки. Что-то там, среди волн, шевелилось и пристально наблюдало за кораблем. Клара с трудом сглотнула, отчаянно пытаясь рассмотреть преследователей, но те то и дело ускользали, оставляя только зыбкие, нечеткие образы. Девушка была уверена, что видела массивные клыкастые пасти и – провалы там, где должны были быть глаза.
Вот снова мелькнула неясная тень. Длинный хвост с острым наконечником, нечто похожее на крылья.