— Ты на развилке, — не успела я уплыть в царство Морфея, в моем сне появился уже знакомый бывший муж Селениры. — Сделай правильный выбор. От этого зависит очень многое, в том числе и твоя судьба.
— Хоть бы подсказали, в какую сторону двигаться, — первый раз в жизни заговорила я во сне.
— Подумай. Используй книги. Сделай правильный выбор.
И мой собеседник исчез. Я проснулась, угрюмо посмотрела в темноту перед собой. Очередной любитель загадок. Мало мне проклятия, теперь еще и тут думай, что от тебя хотят. То ли принуждают остаться с Лораном, то ли предупреждают, что это — неверный шаг.
Глава 37
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Марина Цветаева. «Мне нравится, что вы больны не мной»
Повернувшись на другой бок, я практически сразу же заснула и проспала до утра, на этот раз без сновидений.
Разбудила меня служанка.
— Ронара, ронара, — меня аккуратно трясли, стараясь и боли не причинить, и в то же время привести в чувство. — Ронара, просыпайтесь.
Я широко зевнула, нехотя открыла глаза и, сдерживая желание повернуться на бок и продолжить спать, вопросительно взглянула на служанку — высокую плотную блондинку в переднике и коричневой форме прислуги.
— Ронара Кладира приказала сообщить, что готовится завтрак на природе. Вам нужно присутствовать, — выпалила та.
Ну, вот вам и доброе утро. Просыпайся, Света, и вперед, с утра пораньше, на пикник. Будешь развлекать женихов, как подобает герцогине. Так, кажется, вчера выразилась Кладира.
Полчаса, чтобы привести себя в порядок с помощью все той же служанки, полчаса — на переодевание, и вот уже я спускаюсь, цокая каблучками, по лестнице в изумрудном платье длиной до середины икры. С коротким рукавом и относительно глубоким декольте, оно привлекало внимание не столько ко мне, сколько к выставленным напоказ достоинствам моей фигуры.
Все четверо женихов, стоявших в холле рядом с облаченной в сиреневой платье Кладирой, дружно пожирали меня глазами, пока я подходила к ним. Что ж, приятно знать, что мужчин в тебе привлекают не только деньги…
— Доброе утро, — улыбнулась я немного искусственно, подойдя к ожидавшей меня компании.
Кладира, Шарон, женихи. Со мной — семеро благородных. Плюс, наверное, еще и слуги пойдут с нами — надо же кому-то господам прислуживать. Немаленькая такая группа получается.
— Здесь недалеко есть прекрасное место для завтрака, сообщила вместо приветствия Кладира. — За несколько минут успеем дойти.
Несколько минут превратились в полчаса. Мы неспешно шли по гравийке мимо чередовавшихся полей и лугов и полной грудью вдыхали свежий воздух. Понятия не имею, как остальные, а я наслаждалась возможной близостью с природой. Дома, на Земле, не так уж часто получалось выбраться из города, чтобы просто побродить по лугу или посидеть у реки, и поэтому пикник, устроенный Кладирой, был для меня настоящим подарком. Еще б от назойливых женихов избавиться, и можно петь от счастья.
Увы. Наши с мужчинами желания были диаметрально противоположны друг другу.
— Ронара, — обратился ко мне Цокар, шедший рядом, — прошу прощения за доставленные неудобства вчера вечером.
Я никаких удобств не почувствовала, вчера вечером мне было не до драчливых женихов, решившись показать честному народу свою силушку и с помощью махания кулаками разобраться с проблемами, но говорить об этом принцу троллей не стала, лишь кивнула, внимательно рассматривая его. Выглядел он отвратно: рассеченная наискось бровь, свернутый набок нос, «подсвеченные» фиолетовыми синяками оба глаза… Впрочем, и Донтар красовался теми же, практически симметричными, повреждениями. Прямо не женихи с положением в обществе, а двое мальчишек, не поделивших лакомое угощение.
— Из-за чего дрались? — не могла не спросить я.
Тролль густо покраснел:
— Это мужские дела, ронара.
Великолепно. Он еще и упертый сексист. Минус очередное очко в рейтинге. Впрочем, у всей четверки женихов рейтинги в моих глазах настолько низкие, что один балл ничего не исправит.
Впереди показались белые тенты, к ним вся наша компания и направилась. Слуги, появившиеся на месте запланированного пикника раньше господ, подготовили площадку к нашему приходу. Расстеленные на густой зеленой траве покрывала с расставленными на них блюдами с едой сверху накрывали белые плотные полотнища, привязанные к столбикам. Видимо, чтобы изнеженным господам голову солнцем не напекло. По краям покрывал были разбросаны небольшие подушечки-думки. В самом деле, не сидеть же благородным на сырой земле. Не дай боги что-то себе застудят. Прислуживали нам двое парней и три девушки. Их тент стоял неподалеку, без подушек, но с едой.
Взяв в руки свою тарелку с наложенными туда овощами и сыром, я заняла рот едой, всем своим видом показывая, что в ближайшее время общаться с женихами не собираюсь. Не тут-то было. Донтар, видимо, голода не чувствовал, и пока остальные ели, он попытался выяснить волновавшие его вопросы.
— Ронара, вам не кажется, что пора бы определиться с выбором и не морочить нам головы? Время идет, между прочим, — выставив вперед подбородок, упрямо поинтересовался он.
Пришлось отставить в сторону тарелку, тщательно, демонстративно прожевать то, что было во рту, и только потом расставить точки над «и».
— Уважаемый ронар, — я говорила неспешно, вдумчиво, давая возможность всем присутствовавшим понять мои слова, — в учебнике этикета любого года издания четко определен срок траура любого скорбящего существа — три месяца. Я, принадлежа к проклятому роду, выдерживаю, по воле императора каждый раз чуть больше месяца. Вы же настаиваете на том, чтобы и этот срок был уменьшен почти вдвое. Невежливо по отношению к покойному, вам так не кажется? Я никого не держу, ронар, если вам надоело проживание в моем замке, на всем готовом, прошу заметить, вы можете в любой момент его покинуть. Надеюсь, это ясно всем.
О да, сказанным проникся каждый, включая прикрывшего рот ладонью Шарона. Он явно скрывал усмешку, как и закашлявшаяся Кладира. А вот женихам моя отповедь пришлась не по душе. Нарон и Донтар засверкали глазами, Гордон сжал губы. Один Цокар смотрел равнодушно. После выходки на постоялом дворе он старался вообще не выражать своего недовольства чем-либо, прекрасно осознавая, что такие вещи не прощаются и не забываются.
Как обычно, любовь к деньгам пересилила гордость, и ни один из претендентов на состояние герцогов Ломарских не сделал попытки подняться и уйти — каждый прекрасно понимал, что останавливать его никто не станет, наоборот, остальные вздохнут с облегчением, избавившись от соперника.
Глава 38
Цветок к груди приколот,
Кто приколол — не помню.
Ненасытим мой голод
На грусть, на страсть, на смерть.
Марина Цветаева. «Цветок к груди приколот»
В возникшей тишине мне удалось спокойно доесть свою порцию.
— Селенира, — задумчиво позвал Шарон через несколько минут, — похоже, это к тебе.
Я проследила за его взглядом, и губы сами раздвинулись в радостной улыбке: по лугу, наполовину проваливаясь в высокую траву, мчалась толстая пушистая туша, по непонятной логике считавшаяся вестником богов.
— Кто его выпустил из замка? — спросила я, готовясь обнимать никара.
— А ты попробуй его остановить, — хмыкнула Кладира.
Бочонок на четырех ножках не рассчитал скорости, а может, и не хочет рассчитывать, и налетел на меня со всей дури, повалив на покрывало. Я расхохоталась, начала его тормошить, он в ответ прошелся языком по моим рукам. Хорошо хоть лицу не досталось.
— Вы ему радуетесь больше, чем нам, — с обидой в голосе вдруг выдал Гордон.
— Он не заставляет меня выбирать и не лицемерит, — отрезала я, — в отличие от вас, ронары, так и мечтающих прибить меня по-тихому и прикарманить деньги рода.
Лицо Гордона залилось краской и стало похоже на удлиненный помидор.
— Селенира, — укоризненно качнул головой Шарон.
— Не хотят слушать правду, пусть не пытаются из меня ее выдавить, — отрезала я, почесывая за ухом довольно урчавшего Пушка. — Когда закончится срок траура, я сделаю выбор, выйду замуж, и семья будущего мужа получит договоренную сумму. Не нужно до этого времени постоянно на меня давить. Мой характер это точно не улучшит.
— Давайте сменим тему, — мягко улыбнулась Кладира. — Шарон, когда в этом году ожидается праздник урожая?
— На следующих выходных, — охотно поддержал «сестру» Шарон. — Думаешь праздновать как обычно?
— Конечно, — кивнула Кладира, — мы, всегда были близки к народу. Устроим пир во дворе замка, пригласим крестьян. А потом — танцы, гадания… — она мечтательно закатила глаза.
Я сдержала хмыканье. Из Кладиры вышла бы замечательная актриса. Роль добродушной хозяйки замка удавалась ей практически идеально. Не знаю, что за праздник урожая ожидался и действительно ли его проводили так, как описала Кладира, но такие развлечения мне были по душе гораздо больше, чем пикник в компании жадных женихов.
— У троллей нет такого праздника, — подал голос Цокар, — с удовольствием посмотрю на ваш.
— Как же вы поддерживаете связь со своими подданными? — удивилась Кладира, как мне показалось, немного делано.
— У нас не принято смешанное празднество. Каждый класс живет и развлекается в своем кругу.
Еще одно кастовое общество, менее демократичное, чем человеческое…
Вернулись домой мы через два-три часа. Пикник настроение мне не поднял, женихи, кроме тролля, активно общавшегося с Кладирой, выглядели задумчивыми и хмурыми, Шарон равнодушно смотрел по сторонам. И только Пушку было все равно, где носиться: по лугам или по коридорам замка.
— Пойдем, покажу кое-что, — позвала меня Кладира после обеда, когда женихи, ведомые Шароном, ушли на задний двор, тренироваться с доступными видами оружия. Я проводила скептическим взглядом Гордона, — уж он-то точно, на мой взгляд, ничем не владел, — но от комментариев отказалась.
Поднявшись, мы с «сестрой» направились в ту часть замка, в которой я никогда не бывала: самые дальние коридоры, темные и пустые, показались мне нежилыми и, как бы смешно ни звучало, бездушными.
— Сюда редко кто заходит, — Кладира вошла в первый коридор, положила руку на стену и приказала. — Свет!
Тут же над головой тускло загорелись несколько магических шаров.
— Здесь могут появляться только члены рода, для всех остальных это место невидимо. Если ты смогла пройти магическую защиту, значит, боги даровали тебе часть души Селениры.
— То есть… Смешение душ?.. И она тоже завладела частью моей души?.. — нахмурилась я, переваривая информацию.
— Да, что-то вроде того. Но дело не в играх богов. Здесь, в этих коридорах, хранится реликвия нашего рода, то, из-за чего мы обязаны рожать наследниц. Только благодаря ему нас, свободолюбивых герцогинь Ломарских, терпит император.
Заинтересовать Кладира умела. Я шла за ней, больше не прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь мне не терпелось увидеть ту самую реликвию.
Пройдя несколько коридоров с уймой комнат, мы остановились у самой дальней, практически в тупике.
Оббитая железом по всему периметру деревянная дверь легко распахнулась перед нами, едва Кладира коснулась рукой обшивки.
Комната внутри, хорошо освещенная, без окон, не содержала в себе ничего, кроме небольшого сундучка в одном из углов.
Кладира подошла, присела перед ним, положила руку на замок. Крышка откинулась. Внутри оказалась золотая статуэтка полуобнаженной молодой женщины, стоявшей с кувшином в руках.
— Богиня плодородия Нолрита. Она, после проклятия нимфы, оказала милость нашему предку, своему близкому родственнику, и взяла наш род под свою опеку. Пока мы владеем этими землями, здесь всегда будут покой и благоденствие. Крестьяне получают богатый урожай, все женщины, селящиеся в этих краях, рожают минимум двух детей. Тут не случается жутких болезней, сюда не заходят жестокие хищники. Мы процветаем благодаря покровительству богини, и поэтому император дает нам послабления.
Что ж, логично. Живут себе герцогини, никого не трогают, рожают наследниц, платят налоги, не бунтуют. А то, что у них в роду нет мужчин, так императору только на руку — всегда можно подослать кого-то неугодного под видом жениха. Один профит, как сказали бы на Земле.
Глава 39
— Так расскажи нам про Любовь!
Ей внук поет, что краше всех.
Но, очи устремив в огонь,
Старуха отвечала: — Ох!
Грешна Любовь,
Страшна Любовь!
Марина Цветаева. «Ты расскажи нам про весну»
— Кладира, — на обратном пути я остановилась возле комнаты, в которой очнулась, попав сюда, той самой, переполненной вещами, — что это за помещение? Почему здесь так много мебели, причем разноцветной?
— По традиции, когда один из мужей герцогини умирает, она должна «отдать часть себя, дабы облегчить ему путь к богам», — процитировала кого-то «сестра». — Обычно просто пускается кровь. После этого, обессиленная, герцогиня приходит в себя в данной комнате. Много вещей — в помощь ей, чтобы не падала, когда начнет передвигаться после восстановления. Разные цвета — чтобы дразнить взгляд, считается, так восстановление проходит быстрее.
Я кивнула, принимая ответ.
До вечера меня оставили в покое, позволив отдохнуть и забыть, хотя бы на время, о стервятниках-женихах, мечтавших поживиться, пусть и за счет собственной жизни. Я лежала в постели, чесала за ухом Пушка и обдумывала свои следующие действия, каждую мелочь, каждый шаг. Нельзя было оступиться, ошибиться, сделать что-то не так. Вспоминая уроки деда, я выстроила в голове четкий план и собиралась следовать ему, начиная с завтрашнего утра: не так уж и много времени осталось до будущей свадьбы, и его нужно было использовать с толком.
Поздно вечером, вернее, уже практически ночью, после ужина, когда я, выпустив из комнаты Пушка, собиралась спать, пришел Лоран.
Его руки обняли меня, прижали к сильному мужскому телу, и я почувствовала, что таю. Теперь, узнав, что обо мне думают женихи, и разделив постель с тем, к кому меня по-настоящему тянуло, я ощущала безразличие по отношению к общественному мнению. Пусть их. На каждый роток не накинуть платок, любила говаривать моя бабушка.
— Поцелуй меня, — попросила я, наслаждаясь желанными объятиями.
Губы Лорана накрыли мои, и я растворилась в нахлынувших ощущениях. Нежность, мягкость, теплота — от кого из нас двоих исходили эти эмоции, было не понять. Мы оба как будто слились в единое целое. Родственные души — да, именно так, мы по-настоящему стали родственными душами и уже не могли жить друг без друга.
Лоран ушел под утро, оставив меня обессиленной и счастливой.
Спала я от силы четыре часа, завтракала в своей комнате, справедливо опасаясь, что и Шарон, и Кладира по одному моему цветущему виду догадаются, что дело нечисто. Впрочем, Шарон догадался об этом, не едва появившись на пороге моей комнаты, сразу же после завтрака.
— Я отправил Лорана в дальнюю деревню, — сообщил он, внимательно следя за моей реакцией, — там нужна помощь врача. Вернется он после твоей свадьбы. — Помолчал и уточнил. — Ты хотя бы пьешь настойку, предохраняешься?
Я кивнула, не видя смысла спорить и что-либо доказывать. Конечно, Шарон хотел, как лучше, вот только его «лучше» и мое не совпадали. И выходить замуж за одного из женихов я не собиралась. Оправил в дальнюю деревню? Что ж, оно и к лучшему. Мне нужно совсем немного времени, чтобы совершить задуманное. Лоран меня отвлекал бы одним своим присутствием. А так… Я полностью свободна в своих действиях. Что же касается предохранения, конечно же, я забыла об этом. Вот только Шарону о моем ненамеренном промахе знать не обязательно.