— Четырех? — удивился кто-то. — Но ведь их было только два!
— Не все открыто твоим глазам, милая, — недвусмысленно проговорила Хельга. — Здесь испытание может настигнуть тебя где угодно. Будущая королева должна быть очень внимательной и ко всему относиться настороженно.
— А зачем прикасаться к кристаллу? — высказалась смуглая брюнетка, которая с таким восхищением рассказывала о придворном музыканте. — Он ведь может быть грязным.
— Это важная проверка, — пояснила Хельга. — Завалив ее, вы не сможете продолжать отбор.
— Разве это можно завалить? — удивилась Оливия. — Это же проще простого — просто взять и положить руки на кристалл! Ну… разве что, если у кого-то нету рук.
Она хрипло хохотнула, и снова никто не решился ее поддержать.
— Еще как можно, — заявила Хельга. — Проще простого.
— Вы хотите сказать, — продолжила Оливия настороженно, — что у кого-то могут онеметь руки в момент испытания?
— Ничего с вами не произойдет, — отрезала Хельга. Ее тонкий нос сморщился и стал походить на клюв стервятника. — Уверяю вас, что на первом испытании все было страшнее.
— Я знаю, что это, — шепнула Бруна над моим плечом.
Обернувшись, я вопросительно посмотрела на нее.
— Потом скажу, — отмахнулась она. — Ничего страшного.
— Ты очень мне помогла, — с сарказмом процедила я. — Спасибо, Бруна.
— Не обижайся, — Бруна тепло улыбнулась. — Просто, наверное, я не должна это афишировать.
Она недвусмысленно покосилась на Шанти, что, комкая носовой платок, стояла за ее спиной, и я с пониманием кивнула. Нам не нужны были лишние уши.
Громкий скрип пропорол тишину, и двери за спиной Хельги разъехались. Да так неожиданно, что она закрыла рот рукой, дабы не закричать. Но тут же опомнилась, стараясь не уронить марку, и хищно заулыбалась:
— Королевская чета уже на месте! А, значит, время испытания пришло! Все помнят, что нужно сделать?
Шанти аж затряслась. Да и мне внезапно сделалось не по себе. Тошнота прорезалась под ребрами, распустившись мощным цветком. Захотелось пить. Да так сильно, что выпила бы весь Океан, если бы у Аэрии сохранился к нему выход!
— Все помнят? — повторила Хельга.
Мы сдавленно закивали. А я уже мысленно просила прощения у Филлагории за то, что пыталась от нее отречься, и отчаянно умоляла, чтобы меня не вызвали первой.
— Гранна Лусьена Трагго! — прокричал снаружи женский голос.
— Мне судьба во всем быть первой, — невозмутимо отчеканила Лусьена, гордо вздергивая подбородок и отделяясь от толпы.
Сквозь открытые двери нам открывался прекрасный обзор. Мы не могли заметить зрителей, как и они нас, но прекрасно видели то, что происходит на постаменте. Вот Лусьена в своем золотисто-болотном платье гордо поднялась по деревянной лестнице. Как богиня прошествовала к кристаллу и положила на него обе ладони. Визиоллы закружились перед ней, как осы около вазочки с медом.
Кристалл заполыхал ослепительным белым сиянием, и в тот же миг нас оглушил восхищенный рев толпы.
— С чего это они так радуются? — шепнула я Бруне.
— Скоро узнаешь, — со знанием дела проговорила подруга.
— Ибреса Брунгильда Чоп! — прокричал голос снова.
И Бруна устремилась вперед. Кристалл засиял белоснежным светом, когда она положила на него ладони, и толпа опять взорвалась овациями.
Я осталась одна. В неведении и без поддержки. Оставалось лишь надеяться, что я догадаюсь, что к чему, прежде, чем все завершится для меня с позором.
— Ибреса Ирис Ахайдо! — оповестил голос, едва Бруна исчезла из поля моего зрения.
Ибресой Ирис Ахайдо оказалась та самая смуглая брюнетка, влюбленная в музыканта. Поднималась она медленно, будто желая растянуть время. А когда водрузила ладони на гладкую поверхность кристалла, он засиял кроваво-красным. Да так ярко, что девушка шарахнулась вбок.
На сей раз оваций не было. Напротив: из толпы уныло засвистели.
— Что это было? — с непониманием отозвалась ангельским голосочком Альви.
Ответ ей могла дать лишь Хельга. Но, конечно же, не удостоила ее такой чести. Поэтому когда голос неожиданно для всех позвал Альви подняться на помост, она шла со священным ужасом в глазах. Но напрасно: кристалл загорелся белым, и Альви получила свою порцию оваций.
Участницы выходили на помост одна за другой. Шанти, Мира, Роттильда, девушки, с которыми я еще не успела познакомиться. У двух девушек кристалл снова выдал красное сияние: к счастью, ни одну из них я не узнала.
— Ибреса Оливия Вандергейт!
Оливия вышла к зрителям с выражением полного равнодушия на круглом лице. Лишь высокомерно откинула назад пепельные косички и вздернула нос. Клала руки на кристалл так показательно, будто хотела всем сказать: «Да отстаньте уже от меня». И не зря, потому что кристалл отозвался белым светом.
Едва овации и аплодисменты стихли, голос прогорланил:
— Ибреса Лира Крэтчен!
Вот и мой черед пришел.
Ноги стали ватными, а сердце заколотилось, как отбойный молот. Несколько секунд я стояла, остолбенев, и не могла заставить себя сделать шаг. Лишь когда кто-то легонько подтолкнул меня в спину, я двинулась навстречу судьбе. Преодолела лестницу и забралась на помост.
С высоты взгляду открылось бушующее море толпы. Сотни — нет, тысячи — голов, тысячи ртов, выкрикивающих лозунги, тысячи колотящихся сердец и тысячи глаз, устремленных на меня. На небольшом возвышении, будто на острове в негодующих волнах, устроились королева, принц и их приближенные слуги. Я вглядывалась в их лица, но не видела ничего, кроме больного любопытства…
К моему удивлению, короля рядом с женой снова не оказалось! В такой ответственный для его сына миг! Но почему?!
Я быстро выгнала лишние мысли из головы. Сейчас я должна заботиться о своем благополучии, а не думать о том, что король не соизволил прийти на веселое представление. Может, он решает дела государственной важности? А, может, устремился к очередному прорыву Купола… В любом случае, это не мое дело. Нужно просто сосредоточиться и сделать то, что от меня требуют.
Визиоллы завертелись вокруг, как цветные бабочки, и подлетели на опасное расстояние, когда я со страхом положила обе ладони на кристалл.
Глава 20
Игра бликов на гладком камне тут же вскружила голову, и радужные искры поплыли перед глазами. Опасаясь, что упаду от волнения, я приникла к артефакту. На ощупь кристалл оказался почти ледяным: будто его только что выкопали из глубокого сугроба. Удивительно, если учесть, что в Аэрии только-только лето занялось. Артефакт морозил так сильно, что захотелось отдернуть руки. Такими во дворце, должно быть, погреба наполняют, чтобы мясо не портилось.
Я зажмурилась, пытаясь хоть на миг отгородиться от томительного ожидания. Камнем утонула в своей личной темноте. О том, что происходит, напоминал лишь сладковатый запах цветов да молнии напряжения, летящие из толпы. Они прошивали насквозь и, казалось, оставляли на коже точки ожогов.
«Красный, — умоляла я Филлагорию, напрочь забыв об обещании не жечь цветы в Праздник Явления и вообще не молиться. — Пожалуйста, пусть кристалл окажется красным!» Хоть я и не имела понятия, что означает этот знак, была уверена, что именно он дает право уйти с отбора. Определиться бы, чего мне не хочется больше: снова оказаться на нарах или выпендриваться в веселой компании принца и заносчивых конкурсанток.
Когда море чужих голов внизу зашелестело и взорвалось бурными овациями, и меня едва ли не подкинуло в воздух от чужих эмоций, я поняла: чуда не произошло. И снова дала себе зарок не молиться Богине Филлагории.
Так и есть. Кристалл сиял таким белоснежным светом, что я едва не ослепла, открыв глаза. Сокрушаясь мысленно, что судьба снова не на моей стороне, я прошла поближе к зрителям и влилась в шеренгу участниц. Тут же навстречу, почти сталкиваясь с визиоллами, вылетела Эстер. Кривобоко покружив над помостом, она опустилась на мое плечо.
Я приблизилась к краю помоста, и толпа оказалась под ногами. Тысячи жадных глаз уставились на меня, раздевая взглядами. Люди верещали, радовались, размахивали руками, выкрикивали лозунги… В бушующей черноте толпы выделялись белыми лоскутами плакаты с именами участниц. Я насчитала десяток плакатов в поддержку Шанти и чуть поменьше — с именем Лусьены. И лишь на одном маленьком обрывке ткани у самых ворот красовалось мое имя.
Испытание закончилось быстро. Всех, кто шел после меня, одарили аплодисментами и овациями. К счастью или к беде, но больше кристалл зловещей краснотой не загорался.
Едва участницы выстроились перед зрителями, слово передали королеве Инессе. Она тут же поднялась со своего места и, подобрав роскошное платье, поплыла сквозь толпу, как огромный лотос по болоту. Гордо вышла на помост, заставив нас отступить, и встала перед нами.
— Ибреса Ирис Ахайдо, ибреса Гринна Коул и ибреса Виргиния Клаббер, — объявила королева, взяв в руки голосовик. — Выйдите вперед.
Три девушки выдвинулись из шеренги и сделали шаг к королеве. Меня передернуло от волнения: у всех троих кристалл загорелся красным.
— Сожалею, но вы не прошли проверку на чистоту тела, — холодно отрезала королева. — А, значит, и продолжать отбор не можете.
Тишину разорвал омерзительный свист толпы, и возмущение пронзило сердце острым лезвием. Воздух застрял в груди, и я не смогла выдохнуть. Вот, значит, для чего весь этот цирк с кристаллом?! Принцу предоставили полный комплект невест, но этого ему оказалось мало! Ему еще и девственницу подавай! Да провалиться мне на этом месте, если я не вылечу в следующем испытании!
— Кар-р-р! — возмущенно высказалась Эстер, прочитав мое негодование.
— Я полностью с тобой согласна, — прошептала я, потрепав черные перышки вороны.
Ирис и девушка рядом с нею покорно опустили головы. Третья же участница — королева назвала ее Виргинией, кажется — не собиралась сдаваться.
— Это было не по моему желанию! — прокричала она возмущенно, и скабрезный хохот прокатился по толпе. — Меня взяли силой!
Кто-то в толпе снова хохотнул: сипло и отрывисто. Прекрасное лицо королевы тут же перекосила злоба. Взмахнув рукой, она выпустила из ладони радужную нить. Она змейкой пронеслась над толпой, рассеивая искристое сияние, и неожиданно все голоса оборвались.
— Сочувствую, милая ибреса, — проговорила королева, когда тишина стала абсолютной. — Но, к сожалению, этот нюанс важен.
Ярость снова накатила удушающим валом. Даже ладони стали багряно-красными. Эстер, почувствовав мое состояние, захлопала крыльями.
— Сейчас ведь давно не начало времен, и женщины свободны в своем праве выбора! Неужто нежное сердце принца разорвется, если он узнает, что к его невесте ранее кто-то прикасался? — высказалась я, и мой голос громом разлетелся по площади. Голосовики были повсюду! — Неужели, Ваше Высочество?
Над толпой по-прежнему витала ледяная тишина, но я видела, как изменились лица зрителей. Кто-то смотрел на меня с восхищением, кто-то — с откровенным презрением и ненавистью. А принц… Принц нагло смеялся, прикрыв рот ладонью! Он! Смеялся!
Щеки королевы покраснели, но она не показала гнева. Однако, в глазах ее блеснула неприкрытая ярость, и я обрадовалась. Не отправили домой за девственность — так отправят за хамство.
— Не разорвется, ибреса Крэтчен, — спокойно ответила правительница. — И я никого сейчас не осуждаю. Но связи с мужчинами, увы, влияют на чистоту потока.
Она повернулась к девушкам:
— Прошу вас последовать за гранной Андарой.
На помост медленно взобралась Андара. Махнула неудачливой тройке рукой, и девушки гуськом поплелись за нею. Вокруг все еще стояла тишина, но она не могла спрятать искаженные злобой лица внизу. Толпа черпает силы из чужих неудач и всегда ищет повод, чтобы позлорадствовать.
— А теперь, — объявила королева, как только выбывшие скрылись из вида, — об итогах прошедших испытаний. Как вы уже поняли: первое испытание — на чистоту помыслов, и четвертое испытание — на чистоту тела, не оценивались. Те, кто не выдержал их, были исключены из отбора без права обжалования. А вот о результатах испытаний на честность и на верность мы должны поговорить отдельно.
— На честность? — проронила Бронда. — На верность? Но, позвольте…
— Я знаю, что вам не сообщали истинной цели испытания, — королева понятливо закивала. — Поверьте, что это смазало бы истинную картину результатов. Некоторые из участниц, знаете ли, больше хотят провалиться, чем стать королевой.
Шанти громко ахнула, и ее снова заколотила дрожь.
— На аудиенции мы проверяли вас на честность, задавая вам каверзные вопросы о вашем прошлом, ответы на которые были нам известны, — продолжала королева. — А на верность вас проверил сам принц, используя свой безупречный актерский талант!
— Оружейник! — выкрикнула я, неожиданно обо всем догадавшись. — Шут, музыкант… Этот жрец! Но это не мог быть принц! Он совсем на него не… похож…
Аромат цветущих клумб внезапно сделался тошнотворным, а тишину снова всколыхнул гомон толпы. Память нарисовала смешливые голубые глаза Рэма, а следом — задумчивый и глубокий взгляд принца Рэнимора. Не права я. Сходство, определенно, было, и сильное! Только почему-то оно загадочным образом прошло мимо моего восприятия!
— Знаете, здешние девушки в силу уровня их организации могли бы на такой трюк купиться, но я узнала бы Принца Рэнимора из тысячи! — поддержала Лусьена, чуть выйдя из шеренги. — Этот жрец был совсем другим!
— Совсем другим, — наперебой запротестовали девушки.
— Без морока от Галианты — предводительницы Гильдии королевских магов — здесь не обошлось, — призналась королева и махнула рукой в толпу. Лысая женщина на возвышении для приближенных поднялась со своего места и закивала головой. — Шут Рори, оружейник Рэм, музыкант Нимо, повар Рим, жрец Энмо и лекарь Мори — это все лики принца Рэнимора. Не удивляйтесь: морок был сильным. Потому принца в выдуманных им же персонажах распознала лишь одна из вас.
Королева развернула руки, и за нашими спинами возник огромный экран. Просто материализовался ниоткуда, словно всегда стоял тут. Яркое сияние проявилось на темном фоне, и на экране прорисовалось изображение. Девушка с длинными пепельными косами в одном из дворцовых коридоров спорила с придворным лекарем.
— Оливия Вандергейт! — объявила королева.
Оливия робко сделала шаг вперед: по-прежнему безмятежная и безучастная. В толпе жиденько зааплодировали. Воздух вокруг накалился от яда и зависти.
— Я просто обратила внимание на то, что имя лекаря созвучно с именем принца, — проговорила она почти виновато. — И уже потом заметила сходство.
— Вы сильный маг, ибреса Вандергейт, — прокомментировала королева. — И в этом испытании вы стали лучшей. Чего я не могу сказать о покинувших нас ибресе Ахайдо и ибресе Коул. Они испытание верности провалили, и хорошо, что уже исключены по результатам четвертого испытания. Скажите, милые ибресы, вам всем известно, что будущая королева не должна плести интриг и строить отношений с дворцовыми служащими?
Экран тут же выдал поцелуй Ирис с музыкантом. Да такой страстный, что у меня едва ноги не подкосились! Это было весьма достойно женских любовных романов! Из толпы даже послышались сладостные стоны дам.
Девушки затравленно закивали. Мне отчего-то показалось, что многим из них стыдно. Но мне нечего было скрывать и утаивать. Хотя, согласись я тогда прогуляться с Рэмом-принцем до озера, возможно, уже не стояла бы тут.
— Результаты испытания на честность также не порадовали нас, — заявила королева.
— Многие из вас лгали во время аудиенции. Особенно отличилась Роттильда Колон.
Страстно целующуюся пару сменило лицо Роттильды: раскрасневшееся, в сеточке первых морщин. Зеленые глаза жалобно смотрели на зрителей и почти слезились.
Роттильда, побагровев, будто спелый томат, сделала шаг навстречу королеве.
— Вы утаили все три проверенных нами факта вашей биографии, — отрезала королева. — Особенно я возмущена тем, что вы скрыли факт вашего экс-членства в Ордене прославления…
— Это неправда, — перебила Роттильда, но глаз на королеву не подняла.
— По итогам второго и третьего испытания именно вы набрали наименьшее количество баллов, — заметила королева. — И ваша судьба — покинуть отбор.
Роттильда раскраснелась еще пуще. Казалось, что пар вот-вот повалит у нее из ушей. А я внезапно осознала, что моя надежда на провал аудиенции не оправдалась. Если они оценивали честность, я прошла ее блестяще.