А ведь Нелла здесь бывала не один раз. Особенно часто она сюда стала приходить в последние недели своей жизни, когда посетители «Пустого причала» всё меньше стали пользоваться её услугами, и ей приходилось искать себе клиентов в порту — только что сошедшие на берег моряки были менее разборчивы.
Порт располагался на берегу подковообразного залива, в котором бросили якоря более полутора десятков океанских судов. Втрое большее количество кораблей — гребных, ходивших вдоль берегов Алернии — стояли возле причалов. Там же приткнулись шлюпки и рыбацкие баркасы в огромном количестве.
Вика засмотрелась на океанские просторы и, надо сказать, её это впечатлило. Океан выглядел не просто потрясающе красиво, но и очень грозно — мощная, безжалостная стихия.
Из памяти Неллы, по роду своей профессии, часто имевшей дело с моряками, она знала, что в месяце плавания на запад, куда Вика сейчас смотрела, лежит Серый архипелаг — земля бесчисленных вулканических островов, а ещё дальше, если плыть несколько месяцев, то достигнешь материков Тарпецию и Валанию, своими размерами не уступающими Алернии. С высокого берега, глядя на эту ширь, вообще не верилось, что океан где-то заканчивается.
— Красиво как, — сказала Вика, вдохнув воздух полной грудью.
Гнеш и Нюра, подобно Нелле, никакого пиетета, при открывшемся виде, не испытывали — они это видели не один раз, и воспринимали обыденно, так же, как Вика не приходила в восторг от безбрежности синего неба над головой.
— Нормально так, — без энтузиазма согласился с нею брат, — Нелла, можно мы с Нюрой к рыбацким причалам сходим? Там сейчас разгрузка начнётся. Вон уже, там ребята собрались.
Глазастый Гнеш углядел возле ближайшей корабельной стоянки несколько групп своих сверстников, которые крутились среди швартовавших большой баркас портовых рабочих.
— Сходите, только ненадолго, — согласилась Вика, — Я сильно-то вас ждать не буду, сама всё съем.
Ей многое в её новой жизни было интересно. Вике хотелось на это всё посмотреть, уже своими, а не Неллиными глазами. Понятно, что она никогда не сможет испытать тех же эмоций, что испытывала средневековая девчонка, для которой, банально, наесться до отвала было уже счастьем, но, всё равно, от чего-то Вика рассчитывала получать не меньшие заряды бодрости и удовольствия, чем Нелла.
Недалеко от южных причалов находилась небольшая таверна, в которой Неллу пару раз угощали её клиенты. Вкуснее приготовленной там рыбы, бывшая хозяйка доставшегося Вике тела не ела ничего. Порывшись в её памяти, попаданка с острой жалостью поняла, что, после гибели отца — мать Неллы умерла при родах Гнеша, незатейливые обеды или ужины в обычной прибрежной таверне, это самые светлые и радостные моменты в её жизни.
Временами, на Вику, когда она пользовалась воспоминаниями Неллы, накатывало ощущение нереальности происходящего. Казалось, вдохни-выдохни, и проснёшься. Один раз, позавчера, она так и попробовала сделать. Но, нет, не проснулась. Наоборот, пришло осознание, что это теперь всё всерьёз и навсегда.
Ощущение ею своих новых огромных возможностей, сравнимых со всемогуществом, если не лукавить перед самой собой, конечно же, помогало принимать случившееся намного легче и проще. Хотя, в своей прошлой жизни, зачитываясь фэнтези, Вика представляла миры магии совсем по другому. То, что тут не было эльфов и гномов, это ерунда, но где здесь хотя бы магический водопровод?
— Скажи, есть что-нибудь такое, что помешает мне угостить понравившуюся девушку?
Нет, никакая магия, никакие навыки асассинов, никакое обострённое восприятие, пожалуй, могут и не спасти, если быть рассеянной или постоянно витать где-то в своих мыслях. Вика получила этому сейчас наглядное подтверждение.
Зайдя в таверну «Рыбак и рыбачка», на вывеске которой были изображены два ужасных зомби, которые, по всей видимости, и должны были изображать этих персонажей, выбрав в почти пустом зале — в разгар рабочего дня посетителей было совсем мало — столик, возле дальнего от входа окна, и сев за него, Вика настолько погрузилась в свои размышления, что не обратила внимания не только на молоденькую рабыню, её сверстницу, подбежавшую принять заказ и уже некоторое время стоявшую возле её столика, но и на подмигнувшего ей парня, лет двадцати, сидевшего за столиком напротив.
Видимо, её отсутствующий взгляд, тот принял за приглашение.
— Пока никаких помех не вижу, — улыбнулась Вика, — Если, конечно, не считать того, что девушка тут ненадолго — только дождётся брата, перекусит с ним и пойдёт домой.
Судя по покрою и богатству ткани его одежды, это был кто-то из офицеров торгового или рыболовного корабля. Парень был широкоплеч, необычайно, для моряка, светлокож и беловолос. А ещё, он был вполне привлекателен. Вика не чувствовала от него никакой злонамеренности.
— Ерунда, — засмеялся он, — Я сам здесь нахожусь последние свои пару-тройку склянок — гонгов, по-вашему — и мне уже пора будет возвращаться на корабль, — поняв её согласие пообщаться с ним, он тут же, знаком, приказал официантке перебазировать его столовые приборы и заказ за стол Вики и сел рядом, — Не возражаешь? Ивес. Меня зовут Ивес Воск, — он с улыбкой выжидательно посмотрел на неё.
— Нелла, просто Нелла, — она улыбнулась в ответ.
Ивес ей понравился. И то, что он был морским офицером, ничуть её не смутило. Это Нелла относилась к морской братии крайне настороженно и, в целом, недоброжелательно. Что, впрочем, было понятно — они составляли подавляющее большинство среди её клинтов, и в обращении с портовой шлюхой отнюдь не стремились продемонстрировать свои лучшие качества. Да и качеств таковых, если разобраться, было не так уж и много. К тому же, моряки и выглядели не самым лучшим образом.
Но Вика смотрела на Ивеса непредвзято. И немалую роль в её отношении к нему сыграло и то впечатление, которое произвёл на неё океан. Моряков можно было не любить, как Нелла, но те, кто не боялись покорять такую мощную стихию, как океан, с точки зрения Вики, заслуживали уважения.
Морской офицер был, как нельзя кстати, для её жадного желания узнать как можно больше о том мире, в котором ей теперь предстоит жить.
— Так что тебе заказать?
У него был странный акцент, Нелла такого ещё не слышала. Ивес говорил по-даторски растягивая гласные и проглатывая окончания слов, но вполне, при этом, понятно.
Вика ещё не успела ответить, как в таверну вбежал Гнеш. Шустрый какой пацан ей в братья достался. Пока она шла сюда, глазея по сторонам на всё подряд и слушая разговоры, пока зависала тут в своих размышлениях, Гнеш с рабыней уже успел сбегать к причалам и прибежать к сестре. К её шутке слопать всё в одно лицо, бедный мальчишка, видимо, на всякий случай, отнёсся вполне серьёзно. Нюра осталась ждать на улице.
В принципе, рабы могли, в сопровождении своих хозяев, заходить куда угодно, но вот посадить их за стол в приличной таверне — а «Рыбак и рыбачка», несмотря на не слишком высокую репутацию, всё же пыжилась быть таковой — считалось дурным тоном. Нет, если бы Вика была аристократкой или из богатой уважаемой семьи, то смогла бы усадить к себе за стол хоть всех своих рабов. Но, с нынешним статусом, её бы и саму, при попытке усадить с собой Нюру, могли выпроводить.
— Три больших порции сатсы, три лаваша и два кувшина вина, — сделала она заказ девушке-официантке, — Это мой брат Гнеш, — представила она его Ивесу.
— Ого, я вижу, вы оба основательно проголодались, — молодой офицер весело и демонстративно оценивающе оглядел субтильного Гнеша, которого похлопал по плечу, назвав своё имя, и отнюдь не пышную Вику, — Если бы я хотел навсегда остаться во Вьеже и взять себе одной из жён такую прерасную девушку, я бы вынужден был хорошенько подумать, потяну ли я её прокорм.
— Не переживай, — не обиделась на шутку Вика, — Прекрасная девушка в состоянии прокормить себя сама. К тому же, третья порция — для моей рабыни, — всё же пояснила она.
Пока ждали заказ, Гнеш, слушая их пустую болтовню о погоде, красоте вьежских женщин и весёлости даторских нравов, и чувствуя себя третьим лишним, весь извёлся и крутился, как на иголках.
— Можно, я с Нюрой поем, на улице, — попросил он, когда принесли заказ, — И ещё раз к причалам сходим.
Вика согласилась, и Гнеш убежал на улицу к рабыне, забрав их порции и один кувшинчик лёгкого разбавленного столового вина.
— Не очень-то брат на тебя похож, — сказал Ивес, проводив его взглядом.
Вика, расслабившись в приятной компании, чуть не брякнула, что он ей вообще не брат, и что Гнеша она, меньше недели назад, первый раз в глаза увидела. Хорошо, что вовремя успела прикусить себя за язык.
— А где, этот твой Растин? — спросила она, не найдя в памяти Неллы ни одного воспоминания о такой стране, — На севере?
Вика рассуждала, исходя из опыта своего родного мира. Раз светлокожий и беловолосый — значит, северянин.
— Нет, — Ивес, тоже с удовольствием, вслед за нею, угощался сатсой, рыбкой, точь-в-точь, похожей, и по виду, и по вкусу, на барабульку, так полюбившуюся Вике ещё в той её жизни, как Нелле нравилась сатса — в здешней, — Далеко на западе. За Серым архипелагом.
Разговор с офицером Вике понравился, как и он сам. Ивес был прекрасным рассказчиком, а Вика — ненаигранно удивительно любопытной и увлечённой слушательницей. К тому же, то, что рассказывал он, и правда, было очень интересным.
Когда Ивес Воск засобирался возвращаться на корабль — хотя летнее солнце ещё светило ярко, время, всё же, уже подошло к завершению дня — они оба оказались так же искренне расстроены предстоящим расставанием, как были рады состоявшемуся знакомству.
— Где же ты была все эти шестнадцать декад? — с грустью спросил он, положив на её руку свою, придержав, когда Вика полезла за деньгами, чтобы рассчитаться с официанткой, — Не надо, пожалуйста. Я расплачусь, мы же договаривались.
— Про моего брата и мою девочку разговора не было.
— Считай, что был, — Ивес небрежно, но без быдляческого швыряния, вручил рабыне серебрянную монету в три лиры, при том, что наели-напили они, с учётом унесённого Гнешем, меньше, чем на две, — Сдачу не надо.
Всё то время, что они провели в таверне, Вика тщательно уклонялась от вопросов про её жизнь. И когда Ивес попросился проводить её до дому, с улыбкой, но твёрдо отказалась.
— Прости, но не нужно, — прервала она его, — На это есть причины.
— Надо же, — сокрушённо сказал Ивес, — Мне, наконец-то удалось повстречать девушку, которая мне по-настоящему понравилась. Но произошло это в последний день перед отплытием.
Вика уже знала, что завтра, с самого утра, большой океанский корабль, на котором Ивес Воск служил младшим помощником капитана, совмещая эту должность с обязанностями представителя своей торговой семьи, которой принадлежал этот корабль — отец Ивеса был не только главой этой семьи, но и одним из руководителей, входившим в совет дожей, республики Растин, находящейся на далёком континенте Тарпеция — отправится в обратный путь.
Оказывается, океанские корабли ходили тут по расписанию. Услышав это, Вика подумала, что Ивес над ней подшучивает. Но, потом, он ей объяснил, и про розу ветров, и про то, что здесь уже давно научились пользоваться постоянством, с которым менялись направления ветра.
Осенью, ветра дули с запада на восток, и, тогда, корабли и караваны судов отправлялись с Тарпеции и лежавшей южнее Валании на Алернию. Зимой и весной, ветра были непредсказуемы и в океанские плавания, в любых направлениях, отправлялись только корабли, в экипажи которых входили сильные маги, знавшие заклинание Воздушный Поток. Летом, ветра дули, в основном, на запад.
Так и получалось, что суда прибывавшие с Алернии в Тарпецию, могли возвращаться назад через неделю — две, а вот, наоборот, прибывавшие с Тарпеции или Валании в Алернию, конечно, если на них не было сильных магов, вынужденно простаивали два сезона в гаванях.
— Надеюсь, когда ты в следующий раз прибудешь, мы встретимся раньше.
— А ты дождёшься?
Ивес, когда задавал этот вопрос, улыбался, но Вика видела, что его глаза смотрят на неё очень серьёзно. Поэтому, ни шутить, ни обманывать его она не стала. К тому же, она видела, что он на неё, что называется, откровенно запал, да и ей самой этот парень понравился.
— Я не знаю, — честно ответила Вика.
На улице её ожидали Гнеш и Нюра. При этом, первый выглядел крайне смущённым, смотрел куда-то в сторону и старательно прикрывал ладошкой дырку на штанах в районе правого бедра, а вторая, с интересом, бросала взгляды на Ивеса.
— Ты постарайся, — попросил растинец.
— Обещаю, — Вика помахав рукой перед его лицом, взяла брата за руку и пошла, не оглядываясь.
Во Вьеже, как и в любом южном городе, переход между днём и ночью был крайне короток.
— Так. Гнеш, Нюра, дуете сейчас домой и ждёте меня там, — скомандовала она, — Только, как поужинаете, продолжайте тренировку. А я тут к знакомым загляну и тоже скоро приду. Всё понятно?
— Можно, я с тобой пойду? — спросил Гнеш.
— А он, госпожа, пока мы за угол не зашли, так всё и смотрел вам вслед, — доложила Нюра.
Глава 13
Термы дворца герцогов Вьежских славились на всё королевство Датор. Перестроенные прадедом нанешнего герцога Витора, они, действительно, поражали своими размерами, богатством отделки, красивой мозаикой потолков, полов и стен, и, по убеждению виконта Дебора Карлайтского, своей непродуманной бестолковостью — в пользу всей этой показной мишуры были принесены в жертву удобство и практичность.
— Нет, Шумий, я, пожалуй, уже пойду отсюда, — сказал он своему старому и преданному слуге, когда тот доложил ему, что воду в первом бассейне, наконец-то, нагрели до нужной температуры, — Помоюсь лучше в ванной, в апартаментах. Неси одежду.
— Баронета Зибера не будете ждать? — удивился старый раб, — Слышите? Он сейчас подойдёт.
Дебор поморщился. Он старался не слышать плач и крики дворцовой служанки, которую Рент выбрал, чтобы, не столько получить удовольствие от любовных утех, сколько выплеснуть из себя злость и раздражение вчерашнего вечера.
Судя по тому, что из крайней левой помывочной, которую выбрал для себя баронет, уже не доносилось его рычание, а девушка, вместо криков, тихо плакала, он, и правда, сейчас должен явиться.
— Одежду неси. Я что, повторять должен, Шумий?
Вчерашнее поражение баронета Рента Зибера в дуэли с виконтом Сентом Арашем, расстроила не только самого проигравшего, но и Дебора. Пусть, отношения с Рентом у него складывались и не самым лучшим образом, и проиграй тот дуэль кому-нибудь при гленском дворе, виконт Карлайтский только бы порадовался, но здесь, во Вьеже, вид злорадствующих вьежцев основательно испортил ему настроение.
— Бестолковая какая-то, — высказался появившийся голым баронет, даже не укутавшись в полотняную ткань, плюхаясь на скамью рядом с Дебором. Впрочем, раздражительности в его голосе уже не было, а для вошедшей вслед за ним, пытавшейся улыбаться, девушке, он извлёк, порывшись в кошельке, который подал ему его мальчишка, одну лиру, — Возьми.
Он кинул ей монету, которую та ловко поймала.
— Ну, успокоился? — равнодушно спросил Дебор.
Наблюдая за торопливо одевающейся рабыней, на теле которой красными пятнами выделялись следы от пальцев Зибера, он не испытывал никаких чувств. Ни желания, ни жалости.
— Смеёшься? — баронет скривился уголком губ, — Я теперь не успокоюсь, пока не прибью эту сволочь.
Самым обидным для обоих гленцев являлось то, что они прекрасно понимали, насколько сильно своим мастерством мечника и дуэлянта Рент Зибер превосходил виконта Араша. И не вмешайся сам герцог Витор Вьежский со своим указом проводить дуэли только до первой крови, гленец, наверняка бы, убил Сента. Но, в заявленных условиях, стоило ему оступиться и получить лёгкую, даже не рану, а царапину на левом предплечье, как судья тут же остановил бой, признав вьежца победителем, под радостные крики и улюлюканье почти всего двора. Вокруг дуэльной площадки, вчера, казалось, собрались все обитатели дворца, кроме самого герцога и его семьи.