Устроившись на подоконнике, с задумчивостью смотрела в даль, в голове кружились ничего не значащие мысли, чувства и эмоции за день окончательно исчезли. В голове все еще всплывали тяжелые слова, сказанные мамой. Я понимала, я не вправе, но вдруг мне станет легче, хоть на мгновение.
Рядом с ним, а не в холодном одиночестве дворца, где ходят заговорщики и каждый норовит сожрать другого. Я видела вереницы бесконечных глаз, злобу и гнев, зависть и алчность. Я бы была спокойна, если бы видела все это только у демонов, но чаще я встречала это у всех остальных. Могущественная империя стояла костью в горле у всех.
Мы были величайшей силой и самым большим проклятьем. В моих руках оживали даже кости, мама могла из небытия вернуть любого, бабушка заставляла подчиняться даже высшую нежить. Мы пугали и не давали приблизиться к нам.
Союзники благодарили всех богов за дружбу с нами, враги молили о защите от нас. Любили и ненавидели мы одинаково одержимо. От нас не было спасения, ведь даже смерть не служила для нас преградой.
Любимым мы поклонялись, врагов уничтожали. И во всех двадцати мирах знали: не попадайтесь злой Эбирфайр.
Но никто и никогда не знал самой простой истины, мы были уязвимы и каждая по-своему. Эбирфайр с титулом Королевы не могла надолго покидать дворец, ее силы просто исчезали вдали от стен. Кронпринцесса, наоборот, не могла в нем долго находиться, отдавая магию на откуп стенам. Бывшие же Королевы и вовсе покидали столицу, навсегда связывая свою жизнь с источником магии.
Мы хранили величайший секрет демонической империи: мы хранили источник вечной магии. Достаточно убить или меня, или мать, и путь к источнику будет открыт любому. Бабушка не сможет удержать проход закрытым, ее магия идет напрямую к периметру источника, мамина к внутреннему контуру, моя же хранит внешних контур, не позволяя добраться к тайным залам.
Стоит разрушить его, и империя падет, люди лишатся всего, демоны перестанут существовать, превратившись в людей. И все же мы расплатились за страшное проклятье прабабушки. Но лучше так, чем жить под гнетом.
Вскинув голову, я посмотрела в ночную темноту, через три дня я должна покинуть замок, хотя бы на сутки, или фон от защитной магии привлечет ненужное внимание, идя вразрез с внутренним ослабшим контуром.
Это вечная ноша моей семьи, и я приму ее так же, как и все прошлые и будущие поколения, с высоко поднятой головой и холодной улыбкой на лице.
Звон моих каблуков в ночном замке отдавался смертельным переливом, впервые за последние десять лет мертвая армия шествовала за моей спиной. Пока я тут хозяйка, пора было сделать уборку: тысячи мелких трупов расползались по всем щелям и уголкам замка, становясь моими глазами и ушами.
Любую важную информацию магические кристаллы фиксировали и помечали согласно рангам и целям.
Пора напомнить, как тяжело карает рука Царствующей семьи за предательство и ложь, и как высоко она возносит за верность и преданность короне и империи. Отныне все ответят за деяния свои.
В ночной тишине звучала мелодия вечной смерти, я вновь ощущала как магия разливается по венам и наполняет замерзшее тело, источник пел, и я вторила ему, пропуская и разливая безграничную магию.
Вдали, за пределами досягаемости, у самой границы поднималась тончайшая черная дымка защитной магии. Шла война, беспощадная и кровавая, я чувствовала ее и была к ней готова. Еще два дня назад на языке появился знакомый металлический привкус от сотен жертв.
Вот только я не дам умереть своим людям, а ваших уничтожу безжалостно и беспощадно. Ведь я — Кронпринцесса Миртоса Кастадея Сисилия Эбирфайр!
Глава 12.
Я сидела за столом и нервно грызла ноготь, как я и предполагала пришли первые известия от шпионов, война была неизбежна, и сколько точно нам было отпущено времени до ее начала, сказать никто не мог.
Из возможных союзников способных хоть как-то повлиять на расклад военных сил я могла вспомнить только Микэлу Адаманс, все же она и ее отец были мне обязаны. Положение осложнялось только фактом, одним, но немаловажным, она не была первой принцессой и от активной помощи они могли откреститься.
Вторым волнующим меня вопросом, стоявшим на повестке дня, было, как по-тихому свалить в голубые дали меж пространственного бытия, благородных предлогов не было и в помине, да любых предлогов, под которыми я на сутки могла покинуть планету, не было.
Третьим, камнем преткновения как не странно встал вопрос объявленных в розыск преступниках. Народ словно с катушек съехал, в стремление достать и передать оных в руки королевской стражи. И как угомонить, начатое мной же поползновение всех и вся к горлу неугодных ныне.
В размышления я погрузилась настолько сильно, что даже не заметила, что уже была не одна в своем рабочем кабинете. В нормальное состояние меня вернуло осторожное покашливание перед столом.
— А, — я подняла голову и увидела визитера.
— Что, ты сиди, — мужчина опустился в кресло, — Кас ты уже не маленькая шельма, разносящая замок, а вполне себе Высокородная Принцесса.
— Герцог Эрнест Фрихт, — я улыбнулась главе Королевского сыска.
— На тебе лица нет, — мужчина приветливо мне улыбнулся.
— Устала немного, — пожала я плечами, — вы ко мне по делу или так просто на чай?
— Хотелось бы просто, — губы сжались в тонкую линию, — но увы и ах, мне доложили о заговоре, все виновные конечно уже задержаны и взяты под стражу.
— В пыточной? — приподняла я бровь.
— Да, — губы скривились в гримасе, он опять забыл, что перед ним такой же некромант, — каюсь забыл. Все трое уже у Клариуса, но пока не признались, кто и зачем их послал.
— А что сер Гагиус? — мои глаза зацепили момент, как от простого вопроса сдержанного офицера пробил холод.
— В полях, — он медленно кивнул, будто успокаивая сам себя, — связи с ним пока нет.
— Еще что-то? — мужчины вечно забывали, о том, что правим все же мы, а не отец.
— Леди Ларгус мертва, — темные зрачки расширились, скрывая за собой цвет радужки.
— Давно? — на моем лице не дернулся ни один мускул.
— Сегодня второй день, — по комнате поползла ледяная темнота.
— Почему я узнаю только сейчас? — мои глаза полыхают потусторонним светом.
— Простите, — голос начал подводить главу сыска, — мы сами узнали только ночью.
— Найти, — я со всей дури врезала по столу, — и доставить мне живым. И подумайте о смене кадров, мой двойник мертв вторые сутки, а все об этом ни сном ни духом.
— Как прикажите, — дверь хлопнула, и я опять осталась одна.
В кабинете стояла оглушительная тишина, до тех пор, пока хрустальная ваза не врезалась в дверь. Внутри поднималась холодная ярость, Дояна Ларгус больше десяти лет была моей второй личностью.
Девушку нашел наш камердинер во время отпуска, в одном из приморских приютов, мы были на столько похожи, что бедного мужчину хватил инфаркт. Если бы он не присутствовал при моем рождение, он бы объявил о похищение Принцессы.
Единственное, что нас различало в простой жизни глаза, ей приходилось носить линзы, перекрывающие ее серебристые радужки.
И вот мне объявили о ее смерти. Да, мы не были особо близки друг другу, но по воле обстоятельств довольно часто и тесно общались, зная о личной жизни друг друга практически все.
Я не грустила из-за смерти, мне было обидно, за то, что эти, даже не знаю кем их обозвать, посмели вновь покуситься на мое, и не важно, что это. Почти муж, вторая я, церковь или страна, это мое и за это я буду сражаться до последнего осознанного вздоха моего тела.
Стук крови бешенным галопом звучал в ушах, сердце бешено колотилось в груди, во рту вновь появился металлический привкус крови, которого там быть не должно. Из-под верхней губы выдвинулись клыки. Руки зачесались свернуть кому-нибудь шею.
Испугавшись собственного порыва, я медленно осела в кресло, практически теряя всю свою злость, да и вообще эмоции, они словно растворились в пространстве окружающем меня. В таком нерадостном состояние я и прибывала до очередного стука в дверь.
— Войдите, — я внимательно всмотрелась в дверь.
— Леди, — в тишине кабинета раздался знакомый голос.
— Мистер Х? — я приподняла вопросительно бровь.
— Вы как всегда проницательны, — усмехнулась пустота.
— Вы по делу, — я повторила туже фразу, что и час назад, — или чайку попить?
— Если бы на чай, — из-за моей спины раздался смешок, — я бы не прятался, посещая вас.
— И все же, — теперь усмехнулась я, — зачем пожаловали?
— Вы, наверное, слышали о смерти вашего двойника? — голос едва заметно дрогнул.
— Обрадовали едва ли не час назад, — мои брови вновь нахмурились.
— Плохо, — голос помрачнел, — ее убили неделю назад.
— Как? — я едва заметно вздрогнула.
— Информацию скрывали от Королевской стражи, — мужчина был недоволен, — мне удалось это выяснить, только подкупив патологоанатома, который констатировал ее смерть. Мне противно это говорить, но на лице был вырезан знак жертвы, принадлежащей страшному суду. Я понимаю, что, скорее всего, это сделано для отведения подозрений, но фанатики, как только про это узнали стали открещиваться от причастности к данному инциденту.
— Вы знаете, кто за этим стоит? — я устало потерла виски.
— Предполагаю, вы знаете и без меня, — голос усмехнулся, — я здесь по другому вопросу, — вам сейчас следует сосредоточиться на возможности улизнуть, — твердая рука коснулась моей макушки, — вы и так находитесь здесь слишком долго. Нам не хватало только катастрофы на гране войны.
— Что-то известно? — я обернулась.
— Не все, — голос потускнел, — но по слухам Восточная Конгломерация готова оказать поддержку в противостояние с непокорной Темной империей Демонов. А это вызывает закономерный вопрос, что Принц забыл здесь?
— Я узнаю, — в виски ударила кровь, — завтра вечером я покину планету.
— Я передам о готовности, — голос звучал около двери, — да встречи Принцесса.
— До свидания Сэр Гагиус, — я склонила голову.
И вновь я осталась одна с тишиной опустевшей комнаты, где-то глубоко, там что люди называют душей, все болело и плакало. Я же буквально прожигала взглядом дверь собственного кабинета, хотелось взвыть и взорвать ее к прабогам, но собственное достоинство и чувство гордости не позволяло это сделать.
Не зря во всех книгах пишут, что худшее для демона — это поверить кому-то, и самое плохое поверить в кого-то. А я как маленькая, забыла и поверила, в слова и жесты, я демон, мня не могут любить по определению, особенно такие как Элмард.
Я слишком заигралась, поддавшись вновь явившемся из холодной пустоты эмоциям, я поддалась им и забылась в этом сладком и манящем тумане чувств.
Сейчас же меня аккуратно вернули из мира грез в обычную реальность. Словам веры нет! Если нет клятвы — нет веры. Нет веры — нет доверия. Нет доверия — враг! Одинокие слезинки заскользили по щекам, в груди что-то защекотало, а руки затряслись. Я плакала, на взрыт и с завываниями, как в детстве, как и тогда над гробом, когда умирала часть меня.
Вот и сейчас во мне умирало, что-то окончательно и бесповоротно. Медленно и уверенно, оно переставало существовать, превращаясь в пыль и воспоминания. Вера в людей, такая зыбкая, померла окончательно.
Элмард, его цель была заставить нас поверить в искренность намерений Конгломерации, а после ударить исподтишка, уничтожая нас окончательно. Отсутствие мамы сыграло ему только на руку, он развел меня как дурочку.
Ага, влюбился он держи карман шире, увидела цену своей любви? И имя ему война. Бессмысленная и беспощадная, и на которую мы самым бесстыдным образом опаздывали. У нас не было подготовленной и военноспособной армии, половина воинов находилась в Волхве на подавление возможных мятежей и восстаний. Вместе со мной в столице были только пожилые офицеры и молодняк, ну еще Королевская стража и охрана дворца. Но этого было мало, если на нас нападет Конгломерация, если не учитывать, что нападать они будут не одни.
В голове был полный бардак, хотелось одновременно и выть, и разнести в пух и прах. Я словно в темноте блуждала в собственном сознание, не видя выхода.
Из этого состояния меня выдернул хлопок двери. Подняв глаза почувствовала, как с новой силой в груди поднимается и закипает ярость. Золотые глаза напротив смотрели с такой теплотой и доверием, что это бесило больше, чем поведение женихов.
С такой милой мордашкой вынашивать такие планы. Мое терпение на этом кончилось и в дверь полетели первые боевые импульсы и самый обычный кинжал из демонической стали, что до этого мирно покоился под крышкой стола.
Все же его реакция не уступала моей, и прикрывшись щитом, он ушел от кинжала, одновременно запуская в меня связкой из парализующего и связывающего заклятий. Ха, я тоже не просто так семь лет в Академии просиживала, и не тратя времени на создание щита, просто отклоняюсь в бок, выдергивая из узорчатой спинки кресла пару витых дротиков.
К моему огромному разочарованию они пробили только дверь вылетая в коридор. Поняв, что так не достану этого гада, перелетаю через столешницу и отталкиваю стул ему под ноги. Чертыхнувшись, Элмард в ответ запускает воронку и огненную полосу, черт задел по самым кончика пальцев, ведущей руки.
А уже лежа на полу, поняла одну светлую истину, я не подумала о том, что он раза в полтора тяжелея меня. И пробуя достать его кинжалом, на прямой контакт, просто на просто оказалась придавлены тяжелым телом к пушистому ковру.
— Тебе какая блажь в голову стукнула? — он тяжело дышал и сильнее сжимал мои запястья.
— Слезь с меня урод, — выплюнув ему в лицо попыталась дотянуться ногой до самого ценного.
— Тебе кто и какого озверина дал? — он скривился от моих слов.
— Ненавижу тебя, — прошипела я не хуже змеи, — урод!
— Ты сама себя хоть слышишь? — меня сжали словно в тисках.
— Слышу, — заорала я, — убирайся!
— Нет, — золотые глаза полыхнули сталью, — пока ты мне не объяснишь.
— Что? — попыталась выдернуть руку, фокус не удался, — Что объяснить?
— Почему, — его голос тоже понизился, — сегодня с утра я тебя целую, а вечером ты швыряешься в меня кинжалами!
— Я, — практически задыхаясь я смотрела в золотые глаза, — это ты должен объяснять, какого черты ты тут вообще забыл! В моей империи, в этом замке, в этой комнате и в моей постели! Поиграться захотелось, показать, какой ты из себя крутой, влюбил зарвавшеюся принцессу, а потом спокойно предал?
— Ты чего тут выпила или покурила? — Принц подозрительно осмотрел мой стол, — Ты с какого потолка взяла такие мысли?
— В какого спрашиваешь? — мои прищуренные глаза обещали ему все кары мира.
— Вот именно, — он не понял иронии.
— С такого, — зло надулась я, — что шпионы прислали любопытные известия, об армии Конгломерации, которая уже бьет копытом в полной боевой готовности для того, чтобы размазать жалких демонов тонким слоем, по их проклятой земле!
— Что? — меня мгновенно выпустили.
— Весело правда? — я поднялась с пола, и посмотрела на побледневшего Элмарда.
— Кас, — он протянул ко мне руку, но так и не коснулся, — это не я слышишь, не я!
— Конечно не ты, — с издевкой протянула я, — это же я как дурочка купилась на сладкие сказки.
— Нет, — он помотал белокурой головой, — не в этом дело, армия, это не я. Я сегодня же свяжусь с дедом, такого просто не может быть. Даже сейчас, нет особенно сейчас я его понимаю, он не смог бы отдать такого приказа. Он слишком сильно любит твою бабушку.
— И что это меняет? — я смотрела на почти убитого и растерянного парня, но никак не могла увидеть в нем того самого Принца и предателя.
— У меня есть своя армия, подчиняющаяся только мне, — он поднял на меня потускневшие глаза, — завтра же я отошлю приказ, мы встанем за вас, на границе, если и есть хоть кто-то кто посмеет пойти против воли деда, то это только мой старший брат. Он слишком сильно хочет доказать всем, что достоин звания Кронпринца, и ради этого пойдет на все. Вот только вряд ли солдаты поднимут мечи на себе подобных.