Словно ледяная плеть по хребту, были его слова. Она спросила, сжимая кулаки:
— Скажи, это Ольга? Твоя босоногая?
У-Лэншшш не ответил. Велел страже увести девушку и выставить у ее покоев утроенный кордон.
***
Нервный был день. Много событий.
У-Лэншшш отпил глоточек опалового нектара и усмехнулся, вспоминая подробности. Даже хорошо, что все так проявилось. Мучила ли его совесть, что многие события он сам спровоцировал? Ничуть. Гнойный нарыв не стоит прятать, его надо вскрыть.
Однако, мысли об этой девушке, Алтын, какое-то время не давали ему покоя. У-Лэншшш внимательно наблюдал за ней сегодня, и имел возможность всесторонне оценить ее потенциал. Такой незаурядный характер не должен пропадать даром.
Еще несколько глотков… А потом у него появились кое-какие интересные мысли, как найти ей правильное применение.
Черный Ул Тумен-ге причмокнул и отставил бокал на столик. Так и подмывало заглянуть, как там дела у мальчика, но он не стал. Нескромно подглядывать за тем, что происходит между влюбленным мужчиной и его женщиной.
Откинулся на широкую спинку, заложил руки за голову и неожиданно приятным голосом негромко запел:
…Ты ласкай меня, за водой одну не пускай меня…
Потом покачал головой и пробормотал, проводя кончиком языка по растянутым в хитрой улыбке губам,
— Эх, где моя молодосссть…
Ничего еще не окончено. Дел полно.
И будет еще больше, когда вернется Полоз с молодой женой.
***
А для двоих, оставшихся в Колыбели нагов, ночь уже перевалила за середину.
Скоро должно было настать их первое утро.
глава 33
Наверное, снаружи было уже светло. А том в зеленом гнездышке в самом центре островка, куда он ее принес разомлевшую от ласк и сонную, еще царил мягкий голубоватый полумрак. Цветы вокруг, над головой резные листья.
Первобытный рай. И они. Двое после грехопадения.
Как бы долго ни длилось ночь, она закончилась. Настало утро, а вместе с ним и отрезвление. Больше нельзя было обманывать себя.
Оля еще долго не решалась открыть глаза. Мужчина обнимал ее крепко и одновременно нежно, ей казалось, он не спит. Потому она и лежала, затаившись, старалась не шевелиться и дышать как можно тише.
Отголоски страсти все еще тлели между ними, как угли, едва припопрошенные золой. Казалось, шевельнись, и все снова вспыхнет пожарищем. Он ведь знал, что она не спит, Оля это чувствовала. Зыбкое состояние, в котором они пытались укрыть друг от друга необходимость взглянуть правде в глаза. Все изменится, как только будут сказаны первые слова. Но и оттягивать этот момент было неправильно.
Она невеста Полоза. Неприкосновенна. За это смерть, так сказал У-Лэншшш.
А он… Не просто ее касался. Он касался самой сердцевины ее души. И теперь все. Это как клеймо, останется в ней на всю жизнь. Как с этим жить?
Но надо было уже как-то начать, прежде чем слезы начнут душить ее и она позорно разревется. Сделав над собой усилие, Оля тихо спросила:
— Кто ты?
Молчание. Руки мужчины непроизвольно стиснулись. Он прижал ее к себе сильнее и долгую секунду не отпускал. Потом с неохотой разжал объятия. Встал, отошел к песчаному пляжу и, не оборачиваясь, замер у воды.
Что-то неуловимо изменилось, как будто повеяло холодом. Оля села, подтянув ноги к груди. Было важно, что он ответит. Но мужчина молчал, и между ними повисла странная пуаза. А потом в какой-то момент он голову повернул вполоборота и повел плечами, опуская руки вдоль туловища. Шевельнулись пальцы, как будто он хотел сжать кулаки, но заставил себя сдержаться.
И Оля вдруг поняла, что уже видела эту спину, но при других обстоятельствах.
Но как же так?! Она даже мысленно чертыхнулась. Как же так…
А все сходилось. И эта спокойная уверенная сила, и ощущение, что он… Хозяин этой земли. Царь.
Она невольно подкинулась на месте, выкрикнув:
— Ты… Полоз?! — И тут же осеклась.
Ей показалось, или мужчина действительно напрягся и вздрогнул?
Впрочем, она теперь не хотела ничего анализировать. Тонкой режущей нитью начала просачиваться обида. На себя, на У-Лэншшша, на все. Так глупо. Это оказывается, такая игра. А она за чистую монету…
Удивительно, как быстро исчезает очарование момента, сменяясь горечью и разочарованием. Как будто умерло то волшебное, что между ними было, осталось только чувство использованности. Выходит, не зря она не хотела знать правду? Что ж, уроком будет. Просто досадно, что она оказалась такой доступной.
Досадно и глупо.
Оля стала оглядываться в поисках своей одежды, но одежды нигде не было видно, дополнительный повод для расстройства. Однако она уже почти успокоилась. Вопросы, конечно же, остались, но уже так, просто теория.
— Зачем все это было? — спросила она, обводя рукой пространство. — К чему такие сложности? Маскарад этот.
Отреагировал он не сразу. Медленно повернулся к ней лицом. Кулаки сжаты, но в глазах не было ни капли раскаяния. И неизвестно, чего сейчас Ольга ожидала, насмешки, цинизма, равнодушия, только не той странной решимости.
Она так и замерла, чувствуя себя под его взглядом беззащитной и голой.
И вдруг с ним произошло преображение прямо на ее глазах. Так неуловимо, но удивительно гармонично. Теперь на его месте был змей. Огромный, изумрудно-синий, отливающий бриллиантовыми искрами. Сильное гибкое тело, крупная голова, большие глаза, горящие золотом.
Секунду Змей гипнотизировал Ольгу взглядом, а потом скользнул к ней, обвился вокруг и замер. И она затихла, завороженная невесомыми прикосновениями огромного сильного тела. Мысли как-то сами собой выветрились, ей даже страшно не было. Откуда-то пришла уверенность, что этот Змей не причинит ей вреда.
— А есссли бы я явился к тебе таким, ты приняла бы меня?
Ни слова произнесено не было, чуть подрагивающий голос слышался в ее голове. Так странно, от этого легкого шипения волна мурашек прошла по коже. Он не был ей неприятен, даже наоборот…
— Я… не знаю, — выдохнула с трудом.
— А так?
Новая трансформация. Теперь ее обнимал наг, плотно опутывая хвостом. И это было…. Оля невольно ахнула, глядя в его золотые глаза. Слишком уж неоднозначные ощущения вызывали в ней его ласкающие прикосновения. Трудно было разобраться в себе, она невольно зажмурилась.
— Ответь, — дохнул ей в шею, еще и кончиком хвоста погладил.
Снова волна мурашек по коже. Она вдруг задохнулась, так это было сладко.
— Жена моя. Хозяйка.
Ей показалось, она ослышалась. А он уже снова был человеком, держал ее на коленях, обнимал за плечи своими большими ладонями. И вглядывался напряженно. В синих глазах жажда.
Смысл дошел не сразу.
— Что ты сказал?
— Жена.
— Но…
У нее в голове не укладывалось. Ведь это Полоз! И она…
— А как же… И почему здесь?
— Ты хотела бы, чтобы это произошло там?
Нет. Вот точно не там. Не на виду у всех. Точно.
Но сразу же пришли и другие мысли.
— А почему ты не сказал сразу?
Ей вспомнились собственные чувства, это ощущение ущербности. Снова стала просачиваться обида. Мужчина вздохнул и как-то странно усмехнулся, покачивая ее на коленях. Потом коснулся кончиками пальцев маленького золотого ужика на ее груди. Она думала, промолчит. Но он все-таки же признался:
— Я хотел, чтобы ты полюбила меня.
То как это было сказано. То глубинное, что за его словами крылось. Годы одиночества, холод, пустота, бремя власти. Надежда. Что-то такое тревожное и жаркое вдруг зажглось в груди в ответ на его слова и смыло разом всю обиду и неуверенность.
Простой вопрос. Могла ли она его любить таким? Да. Хотела ли? Да, хотела.
Оля сама не ожидала, что так сразу для себя решит. Смотрела на него, смотрела. Ну правда, что с того, что он может обернуться змеем или огромным нагом? Он ее мужчина.
Он ведь тоже не ожидал, что его примут сразу. Потому что сначала даже дернулся и застыл, когда она прижалась щекой к его груди. Но целовал так трепетно и сладко, что у нее голова поплыла.
И вдруг спросил:
— Завтрак?
Наверное, у нее в тот момент был довольно глупый вид, потому что он негромко и счастливо рассмеялся.
***
Они вдвоем ловили рыбу и жарили ее на костре. Вернее, это он жарил, а Оля сидела рядом. Смотрела на него из-под ресниц, любовалась.
А потом была страсть. Снова так тогда, безудержная, жаркая. Они провалились в нее оба.
***
Не хотелось выныривать. отпускать хоть ненадолго свое счастье. Но, к сожалению, блаженное безвременье в первобытном раю не может длиться вечно. Постепенно реальность стала просачиваться в голову мыслями. Вспомнился дворец, полный, не в обиду будь сказано змеям, но такими змеями. Интриги кругом, тайные и явные враги.
Гумеш, пернатый царь василисков. Оля невольно поежилась, снова представляя его перед мысленным взором. Двойственный, словно слепленный из противоположностей. Завораживающий красавец и жуткое ядовитое чудовище. Режущий, словно лезвие, взгляд и холодная зловещая улыбка. Он ведь не оставит их в покое…
Стало вдруг тревожно.
Надо ли удивляться, что Ольга спросила о нем Полоза?
глава 34
Расслабились оба. Оля сидела, прижавшись спиной к его груди, окруженная кольцом рук, и смотрела на огонь. А он легко перебирал пальцами пряди ее волос.
Вопрос сорвался сам собой, как логическое продолжение ее мыслей.
— А Гумеш, он ведь тоже змей? — проговорила она негромко.
Руки его словно окаменели, повеяло холодом, как будто колючий ветер пронесся. Оля невольно замерла, не ожидала такой реакции. Однако в следующее мгновение он взял себя в руки и ответил нейтральным тоном:
— Нет, он василиск.
Теперь в нем чувствовалось напряжение и какой-то внутренний холодок. Оля не могла понять почему? Что такого она спросила? Ей показалось странным, и даже немного обидным. Хотела отстраниться, но крепче прижал ее к себе и уткнулся носом в макушку. Медленно выдохнул и проговорил:
— Спрашивай.
На этот раз его голос звучал немного иначе, спокойно, но ей показалось, что он закрылся. Черт… Она бы и не стала поднимать эту тему, но ей казалось важным. Раз теперь предстоит жить в этом, чуть не сказала змеюшнике.
— Но я же видела, он может оборачиваться и человеком, и змеем. Совсем как наги. Только и отличие, что с клювом и с хохолком.
— Нет, Оля. Отличие не в этом. Наги…
Тут он поморщился, потом шевельнул бровями и сказал:
— Мы рождены. А василиски созданы особой магией. У них нет высшей формы, как у нас. Только две. И то не у всех.
Это требовало осмысления.
Все эти легенды, что ей приходилось слышать о василиске, да и о других синкретических существах*. Раньше как-то не задумывалась, а ведь верно. Генетические эксперименты ведутся и в ее родном мире. Если умудрились внедрить ген мыши картофелю, то чего удивляться тому, что подобные вещи проворачиваются в мире, где все дышит магией. У них тут кого только нет.
— Так василиск — химероид*? — спросила Ольга.
— Можно сказать и так, — кивнул Полоз и потянулся поворошить угли. — У них нет женщин.
А она вдруг вспомнила, как еще в самом первом лагере на них напали василиски. И потом тоже. У-Лэншшш говорил, что Гумеш приходил специально на них посмотреть. Вспомнился его циничный оценивающий взгляд. Гумеш вроде бы может потребовать одну из девушек себе? А может, и не одну. Вон сколько бесхозных «самочек» остается каждый раз.
От этого всего ее передернуло. Даже представлять не хотелось, зачем Гумешу могли понадобиться человеческие женщины. И снова двойственное чувство, царь василисков был ей категорически неприятен своим уродливым нутром, и в то же время, его было жалко. Ведь в какой-то мере жертва жестокого генетического эксперимента. Хотя, конечно, это его не оправдывало.
— Оля, — начал Полоз, глядя на нее.
Но замолчал, как будто передумал. Отбросил ветку, которой ворошил угли, и встал. Некоторое время висело молчание, потом он вдруг проговорил:
— Мы родились от любви первой Хозяйки и Отца Змея. Вот здесь, Оля. В этом самом месте. Это Колыбель.
И вдруг обернулся.
— Наги родятся только в любви. И никак иначе.
Он так это сказал… Мороз по коже.
И все равно какая-то недосказанность. Его словно что-то мучило.
Неприятный для него это был разговор, она же видела. Опять это нечитаемое выражение в его синих глазах. Но почему? Неужели он думает, что ей мог понравиться Гумеш? Черт. С этим надо было что-то делать.
Подощла к нему, обняла за талию. Мужчина глубоко вдохнул и замер в ее объятиях. Столько скрытых чувств. Оля прижалась сильнее, забираясь в кольцо его рук, а он же высокий, она ему носом как раз до груди. И амулетик этот на кожаном шнурке, не то раковинка, не то косточка, прямо перед ее глазами.
— Вроде он царь, ты царь. Из-за чего вражда, Полоз?
— Александр, — тихо проговорил он.
— Что?
— Александр мое имя. Так звала меня мама, — и вдруг тихо хмыкнул. — И еще ужиком. Только ты не должна говорить об этом никому.
Ужиком? Мгновенная догадка проскочила у Ольги.
— Так это был ты? Ты мне колечко подбросил?! И там, в лагере, на островке.
Потеплели синие глаза, слабая улыбка пробежала по губам. Он кивнул.
А вот теперь отсюда поподробнее!
— Но тогда я не понимаю, если это был ты, почему за мной пришел У-Лэншшш? И вообще!
Ей хотелось вспылить, стоило вспомнить Алтын и остальных девушек. Подумать только, колечко он, значит, подбросил ей, а остальным?
— Да, тоже я приказал. Они могли подойти.
Ну да, конечно, безотходное производство, прежде всего польза! Ментальность другого мира в действии. Как-то сразу захотелось разжать руки и отойти от него. Но не тут-то было, он только крепче прижал ее к себе. Еще и нагом обернулся и обвил хвостом.
Ну и целовал, конечно. Потом он немного ослабил хватку, подтянул ее выше, так, чтобы их глаза были вровень и взял за руку. Нагом он был просто огромный, и Оля видела, что может стать еще больше. Но его большущая рука перебирала ее пальцы так бережно, от одних только касаний хотелось растечься.
— Знаешь, что это за кольцо?
— Нет, — буркнула она.
— Это кольцо моей матери. Обручальное.
Черт. Черт. Черт! Вот и пойми его, змея. А зачем тогда Алтын и другие девчонки? Получается, он их обманывал? Хотела было высказаться, и вдруг заметила, что висюльки той у него больше нет на груди. Уставилась на него и умолкла.
— Я все тебе объясню, клянусь, Оля. После ритуала, — сказал он, снова оборачиваясь человеком.
— Ритуала?
Как-то тревожно ей стало, это слово словно несло в себе какую-то опасность.
— Да. Брачного, — улыбнулся одними глазами. — У нас будет свадьба.
Свадьба? А спросить ее? Или невесту кто спрашивает? Мешок на голову, и в ЗАГС. То есть, на ритуал.
Наверное, в тот момент у нее все было написано на лице. Но злилась Оля уже не в серьез, что поделать, если она по уши во все это вляпалась. Да и зацепил он ее сразу, наверное, еще когда она его увидела впервые на полосе.
Свадьба…? И сразу вопросов столько!
Она даже не знала, с чего начать, наверное, потому и спросила:
— Так из-за чего вражда?
Подцепила амулетик, висевший у него на шее, и стала вертеть в пальцах. А он вдруг застыл и потрясенно выдохнул:
— Оля…
Примечание:
* — Синкретические/гибридные магические существа, химероиды. В мифологии химероидами, или химеридами, называются вымышленные существа, "составленные" из частей тел нескольких разных животных.
глава 35
Оба замерли, глядя в глаза друг другу. В его глазах смесь неверия и восторга.
— Оля, ты смогла…? Знаешь, что это значит? — проговорил наконец Полоз.
Стало даже как-то не по себе.
— Не знаю… Откуда? — сказала она, немного отстраняясь.
Может, ему не понравилось, или она не должна была эту штуку трогать? Но она же не знала. Оля задержала дыхание и выпустила из пальцев подвеску. А он перехватил ее руку и прижал к груди.