Сложно было и то, что напряжение вокруг невест все больше нарастало.
Все понимали, что в этот раз Полоз выберет себе жену. Однако наги терялись в догадках, кого именно. А это было важно, потому что остальные девушки должны были достаться им в жены. И несмотря на плотное кольцо стражи, они пытались пробиться к невестам, как-то ухаживать.
Каждый раз проходить в толпе разгоряченных самцов, вынужденных сдерживаться. Все эти взгляды, тянущиеся к ним дрожащие хвосты. А Полоз, если и появлялся, то очень ненадолго. Да, они под надежной охраной, но на психику-то давит.
Неделя почти прошла.
***
Это были крайне тяжелые дни для Полоза.
Будь Ольга обычной человеческой женщиной, он сыграл бы с ней обычную змеиную свадьбу. Объединил жизни ритуалом и прожил бы со своей смертной женой короткую счастливую жизнь. Столько, сколько им обоим отмерит Создатель. И все те, кто хотел подвинуть его у власти, успокоились бы, зная, что он все равно долго на этом свете не заживется.
Но земля признала Ольгу Хозяйкой. Когда она войдет в полную силу и завершит связь, ее жизнь будет бесконечно долгой. Однако, пока связь не завершена, его маленькая босоногая Хозяйка была уязвима. А вокруг слишком опасно, ее приходилось прятать.
Говорят, хочешь, чтобы не нашли, держи это на видном месте? Он так и поступил. Но кто-то мог догадаться, про нее могли узнать. После того случая в гареме, Полоз просто не мог рисковать. Как ни охраняй, что ни делай, это дворец, а во дворце всегда тесно. Он с ума сходил от мысли, что Ольгу могут отравить или просто убить в толпе. У-Лэншшш здорово почистил ряды заговорщиков, но Полоз чувствовал настроения. Врагов не стало меньше, они затаились.
Каждую ночь теперь Полоз носил Ольгу к алтарю. Делился своей кровью, силой и жизнью. Эффект временный, и все же до тех пор, пока они не пройдут полный ритуал, хватит. Ее не смогут убить. А после ритуала — тем более.
Но оставалось то, о чем он даже не хотел думать.
А приходилось.
Наблюдение, приставленное У-Леншшшем к Гумешу, докладывало, что пернатый отправился к Малайке. Полоз догадывался, о чем царь пернатых мог пытаться договориться с водяной царицей.
***
Много было косвенных признаков, но ни один из них нельзя считать верным. Общая картина все время ускользала. Но что этот отбор для Полоза проходит не так, Гумеш понял с самого начала.
Невесты. Он сразу вычленил двоих из общей массы. Обе были необычны.
Которая?
Что-то подсказывало василиску, что Хозяйкой может оказаться желтоволосая. Но строить доказательство на основании одних только желтых волос и босых ног? Босоногая могла быть просто ширмой, отвлекать внимание от другой. Более красивой и яркой, на которую Гумеш на месте Полоза сам в первую очередь положил бы глаз. А могла оказаться и настоящей.
Да или нет?
Проклятый черный наг так наплел и запутал все вокруг, что теперь невозможно было с точностью сказать, которая из двух невест пустышка.
А Гумешу надо знать наверняка.
Потому что приход каждой Хозяйки — новая эпоха для всех. Хозяйка может менять законы земли, может создавать новые. И это будоражило василиска, лишая его покоя. Его несправедливо обделили в этом мире. Он имел право на большее и собирался это большее получить.
Однако, кто сказал, что легко и просто будет с Малайкой?
Рыбохвостая приняла его приватно. Угощала и вела себя так, словно готова оказать благосклонность и даже пустить в свою водяную постель. Он был не против.
Приятно провел с ней время, но в благосклонность водяной царицы Гумеш не верил, ему были известны нравы русалок. Царю пернатых нужны были сведения, поэтому он выдержал все это, а также обмен ничего не значащими фразами, и после как бы невзначай спросил:
— Я слышал, ты самолично отметила какую-то из нынешних невест Полоза?
Малайка взглянула на него насмешливо, прозрачные глаза прищурились.
— С каких это пор тебя интересуют невесты Полоза? Они все время меняются, каждый год приходят новые. Это так скучно…
— Возможно, — проговорил Гумеш, склоняясь к ней ближе. — Но в этом году он женится.
— Да? Я ничего об этом не знаю. — Русалка откинулась на диванчике, демонстрируя прекрасную девическую грудь, и засмеялась.
Он уже понял, что хитрая рыбохвостая стерва добром ничего не скажет. К тому же почувствовал, что у него опять немного кружится голова. Легкий аромат афродизиака, невнятный зов… Малайка смела запудривать ему мозги, как какому-то несмышленному нагу? Ему?! Ей не стоило его злить.
Резкое движение, и он уже плотно прижимал русалку к спинке диванчика, не заботясь о ее удобстве и желании, и выговаривал на ушко:
— Одна из них Хозяйка. Надеюсь, ты понимаешь, что значит, владеть Хозяйкой?
Василиск знал куда бить.
Есть древний обычай.
Не он один ощущал себя обделенным природой, водяная царица тоже многое отдала бы за то, что ей всегда хотелось получить. У всего есть своя цена.
— Поделишься? И обещаю, что поделюсь с тобой.
Гумеш хмыкнул, победно оглядывая ее. Не важно кто сейчас перед ним. Русалка, древняя царица, водяное божество, она все равно женщина. А все женщины одинаковы, им нравится грубая мужская сила. Что-то такое он и увидел в глазах Малайки.
Ее взгляд на мгновение затуманился, а рот приоткрылся, как от страсти. И василиск подумал, что получилось. Даже не пришлось применять яд. И тут она внезапно изменилась.
Да так резко, что он отшатнулся назад. Но не успел. Мгновенно обросшая огромными когтями и шипами лапа водяного чудовища держала его за горло. Лицо… Малайку было не узнать, он и не представлял себе, что она может быть такой. Огромные глаза, рыбья пасть, утыканная длинными острыми зубами раскрылась прямо у его лица. Он видел дрожащие на кончиках зубов капельки яда, и это было по-настоящему страшно.
— А ты не думал, что я сама могу захотеть получить в свои руки Хозяйку? И уж делиться с тобой я точно не стану, пернатый.
Когтистая лапа сжалась на его глотке. Еще немного, и она пустила бы ему кровь. Но так же внезапно Малайка отпустила его. Вернула себе прежний облик, погладила нежной девичьей ручкой Гумеша по груди и проговорила:
— Но я не хочу.
И отстранилась.
— Еще вина? А может, ты хотел чего-нибудь послаще?
Послаще? Гумеш ничего так не хотел, как поквитаться с ней. Но не сейчас.
***
Он убрался оттуда, а потом бесился, сидя в своем дворце. Знал же, что рыбохвостой верить нельзя! Что бы она ни говорила, русалочья царица сама в любой момент может вмешаться в игру. Единственное, чего ему хотелось, так это сожрать ее сердце и печень.
Беспокоило другое. Там помимо Малайки, могут появиться и другие желающие. Гумеш этого даже мысленно допустить не мог.
Но, как назло, его соглядатаи, отправленные в дом нагов, уже неделю не приносили каких-то значимых сведений. Какое-то невнятное шевеление во дворце Полоза день ото дня. И тишина. Так не должно быть! Там явно что-то происходило, он это ощущал.
Гумеш не мог бы сказать себе, откуда эта странная тяга. Но он просто не находил себе места, как отравленный собственным ядом.
И именно тогда, когда ожидание стало уже нестерпимым, от Полоза пришло официальное приглашение на свадьбу.
Завтра. У него внутри словно заполыхал гигантский костер, опаляя предвкушением. В первый момент василиск даже не мог ни слова из себя выдавить. Но посланный ждал ответа. Гумеш выдержал паузу, а после лениво проговорил:
— Буду.
глава 45
Настал день свадьбы, но ситуация нисколько не прояснилась, и напряжение только возросло. Всю неделю во дворце царя змей полным ходом шли празднества и приготовления, на это раннее утро остались только последние штрихи. Уже были разосланы приглашения всем владыкам. Ритуал был назначен в полдень.
А Полоз еще так и не объявил, которая из невест станет его женой.
Никто не помнил такой странной гонки на отборе, хотя среди нагов были старожилы, помнившие свадьбу его отца и даже деда. Поневоле возникли слухи.
Шипели разное. Что Полоз не может определиться, потому что слаб и не испытывает мужского влечения к человеческим самкам. И даже с притворным беспокойством цокали языком, мол, как же тогда он сможет оставить после себя потомство? А если у Полоза не будет наследника, то кто тогда станет их царем? По логике, им остается только обратить взоры в сторону… Никто разумеется, не произносил имени василиска вслух, но это подразумевалось.
Еще была версия, что Полоз выбрал себе в жены красавицу Алтын. Но она прогневала его тем, что говорила в собрании мужчин. И не оглашая ее имени, он наказывает будущую царицу за своеволие. Да, этот ее поступок стал предметом осуждения, ибо женщина не должна позволять себе подобное, это подрывает устои.
Но были и другие слухи. Тревожные и невероятные. Ведь, как ни прячь, а среди общего шипения и слухов понемногу просачивалась истина. И поползло среди нагов:
— Хозяйка…
Трудно было поверить в приход Хозяйки. Это заставляло змей пристально вглядываться в каждую из девушек, изнывая от неизвестности. Если это правда, то которая из них? Кому уже сейчас начать кланяться в ножки?
Или убить.
Пока еще есть время. После ритуала это уже будет невозможно, и тогда власть Полоза станет незыблемой. Много чего может принести в мир Хозяйка. Не все хотели перемен.
Многие взоры обращались на У-Лэншшша. Потому что у него было теперь в подопечных две невесты. Оля-Ольга, та желтоволосая, которую он, говорят, голую притащил в лагерь. И красавица Алтын, чей покровитель советник Ер-Ге сгинул где-то в подвалах подземной тюрьмы. К тому же черный Ул Тумен-ге один имел точную информацию о тех семьях, что были замешаны в заговоре. Многие надеялись, что ради праздника хотя бы самые молодые потомки высших родов получат помилование.
Но ни слуха, ни духа, как будто Полоз просто забыл о них.
Тишина.
День свадьбы настал, а наги все еще терялись в догадках.
***
Одевали Олю сегодня с особым тщанием. Но платье…
Рано утром заходил У-Лэншшш и сам занес ей странный наряд. Сказал безапелляционно:
— Сегодня наденешь это.
Длинная в пол безрукавка, а под нее внутреннее платье. Только платьем его вряд ли можно было назвать. Скорее… фартук, полностью закрывавший ее спереди. Ткань была молочно-белая, удивительно мягкая и приятная на теле. По краю вышивка золотом. Странный орнамент — переплетенные змейки и цветы, такого она еще тут не видела.
Из украшений он принес только подвеску — крупный, переливающийся синеватыми искрами золотистый кристалл на потемневшей от времени витой золотой цепочке. Прозрачный, продолговатый. Какие-то письмена угадывались на нем, или может быть, то были следы, оставленные доисторическими улитками. Украшение казалось очень древним и как будто излучало волны силы.
Оля невольно сглотнула, глядя на кулон, и нахмурилась.
Ночью Саша опять носил ее к тому камню голую. Она помнила это как полусон — полуявь. И золотое свечение, и собственные странные чувства. А теперь даже не знала, что сказать. Слишком все это ассоциировалось с теми ощущениями.
У-Лэншшш тоже был серьезен и немногословен. Велел девушками, чтобы немедля начали готовить невесту, некоторое время пристально смотрел ей в глаза, словно хотел что-то сказать, а потом вышел.
И ведь она знала, куда он ушел. Готовить Алтын. Иногда Оля пыталась представить, о чем У-Лэншшш говорит с этой гордой высокомерной красавицей, но потом бросила эту затею, посчитав недостойной. Если он так поступает, значит, так нужно.
***
Прислужницы и Алише, которая с самого Олиного пробуждения была там, намывали ее в разных водах и растирали тем умопомрачительно пахнущим маслом. Расчесывали волосы, пока они не заблестели, как золотой шелк на солнце.
А еще они ей пели.
Пели о любви, о счастье. О том, что возлюбленный томится, ждет свою невесту там, где опаловый сумрак и изумрудная трава.
…Над поляною хмарь — там змеиный ждет царь, за него ты просватана…
Мороз по коже.
Пели, а у нее сводило горло, слезы подступали к глазам. Сердце рвалось от волнения и неизвестности. Тревожно, и такое чувство, что она ступает в тоннель, а света пока не видно. И надо идти, надо обязательно, иначе никак.
Где ты, очередная дверь? Воображаемый лабиринт словно затаился и замолчал, предоставив ей бродить ощутью в потемках. Единственное, что у Ольги сейчас оставалось, это тонкая ниточка веры, что лабиринт все-таки даст выход. И около этого выхода ее будет ждать Полоз.
Ради этого стоило жить. Она заставила себя собраться и успокоить волнение.
— А других невест так же оденут? — спросила, пока ее обряжали в этот странный наряд.
Если уж надо до конца сохранить «полное инкогнито», логично было бы всех невест одеть в одинаковые наряды. Прислужницы замялись, не зная, что сказать, ответила Алише:
— Нет, у каждой девушки будет свой наряд.
Оля поморщилась и пожала плечами, глядя на сомнительную длинную жилетку с разрезами и этот фартук. Получается, ей одной такое непотребство? Да еще и без белья. Хорошо, хоть сандалии выдали. Вечно У-Лэншшш придумывает для нее что-то такое, что потом на нее все глазеют. Даже рассердилась немного.
Однако, когда ее в этот странный наряд обрядили, вышло на удивление элегантно и вполне благопристойно. Как будто нижнее облегающее платье и сверху безрукая накидка. Ей шло.
— Ой, е? — засмеялась Алише, глядя, как она вертится перед зеркалом. — Вот видишь, как хорошо, а ты сомневалась.
И правда. Ольга выдохнула от облегчения и невольно покраснела от удовольствия.
Наконец, когда ее полностью одели, Алише строго глянула на прислужниц. Обе змеиный девы, и Найса, и Фарисе, тут же поклонились и уползли за дверь. А нагиня вдруг сделалась серьезной и подошла к ней.
— Оля, прежде, чем мы выйдем отсюда, я должна сказать тебе кое-что важное.
глава 46
Оля сразу напряглась от этих слов. Повисла короткая пауза, потом Алише выразительно взглянула на нее и начала:
— У тебя будет не обычная свадьба.
— Как это, почему?
— Ты Хозяйка. Тебе придется на алтаре…
— Что?!
Тут же в голову полезли обрывочные воспоминания. Все, что она когда-то слышала о разных культах.
— Я не буду при всех отдаваться на алтаре!
Она аж отшатнулась, мгновенно наливаясь обидой. Никогда бы не подумала, что Саша может заставить ее пройти через такое!
— Нет! — нагиня замахала руками перед ее лицом. — Что ты!
— Нет? — немного успокаиваясь спросила Ольга.
— Ой, е… Какая ты бешеная… Дослушай сначала.
— Хорошо.
— Во время обычной свадьбы, наг стоит перед алтарем и держит свою человеческую жену на руках. Они приносят клятвы и меняются кровью.
Ей вдруг вспомнилось, что ведь Саша носил ее на руках к алтарю каждую ночь, значит, он…
— А ты Хозяйка, будет особый ритуал. Оля, тебя посадят на алтарь голую. Так надо. Это… как рождение, понимаешь?
Ольга невольно сглотнула, вспоминая свое пришествие в этот мир. Как У-Лэншшш нес ее на руках голую. И потом все настаивал, чтобы она ходила босиком. И странная мысль вдруг закралась в голову. Ведь ей нравилось ступать по земле, ни разу она не укололась и не оцарапалась. И ей ни разу не было неприятно или холодно. Она не знала, что думать.
— Так это потому? — Оля оглядела свою одежду.
Вроде бы все цивильно и строго, но все можно в считанные секунды снять. Даже сандалии на ней сегодня были особые, всего одной петелькой застегивались. И все таки. Вот так, голой, перед всеми? Как знала, что черный наг заготовил для нее какое-то особое непотребство.
— Да. И ты не думай, — проговорила нагиня, заглядывая ей в лицо. — Ты не представляешь, что это значит для всех.
Разумеется, все это Оле не нравилось. Но Алише смотрела на нее серьезно и торжественно. И вдруг прижала руки к губам, а потом коснулась ее локтей.
— Не забудь потом о нас… — тихо проговорила она.