Прежде, когда доступ к подземельям был закрыт, все равно находились умельцы, которые могли взломать любые магические замки. Дело окончилось съеденным гномом. После этого ректор решил, что лучше студенты один раз спустятся к вольерам под присмотром магистров, чем будут совершать партизанские вылазки.
— Вольеры уже открыли? — крикнула Эмилия, торопливо натягивая платье.
— Уже! Там аспида привезли! Скоро будут кормить! Давайте быстрее, не то все пропустим!
Милли собралась за несколько минут, что было для нее героическим достижением. Два гоблина, полуфея и нимфа поспешили в учебный корпус, а после к воротам, ведущим в подземелье. Створки придерживали два дюжих орка. Рядом с ними стоял магистр Волроч — тоже, кстати, орк, а заодно и один из верховных заклинателей. Он собирал группу желающих и уводил за собой, остальные ждали своей очереди наверху.
— Эх, как же любопытно! Неужели пропустим кормление аспида! — изнывал от ожидания Мокс. — Вот шестикурсников-заклинателей всех до одного пустили! Нечестно!
— Так это их специализация! Нас вот на весеннее соревнование по зельям тоже всех до одного пустят! — урезонивала его Стелла.
Мокс возражал, Стелла поясняла, но Эмилия больше не слушала их препирательств. Все шестикурсники сейчас у вольеров, а значит, и Стейн тоже. Видеть его совсем не хотелось. Или… хотелось? Милли никак не могла разобраться в своих странных чувствах.
Ворота открылись, выпуская стайку радостно галдящих студентов, которые возвращались, вдоволь налюбовавшись на нежить, и теперь делились впечатлениями.
— Эй! Аспида кормили? — окликнул одного из гоблинов Торкос.
— Нет, как раз собираются.
— Ты, ты, и вы, молодые люди, — голос магистра Волроча застал врасплох. — Идите за мной.
Дважды просить не пришлось. Полуфея и нимфа в сопровождении гоблинов нырнули следом за магистром в прохладный темный проем.
Вольеры нежити располагались вдали от основных аудиторий, пришлось преодолеть не одну развилку, прежде чем они пришли в широкий каменный зал, выдолбленный в стене. От него лучами расходились узкие коридоры, каждый из которых заканчивался вольером. По залу хаотично перемещались студенты, бегая от одного вольера к другому. Глаза их горели азартом. Некоторые из них были шестикурсниками, но Стейна среди них Эмилия не наблюдала.
— А где аспид? — Мокс не оставил идею присутствовать при кормлении.
Верховный заклинатель указал на один из тоннелей, к которому как раз стекались и другие любопытные.
— Идемте!
Мокс поспешил вперед, Торкасу, Эмилии и Стелле пришлось догонять, протискиваясь сквозь толпу.
Каменный ход заканчивался решеткой с крепкими прутьями, которые были врезаны прямо в толщу скалы. Студенты вплотную к решетке не подходили. Они галдели, свистели, топали, пытаясь привлечь внимание зверя, что лежал, пока невидимый, по ту сторону преграды.
Аспид был вовсе не невинной маленькой змейкой, просто эта нежить носила то же название. Огромное крылатое существо, отдаленно напоминающее дракона, но с длинным змеиным хвостом, было покрыто чешуей. Аспиды кроме острых клыков и когтей были опасны тем, что умели становиться практически невидимыми: их черная чешуя меняла окраску. Жуткие создания могли таиться в двух шагах от заклинателя и проявиться за секунду до того, как откусят голову. Невероятно повезло, что зверя удалось раздобыть для коллекции Академии.
Но где же этот аспид? Эмилия вместе со всеми вытягивала шею, всматривалась в темноту, но могла разглядеть только серую скалу и каменный пол. А потом внезапно увидела Стейна, который подошел к решетке совсем близко. Он держал в руке жестяное ведерко с кусками мяса. У Эмилии против воли заколотилось сердце: неужели василиску поручили такое опасное дело, как кормление аспида?
Ее догадка подтвердилась: студенты вдруг принялись скандировать его имя.
— Стейн! Стейн! Стейн! Давай, покажи ему, кто тут главный!
Стейн не проявил ни малейшего интереса к своему восхвалению. Он был сосредоточен и серьезен. Эмилия и сама не заметила, как протолкалась к самой решетке, по дороге отдавливая чьи-то ноги.
Заметила магистра Кирена — она не сразу разглядела низкорослого преподавателя-гнома, которого заслонили другие студенты.
— Вы точно готовы, студент Орис? — вполголоса спросил он Стейна. — Давайте я…
— Я готов, — сухо перебил его василиск.
А потом скользнул между прутьев. Как только уместился! Будто тело у него без костей. Хотя… что взять со змеюки!
Эмилия ахнула. Впрочем, ахнули все собравшиеся у решетки.
Стейн сделал шаг, поставил ведро на пол, расправил плечи.
— Джолгуэноз… Берсориз… Уxулс… — медленно сказал он.
Стейн произносил заклятие на языке василисков. В зале повисла тишина, казалось, студенты боятся даже вздохнуть, и слова, отраженные от каменных стен, прозвучали особенно зловеще.
Вверх взметнулись пыль и каменная крошка, будто какое-то огромное тело рвануло с места. Через мгновение проявился и сам аспид, его чешуя сделалась черной, точно уголь. Чудовище мело хвостом по полу, свивая и распуская кольца. Оно нависло над Стейном, а тот оставался недвижим, только неторопливо поднял лицо и посмотрел в глаза аспиду.
Кожа на руках Стейна покрылась чешуей. Аспид зашипел, разинул пасть, наклоняясь над василиском. Милли пискнула и закрыла лицо руками. Она не могла этого видеть. Но и не видеть не могла, поэтому подглядывала сквозь пальцы.
— Стейн, хватит! — крикнул магистр Кирен, тоже порядком напуганный. — Уходи!
— Превращай его в камень! — вопили студенты, охваченные страхом.
«Превращай его в камень!» — мысленно повторяла за ними Эмилия, забыв о том, что решила никогда больше не переживать за этого хладнокровного гада.
— Америцус… — тихо произнес Стейн, поднимая вверх ладонь, мерцающую зеленью.
Он тянулся к жуткой морде, стремясь ее коснуться.
— Америцус… — повторил он.
Его голос успокаивал, завораживал. Милли поняла, что и она сама, и остальные студенты раскачиваются, будто загипнотизированные.
Аспид фыркнул, сомкнул челюсти, а потом вдруг ткнулся носом в ладонь Стейна и медленно лег на пол у его ног.
— Молодец, мальчик, — сказал Стейн на всеобщем.
Он достал кусок мяса и протянул аспиду, и кошмарное создание приняло подношение из его рук бережно и осторожно.
Лишь когда аспид проглотил все мясо и Стейн выбрался наружу, студенты взорвались криками восторга. А у Эмилии закружилась голова. Она и сама не понимала, от облегчения или осознания, с кем ей довелось связаться.
— Да у этого парня стальные… Хм… — Мокс покосился на подруг и осекся на полуслове. — Стальная воля.
С этим Эмилия была согласна. Стейн пугал. Стейн вызывал восхищение. Стейн… Которому она была совершенно, ни капельки не нужна.
8
Остаток выходного дня гоблины, нимфа и полуфея решили провести вместе. Сначала бесцельно добрели до парка. Парни купили себе копченые хвостики ящериц, нанизанные на шпажки, девушки, пересчитав мелочь, разжились каждая большим яблоком в карамели.
Эмилия и Стелла уселись на скамейку, уплетая лакомство, гоблины пристроились рядом на корточках.
— Домой сегодня не поедешь? — спросила подругу полуфея.
Милли покачала головой. Хотя родители жили в Жмухе, их особнячок располагался на другом конце города, на самой окраине. Эмилия в прошлые выходные добиралась пешком, так на одну дорогу потратила два часа. Можно было нанять извозчика, но «Тролли у моста» — единственная транспортная компания в городке — заламывала такие цены, что дух захватывало. За дорогу в один конец требовали четвертушку золота, а нимфа в этом месяце и так потратилась. Хотя, признаться, не помнила, куда разошлись два золотых. В кошельке теперь совсем пусто, еще чуть-чуть — и не хватит даже не сладости.
Эмилия с сожалением дожевала яблоко, покачала головой в ответ на предложенный ей Моксом хвостик ящерицы и откинулась на спинку скамейки.
— Какая ты сегодня молчаливая, Милли!
Торкос, пытаясь привлечь внимание нимфы, по-дружески ткнул ее в коленку. Эмилия брыкнулась в ответ.
— Отвяжись!
Стелла, которая все это время внимательно наблюдала за подругой, не выдержала:
— Что там у тебя с этим василиском? Рассказывай уже!
— С василиском? Со Стейном? — гоблины изумленно переглянулись. — Так-так, Милли, колись!
Эмилия и рада была поделиться, но Стейн строго-настрого запретил это делать. Кто знает, не будет ли это нарушением договора? Тогда не видать ей яда как своих ушей.
— Все нормально, — буркнула она. — Я просто помогаю ему… кое в чем.
Стелла сузила глаза, в упор разглядывая Эмилию.
— После вашей встречи ты сама не своя, Милли. Я волнуюсь за тебя!
— И мы волнуемся! — встрял Торкос, хрустя косточками.
— Давай наваляем ему! — подхватил Мокс.
— А давайте! — махнула рукой Эмилия. — Смелые вы мои!
Конечно, она не восприняла слова парней всерьез. Да и судя по тому, с каким аппетитом гоблины обсасывали шпажки, не слишком-то они и переживали.
«Ничего! — сказала себе Эмилия. — Одно поручение я выполнила. Осталось еще два. Я получу яд, и больше нас ничего не будет связывать. И хорошо, что так. Поскорее бы избавиться от этого заносчивого и безразличного… Этого…»
Милли не знала, что чувствует. Она опасалась своего напарника. А еще страшно злилась на него. Только не совсем понимала почему. Он не был груб или жесток, он просто требовал от нее исполнения своей части договора. Но смотрел так безразлично, так… Словно Эмилия пустое место! Это было нечестно! Это было неправильно! Никто никогда не смотрел на Эмилию как на пустое место!
— Я пройдусь немного! — Милли вскочила на ноги.
Стелла выкинула огрызок, обстоятельно вытерла руки платочком, который тут же и наколдовала, поднялась на ноги и расправила юбку.
— Пройдемся вместе! — заявила она, и ясно было, что возражений она не примет.
— Давайте на пруд! — предложил Мокс.
— На старые качели! — перебил Торкос.
Идея с качелями всем понравилась. Качели-лодочки в заброшенной части парка перекосились и облупились, к тому же они скрипели и выли, как неупокоенные души. Мало кто рисковал взобраться на них. Разве что безрассудные студенты Академии, но от этих можно ожидать чего угодно.
Эмилия довольно быстро позабыла о своих печалях. Нимфа не умела долго предаваться унынию. Так что в Академию все четверо вернулись уже затемно. Ввалились в ворота, хохоча и толкаясь.
— Еще бы минута, молодые люди, и остались бы ночевать на улице! — с неудовольствием выговорил им пожилой гном, подрабатывающий сторожем.
Он указал на часы, расположенные на ратуше. Ратуша была самым высоким зданием в Жмухе, так что часы видно было из любого уголка города. Студенты увидели бы их из парка, если бы вспомнили о времени.
Маленькая стрелка приближалась к восьми — ровно в восемь ворота Академии закрывались и запечатывались магическим способом. Проникнуть обратно на территорию Академии до утра было невозможно.
«Фух, успели!» — с облегчением подумала Милли.
— Эмилия!
Навстречу им из темноты шагнула фигура.
— Стейн?
— Я давно жду тебя, Эмилия. Нам нужно идти!
Василиск крепко сжал руку нимфы и, не обращая ни малейшего внимания на робкие возражения Стеллы и разом перетрухнувших гоблинов, вывел Милли за ворота.
Которые немедленно сомкнулись за их спинами, отрезая от Академии.
— Эй! Ты что! А как же мы теперь назад попадем?
— Никак, — коротко ответил он, увлекая Эмилию за собой вниз по улице, по которой она только что поднималась в компании друзей.
Но одно дело идти домой, зная, что ждет теплая комната и вкусный ужин, а другое дело направляться куда-то на ночь глядя, когда денег в кармане не хватит даже на то, чтобы расположиться на ночлег в общем зале постоялого двора.
— Что? Я устала! Я есть хочу!
— Потерпишь.
Эмилия задохнулась от негодования. Может быть, он ей еще предложит переночевать под забором? Ему-то что, змеюке! Сменит ипостась, свернется кольцами и выспится где угодно!
Но она уже немного знала Стейна и понимала, что возмущаться бесполезно.
— Не беги так, — тихо попросила она. — Ногу натерла…
— Хорошо.
Стейн пошел медленнее и руку ее отпустил.
— Поедим позже, — добавил он. — Когда с делом разберемся.
***
Просторные чистые улицы постепенно становились у́же и грязнее. Дома сдвигались, лепились один к другому. Брусчатка под ногами сменилась утоптанной землей, кое-где устланной мостками: во время дождя почва превращалась в жирную черную жижу и перебраться из одного конца улицы в другой можно было лишь по деревянному настилу.
Газовые фонари исправно работали только в центре Жмуха, здесь же, на бедной окраине, встречался один на несколько домов. Толку от такого освещения было мало. Хорошо, что Стейн отлично ориентировался в темноте. Он снова предложил Эмилии локоть, и она, вздохнув, не стала отказываться: лучше так, чем, оступившись в потемках, улететь в какую-нибудь канаву.
Стейн привел ее в Грязи — беднейший район города. Здесь издавна селились те, кто предпочитал не иметь дела с законом: воришки, скупщики краденого, наемные убийцы.
С каждым шагом Эмилия все больше цепенела от страха. В конце концов Стейн не выдержал.
— Ты невозможная трусиха, хомяк! — проворчал он. — Пока я рядом, тебе нечего опасаться. Все мои поручения не представляют для тебя опасности. А страх… это только страх. Его можно побороть.
«Хорошо тебе говорить!» — мысленно взъерошилась Милли, вспомнив, как стояла в центре каменного круга, пойманная ветром в ловушку. Так ей тогда казалось. Но ничего плохого действительно не произошло… Она выдохнула и постаралась расслабиться.
— Пришли, — объявил Стейн.
Он подвел нимфу к покосившемуся домику с проваленным крыльцом. В грязном оконце чадила свеча, освещая подоконник, на котором стоял череп, а рядом, в банке, плавали в мутном рассоле какие-то белесые многоножки.
Стейн распахнул дверь, пропуская Эмилию вперед, но та, вдруг сообразив, куда привел ее василиск, уперлась, схватившись за косяк.
— Нет, Стейн! Ты что! Это же «черная» лавка! Если преподаватели узнают — головы нам открутят!
«Черными» лавками называли мрачные местечки, держатели которых не гнушались скупкой незаконных ингредиентов для магических зелий. Например, любой желающий мог принести когти костицы — исчезающей мелкой безобидной нечисти, запрещенной к истреблению, — или желчный пузырь кикиморы. Да что угодно, будь это даже клыки василиска. Хозяева «черных» лавок никогда не спрашивали, откуда товар, но всегда исправно платили.
— Они не узнают! Заходи!
Стейн втянул сопротивляющуюся Милли и прикрыл дверь. Внутри лавка выглядела ничуть не лучше, чем снаружи. Вдоль стен тянулись полки, заполненные банками, флаконами и колбами. Эмилия обрадовалась, что несколько свечей, хаотично расставленных по залу, давали слишком мало света и она не могла как следует рассмотреть содержимое банок. С потолка свисали пучки трав, высушенных птичьих лапок, перьев и грибов. Запах формалина перемешался с пряным ароматом растений.
Лавку надвое делил стол, заменявший прилавок. За ним виднелся проем, занавешенный засаленным куском ткани. Наверное, этот выход вел в задние комнаты.
Из-за стола поднялся гоблин в неопрятной одежде, он подозрительно сощурился на посетителей, но потом узнал Стейна.
— Пришел все-таки, — голос владельца лавки скрипел, как несмазанное колесо телеги.
Эмилия против воли жалась к Стейну. Ее пугало в лавке все: жуткий хозяин, зловещие товары, запах и, главное, неизвестность. Зачем они здесь?
Стейн дернул кончиком рта.
— Спокойно, хомяк!
Гоблин подошел ближе. Он оттирал пальцы от какой-то коричневой слизи обрывком ветоши. Эмилию замутило.
— Привел, значит, нимфу…
Хозяин еще не договорил, как Эмилия с воплем кинулась к выходу. Стейн и на этот раз оказался быстрее, перехватил Милли, не успела она и двух шагов пробежать.