— Тай, остановись! Родион обещал взять меня под крыло, если у нас получится яйцо. Пожалуйста?!
Я только побежал быстрее, стараясь сдержать рвущееся наружу обращение. Уже знал, что стоит мне в форме дракона наткнуться на Анну, ничто уже не остановит от соития.
И только на вершине остановился как вкопанный. Там, разломав наст, зарывшись в снегу лежала постанывающая Лена, и судя по пылающему лицу, её съедала та же горячка, что и меня.
— Подвинься, — прохрипел я, закапываясь рядом и издавая блаженный стон облегчения.
— Почему ты здесь? И почему голый?
— Здесь я всегда голый, а вот ты почему?
Она непонимающе посмотрела на свою обнаженную грудь и, коротко пикнув, прикрыла руками. Но сейчас, когда мы неожиданно оказались на моей территории, так близко, я не хотел упускать возможность.
— Лена
И тут мне показалось, что любые слова будут лишние. Я просто притянул ее к себе и прижался к губам. От запаха плавящей снег девушки, каменела шея, а позвоночник словно выгибало в обратную сторону. Хотелось прижаться бедрами к ее горячему телу, а голову откинуть и заорать! Хрен знает, что бы я орал. Рык завоевателя или вопль нетерпения. Но дикое напряжение становилось болезненным, и одного прикосновения губ стало мало.
Но я не понимал, что делать дальше. Если бы она могла обратиться в драконицу!
Но я не понимал, что делать дальше. Если бы она могла обратиться в драконицу!
— Такой странный сон, — выдохнула Лена мне в губы, и я поймал это дыхание, чувствуя, как к напряжению в тело вливается странная лёгкость, почти восторг, как от полёта, когда не нужно уметь летать, или знать законы неба, нужно просто довериться крыльям и ветру.
И в этот момент я перестал задумываться, что делаю.
Притянул ее к себе и положил сверху, на выдохе вбирая её губы и сходя с ума от их мягкости. Втянул их в себя, чтобы распробовать сладость, и от ее стона испугался, что могу сломать, смять ее и не почувствовать границу боли.
Но в следующий миг Ленка просунула между наших губ свой язык, мазнула по моим губам и провела острым кончиком по нёбу Тогда застонал я, понимая, что с болью эти стоны никак не связаны.
Не знаю с чем сравнить нашу игру языками. Я словно открыл микромир, в котором не было разделения на драконов и людей, не нужны были соития и яйца, сейчас сила перетекала с кончика моего языка в её, от нее ко мне, кружила, связывала, закручивала Мы танцевали языками, ни на миг не разрывая связи.
— Я хочу тебя.
Слова вырвались из меня совершенно не подкрепленные мыслями. Я не хотел думать, принимая нас, как в полёте, где ты просто доверяешься небу. Сжав её бёдра, я теснее прижал к себе. Но Алёна отпрянула, замутненные глаза вдруг стали кристально чистыми, возмущенными, и перед тем как она растаяла в моих руках — гневными.
— Да что за фигня? — взвыл я, чувствую тяжесть в паху и дикое одиночество, окруженное безмолвными снежными вершинами
***
— Почему ты здесь?
Снова-здорово! Я лежал на животе, прижав пульсирующий орган телом к дивану.
— А где мне еще быть?
— И опять голый!
Молча закатил глаза, понимая, что Ленка не в духе. Может палец уколола?
Подтащил джинсы, поморщился, понимая, что сейчас придется запихивать непослушного дружка в тесные штаны и заранее готовясь к болезненным ощущениям.
— Можешь носить мягкие треники, пока не выходишь из клуба, — друг сообщила Лена, так и не повернув ко мне головы.
— Чего вчера не дождалась?
— Зачем?
— Я бы проводил, мне не трудно.
— Нет уж. Знаю я, как ты провожаешь. У меня с последних провожалок яйца закончились.
Желудок громко заурчал, как только я представил яичницу.
— Кстати о яйцах Черт, двусмысленно прозвучало. Но я о куриных.
— Да все равно.
— Не могла бы ты сходить со мной в магазин? Мне нужно что-то купить, я голоден.
Теперь Лена повернулась и, оглядев меня в трениках и футболке, закатила глаза.
— Я сейчас поделюсь с тобой ужином, а в магазин сходим после шоу вместе. Кстати, сегодня вечеринка в честь премьеры кордебалета, там наши организуют фуршет.
Хм, идея как следует подкрепиться на фуршете мне зашла, настроение сразу поднялось, а Ленкина скованность разом вылетела из головы. К чему эта скромность — сама же признавалась, что ее тошнит от голых мужиков?
Нервность дебюта шоу как-то передалась и мне. Не знаю, почему я начал дергаться из-за предстоящего выступления. Тёмыч раз десять напомнил, что если что-то пойдет не так, то я могу переключиться на легкий танец без акробатики. Он так и не понял, что мне проще делать трюки на шесте, чем крутить задницей под музыку.
Лена закрепила мне на шее галстук-бабочку, заправила манишку, которая под пиджаком походила на полноценную рубашку, еще раз показала, как срывать с себя брюки одним жестом, и пожелала удачи, странно скользнув взглядом по губам.
Тут же вспомнился сон и улётные ощущения от прикосновения. Я не удержался, резко наклонился и прижался к ее губам. Мимолетный порыв, под каким-то наваждением. Уверен, что услышал её удивленный вздох, почувствовал знакомое, уже испытанное ощущение спаривания напряжения и дурной лёгкости и
Очнулся от жгучего удара по щеке.
— Ты что делаешь?!
— Еще раз сунешь свой язык мне в рот — откушу, чертов маньяк!
— Лена
— Я тебе не Лена. Вали из мастерской!
И все-таки она не поделилась ужином, а я злился, что и с магазином облом, и с едой, и на свое первое выступление пойду с урчащим животом, который к концу ночи переварит сам себя и меня в придачу.
Заиграла моя музыка и Тёмыч безжалостно вытолкнул меня в полный зал. В глаза светили софиты и всё немного отличалось от обычной репетиции.
— Эй, красавчик, жги!
— Снимай штаны, покажи свой шланг.
— Раздевайся.
И только со спины отрезвляющий крик тренера:
— К шесту и на счет три начинай.
Я как деревянный, оглушенный пошлыми выкриками в мой адрес, давящей музыкой, ослепленный софитами, подошел к шесту и понял, что забыл всё, что вчера показывал тренеру и разучивал с ним.
— Эй, вали со сцены
— Двигай жопой, парень!
— Дайте ребят повеселей!
Я взобрался вверх по шесту и крутнулся, чтобы просто скинуть с себя заторможенность. Девушки, облепившие сцену, продолжали выкрикивать ругательства и требования раздеться. Круг за кругом я отрабатывал трюки, хотя чувствовал, что слил весь танец, Тёмыч выскажет свое недовольство.
— Да снимай штаны уж-же, покаж своего красаф-фчика.
К черту, весь день наперекосяк, начиная с долбанного сна! Спустился с шеста, заученным движением сорвал манишку, скинул пиджак, краем глаза замечая, как Тёмыч бьет себя ладонью по лбу и проводит вниз до подбородка. Я выучил этот жест, он означал одно: «Не сексуально!» Но сейчас мне было все равно, я не хотел быть сексуальным для этих подвыпивших девиц, пожирающих глазами мой торс.
Вложив руки в карманы брюк, выдержал паузу, слушая завывания зрительниц и нетерпеливые крики снять последнее препятствие. Я оглядывал тех, для кого нанялся исполнять стриптиз, за деньги. Все они как помешанные сверлили глазами район моей ширинки, где очень четко очерчивался стояк. Но меня вся эта ситуация не заводила, наоборот, накатывала знакомая апатия и отторжение от настойчивости самок. И в данном случае было пофиг — дракайны это или женщины. Пошло, грязно и отвратительно.
Тогда чего я жду от отношений с женщиной? Каких эмоций, если все сводится к соитию, воспроизводству, членопоклонению?
Нахрен, номер я все равно запорол, хуже уже не будет. Но когда я развернулся, рядом с Тёмычем стояла Лена.
Тоже пришла посмотреть на мой член? Или на мой провал?
Смотри.
И я рванул брюки, оставаясь полностью обнаженным на освещенной сцене, в одном галстуке-бабочке, под крики возбужденной толпы.
Я никому ничего не должен. Я пария. Изгнанный, униженный, отвергнутый.
Наверное, меня должно раздавить случившееся, когда со спины из зала подлетела зрительница, прижалась ко мне и сунула купюру под удавку галстука. Но как ни странно, на щедрую сотню баксов я нажрался до отвала в МакДональдсе и сейчас сидел на лавке в парке, осмысливая неудавшийся вечер.
Я сбежал. Как только поклонницы стали срываться с мест и брать меня штурмом, местные охранники резво оттаскивали девиц, лапающих мое тело, а я понёсся мимо Тёмыча и Ленки, не разбирая, схватил первые попавшиеся вещи в раздевалке и свалил.
На мое счастье МакДональдс работал даже ночью, а застрявшие за галстуком сто баксов скрасили вечер. Но сейчас весь произошедший позор навалился с новой силой.
Дракон я или нет? Разве я бежал из Гнезда не для того, чтобы меня не использовали как производителя? Ладно, фактически меня выгнали из Гнезда, но по сути я избежал участи племенного дракона.
Однако в человеческом мире снова оказался в месте, где выживаю благодаря тому, что нравлюсь самкам. И они тянут ко мне руки, готовы платить за то, чтобы увидеть и потрогать. В этом мире не только драконы одержимы сексом, люди тоже. И мне придется идти на сделку с совестью, чтобы принять свою роль в мире.
С другой стороны, для меня все закончится через пару сотен лет — пусть тело так и останется привлекательным для человеческих самок, но для дракайн я перестану быть завидным самцом.
Получается, мне всего-то нужно потерпеть женское общество пару сотен лет? Может именно это хотел донести до меня Миши? Надо засунуть гордость подальше, выполнить социальную программу по разведению драконов, а потом найти себе девушку, с которой захочешь провести всю жизнь Такую, как Лена, например Хотя, её жизнь короткая, слишком. Драконы никогда не выбирают людей в спутницы.
Я закрыл глаза, воскрешая в памяти момент поцелуя, вспоминая её вкус и запах, мягкость и податливость. Всё было настолько осязаемо, словно я держал Лену в руках и дышал с ней одним воздухом.
— Ну и чего ты сбежал?
Вот, даже голос её слышу
— Эй, не спи! Взял в привычку ночевать на лавочках.
Открыл глаза и увидел перед собой Лену. Воображение так разыгралось или
— Лена?
— Типун тебе на язык! Алёна!
— Ах, да А ты чего здесь? — спросил и сразу сообразил, что она просто идет с работы домой. — Все закончилось? Шоу, фуршет?
— Да. Странно, что ты свалил! Гена и Тёмыч весь вечер надрывались, что ты новая звезда клуба, что теперь На лабутенах будут аншлаги. Грации бы тебе только побольше.
— В смысле?
— Пластики не хватает. Тёмыч так рычал, когда ты тупо срывал одежду, даже не пытаясь подразнить дамочек.
— Я не умею.
Лена закатила глаза.
— Тебе восемнадцать то есть?
— Мне тридцать шесть
— Сколько?! Знаешь, даже если бы я поверила, то Нет, не могу. В тридцать шесть такими наивными уже не остаются.
Она замолчала, а я не мешал, просто любуясь ее фигуркой в неизменном синем пальто.
— Так и будешь здесь сидеть?
Я пожал плечами.
— Посижу, потом вернусь в клуб, посплю до вечера.
Она снова замолчала, но я почувствовал какую-то нервность и неуверенность. Что еще с ней?
— Тогда, пока?
— Пока.
— Я пошла?
— Иди.
Она отошла на два шага и обернулась.
— Не проводишь? Вдруг маньяк, а я иду одна через тёмный парк
Не сдержался и захохотал, откровенно жалея такого неосторожного маньяка, который налетит на мою Ленку.
— Конечно, провожу.
Мы медленно шли к ее дому под куполом светлеющего неба. Я закидывал голову и разглядывал тускнеющие звезды, ловил первые лучи рассветного солнца и улыбался. Рядом с ней вдруг стало все легко и просто. Тридцать шесть лет я просто жил: спал, ел, учился летать и извергать пламя. Но не научился ничему, что помогло бы разобраться в поступках драконов и людей.
Моя ссылка должна научить меня общаться, понимать, чувствовать. Так зачем мне отгораживаться от эмоций? Я отпущу Лену и побегу за город. Буду летать до самой ночи, потом вернусь в клуб и снова станцую. Двести лет — это ерунда за возможность стать свободным от обязательств! Я смогу. Научусь. Потерплю, в конце концов.
— Зайдёшь?
Я очнулся от мыслей, не переставая улыбаться в предвкушении полёта.
— Нет, у меня планы.
— Я с фуршета набрала еды. Для тебя.
Думал, шире улыбаться невозможно.
— Спасибо, Алён, но я перекусил в МакДональдсе.
— Еще пару вещей тебе сшила. Нужно примерить.
— Костюмы? На вступление?
— Н-нет, — тут она покраснела, я почувствовал её смущение. — Домашнее, скорее. Но если у тебя планы?..
— Да, прости, сегодня занят.
— Тогда, до вечера? — неуверенно улыбнулась она, я даже удивился, никогда не думал, что Ленка может быть в чем-то неуверенной!
— До вечера, — пообещал, и как только за ней закрылась дверь подъезда, помчался быстрее ветра, чтобы всё еще раз обдумать в драконьей шкуре.
***
Почти утро следующего дня. Меня посадили перед Тёмычем и Геннадием. Оба раздражены и я знаю причину.
— Что такое стриптиз? Ты не путаешь его с раздеванием перед тем, как принять душ, а?
— Ну-уу
Я тянул паузу, не вполне понимая за что? Публика визжала как недорезанная, когда я вышел и скинул с себя костюм. В этот вечер я даже на шест не полез — зачем? Все они собрались просто поглазеть на мой член, пусть смотрят, а я сэкономлю уйму энергии без трюков на шесте.
— Что ну?! Ты мой клуб с баней попутал, парень?
— Но им же понравилось! Мне сунули много денег. Всё же хорошо! — Во дебил! — треснул по столу Геннадий и встал, нервно заметался по своему кабинету. — Если каждый будет выходить в зал на полторы минуты, чтобы только скинуть штаны и выставить свой писюн, на что я вас содержать стану, дебилы? Бабам нужна сказка и обещание, их нужно уметь заводить и дразнить, а не подносить всё на блюдечке. Объясни ему!
Тут подключился Тёмыч.
— Значит, смотри. Вас в клубе девять парней. Один номер примерно занимает от четырех до пятнадцати минут. У каждого есть соло и групповые номера. Вот пока вы тянете время, в бар идут заказы, девчонки расслабляются, пьют текилу, пьянеют, становятся щедрыми на чаевые. Сечешь?
— Не очень.
— У-ууу, дебил! — снова вставил Геннадий, а мне нестерпимо захотелось съездить ему по морде.
— Ну как же, Кай? Просто посчитай. Если вас девять и каждый выйдет на сцену только чтобы спустить штанцы, то всё шоу закончится минут через десять. Девчонки ни выпить не успеют, ни расщедриться. Понял?
— Могу два или три раза выйти, — предложил я.
— Да кому интересно смотреть на твой агрегат в повторе? А? Я чо тебе про сказку сказал? Вызов, тайна, интрига?
— Могу в другом костюме, супергероя, например?
— У-уууу. Твою мать! Ты тренер — отрабатывай, нафиг, свою зарплату. Сделай ему номер, или я прибью к нему штаны гвоздями. Теперь пошли оба отсюда.
Тёмыч с энтузиазмом подошел к приказу босса, спать меня не отпустил, а загнал на шест. Потом полчаса заставлял повторять за собой сексуальные движения. Под конец сел передо мной на стул и потребовал прогнать весь набор трюков перед ним.
— Представь, что я посетительница клуба. Вот сделай номер так, чтобы у меня встало.
— Что-о? — из разговоров местных я уже знал про особые однополые отношения, но на Тёмыча даже подумать не мог!
— Я фигурально. Кстати, самого не беспокоит, что у тебя постоянно торчит? Не? Ну как знаешь. Хотя на твоем месте я бы с виагрой завязал. Оно конечно выигрышно на шоу со стояком, но ты похоже вообще с колёс не слезаешь
Не успел вставить слово, как Тёмыч глянул на часы и быстро закруглился без прогона.
— Слушай, до смены всего четыре часа осталось. Давай спать, перед шоу сделаем еще заход, главное смотри на баб, словно каждую отыметь хочешь. Ну всё, до вечера, убежал.
Я тут же ушел в нору Лены и развалился на диване. За двое суток без сна даже спал без сновидений. А проснулся от брошенного на грудь шуршащего пакета.