Хотя уже было слишком поздно уезжать. Буквально. Какой-то придурок на «хаммере» припарковался прямо за мной, подперев задний бампер моей машины так сильно, что если я дам задний ход на дюйм, то врежусь в него.
― Ты справишься, Нова, ― успокаивала Эмери, нежно похлопав меня по плечу.
― Мы идем на вечеринку, а не на войну, ― насмехалась Анника.
― Напомни мне, почему я позволила ей поехать с нами?
― Потому что ты хороший человек?
Да-а-а, я не собиралась отвечать на это. Вычурные цвета латерманской куртки (прим.: школьная куртка, куртка с эмблемой школы или колледжа, которую обычно носят спортсмены) привлекли мое внимание, потому что в ней был человек, припарковавшийся позади и лишивший меня возможности уехать.
― Мы были в одном классе по экономике.
― Йен Уинтерс? ― спросила Эмери.
― Угу.
Я прикусила губу на звуке «у».
Он взглянул на мою машину, изобразив сложенными в пистолет пальцами двойной дубль и прищелкнул, когда узнал, чей это автомобиль.
― Если ты хотела прокрасться сюда незаметно, мы должны были взять твой «генезис» (прим.: марка автомобилей премиум класса, являющаяся суббрендом компании Hyundai Motor).
Я прикусила внутреннюю сторону щеки и толчком открыла дверь, выбравшись через заднее сиденье до того, как придушила бы одну из лучших подруг, несмотря на то, что она была права. Все в Легаси Фолс знали эту машину. Я была единственной, кто ездил на отреставрированном 69-ом «Z-Камаро».
Потеребила цепочку своей сумочки в форме губ, поперек груди и ждала девчонок. Поглядывая в сторону, куда мы должны пойти, я была рада, что обула свои берцы со шнуровкой, а не туфли без каблука, как предлагала Анника. Она собиралась чертовски хорошо провести время, прогуливаясь по этой дорожке на каблуках и виляя задницей.
― Готова? ― спросила Эмери.
― Давайте сделаем это, ― сказала я с наигранным энтузиазмом.
Как бы сильно я не хотела быть здесь, не собиралась портить им ночь.
Мы втроем начали прогулку по ровной дороге, недоумевая по поводу количества машин. Некоторые из них были припаркованы в два ряда.
― Боже. Он что, пригласил всех в городе?
― Ты знаешь, сколько людей хотели увидеть это место? ― спросила Анника.
― Вообще-то я об этом не задумывалась, ― тихо добавила.
― Ты знаешь, сколько людей целуют задницы в этом городе, ― сказала Эмери. ― На что и указывает это место.
У них обеих были равноценно весомые точки зрения. Вестфилд Лодж был десятиакровым поместьем на набережной, расположенный на том, что представляло собой маленький остров, так как он был окружен озером Легаси. Покупка его означала, что у Рэтта были деньги или он выходец из богатой семьи, в принципе, как и все окружающие здесь люди.
Даже мне пришлось сознаться, что было любопытно, как выглядит это место. Оно было частным и уединенным, никому не разрешалось заходить на территорию, не рискнув получить крупный штраф.
Фонари, расположенные между деревьев, указывали нам путь. Достигнув середины маршрута, мы услышали, что вечеринка в самом разгаре. Уверена, что это был голос Джея Коула, разрывающий воздух и нарушающий покой всех ночных животных.
К тому времени, как мы достигли конца пути, я кусала внутреннюю часть нижней губы и скрестила руки перед грудью.
Вилла возвышалась как крепость, массивная и сияющая от внутреннего и наружного освещения. В дальнем правом углу находился гараж на три машины, ― он был размером с небольшую ферму, ― а перед ним припаркованы два автомобиля, которые я уже видела накануне вечером. Люди ходили везде. На верхней террасе, внизу у озера, вокруг бушующего костра в саду.
Эмери тронула мою руку и жестом указала на себя.
― Как я выгляжу?
На ней были простые шорты с завышенной талией и черный кроп-топ (прим.: так называют короткий топ, открывающий пупок), волосы собраны в безупречный гладкий хвост, к которому я не испытывала никакого трепета.
― Ты выглядишь также потрясающе, как и всегда, ― заверила ее.
― Спасибо, ― просияла она. ― Итак, куда сначала? Внутрь, в док, к костру...?
Мы медленно остановились, и я огляделась вокруг. Они обе смотрели в ожидании ответа. Я не хотела идти ни в одно из этих мест. Думала найти альков и спрятаться, оставшись снаружи как наблюдатель, коим всегда и была. Я отлично справлялась с тем, чтобы быть той тихой девочкой в углу. Которая казалась рассеянной для своего окружения, но на самом деле, слышавшая каждый разговор, происходящий рядом с ней.
― После этой поездки мне необходимо найти уборную, немедленно.
― Ладно, тогда внутрь.
― Эм. Думаю, что могу самостоятельно воспользоваться туалетом. У тебя есть телефон с собой? Я напишу, когда закончу. Иди и повеселись. Пей, сколько хочешь, я твой ТВ (прим.: обозначение Трезвый Водитель).
― Ты уверена?
― С ней все будет хорошо. Давай, ты пойдешь со мной, ― Анника схватила ее за руку и начала уводить.
Я не стала стоять и не наблюдать, куда они идут. Зашла в дом, прямо через двойные широкие входные двери, которые кто-то подпирал. Пространство было даже больше, чем ожидала, кедровые перекрытия потолков были настолько высоки, что я представить не могла, как меняют лампочки.
Ощущая на себе взгляды, проигнорировала их и проложила себе путь к тому, что, я думала, было кухней. Я не могла пить алкоголь, ни капли. Потому что не остановилась бы. А выпила целую бутылку, пытаясь понять, будет ли она более пустой, чем я. К тому же это было не совсем подобающее поведение водителя.
Найдя то, что искала, взяла бутылку воды из контейнера со льдом, а затем прошла через французские двери и ступила на верхнюю террасу. Двое парней и девушка разговаривали в нескольких футах от меня, держа в руках фирменные красные стаканчики для вечеринок.
Они не обращали на меня внимания.
Я подошла к перилам и посмотрела вниз на газон. Несколько минут ушло на то, чтобы, в конце концов, заметить Эмери и Аннику, стоящих рядом с докторами и дюжиной других людей. Каллум был среди них, заигрывающая улыбка на его лице была направлена на Эм. Я надеялась, что Тайлер тоже был тут, чтобы засвидетельствовать это.
Оттолкнувшись, пошла присесть в один из плюшевых шезлонгов. Это был не альков, но тоже вполне бы сработало. Я отправила сообщение Аннике, прекрасно зная, что она не будет проверять телефон так быстро, как Эм, и, тем самым, выгадывая себе больше времени.
Я откинулась назад и отвинтила крышку бутылки с водой, слушая, как люди в нескольких футах от меня, говорят о том, что осенью начинают учиться в колледже. Если бы мои родители были все еще рядом, я бы, в конце концов, тоже нашла туда дорогу. Как и сейчас, понятия не имела, что хочу делать со своей жизнью, но не ощущала никакой срочности, чтобы разобраться.
― Нова?
Я опустила бутылку и посмотрела, глотая только что набранную в рот воду.
― Микки, ― улыбнулась ему.
― Думал, что мне померещилось, ― пошутил он.
― Не-а. Это я. Меня заставили быть трезвым водителем, ― подняла свой напиток, делая акцент.
― Ах, понятно. Теперь это имеет смысл. Всегда творишь добро.
― Всегда, ― повторила я, оглядываясь.
Микки относился к тому типу парней, за которых родители хотели выдать своих дочерей. Он был умным, хорошо воспитанным и у него было состоятельное будущее. А внешность шла бонусом. Кудрявые волосы цвета «темный блонд», голубые глаза, загорелое тело от многих лет игры в футбол, безусловно, он был усладой для глаз.
Половина женского населения сошла с ума, когда мы впервые сошлись с ним, и практически отпраздновали тот момент, когда узнали, что мы с ним расстались.
У меня не было никакой неприязни по отношению к нему, вообще не было ничего плохого. Секс был хорош, и он был милым. По-настоящему славным парнем. Именно поэтому он был не для меня. Я слышала, что сейчас он встречался с Мелоди Паркер. Это казалось немного ироничным, учитывая, насколько близки были наши отцы.
Он запнулся на минуту или две, а его неуверенность была ощутима.
― Пойду, возьму выпить. Хочешь чего-нибудь или... неважно. Сейчас вернусь.
Я мягко засмеялась и махнула ему. Глядя на воду, не заметила, как Рэтт вошел, когда Микки вышел. Как угодно, но я повернула голову и встретилась с ним глазами.
За ночь до этого я сказала себе, что он не в моем вкусе. Глядя на него сейчас, знала, что это правильное решение. Он не был похож ни на кого из тех, кого я когда-либо видела в Легаси Фолс. Загадочный, со вспышками мрака, который исходил от него.
У него было превосходное очарование плохого парня. За исключением того, что он совсем не был парнем. Рэтт определенно был мужчиной. Он подошел прямо к тому месту, где я сидела, двигаясь по террасе с естественной развязностью. Небольшой кивок головой в знак уважения ― это все, чем он удостоил троицу, приветствовавшую его.
Он сел в кресло, стоявшее под углом к моему лежаку, и я почувствовала запах. Его. Пьянящая теплая смесь корицы и цитрусовых.
― Я знал, что ты не будешь со своими друзьями.
― Откуда ты это знал? ― спросила я, немного поглядывая в сторону ближайшего выхода.
Мне было прекрасно сидеть тут одной. Теперь все, чего я хотела ― уехать. Он заставил меня чувствовать себя неуверенно. Но в то же время очарованной.
― Потому что я знаю тебя.
Этот опрометчивый ответ привлек мое внимание.
Он смотрел прямо на меня, его глаза были еще ярче на фоне звездного неба и мягко льющегося света. Я готова была умереть, чтобы нарисовать его вот так. Сглотнув, открутила крышку с воды, вдруг понадобилось еще выпить.
― Правда?
― Мхм-м.
Он наклонился, и у меня случилась вспышка дежавю, но, в отличие от прошлой ночи, когда моя рука была единственной формой защиты, подлокотник кресла служил барьером между нами на сей раз.
― Прямо сейчас ты выглядишь так, словно хочешь сбежать.
― Я не хочу сбегать, ― солгала.
Очевидно, не будучи столь скрытной, как думала, и поскольку он провоцировал меня на это, теперь чувствовала себя вынужденной остаться.
Он не выглядел так, будто верил мне. Тем не менее, кивнул и немного отстранился назад, глядя мне в лицо.
― У тебя очень красивые глаза.
Удивленно моргнула, не ожидая, что это прозвучит от него.
Я родилась с гетерохромией, из-за которой один глаз стал светло-коричневым, а другой ― зеленым. Слышала, как люди время от времени говорили, что они милые, большинство просто пялились, как на какое-то важное открытие.
― И интересное чувство стиля, ― продолжил он, откинувшись в кресле.
Я взглянула на свою черную блузку миди. Слова «крошка-малышка» были нарисованы на груди тем же розовым цветом, что и плиссированная юбка. Не понимая был это сарказм, или он говорил серьезно, пробормотала:
― Спасибо.
― Итак, что ты делала прошлой ночью.
― Что ты имеешь в виду?
― Прошлой ночью... после того, как я видел тебя в магазине.
Ох...
― О, ничего, ― ответила, сделав долгожданный глоток воды.
Он вынул что-то из-за уха и прикурил. Через секунду интенсивный запах Куш (прим.: наркотическая трава) заполнил все пространство вокруг нас.
― Ты дымишь этим на глазах у всех людей. Просто... типа. Так?
Мужчина сильно затянулся, заставив кончик косяка светиться ярко-оранжевым. Выдохнул дым, за которым последовало громкое...
― Нах*й этих людей.
Все, кто находился рядом, резко повернули головы в нашу сторону, а я чуть не подавилась следующим глотком, стараясь не смеяться.
― Это не очень гостеприимно.
― Они пришли сюда за моей выпивкой, наркотиками и чтобы соответствовать статус-кво, который нихера не означает там, откуда я родом.
― И где это место?
Мой мозг велел не спрашивать. Но, очевидно, что у рта были идеи получше.
― Любопытно, не так ли? Прямо как вчера вечером, когда я начал думать, что неправильно прочел тебя. Я тебе нравлюсь.
― Хорошая попытка отвертеться, ― парировала я.
Он впервые засмеялся, а мои внутренности просто сошли с ума. Его смех звучал как хаос. И это немедленно стало одной из моих любимых вещей.
― Вот.
Рэтт протянул мне косяк.
― Я в порядке.
― Давай, принцесса.
Я почувствовала, как мое лицо скривилось.
― Не называй меня так.
На этот раз он засмеялся тише.
― Твоя подруга назвала тебя так. Хорошенькая которая.
Должно быть, он говорил об Эмери. Анника никогда не употребляла таких слов. Он поднял руку выше в предложении. Я вздохнула и взяла косяк, поднеся его к губам.
― Ты плохо влияешь.
― Именно поэтому, нам с тобой будет так весело вместе.
― Понятия не имела, что мы будем делать что-то друг с другом.
Он уперся локтями в колени.
― Я могу придумать несколько вещей, но мы можем начать с этого. Пока что.
Мудрая женщина переварила бы это заявление, не дав ответа и не задавшись вопросом, что оно означало. Если бы кто-то еще был рядом со мной, я сделала бы именно это, но зловещий тон его слов пробудил мое любопытство.
― Не хочешь поделиться тем, что имел в виду?
Самодовольная ухмылка скривила его идеальные губы. Что бы он ни собирался сказать дальше, это было прервано звонком его телефона. Он вытащил его из кармана и уставился на экран.
― Я должен ответить.
― И это...
Попыталась вернуть ему косяк.
Он встал и покачал головой, игнорируя мою протянутую руку.
― Оставь себе.
Я не хотела этого. Наблюдала, как он уходит, возвращаясь обратно в дом.
Желая уйти до его возвращения, по различным причинам, я взглянула на группу, все еще стоящую в нескольких футах. Выбирая одного из трех, подошла к парню со слишком большим количеством геля в волосах и постучала по плечу.
― Как жизнь? ― спросил он, повернувшись посмотреть на меня.
― Это твой счастливый день.
Я протянула ему косяк, а потом ушла, чтобы найти своих друзей.
Глава 6
НОВА
В конце холла была комната, которая осталась нетронутой.
В ней было ощущение заброшенности. Как и во всем проклятом доме.
Королевских размеров кровать все еще была заправлена, и на ней никто не собирался спать. Рецептурные таблетки моей мамы, упорядоченные по алфавиту, по-прежнему стояли на тумбочке, выглядя такими же нетронутыми, как и все остальное.
Если бы я увидела их за несколько часов до того, как все случилось, то определенно знала, что в тот день произойдет нечто плохое. Она ушла из дома, прекрасно осознавая, что именно намеревалась сделать тем вечером.
Мама много говорила о самоуважении, проповедовала о нетерпимости к чужим бредням. В конце концов, она последовала своему собственному совету. Но я не могла винить в том, что случилось, лишь ее. Их с папой поступки были одинаково разрушительны.
Оба родителя поспособствовали уничтожению нашей семьи. Никогда не забуду тот вечер, когда мой папа запустил условный разрушительный шар (прим.: героиня имеет в виду шар для сноса зданий) во все, что я считала незыблемым и верным, заставив меня узнать, что являлся мошенником во всех аспектах, которые ранее имели значение.
Любые слабые оправдания и предостережения были сокрушены с каждым мощно нанесенным ударом правды, что моя мать никогда не забывала об истинной природе отца. Она жила с человеком, который изменял ей снова и снова и не был тем, кем притворялся для окружающих. С того самого дня я больше не могла и не хотела смотреть на них.
― Нова? ― хмельной голос Эм прозвучал с противоположного конца холла.
Я оглянулась через плечо и мягко улыбнулась.
― Привет.
― Ты в порядке?
Она подозрительно взглянула на меня.
Проглотив горечь, я кивнула. Не была уверена, зачем поступала так с собой. Каждый раз, заглядывая в родительскую комнату, ощущала изнурительную боль, наполнявшую мою грудь. Их поступки заставляли меня жить хуже, чем в аду, но их отсутствие принесло с собой такие невыносимые страдания, которых я не знала ранее.