— Я понимаю, — учтиво склонил голову Вейд.
И Флафель продолжила составлять пары, особо уделяя внимание соответствию сословий.
Нейтас напряженно вглядывался в меня и смотрел на ноги. Они ужасно затекли и болели. Пальцы посинели, и я покачивалась, с трудом сохраняя равновесие. Чуть заваливаясь назад, снова встала ровно и взвыла от боли.
— Нейтас, сядьте, — прорычал Вейд.
Я сквозь слёзы, нахлынувшие от боли, посмотрела на Ловца, потом на декана Вейда. Нейтас стоял, сжимая кулаки в бессильной ярости, Вейд не отрывал от него сосредоточенного взгляда, готовый в любой момент перехватить Ловца.
— Вот видите, господин Вейд, что я вам и говорила, — возмущенно вскричала Индра Флафель. — Он срывает мне занятия, совершенно неуправляемый мальчишка!
— Когда-то вам нравилась моя неуправляемость, — зло прошипел Нейтас, спускаясь с третьего ряда и направляясь к центру.
— Что ты себе позволяешь? — возмутилась Флафель, в то время как Вейд стремительно поднялся и встал между мной и Ловцом.
— Покиньте помещение, господин Девар, — отчеканил Вейд, не подпуская Нейтаса ко мне.
Я снова вскрикнула, потому что держаться на носочках становилось все сложнее.
— Я уйду с ней, — набычился Ловец.
— Она остается. И ей лучше принять наказание целиком, а не танцевать с ним на следующем занятии.
— Господа! — декан Флафель вклинилась между мужчинами, и снизив тон добавила. — Недопустимо устраивать разборки публично.
— Вот уж точно, — так же тихо вставил Нейтас, — вы же любите всё проворачивать в привате, не так ли господин Вейд?
При том, что я слышала всё до последнего слова, так как троица стояла близко ко мне, реакции Вейда видеть не могла, зато заметила поползшие вверх брови Флафель и покрасневшее лицо, обратившееся к декану:
— Он не выносим! Выпроводи его! Я не хочу его видеть на своих занятиях.
— Как старший по сословию, я приказываю вам выйти, — тихо сказал декан Вейд.
Нейтас скривился, перевел взгляд на меня.
— Оставьте её, она не виновата. У нее еще нет понимания о недопустимых поступках…
Вейд обернулся, когда я в очередной раз заверещала от боли из-за невидимых игл в пятках.
— Чем дольше ты упрямишься, тем дольше продлится ее наказание.
Нейтас молча склонился в поклоне перед Вейдом, проигнорировал Флафель и поспешно покинул аудиторию. Вейд сел на место, а госпожа Флафель, немного пришла в себя, навела порядок среди студентов и продолжила тему с приглашенных на пир королевских особ.
Я из последних сил держалась на носках, успевая при этом подумать, что если бы меня поставили на длинные каблуки, эффект возможно был такой же. Но сколько бы я не держалась, пятки неумолимо опускались ниже и ниже. Я уже закусила губу, готовясь испытать резкую боль, но почувствовав под ногами ровный пол, боль не испытала. Чуть потоптавшись, чтобы убедиться, что могу стоять всей ступней, я удивленно глянула на декана Вейда, тот смотрел на моё лицо и хмурился, но когда я попыталась сделать шаг в сторону — отрицательно мотнул головой. Так я и простояла до начала обеда.
Госпожа Флафель закончила занятие, декан Вейд объявил об окончании моего наказания и они вдвоем вышли из аудитории.
Я трясущаяся от пережитого стресса, забрала блокнот с ручкой, исподлобья метнула злой взгляд на Сивиллу и пошла с девочками на обед. По дороге и во время трапезы Нейтас так и не появился.
* * *
Госпожа Специя Лилань, встретила нашу группу из семи студентов приветливо, сразу оговорилась, что в этой группе репетиция с деканом только у меня, остальных она разбила в пары между собой.
— Зайчики, у нас с вами неделя на изучение основных постановок танца. Вы достойно проявите себя на первом, в остальных же можете смешивать и выстраивать постановки самостоятельно. Под музыку.
Она подошла к туманному сфере-часам, погладила его и полилась музыка. Что-то гармоничное, приятное и определенно неземное. Преподаватель Лилань перехватила стоящую у стены Сивиллу и чуть придвинув к себе развела ее руки в стороны.
Танец невозможно описать, когда он продолжает музыку в действии. Две тонкие, изящные девушки порхали по комнате периодически переплетая руки и меняя фигуры, как две веточки на ветру — то сталкиваясь и переплетаясь, то разлетаясь в разные стороны.
Сивиллу хотелось бы сравнить с палкой, но в танце она была невероятно гибкой.
Музыка стихла и девушки поклонились друг другу.
— Эта постановка для танца девушек. Я попросила господина Вейда продемонстрировать вам мужскую постановку.
Второй раз за день я видела входящего в комнату декана: прямого, собранного, резкого. Он сразу вышел на середину, заиграла музыка и преподаватель Лилань с мягкой улыбкой встала напротив декана.
Он взял ее запястья и завел ей за спину, буквально нависнув над преподавателем. Но уже через мгновение она крутанулась и прижалась спиной к нему. Девочки с жадным вниманием следили за танцем, в котором пара ужа разделилась и движение их стали рваными, рубленными. Отсутствовала плавность девичьей постановки, присутствовала резкость и имитация боя. Противостояние мужского и женского начала. Только Лилань не уступала в борьбе декану, не проявляла нежности и плавности, она билась под стать мужчине, и только при сближении в танце вдруг наступало затишье, движения становились сдержанными, появлялось напряжение в точках касания их рук, их тел.
В последний момент на высокой ноте преподаватель Лилань спустилась на колени у ног декана. Девочки выдохнули, а я скептически хмыкнула. В танце женщина ни в чем не уступала мужчине, чтобы в финале вот так сдаться.
Декан помог подняться госпоже Специи, они поклонились: он слегка кивнул, она, практически, сгибаясь в пояс. И тут Вейд развернулся ко мне и подошел, остановившись в шаге. Я застыла, огляделась по сторонам в попытке найти помощь в избавлении от его присутствия.
— Встаем в пары и слушаем музыку, двигаемся под ритм. — Лилань подошла к нам и буквально пропела: — Господин Вейд, проявите к девочке терпимость, террийкам тяжело даются наши танцы.
Он учтиво кивнул и перехватил меня за запястья.
— Я на колени падать не стану, — произнесла на выдохе, в момент, когда он завел мне руки за спину и дёрнул к себе.
Его лицо было близко к моему, но я уже не тонула в его совершенно обыкновенных глазах, не хотела дотронуться до лица, хотя сейчас могла дотянуться даже губами. Где-то вдали заиграла музыка, а я всё стояла прижатая к его телу, заглядывая в глаза.
— Тебе нужно развернуться и освободить руки из захвата, — подсказала Лилань и снова отошла к другим, мечущимся по комнате парам.
Я попыталась вырвать руки из захвата, но он лишь сильнее обхватил, попыталась развернуться, но лишь теснее оказалась прижата к нему.
— Ты приползешь, если я пожелаю, — прошептал декан и резко вытолкнул меня из захвата.
— Госпожа Специя, — он подозвал Лилань, — студентка совершенно не знает базовых движений, а у меня нет времени ждать, когда она обучится. Прошу дать мне знать, когда она будет готова к репетициям. Благодарю.
И декан Вейд вышел, ни разу не обернувшись.
* * *
— Он всех преподавательниц здесь трахает? — допрашивала я появившегося в моей комнате Нейтаса. Тот подтянулся и перекинул ноги через подоконник, залезая в мою квартиру.
— Кто? — стушевался Нетас. — Трахает… Что это?
Я заскрежетала зубами:
— Секс. Это слово понятно?
Ловец кивнул растянувшись в идиотской улыбке.
— Заниматься сексом — как звучит у вас?
— Вязаться, вязка…
Я удивленно округлила губы, представив, как мне нужно перестроиться в голове, чтобы пригласить мужчину повязать…
— Ага, связываться — это жениться, а вязать — трахаться.
Нейтас мотнул головой:
— Не вязать, а вязаться.
— У тебя была вязка с Фанфель?
Нейтас густо покраснел и отвел глаза.
— Нет.
— Врёшь.
— Какая разница?
— Мне надо понять, кто кого здесь трах… вяжет!
— Зачем? — удивился Нейтас.
— Поправь меня, если я что-то не то выскажу. Значит, девушек у вас трогать запрещено. — Нейтас кивнул. — После связи с мужчиной — он единственный имеет право вязаться с ней? — снова подтверждение. — Если у девушки связи не вышло? — спросила я, вспоминая Сивиллу.
— Она идет в Академию на службу.
— Ок. Если она служит — она может связаться?
— Да, но уже не будет служить. Связанные женщины до службы не допускаются.
— Все деканши и преподавательницы — служащие? — он кивнул. — И они не связанные?
Нейтас вздохнул и кивнул.
— И если они встречаются с мужчиной, не будучи связанными?..
— Они уже никогда не смогут сочетаться с мужчиной. Ты это хотела выяснить?
— Постой, но они могут встречаться с любым мужчиной?
— Да.
Я присвистнула, Нейтас удивленно приподнял брови.
— То есть пока ты девица, то тебе даже флиртовать нельзя, зато если уж раз позволила, то ни о каком браке, семье можно не мечтать?
— Именно так, — обрадованный моей понятливостью заулыбался Нейтас и притянул меня к себе.
— Тогда никаких обнимашек и поцелуев! Понял? — сурово скинула с себя руки парня. — Даже не смей меня порочить, пока я не сдала тест на мага.
— Какой тест? Ты шутишь надо мной?
— Нет, Нейтас. Я не слепая — заметила, что на всю Академию только ты со мной ходишь как с подругой. И все обращают на это внимание, потому что здесь никто не встречается, не целуется и не обнимается!
— Хо! Вот ты о чем, — досадливо протянул Ловец.
— Об этом, да. Ты изначально темнишь, пороча мне репутацию и ставя на одну ступеньку с… с… теми, кто уже всё для себя решил.
Нейтас взвыл, ударил кулаком в стену и выскочил из окна.
"Вот и катись", — досадливо подумала я, справедливо полагая, что Ловец пропадет теперь как минимум на несколько дней.
Ужинать не хотелось, поэтому позвав Зою, приготовила ванную, понежилась и зарылась под одеяло в постель.
* * *
Я забежала с девчонками в клуб. Полумрак, под потолком мечущиеся софиты, в центре по толпе танцующих разбегаются лазерные огоньки.
— Оторвёмся, девки! — визжит Катька и уносится на танцпол, забирая с собой Машку.
Света кивает на бар, и я иду за ней.
У меня какое-то сладостное томление: наконец-то я вернулась, я дома! Все было лишь сном, от завершения которого я испытываю облегчение. Забирая коктейль, я смеюсь над Светкой, которая по старой привычке клеит бармена. Она машет мне, чтоб я шла танцевать и не мешала ей.
Я неторопливо обхожу площадку чуть пританцовывая в ритм, но не хочу пробираться к Катьке, может после пары бокалов.
И тут я вижу его.
Вейд сердито сдвинув брови, сидит на вип-месте на диване за столиком. Перед ним бокал с виски, к которому он даже не притронулся. Декан в упор смотрит на меня.
Как же я раньше тебя не замечала? Значит, не зря ты в мой сон пробрался? Может, и раньше преследовал меня, следил за мной, только я не видела?
Зато теперь я тебя вижу, а ты смотри на то, какие базовые движения я знаю.
Злорадно улыбнулась, допила коктейль, чтобы оставить бокал, и, покачивая бёдрами, обтянутыми коротким клубным платьем, подошла к клетке с шестом, где жестом попросила девушку go-go освободить мне место.
Не прерывая зрительного контакта с мужчиной, я зашла внутрь, захлопнула клетку и обхватила шест. Вейд не сводил с меня напряженного взгляда, пока я крутила бёдрами и выгибалась возле шеста. В момент, когда он откинулся на диван и нервно расстегнул верхние пуговицы рубашки, я прикрыла глаза, расплываясь в усмешке, и полностью ушла в ритм, забыв о нем, о маленькой мести, буквально выбивая из себя накопленный негатив, растворяясь в знакомой мне обстановке, где все живет, говорит, действует по моим правилам.
Я слышала свисты и подбадривания. Скользя по шесту спиной, падаю на колени, прогибаюсь и резко откидываю голову, чтобы снова отыскать его в толпе. Он смотрит на меня тяжелым взглядом, одним глотком осушает бокал с виски и идет ко мне. Я чувствую напряженный взгляд на себе, толпа сама расступается перед ним и с каждым шагом его глаза темнеют.
Уже в следующую секунду клетка распахивается и крепкие мужские руки выдергивают меня наружу.
— Вау, детка, ты горячая, — слышу я с боку. — Малышка, давай еще, зажги! — раздается из-за спины, но Вейд держит крепко и уводит дальше от танцпола, от толпы.
— Что всё это значит? — сердито рычит мне в лицо, в тесном темном коридоре, ведущем в служебные помещения. Он не кричит, я его очень хорошо слышу, музыка из зала почти не доносится сюда.
— Только то, что из нас двоих я умею танцевать! — шиплю я ему в лицо, все еще неровно дыша.
Он перехватывает второе мое запястье, заводит руки за спину и прижимает к себе. Сейчас я замечаю, что его дыхание тоже неровное.
— Танцуй, — приказывает он. Его губы в миллиметре от моего лба, мы оба напряжены и я хочу, чтобы он наклонился и поцеловал меня.
— Танцуй же, — зло рычит он, буквально стискивая меня руками.
Я, не пытаясь вырваться, медленно разворачиваюсь в его руках, не сводя взгляда с губ. Он проводит ладонями по моим голым предплечьям, и прижимает спиной к груди, наклоняясь к шее. Я чуть выгибаюсь, плотнее прижимаясь к его бёдрам. Он возбужден, я чувствую это и не сдержавшись, издаю стон.
Его хватка моментально меняется, он разворачивает меня и швыряет к стене, удерживая одной рукой за плечо.
— Никогда. Не играй. Со мной.
Отворачивается и уходит.
ДЕСЯТАЯ
Я проснулась от приветствия Зои.
Легкое недоумение от пробуждения в выделенных мне апартаментах магического мира. Какой облом… Клуб, девчонки — всего лишь сон. Но теперь Вейд проник даже туда. До чего противный мужик.
Я застонала и перевернулась на живот, прокручивая во сне свой танец, возбуждение от его прикосновений и то, как я хотела, чтоб он меня поцеловал…
— Девочка моя, у тебя не больше получаса. Поторапливайся. Придешь ко мне, я просушу тебе волосы.
— Благодарю, госпожа Зоя. Вы мой самый верный друг!
— Не говори лишнего, — засмеялась она. — Будет еще возможность, ответишь мне тем же.
Она ушла, а я побежала умываться.
* * *
Гай махнул мне в приветствии и ушел в другую сторону вестибюля. Я, сверяясь с переписанным в блокнот расписанием, направилась в комнату с зеркалами госпожи Лилань. Собственно, сегодня я прыгала одна, махала руками и трагически падала на колени посреди зала. Все точь-в-точь как вчера. А еще завтра и послезавтра, потому что в этом мире нет понятия выходных и каникул.
— Слушаем музыку и меня! — воскликнула преподаватель Лилань, резво перехватывая руки парня в паре с Сивиллой и меняя их траекторию.
Я встала у дальней стены, завела руки за спину и развернулась, взметнув их вверх.
— Суть танца в том, что слабость может стать сильной, непокорной и неуловимой, но лучше достойной войны — правильная победа, когда даже слабая сила предпочтительнее, — проговорила Лилань, подходя ко мне и останавливая от безудержного кружения по комнате.
— Я ничего не поняла, — честно созналась перед преподавателем.
— Все просто. В танце нет правил — надо чувствовать протест и волю движений, экспрессивно двигаться, в нужный момент поднимая и разводя руки, чтобы в общем кружении в зале это смотрелось слажено. А в конце надо красиво показать покорность. Это символичная покорность Короне. Что мы признаем и любим наших Королевских Святейшеств.
Я кивнула и обернулась к танцующим. Действительно, каждая пара индивидуально выражала свои эмоции, то сближаясь, то разбегаясь. Парни демонстрировали боевые приемы в меру своего мастерства, девушки порхали тростинками. Были бы они в платьях, то походили на бабочек машущих крыльями.