Королевский бал — одно из главных событий года для хальдорского общества. Дамы загодя продумывали свой образ до мельчайших деталей. Платье, украшение, причёска — всё должно было быть идеально и даже лучше идеального. Мне тоже придётся на нём отметиться. Как жене Грейстока.
Если я, конечно, раньше не овдовею.
Запихнув такую навязчивую в последнее время идею куда подальше, я сосредоточилась на здесь и сейчас. Ну то есть на зачарованном браслете в руках мага.
— Что вы можете о нём сказать?
Мистер Найман задумчиво пожевал губами:
— Это без сомнения артефакт, но каковы его свойства — вот так сразу я вам не отвечу.
Пообещав, что проверит браслет в самые кратчайшие сроки, артефактор отдал мне уже заряженную магией брошь-камею и попросил заехать к нему через пару дней за вторым украшением, а также ответами.
Как и следовало ожидать, Одли и Кэрролл в гостиной заливались чаем с булочками. Экономка мага, миссис Фитц, такая же сердобольная, как и моя Ава, успела накормить этих проглотов и ещё беспокоилась, когда я велела им скорее выметаться из гостеприимного дома.
— Ну как же так-то! — всплеснула она руками. — А я только собиралась заварить ещё чаю.
— На ближайшие пару дней им точно хватит, — заверила я пожилую экономку и поспешила попрощаться.
Меня ждала работа и тренировки с моими любимцами. А потому хватит на сегодня мыслей о незнакомце, артефактах, Кристофере. До вечера для меня кроме Джокера и Вендетты больше никого не существует.
Так думала я, возвращаясь в Монтруар. Не без усилий, но всё же настраивая себя на позитивный лад. Не хочу, чтобы лошади чувствовали, что я чем-то обеспокоена. Не хватало ещё им настроение портить.
Внушение помогло — домой я вернулась, горя желанием сразу приступить к тренировкам. С этим желанием я подъехала к Монтруару, с ним же вышла из экипажа и замерла, заметив странную процессию: слуги (с вещами!) выходили из дома и, один за другим спускаясь с крыльца, гуськом шли к экипажам. Руководил этим действом Грейсток, направо и налево раздавая приказы.
Он же в Инвернейл убрался!
Негромко зарычав, я подобрала юбки и ринулась к мужу. Разбираться с его самоуправством.
— Ты что здесь, хорд побери, устроил?!
— И тебе, Лори, доброе утро, — расплылась в улыбке герцогская морда.
— Злое! Твоими стараниями! — душевное равновесие развеялось пылью, в которую я сейчас мечтала превратить Кристофера. — Что здесь происходит?
— Эвакуация.
— Эва… чего?
Грейсток удостоил меня снисходительным взглядом:
— Всё-таки хорошо, что ты поселила меня в тех развалинах. Сегодня утром я обнаружил у себя в спальне колонию термитов и решил, что пора спасать Монтруар, пока никто не пострадал.
И кто ему позволял здесь что-то решать?
— В Монтруаре есть только один термит, — я сжала руки в кулаки, одним из них ударив Грейстока в грудь. — Ты!
Ноль эмоций.
— Можешь шипеть и плеваться ядом сколько угодно, но факт остаётся фактом: твой дом нуждается в ремонте. Или предпочитаешь, чтобы случилась неприятность вроде обвала? Например, ночью. Тебе что, совсем не жалко своих очаровательных горничных?
Очаровательные горничные как раз проходили мимо и явно всё слышали. Приостановились, заулыбались, раскраснелись.
Тоже предательницы. Поувольнять их что ли всех к хордам собачьим?
— Тебе следовало дождаться меня, прежде чем что-то предпринимать, — мрачно выцедила я.
— Вызванная мной служба так не считает, — заложив руки за спину, спокойно парировал герцог и по-хозяйски прикрикнул на моего конюха, пытавшегося пристроиться возле служанок, хоть места в кэбе ему явно не хватало.
У-у-у, нечисть.
Не Дин, а Грейсток.
— Это они настаивали на экстренном выселении всех домочадцев. Твои вещи уже собирают, — «обрадовал» меня герцог.
Я медленно вдохнула, затем выдохнула. Не помогло. Было такое ощущение, будто я стала фабричной трубой, из которой вовсю валил дым и прекращать валить в ближайшее время явно не собирался.
— Послушай, Грейсток, у меня на носу скачки и аукцион. И…
— Я снял для тебя ипподром, — невозмутимо прервал меня этот паразит.
— Ты что сделал? — чуть не подавилась воздухом.
— Ипподром. Это такое место…
Я его сейчас сделаю калекой.
— Кристофер, признавайся, что ты затеял? — перебила его резко. — Это что, такая изощрённая месть за Розовую спальню?
— Ещё скажи, за кладокабинет, — предсказуемо закатил он глаза.
— Но тогда что? Надоело мотаться на работу из пригорода? Ну так проваливай в свою холостяцкую берлогу. А меня оставь в покое!
Грейсток шагнул ближе, вплавляясь в меня отмороженным взглядом.
— Не могу, и ты это прекрасно знаешь. Как и то, что не можешь здесь оставаться. Придётся несколько недель помучиться со мной в столице, — усмехнулся криво. — Или, как вариант, можем обосноваться в Уайтшире. Но, боюсь, вы с моей матерью в первый же день друг друга поубиваете.
В кои-то веки я была с ним полностью согласна.
— Также я арендовал для тебя часть королевских конюшен.
— И всё это умудрился проделать за одно неполное утро? — я недоверчиво сощурилась.
Чувствовала подвох, но пока не могла понять, где он и в чём.
— Как ты знаешь, у меня на подхвате много людей. Да и вообще, я по натуре человек предприимчивый.
Не то слово.
— Твои слуги пока побудут в отпуске. Оплачиваемом. Я пригласил к себе только миссис Флауэр. Мой повар ей и в подмётке не годится. Ну и можешь забрать с собой какую-нибудь из служанок. У меня в доме камеристки не водятся.
— Энни… — машинально пробормотала я, а потом, вскинув на мужа злой взгляд, требовательно произнесла: — Где эта твоя служба?
— В доме. Расспроси их, а я тебя пока здесь подожду, — ответил самый заботливый.
Настолько, что аж тошно от его заботы.
— Лучше катись на работу.
— Только с тобой, Лори, — не пожелал катиться Кристофер. — Ты всё равно не сможешь находиться в Монтруаре. Скоро здесь начнут всё обрабатывать. — И предвосхищая мой вопрос, сообщил: — Лошадей твоих уже увезли.
— Забыли только одно животное, — буркнула я и отправилась допрашивать хозяйничающих в моём доме незнакомцев.
Эти самые незнакомцы не поленились провести меня в несостоявшиеся покои Грейстока и показали обнаруженных моим недражайшим супругом вредителей. При виде щели в полу, полной копошащихся в ней насекомых, мне сразу сделалось плохо. Я не была брезгливой, не имела привычки визжать и падать в обморок при виде мыши, а о раздавленном таракане сразу же забывала. Но стоило представить, что вот эта дрянь уже хорд знает сколько жрёт мой дом, как завтрак сразу попросился наружу.
— Извините меня, — просипела я, с трудом сдерживая рвотные позывы, и бросилась в ближайшую ванную, пребывавшую в не менее плачевном состоянии, чем гостевая спальня.
В общем, меня стошнило.
Умывшись и пригладив выбившиеся из причёски пряди, поспешила отвернуться от зеркала (мне никогда не шла нездоровая аристократическая бледность) и вернулась в спальню.
Выяснив, что могу забыть про Монтруар как минимум на месяц, в самом прескверном настроении отправилась на улицу, где меня поджидал Грейсток. В отличие от меня, его светлость и не думал расстраиваться. Наоборот, уверена, пребывал на седьмом небе от счастья, что возвращается домой, а заодно и меня с собой прихватит.
Вот ведь… любимчик судьбы.
— Доволен? — устраиваясь напротив него под боком у Одли, мрачно спросила я.
— Чем я, по-твоему, должен быть доволен, Лори?
— Наличием в Монтруаре живности!
— Думаешь, мне приятно осознавать, что всё это время я жил в доме, полном вредоносных насекомых?
— Думаю, тебе приятно осознавать, что теперь я буду жить в твоём доме, — процедила сквозь зубы. А потом мстительно улыбнулась. — Но я ведь могу остановиться в какой-нибудь гостинице.
— Моих людей, значит, голодом моришь, а журналистов продолжаешь закармливать сенсациями, — укорил меня Грейсток.
А я укорила взглядом Одли. Ну вот что за мужчина. Снова наябедничал.
— Как тебе такой заголовок: «Леди Грейсток сбежала от мужа спустя неделю»? — продолжал давить на психику герцог.
— По-моему, неплохо. Предложи в «Утренние хроники».
Вообще-то плохо. Мне хотелось, чтобы столичные писаки оставили скорее в покое меня и мою жизнь. Пусть Глас правды передо мной и извинился (что было, к слову, очень неожиданно и подозрительно, явно не обошлось без участия Кристофера), но остальные газеты продолжали мусолить историю с герцогской свадьбой. Открыто не задевали, но одно лишь осознание, что я по-прежнему гвоздь столичной программы, не давало покоя.
Если сейчас отправлюсь в гостиницу, газетная эпопея продолжится.
— В склепе и то радостнее, чем в твоей холостяцкой берлоге.
— Согласен, моему дому не хватает женской руки, — покладисто проговорил Кристофер. — Но теперь у меня есть ты, — улыбнулся. Почти что мило.
Может, Грейстока подменили?
— Одли, вы слышали? — обратилась я к предателю в сером сюртуке.
— Да, ваша светлость, — немного помедлив, ответил агент Грейстока.
Кэрролл, обосновавшийся возле шефа, чуть заметно усмехнулся, а Кристофер нахмурился:
— Только, Лорейн, в пределах разумного.
— Разве я когда-нибудь поступала неразумно? — поправила шаль на плечах и невинно улыбнулась.
— Как тебе такой ответ — постоянно?
— Кристофер…
— Лорейн…
— А знаете, я бы с удовольствием пешком прогулялся, — прервал нашу дуэль на взглядах Одли.
— Сегодня такая чудесная погода, — поддакнул Кэрролл.
— Вообще-то идёт дождь, — заметил Грейсток, покосившись на подчинённого.
Джентльменам было явно не комфортно в нашем обществе, раз они готовы топать до города на своих двоих, да ещё и под дождём. Вернее, под мелкой моросью, что начала срываться с неба.
Решив, что выяснение отношений с хордомужем можно продолжить и в «склепе», умолкла. Грейсток последовал моему примеру, и Одли с Кэрроллом заметно расслабились.
Готичная берлога Кристофера встречала, как и в вечер нашего с ней знакомства, своим мрачным фасадом. Возможно, если бы светило солнце, всё выглядело бы не так запущено. Но солнце не светило. А фон из грозовых туч и заросшего сорняком сада только добавлял особняку мрачных красок.
— Садовник мой здесь тоже не помешает.
— Как скажешь, дорогая, — легко согласился Грейсток.
— Что ты сделал с его светлостью? — с опаской покосилась на явно фальшивого Кристофера.
— Нам ведь необязательно постоянно грызться. Я пытаюсь наводить мосты.
— Я бы с удовольствием навела на тебя дуло пистолета, — пробормотала, поднимаясь по ступеням крыльца. — Может, стоит попробовать?
Одли и Кэрролл вытаращили на меня глаза. Пришлось успокаивать этих параноиков:
— Да шучу я, шучу.
Пока что.
— У Лорейн всегда было своеобразное чувство юмора, господа, — пояснил своим людям Кристофер, а когда мы вошли в холл, коротко велел: — Оставайтесь здесь, а я покажу её светлости второй этаж.
На второй этаж мы поднялись под аккомпанемент из протяжного скрипа половиц.
— Ты бы лучше сначала свой дом проверил на наличие термитов.
— Уверяю тебя, Лорейн, дом хоть и старый, но в отличном состоянии.
— Я бы сказала, в страшно унылом. Совершенно депрессивном.
По крайней мере, на меня это место нагоняло тоску. Тоску по дому, по свету, проникавшему в широкие окна, по обоям пастельных тонов и ярким шторам. По живым цветам в вазах, разноцветным подушкам на диванах и прочим милым женскому сердцу безделушкам (даже моему), что придавали каждой комнате свою особую атмосферу и уют.
Здесь же везде царила мрачная атмосфера, безделушки отсутствовали в принципе, как и пёстрые подушки, и живые цветы.
Ни кабинет, ни ванная меня не впечатлили. Уже не говорю о крохотной комнатушке камердинера и пропахшей пылью и старыми книгами библиотеке. Спальня тоже оказалась скучной, с минимум мебели и полным отсутствием деталей интерьера. Только одна большая кровать в глаза и бросилась.
Я поспешила отвести от неё взгляд и быстро вернулась в коридор, который вдруг неожиданно… закончился.
— Кристофер, — недобро сощурилась, — а где моя комната?
— Ты из неё только что вышла, — просветил меня герцог.
Интересно…
Вернее, совсем неинтересно! А потом ещё удивляется, почему я всё время злюсь или нервничаю. Да как же тут не злиться и не нервничать, если мне в иные моменты покусать его хочется.
— А где ты спать собрался? — скрестила на груди руки.
— В своей спальне, — бесхитростное признание.
Надо же.
— Эта та, из которой я только что вышла?
— Именно.
Укушу. Как пить дать укушу.
— Приятно было познакомиться со вторым этажом твоей крипты, но мне пора в гостиницу.
Развернулась и шагнула к лестнице, когда в спину мне прилетело самоуверенное:
— А вдруг все номера в «Талори» или «Майсоне» окажутся заняты? Куда тогда подашься? Не станешь же селиться в какой-нибудь третьесортной забегаловке.
Ах вот мы теперь как запели.
— Ещё скажи, что ты выкупил все номера во всех приличных гостиницах столицы.
Прислонившись плечом к стене, Кристофер покачал головой:
— У меня нет привычки разбрасываться деньгами на ветер. Даже ради одной строптивой мятежницы.
Деньгами он, может, и не разбрасывался, но внушение хозяевам отелей наверняка сделал. Доступно объяснил, чем может быть чревато поселение в их святая святых одной небезызвестной леди.
И угораздило же выйти замуж за этого деспота.
Напомнив себе, что, возможно, где-то здесь, в этом доме, «зарыт» компромат на Грейстока, я решила поднять белый флаг. Мне позарез нужен какой-нибудь рычаг давления на мужа. К тому же есть такой удачный повод — обустройство дома. Я смогу рыскать повсюду, присматриваться, изучать.
— Хорошо, — вернулась к колдуну и, борясь с желанием хорошенько его пнуть, сказала: — Я остаюсь. Но при одном условии. Ты будешь спать на кушетке.
Стои́т там одна в углу, в противоположном от кровати конце спальни. Кристофер, конечно, длинный и вряд ли на ней поместится, но если свернётся калачиком, то уверена, всё у него получится.
Грейсток помрачнел:
— Вообще-то мы сейчас в моём доме и…
— Или я отправляюсь в третьесортную таверну.
Ультиматум герцогу явно не понравился. Всех ведь не запугаешь, а значит, где-нибудь комнату я в любом случае себе найду.
Скрипнув от досады зубами, он процедил:
— Согласен на кушетку. Но у меня тоже есть условие, Лори: никаких ночных концертов. Ты не молишься, не воешь…
— Вообще-то это была благодарственная песня Создателю, — уточнила обиженно.
— …не обмазываешь себя ничем, что может спровоцировать у меня удушье, и не пугаешь бабушкиными тряпками.
А про бабушку-то откуда узнал?!
— С утра тоже не дашь помолиться?
Сурово сдвинул брови.
— Изверг.
На том и порешили. Грейсток помещается на кушетке, я скрепя сердце терплю его присутствие в спальне. Так и уживаемся. Ну или хотя бы пытаемся. Как-то.
— Буду к ужину, — заявил благоверный, делая шаг мне навстречу.
На какой-то миг показалось, что он меня сейчас поцелует, в лоб там или щёку. Испугавшись такого поворота событий, я в ужасе от него отпрыгнула. Поняв, что только что чуть не позволил себе лишнего, Кристофер остановился, а потом бросив что-то вроде: «доброго дня тебе, жена, постарайся не доводить моих людей и не сводить их с ума», широким шагом зашагал к лестнице.
А я вернулась в спальню, обвела её мрачным взглядом, тяжело вздохнула. Работы здесь непочатый край. А у меня ведь есть ещё другая работа!
Но сегодня о тренировках уже не могло быть и речи. Во-первых, мои вещи ещё не приехали, во-вторых, их ещё надо было разобрать. Ну и в-третьих, важнее всего было убедиться, что моих красавцев и красавиц хорошо поселили. Что за ними ухаживают и они ни в чём не нуждаются.
Поэтому я, не теряя времени, отправилась в королевские конюшни. Удостоверившись, что с лошадьми всё в порядке, заглянула на примыкавший к конюшням ипподром, желая проверить, что тот действительно находится в моём полном распоряжении. Оказалось, его светлость слегка преувеличил: он арендовал для меня всего один манеж. Но, как меня заверили, я смогу беспрепятственно пользоваться и ипподромным полем, и любыми тренировочными площадками. Что было очень даже неплохо.